Девушка, которая смотрит на раскладушку и ни о чем

Васильева Екатерина Игоревна.
Октябрь 2015. Екатеринбург.

Девушка, которая смотрит на раскладушку и ни о чем не думает.

Кто-то. А, опять с самого утра встают. Че, не спится что ли? Тело затекло все, сидеть тут. А так бы спал еще, и тела не чувствовал. Че, носки потерял? Ну, как обычно. С чего у вас еще может утро начаться? А ты опухшая, и некрасивая, да? Стоишь у зеркала все утро и ноешь.  «Я опухшая и некрасивая»… Хотя да, ты опухшая и некрасивая. Как же болит тело. Вот еще минута, кипит чайник, и она пойдет готовить завтрак. О, пошла. И совсем забыла, что она опухшая. А че тогда ныла? Вон твой галстук. Я на него чуток погадил, пока вы спали. Да, неет, не то. Ну, так просто слюнкой помазал. Давай, садись есть. Поел, попил. Че вам еще надо? Странные вы существа. Бесполезные. А нет, еще один рывок перед работой. Личинка пошла. Пошла родная. Жаль замки такие на туалетах, не зайти потом. Хоть бы щелочку оставили. Все - провожать пошла. Один на выходе.

Мужчина. Дорогая ты не поверишь, сейчас прочитал в газете…
Женщина. Дорогой, я бы тебе поверила, если бы мне не пришлось вставать на десять минут раньше тебя, чтобы готовить завтрак, который все равно потом будет остывать, и который ты будешь есть холодный.
Мужчина. То есть ты хочешь сказать, ты встаешь на десять минут раньше?
Женщина. А ты хочешь сказать, что живя со мной двадцать лет жизни, ты этого не замечал?
Мужчина. Но ты же заводишь будильник, и я встаю по звонку.
Женщина. Да, это ты встаешь по звонку, но не я.
Мужчина. Подожди. Но когда звенит будильник, и я открывают глаза, ты лежишь рядом.
Женщина.  И ты, конечно же, думаешь, я встаю вместе с тобой?
Мужчина. Ну, это же естественно.
Женщина. Естественно то, что я встаю на десять минут раньше, до будильника, и иду ставить чайник, а пока он кипит, я снова ложусь рядом.
Мужчина.  И все эти двадцать лет я думал, что ты просыпаешься со мной по будильнику.
Женщина. Ну конечно, если бы ты хоть чуточку спал чувствительней, ты бы чувствовал, как я начинаю шевелиться в постели еще на десять минут раньше.
Мужчина. Да, если бы только… тогда бы я не считал все эти двадцать лет, что у нас такой скоростной чайник. Ведь когда я выходил из комнаты, он уже кипел. И я думал про себя: ай да китайцы!
Женщина. Получается, ты двадцать лет думаешь, что у нас скоростной чайник?
Мужчина. Представляешь? Да!
Женщина. Тебе не кажется, что за двадцать лет совместной жизни, это неуважение. Неуважение - не уважать свою жену, а уважать китайцев.
Мужчина. Я не думал об этом. Дорогая, я подумаю  об этом.
Женщина. Да, дорогой, подумай об этом. (Целуются).

Кто-то. Все, щас, оделся, поцеловались, обнялись. И это все, из чего состоит ваш день, и следующий тоже, и другой, и потом, и еще потом. Черт! И так всю жизнь. Гуманоиды…. Ну, давай, давай и ты тоже наряжайся. Так, трусы. Трусы не эти, те возьми. Эти тебе уже не помогут… Так… я опухшая и некрасивая. Это уже было.  А, ну, да, это же должно быть до и после, как он ушел. Так тебе легче. Так вам всем легче. А иначе как же? А иначе день не так прошел. Все, пошла. Ну, наконец-то, можно размять тело. О, как хорошо! Мои ножки, совсем похудели… Так что у вас тут? Часы. Часы золотые. О, какие часы, за деньги, наверно, часы-то. Ну, конечно, а что тут вообще не за деньги. У вас же все за деньги. Ладно, потом вернусь, а щас жрать, жрать… Эх, как часы-то блестят, а я то какой красивый в них отражаюсь. Эээ, так и быть еще немножко погляжусь. Да ладно! Да не может быть! Это я? Да, неее! Да красивый! Ножки, конечно, похудели. Так все, жрать, жрать…
Ну почему, почему туалеты на замках? Даже щелочки никакой. Так, а здесь что у вас? Вот чистюля, засранка, хоть бы крошки какие на столе оставила. Жадины. Холодильник заперли. Ага, засранка, ложку-то не помыла. Ну, хоть варенье с ложки облизать. Ммм, какой вкус. Вот это вкуснятина. Чем вы питаетесь? Вы хоть понимаете, что вы едите? Уроды. Ммм.. уроды, какое вкусное… ммм… да… щас бы еще сигареткой подышать…
Ага, стареете, мамаша, дверь-то опять не закрыла. Конечно, заходите, берите часы, за деньги. Часы-то за деньги. О, дымок, дымок пошел. Эй, ребята, вы курите? Курите. Мне не надо, я так подышу рядом. Кстати, часы за деньги надо? 

На площадке. У лифта. Стоят два парня. Один парень все время жмет кнопку.

Первый. Прикинь, я знаю одного знакомого чувака, у которого есть чувиха.
Второй. Ну. (Пауза).
Первый. Дак вот, эта чувиха может минут десять лежать на диване, смотреть на раскладушку, и ни о чем не думать.
Второй. Смотреть на раскладушку?
Первый. Да. На раскладушку. И ни о чем не думать.
Второй. То есть, как это? Сидит такая девушка, смотрит на раскладушку, и ни о чем не думает?
Первый. Ну.
Второй. То есть, она вообще ни о чем не думает?
Первый. Более того, она смотрит на РАСКЛАДУШКУ, и ни о чем не думает.
Второй. А чувак че?
Первый. Ну, а че чувак? Он ее типо, в бок толкает,  ты че зависла, что ли? А она, не реагирует. (Жмет кнопку).
Второй. Ты щас дырку там проткнешь. Видишь, не реагирует.
Первый. Нужен лифт. Я его вызываю.
Второй. Ни хрена ты не вызываешь, ты просто тычешь пальцем на эту долбаную кнопку.
Первый. Ну, значит, вызываю лифт.
Второй. Да ни хрена. Че толку мять ее??? Он не едет. Может там разгружается кто-то.

Пауза. Оба смотрят на кнопку. Молчат.

Второй. Дак может она  в это время о чем-то думала?
Первый. Дак вот, то-то и оно, что она ни о чем не думала.
Второй. Подожди. А ты откуда знаешь, думала она или нет? Тебе это точно тот чувак  сказал?
Первый. Дак да. Он ее типо, ты че задумалась о чем-то? А она ему: нет. Просто смотрю на раскладушку. А он ее типо спрашивает. Ты че смотришь на раскладушку и ни о чем не думаешь? А она ему: ну да.
Второй. И че чувак?
Первый. Ну че? Задумался.
Второй. А ты реально веришь этому чуваку?
Первый. Дак да. Это мой давний кореш. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?
Второй. Дак, а че – она ж его чувиха… че толку? Погасло, жми.

Первый жмет на копку. Индикатор загорается. Но ничего не слышно. Молча, ждут. Индикатор горит, но ничего не происходит.

Первый. Однажды я сам видел.
Второй. Что?
Первый. Видел, как она лежит, смотрит на раскладушку и ни о чем не думает.
Второй. Видел?
Первый. Да, видел.
Второй. Вот так вот сидел и смотрел что ли?
Первый. Ну, почти. Ну, не совсем так.

Молчат.

Второй. А че вот, так подумать, можно и на кнопку смотреть и ни о чем не думать. Можно на все так смотреть.
Первый. Это не то. Фишка в том, что она лежала и молча смотрела, и ни о чем не думала, а мы разговариваем. Ты понимаешь?
Второй. Давай, молчать.
Первый. И даже если мы замолчим, мы все равно будем думать про себя, думать, что мы типо подражаем ей, а это уже будет несчитово, потому что мы думаем в этом время. Ты понимаешь?  А она-то реально ни о чем не думала.
Второй. Лифт едет.
Первый. И одно дело на кнопку смотреть, а другое – на раскладушку. Это большая разница. Кнопка и раскладушка. Ты только вслушайся. Ты че, совсем ниче не чувствуешь?

Кто-то. Бля, ребята, вы чего? Аж глаза из орбит вылазят. Ребята, чуваки, братья. Одна ж надежда на вас была. Чуваки-иии!!! Нет. Чувааак!!! (Трясет головой, высовывает язык). Нееет! Чувааак!

Какой-то другой этаж. Кто-то на худых ножках пробирается в другую квартиру.

Кто-то. Какой удар! Какой удар! И так ноги похудели, еще как по голове надавали. Чуваки, ну вы че, чуваки? Черт, какой я худой стал. О,  еще одни до сих пор дома. А че, дверь-то не надо закрывать? А че на работу тоже ходить не надо? Сидят тут, жрут. А еще нас называют животными. Типо мы жрем только. А сами? Время сколько? Время – еще работать. А он точит уже сидит. Кто тут из нас животное? А, ну да писатель, тут же живет писатель. И в порыве творчества, мать его, у них не принято закрывать дверь.  А ты че стоишь с черпаком? Дай ему по башке.

Парень. Девушка. Кухня. Парень ест. Девушка смотрит. В руках у нее кастрюля и черпак.
 
Девушка. А что если б я не умела готовить, как бы ты со мной жил?
Парень. Я бы не жил.
Девушка. Значит, я делаю вывод, ты живешь со мной, потому что я умею готовить?
Парень. А ты умеешь готовить?
Девушка. Ты так уходишь от ответа?
Парень. Я тебе так скажу. Мне есть, где жить, и есть, что есть, но я живу с тобой. Делай вывод.
Девушка. Ну, а что если бы я и правда не умела готовить?
Парень. Просто бы приходил в гости.
Девушка. Но когда бы ты приходил, все равно же что-то нужно было бы есть. А у  меня бы ничего не было.
Парень. Я бы приходил сразу сытый.
Девушка. Я думаю, если б я не умела готовить, мы бы вообще щас не были вместе. Люди, которые не умеют готовить, они другие, у них другой образ жизни. Значит и я бы была щас другая. А ты бы на меня другую не обратил внимания.
Парень. Скорее всего, ты бы не обратила на меня внимания.
Девушка. А так если подумать, то умение готовить и неумение готовить, по сути, определяет судьбу человека. Так?
Парень. Ты рассуждаешь как женщина. Иди домой.
Девушка. Я дома.
Парень. Дай пожрать спокойно.
Девушка. Когда ты уже уберешь  раскладушку с шифоньера? Она весь вид портит в комнате.
Парень. Нам некуда ее убрать.
Девушка. А балкон?
Парень. На балкон нельзя. 
Девушка. Почему нельзя?
Парень. Я же тебе говорил.
Девушка. Ты говорил, что сделаешь там ремонт.
Парень. Я и сделаю.
Девушка.  А потом уберем туда раскладушку.
Парень. Нет, мы не уберем туда раскладушку. Когда сделаем ремонт, там будет стоять кресло-качалка, где бы я смог спокойно писать. Я не могу писать в этой комнате.
Девушка. Кресло-качалка.
Парень. Да.
Девушка. Значит, кресло-качалка.
Парень. Да, именно.

Молчат.

Девушка. Иногда я хочу выбрать судьбу тех, кто не умеет готовить. Тогда бы я смогла сейчас спокойно лежать на диване и смотреть вот даже, на эту вот раскладушку, и ни о чем не думать. А так мне приходится каждый день стоять у плиты и что-то готовить.
Парень. Это ты так думаешь.
Девушка. Что думаю?
Парень. Что-то готовить…
Девушка. А разве что-то не приготовлено?
Парень. Ну, да, ЧТО-ТО, приготовлено.
Девушка. Что-то, это что?
Парень. Иди домой.
Девушка. Я дома.
Парень. Тогда не рассуждай, как женщина.
Девушка. Дак я и есть женщина.
Парень. Тогда, дай пожрать спокойно.
Девушка. Пойду, тогда, пока уберу раскладушку на балкон. 
Парень. Я сказал, там будет кресло-качалка.

Кто-то. Кресло-качалка. Ха, кресло-качалка. Ты ему веришь, а, веришь? Да, какая качалка? Кресло-коНчалку он там поставит. И че он там будет писать? Любовную лирику евнуха? Писатель. Че ЭТОТ ваще может написать? Ты на нее посмотри. Баба твоя, как девственница выглядит. А он кресло собрался ставить. Не туда садиться собрался…
Эээ, писатель. Несчастные вы. Че такое писатель? Писать, как носки продавать. Вы как те бабки с носками  на улице. Точно знают, что не продадут ниче, не купят у них, а каждый раз выходят на улицу в дождь, холод, и стоят, стоят. Всю жизнь простояли, померли. Так и ты садишься, пишешь, авось хоть собака подойдет, понюхает носки-то твои, а может и пометит. Во, честь-то будет. Не зря, значит, не зря писал… А девка-то твоя от этого не перестала девственницей выглядеть. Беги от него дура, беги. Хватай раскладушку свою, и нафиг... Куда нафиг-то? Ты ж дома. Отдай ему нафиг его раскладушку, да носки. Пусть забирает свое приданное, кормит его еще... 

Девушка что-то мешает черпаком в кастрюле. Кастрюля стоит у нее на коленях.

Девушка. Ты ни хрена, не писатель никакой.
Парень. Ты обожжешься.
Девушка. Мне пофиг.
Парень. Хотя да.
Девушка. Да, тебе все равно никогда не нравились мои ляжки.
Парень. Потому что, я живу с тобой только из-за того что ты умеешь готовить.
Девушка. А я умею готовить?
Парень. И мне нравятся твои ляжки.
Девушка. Нравятся?
Парень. Да, нравятся.
Девушка. Мои ляжки?
Парень. Но не мои же ляжки мне нравятся?
Девушка. А чьи?
Парень. Твои, дура. Твои ляжки мне нравятся. Че начинаешь?
Девушка. Я просто уточнила, чьи тебе ляжки нравятся.
Парень. Твои ляжки.
Девушка. Хм, ляжки. Звучит, как у свиньи. Хочешь сказать, что у меня ЛЯЖКИ, а не ноги?
Парень. Хочешь сказать, что у меня не ляжки? У всех это ляжки.
Девушка. Звучит, как-то просто…
Парень. Мне всегда нравились твои окорока.
Девушка. Окорока?
Парень. Да, знаешь, окорочка такие?
Девушка. Окорочка?
Парень. И именно ТВОИ окорока мне нравятся. Слышишь, ТВОИ.
Девушка. Хм, смотри-ка, окорока ему нравятся. Мои окорока.
Парень. И вообще, когда ты мне уже родишь?
Девушка. Пойду, покурю пока.
Парень. Ты ж не куришь. (Пауза).
Девушка. Когда ты купишь большую квартиру, тогда и рожу.
Парень. Пойду, покурю, ага?
Девушка. И когда ты уберешь…
Парень. Даже не думай, там никогда не будет стоять раскладушки. И не мечтай.

Кто-то. Валите на работу, а! По вам завод плачет… Вы бесполезные существа. Чем вы заняты целый день? Вы только представьте, что это каждый день. Оделся, поел, приготовил, обнялся. Оделся, поел, приготовил, обнялся.
О, мои старички. Уже спать что ли?  Э, я еще не поел. Когда вы успели вернуться? О, часы. Часы за деньги. Дома часы-то. Повезло вам в этот раз. Следующий раз пошире дверь-то открывайте.

Мужчина. Ты не помнишь, куда я положил газету? Она же только что тут лежала.
Женщина. Тебе не кажется, что мне пора покупать сорочку подлиннее? В моем возрасте пора бы уже. Как-то в короткой… я уже не девочка.
Мужчина. Мне кажется, тебе и короткие сорочки идут.

Кто-то. Как же? Ты разве забыл, что она опухшая и некрасивая?

Мужчина. Хотя, да, с утра ты бываешь такой опухшей, в это время короткая сорочка тебя совсем не красит.
Женщина. Почему мы прожили столько лет вместе?
Мужчина. Сколько, двадцать лет?
Женщина. Первого июня был двадцать один год. Ты даже не помнишь.

Кто-то. Потому что вы уроды. Только уроды могут существовать столько лет вместе.

Мужчина. Молодец. Ты помнишь.
Женщина. Кажется, я  одна и тянула наши отношения.
Мужчина. Да. Молодец. А, вот и моя газета. Дорогая, знаешь, сегодня прочитал интересную статью. Весь день читал ее на работе. Тут написали про девушку, которая смотрит на раскладушку и ни о чем не думает. Очень занимательно. Ты можешь себе представить?
Женщина. Конечно, могу. Что тут представлять? Ты каждый день на меня смотришь и ни о чем не думаешь.
Мужчина. Это ни одно и то же. Ты хочешь сказать…
Женщина. Какая разница, на что смотреть и ни о чем не думать?
Мужчина. Ты хочешь сказать…
Женщина. Черт, какая разница, короткая на мне сорочка и длинная сорочка? Какая разница?

Кто-то. Да, завали ее уже. Завали. В ней же все кричит об этом. Услышь ее, услышь хоть раз. Какая газета на фиг, вы старые бездетные, странные вы особи. У вас даже детей нет. Что ты сделал за свою жизнь? Ты даже детей не сделал. Че жили-то? Че жили столько? Вот я да. О, сколько я настругал за свою жизнь. А ты че жил? Каждый день газета, работа, я опухшая и некрасивая. Да у вас мозги уже атрофированы. Давай, завали ее. Сделай это. Сделай это хоть раз за двадцать лет. О, пардон мадам, за двадцать один. Сделай это, сделай хоть что-то за свою никчемную жизнь. Посмотри на ее короткую сорочку. Ну и что, что тут немного висит. Ну, черт с ним. Вот, так вот ей отдерни сзади и почти что не видно. Ну, хорошо, ну тут еще чуток. Так, здесь. И тут тоже. Тут малость обвисло. Блин, че и здесь тоже? Так ладно, забыли. Ладно, чувак, забудь, что я это говорил. Окей, твоя взяла. Не бери в голову, не слушай меня. С голоду че не ляпнешь. Так…
 
Бух!!! Мужчина бьет по столу газетой.

Мужчина. Дорогая, тебе не кажется, что, кто-то жужжал? 
Женщина. Кто-то жужжал?
Мужчина. Да, кто-то жужжал.
Женщина. И кто-то снова начал облизывать остатки с ложки.
Мужчина. Кто-то облизывает остатки с ложки?
Женщина. Тебе не кажется, что это по-свински облизывать остатки с ложки?
Мужчина. Да, но кто же может облизывать остатки с ложки?
Женщина. Надеюсь, ты не взялся за старое?
Мужчина. Ты хочешь сказать, что это я?
Женщина. Ну, вот, кажется этот кто-то, кто жужжал, прилип к твоей газете.
Мужчина. Фу, какая мерзость. Как же я его плоско раздавил. И прям на том самом месте, где написано про девушку, которая смотрит на раскладушку и ни о чем не думает.
Женщина. Я выключаю свет.

Тишина. В темноте.

Мужчина (шепотом). Кстати, ты как запоминаешь расположение полосок на нашем флаге.
Женщина (шепотом). КГБ. Красный, голубой, белый.
Мужчина (шепотом). Ммм.. а я так говорю: красные и белые – голубого прижали.

Конец.