Недетские игры Гл 56 Звонки без ответа

Гл. 56 Звонки без ответа

Теперь она пыталась дозвониться дочери, чувствуя, что не в силах дождаться ее возвращения домой. Что она спросит? Знает ли Аня Мишу? Это смешно – конечно знает, не во сне же он ей привиделся. Воображение рисовало разные сценарии. В одном из них Аня заметила мать с симпатичным молодым человеком. В другой Мих, поджидая Юлию возле ее дома, случайно познакомился с Анечкой. Эта версия имела несколько вариантов развития событий. Анечке мог просто приглянуться Миша внешне, как модель для портрета или… они начали встречаться? Может именно из-за дочери любовник решил ее бросить и Миша – тот самый парень, на свидание с которым упорхнула Анечка.  Но как он мог променять ее – зрелую опытную красивую женщину на наивную девчонку.
 
И Юля опять принималась звонить дочери, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
Сигнал проходил, но Аня не отвечала. Ее сумочка с последней моделью айфона валялась на заднем сиденье Мишиного автомобиля, а сама Анечка млела от его поцелуев в спальне снятой на сутки квартиры. Мих неистовствовал, и Аня с удивлением и гордостью сразу записала его бурные ласки на счет собственной женской привлекательности. Если бы она знала, что сжимая ее в бешеных объятьях и целуя  с ненасытностью первобытного самца, он пытается отогнать сгладывающую его тревогу. На ум с упрямством осадного тарана лезли слова, сказанные Ланой меньше часа назад. Он отмахивался, как тогда в автомобиле, убеждая себя, что она просто ревнует (ему хотелось бы так думать), но… ее строгое печальное лицо прорывалось сквозь торопливые поцелуи Анечки (она пыталась поддерживать заданный Михом темп).

Внезапно Мих остановился, резко вскинулся над Аней на пружинно вытянувшихся руках и, перекатившись на спину, спросил:
- Что она тебе сказала?
- Что? Кто? – не поняла Анечка, которую вопрос застал врасплох.
- Та женщина, возле твоего дома.
Аня поправила свое истерзанное платьице и с некоторой обидой повторила слова  Светы.
- Вот как значит? – он пытался разозлиться, но сердце уже захлестывала печаль. Он представил, что переспит сейчас с Аней (наверное, это будет приятно), а потом… не сможет рассказать об этом Лане. Больше не будет этих разговоров, извращенных, грешных, неправильных. Если б записать на диск или стенографировать в дневник, он бы хранил «обличительные» документы в сейфе – не иначе. Но уж – какой есть. Пытался стать другим – не получалось.

Он посмотрел в хорошенькое, раскрасневшееся от его поцелуев личико – может, действительно, влюбиться в нее и… Дальше был тупик. Только один вариант ему бы пришелся по душе - сделать из Анечки такого же монстра, каким был сам, открыться ей полностью, попытаться вырастить из нее вторую Лану. У него не получится, у нее не получится… Да и… Из ее красивых, цветом повторявших его собственные (папиных) глаз через край выплескивалась первая сильная юношеская влюбленность. Зачем ломать?

Анечка, озадаченная его поведением, сначала выжидающе рассматривала Миха, отрешенно глядящего в потолок. Потом решила приласкаться, касаясь ладонями и – по-кошачьи – лбом его шеи, плеча, груди.

В нем шевельнулось желание. Он понимал, что если решил возвращаться к Лане (а куда он денется?), то нужно сейчас просто отвезти Аню домой. С другой стороны мысль о том, что придется оставить сейчас Анечку, вызывала сожаление. Он представил, что завтра расскажет обо всем Лане со своей обычной наглой улыбкой. И куда она денется? Выгонит его? Пусть попробует. В конце концов, ей некого винить, кроме себя. Не Мих затеял эту игру. Он провел рукой по гибкому, ладному телу (в английской школе каждое утро – зарядка и пробежка), и потянулся к Анюте губами.

http://www.proza.ru/2015/10/23/2007