Хамы и противохамие

   Владимир Игнатьевич, по воспоминаниям сокурсницы, был студентом, внушающим чувство симпатии окружающим: гитарист, весельчак, компанейский, одним словом - шп (швой парень). Но вот стал он взрослым, совсем не поэт, с растущей ухватистой административной силою. В общем, принял форму кресла. В начальническое кресло, особенно российское, наверняка вмонтирован хамский шип, который язвит задницу начальника, если только он не хам милостью генов, до тех пор, пока не образуется в ней соответствующая выемка. Неподатливые зады это кресло сбрасывает, как брыкливый конь седока. И вот ВИ, декан, давно просидевший нужную впадину в заднице, встречается в коридоре университета моего сокурсника.
   "Здравствуйте, Владимир Игнатьевич", - говорит сокурсник. ВИ отворачивает в сторону морду лица. "Я говорю Вам "здравствуйте"", - настаивает сокурсник. ВИ вновь не повернул к нему головы кочан. Стену безответности настырный студент с третьего раза всё же прошиб. "Я здороваюсь только с людьми", - нахамил воспитатель юношества.  - "А я, в отличие от Вас, и со скотами тоже!", - сказал студент, вылетая с последнего курса университета. Недёшево это человеческое достоинство!
   Это была эпоха, когда железный занавес начал терять свою герметичность, и ВИ таки нарвался. Во время войны его сестра оказалась в Германии в качестве перемещённого лица, не по доброй воле. Осталась там и неплохо жила. Ставший ректором брат, как лицо вполне публичное, мелькал в прессе и попался на глаза сестре, которая написала ему вполне родственное письмо. Перепуганный хам ответил ей в соответствующем стиле. "Пока мы с ними, ты под ними!!!" ну и далее в том же духе. Она же поместила сие факсимиле с переводом в журнале "Шпигель". Вызывают голубчика в обком партии (единственной в то время, безальтернативной) и имеют по полной с оргвыводами. - "Мы, твою мать, с ними торговлю развиваем, а ты ...!! Культурный обмен ширится, артисты ездят, твою мать!"  -  В общем, кресло ректора пришлось освободить. 
   Довелось и мне однажды прибегнуть к противохамию. Но только по телефону - глазки сразу бы выдали! - и после того, как отдышался, нарвавшись на телефонный хамёж. Звоню в общагу и вежливым тоненьким студенческим голоском с обязательным "пожалуйста" прошу к телефону, например, Сергеева. Неприкормленная консьержка, точнее, церберша у входа, с издёвкой: "Вот так сразу тебе и побегу!".
   Задыхаюсь от злости,считаю до ста, хожу, как говорят поляки, там и с повротом, мысленно репетирую, главным образом интонацию, и, наконец, звоню, почти рыгаю в трубку начальственным рыком и выдаю текст: "Сергеева ко мне!!".  В ответ униженный жалкий голосишка: "Извините, простите, он на четвёртом этаже ...и т.д.". Я, полностью удовлетворённый, вешаю трубку.   
    Увы! Как часто приходится, звоня по телефону (пелефону, смартфону), лезть в карман если не за хамством, то за граничащей с наглостью самоуверенностью, здесь, на второй родине, в Израиле. Здесь очень любят не валять, а гонять дурака, т.е., человека робкого, интеллигентного. Милая добрая робкая дама звонит по делам службы другой неробкой не избыточно доброй и не чрезмерно интеллигентной служащей. Необходимо предъявить одну бумажку и получить другую. Ей предлагают явиться лично с бумажкой известно куда, но не вполне определённо когда. Едет, ждёт пождёт, ждёт пождёт, не дожидается и вся зарёванная едет обратно. Узнав про это, я хамлю пострадавшей (легко нападать на беззащитного!): "Ты что творишь?! Кто тебя надоумил туда ездить? Вот факс. Позвони этой хамке и не менее, чем у неё, хамским голосом заяви, что ехать к ней и не подумаешь, а отправишь факс и получишь нужный тебе, который она обязана отправить". Через два дня приходит она, сияющая довольной улыбкой, благодарит меня и сообщает: "Набрала в рот говна, позвонила и всё пошло, как по маслу".