Эра зверя

Человек и общество

«Жители земли были очарованы Зверем и пошли за ним. Они молились Дракону [государству] и благодарили его за то, что тот дал Зверю такую власть. Они молились и Зверю и говорили: «Разве ещё есть кто-то подобный такому зверю? Кто решился бы с ним сразиться?!»
                Откровение Иоанна. Гл. Зверь из моря

С тех пор, как человек начал осознавать себя, он начал думать о том, что он собой представляет. Древнегреческая цивилизация в лице Сократа поставила все точки над «i», утвердив моральный императив. Человека стали признавать «хорошим» и «правильным», если он своими усилиями старался сохранить среду обитания, в которой существовал его народ,  и «плохим», «неправильным», если он рубил сук, на котором сидел  - ставил свои личные интересы выше интересов общества, которое его породило, воспитало и сделало всё для того, чтобы он вырос в хороших условиях.
Таким образом, на первый план был выдвинут закон о приоритете сохранения человеческого общества как среды, обеспечивающей безопасность каждого отдельного человека и о наказании тех, чьи действия вступали в противоречие с этим законом. Иначе говоря, в Древней Греции времен ее расцвета своеволие расценивалось как преступление перед народом.

Христианская цивилизация, пройдя через «тёмные века» средневековой дикости и разрухи, лицом к лицу столкнувшись с «человекозверем». Она навсегда прониклась ужасом к этому существу с адской печатью разрушения на лбу и произнесла над ним свой приговор.
«Человек от рождения своего таит в себе зверя, - говорили христианские патриархи и «отцы церкви». – Этот зверь есть олицетворение безумия. Поскольку человек рождается с этим «зверем» внутри, постольку можно утверждать, что на нём лежит первородный грех. Поэтому обязанность любого человека заключается в том, чтобы быть бдительным к каждому движению «зверя»  внутри и блюсти себя так, чтобы названный «зверь» чувствовал себя слабым и беспомощным».  Для этой цели вводилась специальная дисциплина, которая должна была воспитать человека определенным образом для того, чтобы «зверь» не выскочил наружу и не натворил бед. Так появился жуткий «апокалиптический зверь», который таил в себе угрозу человечеству.

Такого направления и придерживалась цивилизация, начиная с рождества Христова и до наших дней, пока, наконец, в  её развитии не наступил решительный перелом. Он был отмечен появлением австрийского философа Фридриха Ницше, отвергшего как сократическую парадигму, так и наставления отцов церкви.

Он осудил Сократа, обвинив его в том, что тот установил примат общества над индивидуальностью, лишив последнюю свободы.
Он осудил христианство за то, что оно призывало членов общества к заботе друг о друге для того, чтобы обеспечить мир и гармонию внутри этого общества, а также для того, чтобы сохранить  и сделать жизнь предсказуемой и безопасной. Ницше считал, что такая забота о ближних сковывала свободу индивида и ставила его в зависимость от общества и ее слабых членов.

Законы, которые охраняли такое мироустройство он назвал «законами стада».  Цивилизованному обществу философ-освободитель  противопоставил нецивилизованного спонтанного дикаря, одержимого «волей к власти». Таким образом, индивидуальный интерес Ницше поставил выше интересов общества.
Он начал писать о красоте «зверя» и о его мрачной тоске по свободе. Эти слова  услышали все «звери» мира, до того таившиеся в людях и принялись выть, обвиняя общество в насилии.

Гитлер первым выпустил своего «зверя», выкормленного олигархами, на свободу. Почуяв кровь, «зверь» начал свою кровавую оргию. Испугавшись ответственности, западные воротилы, заручившись мощью СССР, снова посадили разбушевавшегося «зверя» на цепь, но с тех пор он выл и царапал землю, не переставая, ибо уже познал вкус свободы.
Его вой смущал многих из тех, кому надоело быть «хорошими». Они прислушивались к нему и в его стенаниях находили выражение какой-то ужасающей, невыразимой тоски, которая  звала к охоте и погоне.
Нашлись, наконец, защитники «зверя». Сначала тихо, а потом все громче стали провозглашать они лозунг – «Свободу Зверю!» Затем появились  философы, заявившие: «Да, «зверь» - это, конечно, безумие.  Но кто сказал, что безумие не имеет право на существование? Чем безумие хуже ума?»
Нашлись врачи, которые провозгласили: «Все болезни идут от подавления свободы «зверя», который живёт в каждом из нас. По сути, все мы – звери, которых кастрировали и насильно посадили на цепь!»
Нашлись певцы, которые начали воспевать дикую свободу «зверя» и петь его «песни». И вот земля наполнилась воем.

Наконец, к делу приступили политики и идеологи, вынесшие окончательный вердикт: «Присутствие в человеке «зверя» - неоспоримый факт, который нельзя игнорировать и потому с этого времени его присутствие станет легитимным».
«Да, - сказали политики, - зверь остаётся зверем. Да, он бывает жесток, непредсказуем и неприятен. Но это данность, которая не обсуждается. «Зверь» имеет право на существование и потому с его спонтанными проявлениями обществу придётся мириться. Более того, от того, насколько хорошо оно сможет приспособиться к присутствию «зверя» напрямую зависит его благополучие».
Механизм приспособления нормального человека к проявлениям зверского начала назвали «толерантностью». Для того, чтобы «шалости» «зверя» не выглядели слишком отвратительно, была придумана «политкорректность».

Психиатры принялись пристально смотреть в глаза «зверя» и заклинать его. В этих глазах они увидели пучину безумия и ужаснулись её бездонности. Они поняли, что отныне безумие всё больше будет входить в человеческую жизнь, пока полностью не затопит  сознание человека, лежащее на поверхности безумия, словно тончайшая плёнка.

Австрийский психиатр доктор Карл Густав Юнг одним из первых возвысил голос, предупредив своих современников об опасности, исходящей от «зверя». «Прежде, чем выпускать его на свободу, - сказал он, - необходимо изучить его повадки и узнать, на что он способен!»

Но горячие головы поспешили назвать Юнга «сказочником» и принялись с упорством маньяков пилить цепи, которыми древний «зверь» был прикован к Древу жизни. Им нравилась архаическая мощь этого чудовища, его кровавые глаза и огонь, который он изрыгал из пасти. Они начали заигрывать с ним и подкармливать его свежим человеческим мясом, от запаха которого «зверь» дурел всё больше.  Его железные когти рыли землю. Он ревел и ревел, не переставая, требуя свободы. Его уже почти ничто не сдерживало. Одно тонкое звено цепи еще держало его, но и оно уже изогнулось под напором мощного тела. Мускулы «зверя» напряглись – он приготовился к прыжку…
И тогда вострубили трубы ангелов и появился Красный всадник на огненном коне и прокатился глас по всей земле: «Наступила новая эра – Эра Зверя!»