Эссе Часть 3 Русский Национализм, как таковой

Русский Национализм как таковой

Эссе Часть 3

Г.П. Федотов отражал стремление той части русской эмиграции, которая внешне оставаясь частью Русского Мiра внутренне, духовно же издавна будучи частью западного мира, стремилась найти с ним компромисс и свое место в западном мире любыми средствами и любой ценой. Процесс либерализации общественной Мысли в России объяснялся тем, что с середины XIX века вместе с нарастающим влиянием разночинской интеллигенции либерального духа, в общественной жизни, на саму Империю все большее влияние оказывал процесс бурной капитализации страны, плюс последствия крестьянской реформы 1861 года, вызвавшей пролетаризацию крестьянской массы. И на беду для страны эти параллельно протекавшие процессы только усиливали влияние друг друга, разрушая своим космополитизмом содержания расовую жизнь и единство Имперского Народа, внедрением крайне разрушительной для Русского Мiра деятельности политических партий и «политического» разрушительного национализма.

 Огромную роль здесь сыграла финансовая политика государства, которое отвергнув систему «бумажного рубля» нашего финансового Гения С.Ф. Шарапова, приняла на свою погибель либеральную систему «открытой экономики» и «золотого червонца» министра финансов С.Ю. Витте. А вместе с разрушительным, разъедающим влиянием на Русский Мiръ инорасового много миллионого притока переселенцев после раздела Польши, к нам и в экономику пришел доминантой иностранный капитал и как ни сильна была тогдашняя Россия финансово, справится с этой напастью она не смогла. Так «ложка дегтя» польских переселенцев начала активно разлагать бочку меда Русского Мiра своей либеральной инорасовой деятельностью, приближая катастрофу революции.

Вот в это время и стали доминировать в «образованном» русском обществе его интеллигенции, западнические идеи востребованные временем для инорасовой деятельности тех «историософов», подобных Федотову.

В России деятельность «историософов» приобрела два направления это с одной стороны политическое «евразийство», а с другой стороны давили сторонники «норманской, варяжской» теории цивилизационного характера сознания русского народа. Оба этих направления чисто националистического толка: первое показывало духовное сродство с татаро монголами и Азией вообще, а второе трактовало несамостоятельность нашего расового национального сознания и зависимость его от позаимствованной культурной среды западного типа, и отвергавшей самобытность Русского расового Национально Культурного Имперского Типа. С «варяжской» теорией активно боролся еще М.В. Ломоносов, а вот современное «евразийство» в наше время опять расцвело благодаря «раскрученной» либералами псевдоисторической теории «этногенеза» Л.Н. Гумилева. Сама теория «этногенеза» в «историософской» части это графоманские «исторические» лагерные байки «лагерного романиста» Гумилева, не подкрепленные фактическим историческим материалом и представляющие собой плоды необузданной фантазии автора.

Либеральные СМИ долгие годы внедряли в массовое сознание непреходящую «ценность» теории «этногенеза» и сейчас яростно атакуют сознание Русского Мiра татаро монгольским характером нашей государственности и государственной культуры, с одной стороны и то что все положительное в Русском Мiре произошло от западного влияния, с другой стороны, а в итоге тщатся доказать несамостоятельность нашей Великой Имперской Типологической расовой Национальной Культуры, всячески клевеща на нее и принижая ее мировое значение.

Г.П. Федотов оставил большое наследие своей философской деятельности и некоторые его мысли по национальному вопросу России актуальны поныне.
 Вот некоторые из них:   

   « Действительно, проблема  Украины  является самой  трудной в ряду национальных проблем будущей России.  Не разрешить ее — значит погибнуть, то есть перестать  быть Россией. Мы присутствуем при бурном и чрезвычайно опасном для нас процессе: зарождении нового украинского сознания, в сущности, новой нации.
Надо работать над тем, чтобы ее самосознание утверждало себя как особую форму русского самосознания.

   В отличие от грозной остроты украинского вопроса, вопрос еврейский, по нашему разумению, не имеет рокового значения для России. Поэтому еврейский вопрос (для России) разрешается в общем русском хозяйственном  и культурном возрождении (ну с этим можно поспорить, так как еврейство почти поголовно крайне либерально и откровенно политизировано, а устранение политики из внутренней жизни государства первоочередный вопрос вопросов; и это проблема выработки основ для стабильного существования Государства, как выразителя идей Русского Мiра с государственнообразующим Русским Народом в лице доминанты Великороссов В.М.).

    Я говорю здесь, обращаясь преимущественно к великороссам. Для малороссов, или украинцев, не потерявших сознание своей русскости, эта формула получит следующий  вид: малорусское, русское, российское.

    После всего сказанного выше ясна повелительная необходимость оживления, воскрешения Великороссии. Всякий взгляд в прошлое России, всякое паломничество в историю приводит нас в Великороссию, на ее Север, где и поныне белеют стены великих монастырей, хранящих дивной красоты росписи, богословское «умозрение в красках», где в лесной глуши сохраняются и старинная утварь, и старинные поверья, и даже былинная поэзия
    Но Русский Север не только музей, не только священное кладбище. По счастью, жизнь не покинула его. Его население — немногочисленное — крепко, трудолюбиво и зажиточно.

    От великорусского — к русскому. Это прежде всего проблема Украины.  Ее судьба во многом зависит от того, будем ли  мы (то есть великороссы) сознавать ее близость или отталкиваться от нее как от чего-то чужого. В последнем случае мы  неизбежно ее потеряем. Мы должны признать и непрестанно ощущать своими не только киевские летописи  и мозаики  киевских церквей

 …самая русская идея на севере требует  от нас некоторого сужения, краеведческого, областнического углубления, на юге — расширения, выхода за границу  привычных нам великорусских форм.    В охране единства Великой и Малой России одной из  самых прочных связей между ними была и остается вера.  Пусть разъединяет язык, разъединяет память и имя Москвы — соединяют киевские святыни и монастыри Северной  Руси. До тех пор, пока не сделан непоправимый шаг и народ малорусский не ввергнут в унию или другую форму  католизирующего христианства, мы  не утратим нашего  братства. Разрываемые националистическими (и в то же  время вульгарно-западническими)  потоками идей, мы  должны соединяться в религиозном возрождении. И сейчас  подлинно живые религиозные силы  Украины от русской  Церкви себя не отделяют.

    От русского — к российскому. Россия — не Русь, но союз народов, объединившихся вокруг Руси. И народы эти  уже не безгласны, но стремятся заглушить друг друга гулом нестройных голосов. Для многих из нас это все еще  непривычно, мы с этим не можем примириться.
Пусть каждый маленький народ, то есть его интеллигенция, не только не чувствует унижения от соприкосновения с национальным сознанием русского (великоросса), но и находит у него помощь и содействие своему национально-культурному 
Не разрешив  своего призвания, сверхнационального, материкового, она погибнет — как Россия.

    Духовным  притяжением для народов была и останется русская культура. Через нее они приобщаются к мировой цивилизации. Так это было в петербургский период Империи,  так это должно остаться (вот Вам типичный взгляд западника мысли, для них единственное светлое пятно в русской истории ее петербургский период, все остальное краситься в темные тона В.М.) 

    Так национальная проблема России упирается в проблему культурную, но это не отнимает у нее ее специфического своеобразия. Ключ к ее решению заложен в дальнейшем  развитии русского  национального сознания. Сумеет ли оно расшириться в сознание российское и углубиться в великорусское, оставшись русским? Две опасности угрожают бытию  России. С одной стороны, шовинизм  и политическая темнота господствующего народа. Чтобы  Россию не разнесли на части центробежные силы, она должна иметь живой, мощный,  культурно царствующий  центр — великорусское сердце своего тела — и волею русского народа во что бы то ни стало отстоять свое и имперское единство. Но великоросс, утративший  сознание своих сил и возможностей, объявивший войну чужеплеменной половине России, рискует погибнуть под ее развалинами.
________________________


    Есть один — в сущности, только один — факт, который  причинную необходимость диктатуры может превратить в  необходимость целесообразную. Это спутанный узел национальных проблем. Русскому народу придется еще многие  годы вести отчаянную борьбу за сохранение единства России. В этой борьбе победа возможна лишь при сохранении  внутреннего единства нации (абсолютно правильное краеугольное положение, здесь я полностью согласен с Федотовым В.М.).
 
….С другой стороны, династия. Говорить серьезно о монархии в России — это значит говорить о реставрации Романовых.

    Все, что делает монархию невозможной, укрепляет республику. Республика существует. Это составляет ее огромное преимущество  в стране, взволнованной социальной  борьбой, но лишенной политических страстей. Республика  не требует ломки в народном сознании. С ней молодежь,  не знавшая другого строя. За нее дух простоты, владеющий  ныне народной душой. Дух трезвости, расчетливости, хозяйственности, с одной стороны, дух эгалитарности, с другой, — все, что составляет моральную атмосферу новой  России, говорит за республику. Марксизм не мог создать никакой идеологической порфиры для народовластия. Он сам  подрывал его мистику, борясь с идеей народной воли».

Мой комментарий о монархии и республике:

Здесь Григорий Петрович впадает в заблуждение (Федотов серьезный исследователь и мыслитель и просто отмахнутся от его заключений неправильно, надо попытаться обосновать свою точку зрения) по нескольким направлениям. Первое Монархия это господство государственной идеи и как она осуществляется, практически зависит от расовых принципов Культуры и здесь доминанта идея, а не Форма ее осуществления. Поэтому отвергая легитимность конкретно Романовых нельзя приходить к выводу о пропаганде республиканского правления. Второе это пример современного Китая несомненной монархии, как господства обезличенной идеи (здесь надо отметить сказанное ранее о не безобидной, как оказалось впоследствии, сталинской риторике при восстановлении расовых монархических принципов). Той либеральной риторике марксизма-ленинизма, впоследствии погубившей Сталина и его расовые преобразования и начинания. Легко принципиально менять культурологическую расовую Форму Государства, может только западный инорасовый мыслитель.

Вот на этом закончим. Продолжение обсуждения национальной «историософии» Г.П. Федотова последует.