Мадонна с младенцем, 1913

Вселенский образ во мне живет –
Его не надо украшать звездами, как узорчатыми ризами.
Среди ясных дней и сумрачных невзгод
Мне не под силу его обычными словами выразить.

Что ни скажу – будет слабо, словно кто-то на немощь обрек,
Самовлюбленные поэты боятся до него дотронуться.
Зато истрепали донельзя слово Бог,
Уж как Ему икается, и одинокая душа затворницей.

В черных рясах святоши несут несусветную чушь,
Чтобы только кому-то сильней понравиться.
Слышишь, Господи, я не шучу,
Бессмертной славы Твоей не убавится.

Утро проснулось, и угрюмый ветер стих,
На купола пролился золотой молебен.
Словно белый голубь взлетел этот стих,
Рея над миром в бездонном небе!

Я в полном здравии, хотя загнал взнузданных коней
И не привык идти в чужом фарватере.
– Эй, богомазы, намалюйте тысячу святых,
Но у каждого не было и не будет ближе и родней –
Его земной и обыкновенной,
Солнцесияющей матери!

1913