ЧП районного масштаба

      В нашей компашке (слово «тусовка» в совковые времена было не в ходу) появилась новая девушка.  Звали ее Таня. Сложившиеся компании, обычно не слишком благосклонны к чужакам, но в нашем случае … Во-первых,  барышня была симпатичной, что  обеспечило поддержку парней, а во-вторых – не настолько,  чтобы девушки  провалили голосование.  Что интересно,  наша Таня принадлежала к тогдашней  киевской «партийной элите». Не самого высокого, а, скажем так, райкомовского уровня.  Девушка держалась скромно и  не кичилась «происхождением».  К тому же  разбиралась в музыке,  играла на ф-но и  доставала модный винил (как тогда именовали грампластинки). Причем,  не возражала против перезаписи музона на  «магник». (Мужественный шаг: отечественные проигрыватели безжалостно «запиливали» дорожки).   Кроме того,  она считала своим долгом подкармливать нас качественными продуктами райкомовского разлива.
       Удивительно, но полудетективный сюжет закрутился не вокруг «патлатых битлов» и не жалуемой властями «их музыки»,  а именно вокруг  жратвы.

       Не секрет, во времена повсеместного дефицита,  партийно-хозяйственная элита  пользовалась сетью распределителей.  Это были объекты, скрытые от любопытных глаз, куда вход человеку с улицы был заказан.  Однажды, под водительствов Татьяны мне  (под  видом  «шофера Самого») довелось побывать в таком продовольственном бункере.  Ясное дело, на сегодняшний  взгляд  тамошнее «изобилие» выглядит блекло, но тогда полки с  дефицитами  –  впечатлили.  Правда,  миф, что там… как в пещере Али-Бабы быстро развеялся. На стеллажах выстроилась: рыбная кулинария, консервы, коробки конфет, индийский чай в ярких жестяных коробках (потом в них хранили чай попроще) и прочее...           Показательно,  но большинство наименований – отечественные продукты, просто качественные.  По слухам, на каждой фабрике тогда были цеха, где делали не колбасу, а Колбасу  (с большой буквы). 
      Да! Впечатлила батарея банок с растворимым кофе с изображением индейца. Жуткий дефицит в те времена. Вот-вот: «Растворимый кофе привезли на базу – растворимый кофе растворился сразу». Пусть кофеманам это покажется наивными,  но до сих пор помнится восхитительный запах утреннего кофе. Тогда наш народ (без ухищрений Петра I)  активно переключился с чая на… кохфэ (как выражалась наша соседка Тетьсоня).
      Поскольку уровень семьи Татьяны был  районным, то посещение продовольственного Эльдорадо лимитировалось количественно и… числом позиций.  Оказывается,  внутри Распределителя существовали свои зоны доступности. Признаюсь,  сей факт потешил мою, далекую от номенклатуры,  душу. 
      Справедливости ради отметим: нормальные продукты доставались не только кавалеру номенклатурной дочки.  И не только из-под полы…  Например,  на предприятиях бывали продуктовые пайки (пардон, наборы):  к Октябрю, Первомаю,  а еще…  существовали  гастрономы, которые в народе прозвали  «объедками». На их прилавках иногда оказывались продукты с барского стола.  Среди известных  киевских «объедков»  – гастрономы на Кирова (теперь Грушевского) и на углу Большой Житомирской и Владимирской.
      Наверное, почитателям детектива надоел этот экскурс в совковое прошлое, посему…

      Однажды наша Таня заявилась без деликатесов.  Зато, побаловала компанию  криминальной историей.  Случилось невероятное,  распределитель обокрали!  Не впечатляет?   С чем сравнить, чтобы проняло?  Ну, если трансформировать ситуацию на современный лад,   обчистили –  храм!   Где-то так… 

       На раскрытие преступления  были брошены лучшие силы, под руководством опытного следака – майора. Следственная группа даже дала подписку о неразглашении… Криминалисты все прошерстили:   снаружи пост и   сигнализация,  не вскрытая металлическая дверь с мудреным замком, следов подкопа не обнаружено…   Осмотрели и помещение, облизываясь на стоявшие, на полках,  деликатесы. Ни-че-го! Даже «пальчики»  не нашли, а те,   что остались на балыке – идентифицировать по картотеке не удалось.  По всему:  работали новички и … такое идеальное ограбление!   
      Единственная улика:  табуретки,  поставлены одна на другую. (Насмехались  или просто добирались до  верхних полок?)     Ревизия показала:  исчезли не самые топовые продукты.  Так, по мелочи: колбаса, шпроты, тортик, конфеты.  Правда, в списке оказалась икра и пара бутылок бренди.
 
      Преступление удалось раскрыть, как  в кино. За 24 часа.  Агент Матильда (в миру 7-классница Маша Руденко) сообщила: сегодня в подвальчике соседнего двора состоится пир. И это уже второе подобное мероприятие. Приглашены местные авторитеты!

      Опергруппа нагрянула в самый разгар торжества.  Вынырнув из мрака с оружием наперевес,  лысоватый майор изображал скульптуру «Воплощенное правосудие».  Из-за спины выглядывали сотрудники. Увы,  дальнейшая сцена разительно отличалась от киношного воплощения «взятия малины», освященного в  «Месте встречи». В полутемном подвале, где  витал густой запах… апельсиновых корок,  за импровизированным столом теснилась  дворовая мелюзга!   
      Тогда вам…  не сейчас и  закладывать (то бишь оказаться ябедой-кулябедой) было западло. Требовался иной …   подход. Майор поспешно сунул свой ТТ-шник в кобуру, и,  отправив свою группу  «на двор покурить»,  подсел к столу.   
     – Жуйте, не дергайтесь, –  примирительно сказал он, глядя,  как народ в спешке рассовывает еду по карманам,   –  Небедно тут у вас…  А почему старшаков не позвали?
     – Перебьются!  –  невозмутимо ответствовал местный авторитет 14-летний Минька, прожевывая харч,  ¬ –   Ну их! В футбол не принимают, и вообще…
     – Понятно. А теперь рассказывайте, как вы дошли до жизни такой… шикарной.
     – Играли мы в штандера, а потом в   войну...   
     Короче,  по ходу  кто-то затихарился  в коробе вентиляционного  канала, шедшего из подсобок соседнего гастронома.  А потом из любопытства двинулся дальше (как оказалось, Брюс Уиллис  не единственный, кто успешно продвигается по воздуховодам).   На входе в склад   канал оказался забранным   металлическими прутьями. Но  Борька, ему всего 10 – протиснулся (тогдашние детки, не в пример современным, были худыми). Где и обнаружил полки с продуктами, которые стал передавать остальным, взгромоздившись на табуреты… 

    – Рассказывайте,  куда дели икру и бренди? – поинтересовался служивый.
    – Икру я сказал не брать, – признался Минька. Когда-то пробовал, хуже  рыбьего жира.
    – Так, а насчет бутылок с бренди?
    – Какой бренди? Мы взяли лимонад и еще…  такие маленькие бутылочки…
    – На которых не по-русски написано?
    – Не, вроде по нашему:  Соса-сола…   
    – Н-да.  Это все?
    – Еще взяли из ящика апельсины… морос, но все уже слопали.
    – Морос, морос? С такими черными ромбическими наклейками? Марокко!
    – Морока…  Не знаю,  –  пожал плечами Минька.
  (Только много лет спустя довелось узнать, что тогдашние «марокканские» фрукты имеют мало общего с Аксеновскими  «Апельсинами из Марокко»,  хотя бы потому, что  поставлялись из… Израиля.  Чтобы не вызывать кривотолков, насчет торговли с «агрессором», на фрукты наклеивали этикетки «правильной» торговой марки). 
    – Значицца так! – опер поскреб репу, –  Всем на выход, с веща… с харчами.
     Не забыв прихватить бутерброды «для опергруппы» он появился во дворе, как вожатый в окружении скаутов (то бишь, пионэров).  Соратники и милицейский наряд  с трудом сдерживали смех.  Глядя на их ухмылки, майор неожиданно заявил:
    – С пацанвой – все понятно, а вот торгаши… они и есть торгаши, пусть и глубоко проверенные.  Под прикрытием кражи,  решили устроить себе маленький сабантуй с бренди и икрой.   
   
      На удивление, родителей малолетних злоумышленников  по этому делу почти не  таскали.  Наверное, чтобы сохранить тайны Распределителя.  А вот оргвыводы насчет сотрудников склада-распределителя последовали незамедлительно.