Кельн Глава 1

        Глава 1
        Сундук

  Тень – лучший друг для таких, как я. Вместе с ней мы прошли всю жизнь, и она ни разу меня не предала, в отличие от многочисленных временных попутчиков и мнимых союзников, а таких, поверьте на слово, на моем веку набрался не один десяток. Они сейчас где-то там, гниют в погребальных ямах, кто-то, может, доживает свою жизнь в тюрьме, а я здесь. Сижу, думаю, вспоминаю.
  С тенью у меня связаны самые лучшие моменты, когда я, из последних сил цепляясь за жизнь, все-таки успевал ухватить комету за хвост. Не раз я стоял, прижавшись к темноте ночи и даже не дыша. Момента четыре из жизни я могу рассказать хоть прямо сейчас. А пока буду рассказывать, вспомню десятки других, когда моя жизнь просто висела на волоске. Тень всегда была рядом, когда необходимо было спрятаться, никогда не подводила…
  Стоп! Я слишком увлекся мыслями. Поразмыслить над своей жизнью и судьбой – это, конечно, хорошо, но сейчас это занятие немного не подходит к окружающей обстановке.

Я сидел на чистом белом, подоконнике, закинув на него одну ногу, и смотрел на отражения домов в воде. Они были похожи на огромные ледяные глыбы, созданные неизвестным мастером в далеком прошлом. Ледяное произведение искусства дрожало под порывами холодного ветра и, казалось, вот-вот разлетится на тысячи маленьких осколков. Но это было всего лишь отражение.
  Спрыгнув с подоконника, я вновь очутился в тесной маленькой комнате, казалось бы, ужасно знакомой, хотя тут я был в первый раз в жизни. В ней, прямо напротив окна, находилась кровать, на которой, по-звериному храпя, спал небольшого роста толстячок. Без всякой магии и усыпляющих снадобий, мне достался свободный пропуск в его не царские покои – мужчина крепко спал и даже не заметил, как к нему в дом прокрался вор.
  В комнате было темно, но во мраке я действую намного успешнее, чем при дневном свете. Что ж , издержки профессии. Можно было бы попробовать работать и при дневном освещении, но,  боюсь, сон и свет – две несовместимые вещи. А я стараюсь работать только когда все спят.
  Взвалив на себя тяжкую ношу хозяина двухэтажного особняка, я обшарил все шкафы, тумбы и стеллажи, прощупал стены и пол, залез в каждый закуток, в поисках самого ценного. И, между прочим, нашел кое-что очень интересное.
  На открытой поверхности никаких ценностей не было, разве что серебряная посуда и подсвечники, но меня все эти прелести не интересовали. Конечно, можно было бы постараться продать и их, но за то время, что я буду искать покупателя и продавать их, я успею украсть намного больше. К тому же, место в рюкзаке не бесконечное.
  Вначале я обнаружил под кроватью графа Ментийского (так звали мирно спящего толстячка) тайник – дырку в ветхом деревянном полу. Многие богачи прячут деньги под кровать – это их излюбленное место, потому как пробраться туда, пока на кровати  кто-то находится, практически нереально. Но для мастера-вора нет ничего нереального.
  Было немножко тесновато, но я потерпел (вездесущие издержки профессии). Для начала расчистил рукой мусор, пыль, после чего, осторожно проползая шажок за шажком, добрался до маленькой дырки. В тайнике обнаружилась целая горсть золотых монет, на глаз, штук восемьдесят-сто. Это очень неплохая находка: захотев, на эти деньги можно прожить в «тихих» районах города пару лет, но это явно не по мне. Для меня судьба приготовила другой путь, тернистый и опасный.
  Другой тайник оказался вмурован в стену и, как это часто бывает, прикрыт картиной. От таких зрелищ мне всегда хочется плакать. Почему все герцоги, бароны, графы, принцы считают, что сейф, прикрытый картиной, – самый надежный и трудно находимый? Конечно, от их наивности мне в карман идет денежка, но сам факт того, что нами правят такие недальновидные идиоты, очень сильно печалит. Замок на сейфе я взломал за минуту, даже не подбирая специальных отмычек, что также не возвышало графа в моих глазах. После этого моему взору предстала очень интересная картина.
  Небольшая железная коробка была доверху забита конвертами. Немножко поразмыслив, я догадался: раз замок такой никчемный, а тайник спрятан не в самом надежном месте, можно завалить его письмами, а драгоценности спрятать в один из сотни конвертов. А этот герцог не такой уж и дурак. Так как пропажи все равно достаточно быстро обнаружат, можно не церемониться и бросать все ненужное прямо на пол, чем я, собственно, и занялся.
  Мусорить я не привык, но в тот момент от моей чистоплотности не было смысла. Займись я упаковкой писем обратно , наступило бы утро, и хозяин всей этой прелести давно проснулся бы. Такого развития событий мне, разумеется, не хотелось, и я, как добропорядочный грабитель, просто рвал конверт за конвертом.
Через десять минут поисков я наконец наткнулся на конверт с чем-то твердым. Сделав надрез ловким движением ножа, я высыпал содержимое себе в ладонь и аж ахнул от удивления, потому что передо мной лежали четыре маленьких бриллианта гномьей работы. Каждую такую «крошку» можно было продать на рынке за тысячу золотых, а может, даже за большую цену. Похоже, у графа были незарегистрированные источники доходов.
  В этот момент я почувствовал себя королевским посланником, конфискующим незаконное имущество. Ну вот, кому-то я неплохо облегчил работу. Оказывается, я могу и помогать людям, хотя это была только одна сторона медали. Осторожно, по одному я закинул камешки себе в карман и для порядочности прикрыл дверцу сейфа.
Третий тайник поджидал меня в совершенно неожиданном месте. Прощупывая стены, я случайно надавил на один подсвечник, и под действием веса моей руки он подался вниз. Следом за ним в крепкой кирпичной стене образовался проход, открывая путь в тайную комнату.
  Со стороны кровати раздался всхлип и чмоканье губами. Я резко обернулся и уперся взглядом в графа Ментийского, которому, похоже, приснился не очень хороший сон. Пришлось вжаться в стену, чтобы на случай пробуждения толстяка у меня было несколько дополнительных мгновений. В левой руке я держал нож, а правой пытался нащупать в заплечной сумке флакон с усыпляющим зельем. Граф посопел, покряхтел, перевернулся на другой бок и заснул, подтверждая сей факт нетихим храпом.
  Я произнес проклятье, выругался и , выудив из сумки волшебный огонек, направился в потайную комнату. Волшебный свет мгновенно рассеял тьму, и моему взору предстала серая комната, где не было ничего, кроме коричневого сундука у дальней стены. Подойдя поближе, я внимательно рассмотрел его со всех сторон, и , к сожалению, увиденное меня не обрадовало. Замок на сундуке был еще тот – с ним придется долго провозиться. Но если какой-то предмет спрятали в очень прочном сундуке, а сундук - в потайной комнате, вход в которую найти почти нереально – это того стоит.
  Воспользовавшись временными полномочиями хозяина особняка, я притащил из комнаты графа миниатюрный стульчик и удобно уселся напротив «клада». Работа предстояла очень сложная и долгая, поэтому удобствами пренебрегать не стоит. Разложив возле себя все необходимые инструменты, я еще раз посмотрел на сундук и принялся за работу.
  Это был самый сложный замок, который я когда-либо взламывал. Девятнадцать секретов! Девятнадцать! Такое количество потайных стержней я никогда не видел. В итоге: семь сломанных отмычек, пять пустых склянок с зельями, два потерянных часа, практически полное истощение магического зрения и один взломанный замок.
Бесполезную железяку я осторожно положил рядом с собой: не хватало еще, чтобы от звона граф проснулся. И вот наконец наступил долгожданный момент, то, чего я добивался битый час. Замок теперь не был помехой, и я спокойно мог откинуть крышку сундука. После бриллиантов, найденных в сейфе, я бы уже ничему не удивился, но, думаю, граф там припрятал что-то намного интереснее.
  Что же спрятано в этом таинственном сундуке? Может быть, глаз дракона? Или перья птицы Рух? А может, и вовсе рог единорога? Нет, это все на правду не похоже. Такие трофеи не могут появиться у самого среднего представителя знати. Армии у графа нет, а комплекция толстяка не позволяет ему самому предпринимать попытки опасных путешествий. Там должно быть что-то более простое, но не менее ценное чем, например, яд василиска.
  Я поднял крышку сундука и… упал со стула. В нем, на красной махровой подушке, лежало произведение искусства. Найти такое чудо природы у графа Ментийского - все равно что подобрать на улице дракона. Одного взгляда хватало, чтобы понять: это - работа лучшего ювелира континента. Не удивлюсь даже, если предмет сделан гномами. Они уж мастера на такого рода дела. Ходят даже слухи, что Чудотворящий крест, украшающий купол собора Павла, сделан гномами.
  С бесчисленным количеством бриллиантов, вся обитая золотом, в сундуке находилась корона. Сама корона императора! Это был шок даже для меня, человека, искушенного золотыми браслетами, хрустальными диадемами и магическими статуэтками. Пребывая в полушоковом состоянии, я любовался редкими камнями, украшающими корону, но вовремя вспомнил, что времени до рассвета осталось не так уж и много. Я взял корону и хотел спрятать ее в рюкзак, но, услышав позади себе странный звук, обернулся. Недавно открывшийся проход стремительно закрывался, в комнату пробивался яркий свет, зазвучала сирена.
  Времени вдоволь выругаться уже не было. Надо было срочно спасаться, и даже одно неправильное движение, одна заминка – и я труп.
  Мгновенно схватив сумку в одну руку и держа в другой корону, я устремился к двери и проскользнул под ней, когда зазор оставался меньше полуметра. В комнате ярко светились все электрические лампы, а граф, заспанный и сильно перепуганный, стоял посреди комнаты с недоуменным выражением лица, но его можно было понять. Когда ты посреди ночи просыпаешься от яркого света и воя сирен и видишь, что сейф и потайная комната, где находится главная реликвия государства, вскрыты, даже не знаешь, что делать.
  Я, тоже пребывая в весьма неопределенном состоянии, стоял не шевелясь. Через секунду после того, как я вновь очутился в покоях графа, до него наконец дошло, что происходит и он с криком: «Вор!» побежал вон из комнаты. Для меня его крик подействовал как нашатырь, и я вернулся на землю.
Мне ничего не оставалось делать, как уматывать ноги отсюда, желательно через окно. Останавливать толстяка не было смысла, все равно он уже разбудил весь дом. Лучше бежать. Бежать, причем очень быстро.
  Запрыгнув на подоконник, я спустил вниз ноги и посмотрел, куда могу приземлиться. Прямо подо мной удобно расположились ящики, накрытые какими-то тряпками - идеальное место, если хочешь спрыгнуть со второго этажа и не убиться. Зацепившись руками за подоконник, я полностью свесился вниз и спрыгнул точно на цель.
  Улица, проложенная вдоль реки Грез, была довольно-таки темной. Здесь решили не ставить фонарей, а ограничиться факелами, через каждые пятьдесят шагов висящими вдоль стен. К счастью, половина из них не горела (в стране был кризис), и можно было спокойно пройти по улице до ближайшего поворота, ведущего во дворы. Такой путь был наиболее безопасным из всех возможных.
  Я спрыгнул на землю и быстро огляделся. Никаких патрулей стражи, герцогских карет и беззаботно гуляющих бродяг в поле моего зрения не наблюдалось. Можно было спокойно пройти сотню метров и свернуть на Скользкую улицу, откуда уже легко добраться и до моего скромного жилища.
  Скользкая улица получила свое название еще триста лет назад, когда она разделяла дома герцогов и простых рабочих людей. Там постоянно происходили стычки между ремесленниками и дворянами, причем с переменным успехом. Пару раз даже штурмом брались дома, но когда Великий Герцог узнавал, что одного из его подданных убили, стража отбивала дом обратно. После чего хватали всех подряд, кого   видели на улицах и устраивали публичные казни, чтобы другим неповадно было.
  Самым распространенным  и любимым способом было привязать бедолагу к камню и катапультой запустить куда-нибудь за пределы города. В основном от этого страдали посевы крестьян, когда им на огород сваливался огромный булыжник. В итоге люди среднего звена приобретали врагов в лице графов и людей низших классов, что сильно било не только по кошельку, но и по здоровью.
  Мне самому однажды пришлось «воспользоваться» этой улицей, где ночью царит тьма и под ногами стелется туман, заглушающий звуки шагов. Почти две недели я караулил свою жертву, каждую ночь патрулируя улицу, и на десятый день мне наконец-то повезло…

***

  Было темно. Впрочем, как и все предыдущие девять дней, что я нахожусь здесь. Аккуратно усевшись на принесенную из дома подушку, я стал ждать. Вот уже десятую ночь я не могу нормально поспать. Даже те жалкие пару часов, что я успеваю належать днем, не помогают. Постоянно клонит в сон, только моя железная воля и чувство мести не дают мне заснуть на дежурстве.
  Князь Грегор, чертово отродье, стал моим самым ненавистным врагом после того, как повесил моего учителя, старика Марта, земля ему пухом. Его обвинили в организации восстания, хотя на самом деле никакой повстанческой деятельностью Март не занимался. Даже доказательств не предоставили, просто огласили виновность и повесили. Ну что ж, князь, подписав ему смертный приговор, ты одновременно подписал и второй. Себе.
  В который раз я проверил свой лук, тетиву, стрелу. Эта стандартная проверка никогда не могла быть лишней. Зачастую она спасала людей от гибели, когда в последний момент, когда уже казалось, что все готово и по сто раз проверено, выяснялось, что у кого-то лук разбалансирован или у стрелы плохое оперение.
  Убийство было четко спланировано. На улице, в двадцати шагах от реки, разлито горючее топливо, поджигаемое одним контактом с огненной стрелой. Грегор не должен умереть быстрой смертью от обычной стрелы, он должен испытать всю ту боль, что причинял на протяжении нескольких лет простым, ни в чем не повинным людям. По моему мнению, сгореть сначала на улице, а потом в аду – достойная для него учесть.
  Я, с усилием переборов лень, встал со своей мягкой подушки и, наверное, в двухсотый раз за эти дни прошел улицу от начала до конца. Ничего интересного обнаружено не было, посему я со спокойной душой вернулся обратно на позицию. Ну, относительно спокойной. Когда ты десять дней не спишь и в каждую секунду должен быть предельно сконцентрирован, чтобы в нужный момент собраться и убить врага, это немножко нервное занятие.
  Надо мной что-то быстро промелькнуло. Я подскочил и вскинул голову, но это была всего лишь птица. Голубь, возможно, разносящий почту, а может, и простой, дикий. Я недобрым словом помянул всех птиц, после чего обратно уселся на позицию.
И вот настал момент! Князь показался из-за угла дома и, резко завернув, направился прямо навстречу своей смерти. Его сопровождало три «мертвеца»: один с арбалетом и два с мечами, в тот момент спрятанными под плащом. Крайний справа нес факел, освещая дорогу. К счастью, я сидел слишком далеко, и свет факела до меня не доходил.
  Шаг, шаг, шаг.
  Князь был все ближе и ближе к своей смерти.
  Шаг, шаг.
  Мой лук уже был взведен и направлен прямо в ногу Грегору.
  Шаг, шаг.
  В мою голову ударила замечательная идея. Как я только раньше до этого не додумался? Я положил огненную стрелу рядом с собой и натянул на тетиву обычную.  Цель у меня уже была другая.
  Шаг, шаг.
  И вот князь наступил на черную жидкость. Время для меня как будто замедлилось в сто раз. Вот я вижу перед собой лицо Грегора, как всегда хмурое и злое. Его свита выглядит очень взволнованно, каждую секунду опасаясь, что их начальнику что-то не понравится и он достанет из-за пазухи кинжал… Говорить, что произойдет дальше, думаю, нет необходимости. Вот уже князь двумя ногами стоит на черной луже, даже не замечая что-то липкое у себя под ногами. Я прицелился.
  Транг! Стрела в мгновение преодолела разделяющее нас расстояние, но для меня это мгновение растянулось на века вечные. Вот я вижу, как летит стрела, шаг за шагом сокращая расстояние. Видно ее черное оперение, которое я своими руками сделал из перьев птицы, съеденной два месяца назад. Все окружающие меня вещи, казалось, успел я рассмотреть, пока летел снаряд…

***

  Под коленом чувствовалось что-то очень мягкое. Такое легкое, приятное, что не хотелось с него вставать. Даже нет, наоборот, хотелось, чтобы оно было во много раз больше, и я поместился на нем весь. Но крики стражи «Вор!» заставили меня вернуться в жестокую реальность. Я стоял в позе стрелка и держал в руках лук, возле меня лежала огненная стрела, а под ногой все еще оставалось что-то мягкое.
  Первая моя мысль была: «Откуда они знают, что князя Грегора убил именно вор?» Но уже через секунду, когда я увидел быстро бегущий по улице Грез патруль стражи с факелами, я вспомнил, кто я, где я и что лежит у меня в рюкзаке. Но я так и остался в недоумении стоять, опираясь на одно колено.
  Мой мозг, как бы это странно не звучало, разделился на два лагеря. Один кричал мне, что надо поскорее уматывать ноги и, в общем-то, был прав. А другой, явно вобравший в себя все мое любопытство, настаивал остаться здесь и понять, что произошло.
  Я, не собираясь ссориться с собственным мозгом, выбрал компромиссный вариант – задержаться здесь, но буквально на минутку. Сменив позу, я  слез со своего мягкого удовольствия и поднял его с земли. От удивления челюсть у меня отвисла, и закрыть рот представлялось возможным только клещами.
  Передо мной находилась маленькая красная подушка с вышитым на ней оленем. Достаточно мягкая и красивая, разве что в пыли. Можно было бы допустить, что ее кто-то выкинул из окна дома за ненадобностью. Если бы не один момент. Рядом с ней все так же лежала огненная стрела…
  Она пролежала здесь два года! Это именно та подушка, на которой я стоял во время убийства князя! Нетронутая, она так и осталась лежать в этом закоулке, покрываясь пылью. Волшебный туман, наколдованный каким-то магом-недоучкой сотни лет назад, скрывал ее от людей, и никто так и не обнаружил подушку. Она, как мертвец, через два года восстала из своей могилы, пелены тумана.
  Как я здесь очутился, времени обсудить с самим собой уже не было. Я бросил стрелу в колчан за спиной, схватил подушку и побежал прочь от этого проклятого места.