Стена

В течении нескольких лет путник собирался совершить грандиозное путешествие, подготавливаясь и собирая все нужные для этого материалы, вещи, экипировку, завершая все свои дела. С каждым днем он работал до потери сил, питаемый лишь мыслью о своем путешествии, и как он в нем найдет покой, найдет то, чего так долго ждал, не мог найти и сам не знал – что это. При каждом падении руку ему подавала мысль об поездке, каждый крах и возможные неудачи не разрушали его только из-за мысли об таком неизведанном, невозможном, но все же желанном покое. Он собирал не просто вещи, он не просто собирался в поездку, он собирал себя этим самым, зная, что кульминация его жизни произойдут именно в этой поездке.
Проснувшись одним утром, он понял, что вся его жизнь идет не по тому пути. Всю жизнь он шел не по той дороге. В один день, - он думал, - свернул на неправильную тропинку, ломающую его – ломающую всю его жизнь. Будто только родившись, он был обречен идти вечно по ней – и в этом его вечное страдание. Но одним утром он понял, что идет не там, где надо, и начал собираться в другой – правильный путь.
В один день подготовка закончилась.
Глаза путешественника горели, он знал, что в его жизни происходит момент, после которого все происходящее ранее – не будет стоить и гроша, ничто не будет иметь такое значение, как то, что произойдет дальше, и он был счастлив. Вся его боль, труды, страдания и тысячи часов, потраченные ради этой поездки были оплачены сполна уже только в самом начале, когда странник понимал всю важность этой поездки. В его голове крутилась картина карты, на которой аккуратными штрихами была нарисована схема поездки, а справа от него лежала та самая карта, на которую он и ориентировался. 
Начало его пути пролегало по длинному пустынному шоссе, и, въехав на него, путник окончательно расслабился – все земные заботы остались позади этой дороги, все проблемы, все печали, вся боль и все разочарования теперь лежат позади него, впереди он видел только то, ради чего и намечалась эта поездка. Один вид обычных пустынных степей будил в нем чувства, ранее ему неизведанные; яркий кактус заставлял его вскрикнуть от удивления – будто он раньше никогда не представлял себе ничего подобного, словно это было для него творением высшего разума, и только ему он открылся, он оказался первым, кому выпала честь лицезреть столь прекрасное создание. И он был счастлив.
Он наслаждался видом огненного неба, мертвых сухих полей, голодных стервятников, каждая маленькая деталь, каждый маленький штрих, каждая песчинка открылась ему заново, он родился снова в этой поездке, и каждая ранее знакомая ему деталь будит в нем свежие, прежне не испытанные чувства – можно было бы сказать, что он переживает все снова, если бы он чувствовал это во время «первой жизни», но чувства, испытанные им, стали для него и прям новыми; путник чувствовал, что в этой поездке он вспоминает и переживает все то, что надо было прочувствовать и узнать еще во время первой жизни, но что-то помешало ему, и он не смог сделать этого. Что-то держало его за руки и не давало сполна попробовать то, что лежало у него прям перед носом, он видел сладкий плод, но дотянуться не мог, словно птица в клетке, желающая улететь, но не понимающая, где она и что она. Но теперь он выбрался.
Вдруг, взглянув за горизонт, путешественник увидел то, что потревожило его покой – неизвестное длинное строение, раскинувшееся по горизонту. Моргнув и ущипнув себя, он понял – ему не кажется. В его голове пробежала мысль: «Как?! Что это?!», он начал бояться, что прошлая жизнь, казавшаяся уже потерянной и забытой – начала возвращаться, но ничего такого, что могло бы спровоцировать появление этого ощущения и рядом не стояло. Подъезжая к этому строению, оно становилось все выше и выше, путешественник забыл чувства, которые ощущал буквально несколько минут назад, теперь он не мог смириться с тем, что какое-то неизвестное строение возникло буквально из-под земли и ставит под угрозу всю его поездку, что-то им не просчитанное, что-то им не увиденное, что-то такое, что может убить всю его надежду и всю его радость, счастье – «Что это?!», задавался он вопросом, и, подъехав, нашел ответ.
Дорога обрывалась на огромной стене, занимавшая в своей высоте до 300 метров, а ее длина не знала границ. Смотря за видимый горизонт, путешественник не мог увидеть ее конца, словно она была бесконечна, словно это – конец мира. Путник подошел к ней и не мог сказать не слова, он был потерян – все, ради чего он страдал и ждал – было убито этой стеной, возникшей, словно из-под земли. Он смотрел без каких либо эмоций на однотонный крепкий материал, он хотел кричать, он хотел реветь во все горло – но он был опустошен. Он был пуст, он не мог выговорить ни слова, его мысли были пусты, а внутри него будто что-то убили, перед этим зверски вырвав и раздавив на глазах у него же – что-то такое важное, что имеет значение не просто в рамках обычного человека, а в рамках всей вселенной. Он взглянул назад – ни души, ничего, лишь бесконечная пустая степь по краям дороги и гигантская стена, мешающая ему проехать, завершить так и не начатую поездку.
«Как ты оказалась тут?», обратился он к стене, но в ответ получил лишь сухое молчание. Разглядывая стену, он искал пути обхода, пути того, как можно перейти на другую сторону – взял камень, ударил по стене, но материал оказался слишком крепким, чтобы сломаться от обычного камня. Он бежал сквозь стены 10 минут, выискивая хоть малейшую трещинку, малейшую дырочку, малейший намек на то, что можно перебраться через нее – но стена была идеально крепкой, каждый миллиметр ее словно кто-то очищал с особым трудом.
«И это все?», задался вопросом путешественник, тут же упав на колени и зарыдав. Он смотрел на стену, будто ожидая, что из-за его печали она откроется, раздвинет свои врата, и впустит его – но стена просто молчала, стояла и не двигалась с места, загородив путь и жизнь мечтательного странника. Поняв, что слезы и рыдания не приносят успеха, он поднялся с колен и, вытерев слезы, решительно побежал вдоль стены – он бежал минуту, две, десять, час, два, он боролся с усталостью и болью в ногах, она резала его, но он, превозмогая ее, бежал все дальше и дальше, смотря на стену и желая увидеть в ней хоть малейшую трещинку, хоть что-нибудь, что могло бы пустить его за ее пределы, но она оставалась непокоренной. Он смотрел на нее, он хотел кричать от боли в ногах, от того, что буквально вся жизнь рушится на его глаза – но он терпел, держал все в себе.
Наконец, он свалился.
Лежа на песке, он задыхался, одновременно пытаясь отдышаться. Его легкие разрывало, и все это время он смотрел на стену; но не как на бездушный кусок крепкого материала – а как на человека, как на личность, которая разрушила его, разрушила его судьбу, жизнь, забрала большую часть чего-то очень ценного, положила у себя в тайный сундучок и закрыла на замок, спрятав ключ в неизвестное даже для нее место – в мыслях у себя странник, сквозь боль и кашель, старался говорить со стеной: «Кто ты… Как тут оказалась… Пропусти меня…», но ни разу не получил от нее ответ. Все что отвечала стена – мертвое молчание.
Путешественник не знал, что ему делать и как ему быть: «Дай мне хоть знак как пройти..!», обращался он к стене, получая в ответ тихое ничего. Путник не мог себе представить, как может через буквально несколько метров быть то, ради чего он тратил годы и столько сил, сколько страданий он пережил. «Я устал», сказал он и сел напротив стены.
Он сидел так несколько часов, просто смотря в стену, будто сверлил ее взглядом, мечтая увидеть в ней дырку, через которую он с легкостью пролезет и насладится своим оборванным путешествием. «Что ты?», задал он вопрос стене, «Зачем ты?», спросил ее еще раз, «Кто ты?», сказал он в пустоту. Стена молчала, стена выполняла свой долг, но одно было неясно – как она возникла? Этот вопрос не давал путнику покоя, мучившего его несколько часов подряд. Эта стену невозможно соорудить настолько быстро, чтобы он этого не заметил, все местные новости, все люди говорили бы только об этой стене. Одни протестовали, а другие выступали за – но какой смысл в этой стене, даже если в ней нет прохода? Она огораживает одну часть пустыни от другой, одну часть песчаного нечто от другого такого же нечто; кому могла взбрести в голову идея создать столь огромную по масштабам конструкцию и еще более масштабную экономически – ведь на ее создание бы ушли огромные средства, которые можно было бы потратить на десяток мостов, да еще и останется в придаче.
Что это? Почему оно возникло? Ответа не было.
Солнце зашло за горизонт, и наступила ночь. Путешественник встал, отряхнул себя и сказал: «Может, ты существуешь только для меня?», развернулся и начал уходить.
Но вдруг стена ответила ему. Сверху нее слышался громкий приближающийся шорох, и в этот момент глаза разочаровавшегося загорелись с такой силой, с какой горели в тот момент, когда он закончил собираться в путешествие. «Господи, неужели, ты мне ответила…», он подбежал к стене и попытался обнять ее, ожидая того, что наступает сверху: «Я готов ко всему», произнес он.
Сверху огромной силой посыпался песчаный шторм, захлебнувшей ожидающего с ног головы. Шторм был настолько густой, что с расстояния в 1 километр нельзя было увидеть ничего кроме песка, охватившим огромное пространство рядом со стеной, а главное – со странником.
Шторм продолжался несколько минут и прекратился также быстро, как и начался. Путник лежал без сознания несколько секунд и, проснувшись, разразился ужасным кашлем: он кашлял в течение нескольких минут, он кашлял кровью и чувствовал, будто что-то внутри него гниет и не может выйти, разрывая его, убивая его.
«Это то.. Что ты мне дала?, - жалобно, превозмогая сильнейший кашель, обращался он к стене. - За то, что я сделал для тебя?»
В его головах проносились мысли, обращенные к стене, но все они были как одна: «Почему? Зачем? Кто? Что?...», и ни на какой вопрос стена бы не ответила.
Он упал на колени и кашлял, кашлял, кашлял… Со стороны казалось, будто он пытается вырвать из себя свои собственные органы, с такой он силой это делал. Его кашель был громче обычного крика обычного человека в два раза. Под конец – он кашлял кровью. Из него выходила одна кровь. За несколько минут он исхудал до скелета, казалось, что это больше не живой человек, а оживший мертвец, восставший, чтобы умереть еще раз.
Наконец, он упал.
Он походил на человека, из которого высосали всю кровь. Он потерял две трети своего веса, его лицо лежало на песке, полностью пропитанным его кровью. Он больше не встанет и навсегда останется в пустыне перед огромной стеной.