Глава 1-2
- Госпожа Лавкрофт, если вы не готовы к зачету, так и скажите. Не задерживайте остальных.
- Нет-нет, все под контролем.
Эсме не считала себя выдающейся иллюзионисткой – по крайней мере, пока - но создавать миражи с применением солнечного света у нее обычно получалось с первой попытки. Но почему-то не сегодня. Неуверенность царапнула изнутри. Студенты за спиной зашушукались. Эсме разозлилась: спасибо, поддержали.
Она зачерпнула в пригоршню пыльных солнечных лучей, падавших цветным узором из витражного окна, и яркие блики заиграли на ее ногтях. Вытянула руку перед собой, задержала дыхание и плавно растянула свет в полосу.
Раз. Два. Три.
В воздухе замаячил золоченый силуэт, неясный пока что. Он рос и превращался в удивительно красивого ребенка, похожего на ангела.
Лица экзаменаторов сразу смягчились. Менталисты – что с них взять. Эсме облизала пересохшие губы и занялась деталями. Идею по очарованию комиссии подкинул, кстати, ее наставник, но иллюзия не подчинялась и норовила рассеяться – видимо, потому что Эсме никогда не верила в ангелов.
Наконец амурчик «ожил», на его лице заиграла улыбка, добрая, с хитрецой. Иллюзия пахла медом. Странно. Наверное, за Пиковым поясом, окольцевавшим академию по всему периметру, все еще цвел вереск…
- Сконцентрируйся!
Голос преподавателя по общей иллюзии, господина Зоркина, отвлек от мыслей о бесконечных полях, и щемящая тоска, которая подпитывала иллюзию ангела, уступила место раздражению. Эсме перевела взгляд на заслуженного иллюзиониста, а тот, приподнявшись с кресла, аж крякнул, сообразив, какую глупость сделал.
Лучшие иллюзии создавались наиболее сильными чувствами, и в этом Эсме могла дать сто очков вперед любому одногруппнику: ее болезненная неудовлетворенность реальностью смогла бы подпитать миражи да хоть всех студентов факультета вместе взятых! Но не сегодня. Не сейчас.
Купидон вздрогнул, потеряв контакт с хозяйкой, и в огромном зале раздался хлопок, созвучный со взрывом неправильно установленного фейерверка. Иллюзия наткнулась на точку искажения и разлетелась на мириады крупиц света, заполнившего сиянием все вокруг. Глава комиссии, мсье Жильбер – француз и истинный спартанец в выказывании хоть малейшей доброты, разочарованно вздохнул и постучал золотой ручкой по графе с именем Эсме.
- Да-а, - преподаватель тяжело вздохнул, - не знаю… Будем считать - зачтено. Но если бы ставил оценку, не уверен, что вы дотянули бы даже до «удовлетворительно». Мало, мало работаете, госпожа Лавкрофт…
Эсме открыла рот, чтобы возразить, но господин Зоркин опередил ее. Виновато улыбнувшись, он тронул мсье Жильбера за рукав:
- Она у меня лучшая.
- Хм. Кто ж тогда худший? Здесь, позвольте вам напомнить, Международная академия магии Аттикара, а не приют для обездоленных.
На том мучения закончились, Эсме схватила сумку, кисло улыбнулась вспотевшему наставнику и, высоко подняв голову, вышла в коридор.
Руки дрожали. Ну зачем? Зачем она согласилась на чертового ангела? Нужно было кустом бесполезных цветов обойтись!
- Что, выпендриться не удалось? Думала, нос мне утрешь?
Вопрос прозвучал ехидно, с той надменностью, которая присуща лишь истинным магам голубых кровей. Рихард Гесс, который сдал зачет первым и остался посмотреть на мучения остальных, не удержался и вышел следом – Эсме даже не удивилась. Иллюзию человека такие «умники», как Рихард, могут создать только в мечтах – ясное дело, он бесился.
- Отвали! Прокатило твое авто - вот и радуйся!
Эсме не отличалась дружелюбием: зачем тратить драгоценное время на пустые разговоры с теми, кто знает меньше тебя? В другой день она, пожалуй, проигнорировала бы Гесса и вернулась в аудиторию, от беды подальше. Но здесь, в отсыревшем коридоре, после провала на последнем в списке осеннем зачете…
- Хотела преподов ребенком разжалобить? – продолжал язвить Гесс. - Или о своем мечтаешь? Могу помочь! Хотя, ты такая унылая, что вряд ли получится.
Слушать оскорбления от Рихарда, которому благородный титул не помешал купить автоматическую иллюзию для зачета у старшекурсника, - вот еще!
- Я сказала: отвали. Катись к своей мамочке! Пусть нянькам скажет, чтобы слюни тебе обтерли, а то летят во все стороны, как у бешеного.
Рихард оглянулся, и, убедившись, что рядом никого нет, двумя руками толкнул девушку к стене.
- Я тебя выживу отсюда, поняла? – сказал он шепотом и неожиданно плюнул Эсме прямо в лицо.
С Рихардом дружба у них не заладилась с первого дня. Он сын главного спонсора академии, а она даже новую униформу позволить себе не может. Вот из-за этого у Гесса и вырос зуб на Эсме: по происхождению она - никто, зато лучший маг – самый лучший в группе. Студентка-первокурсница, Эсме очень гордилась тем, что первая ступень на пути к славе далась ей без видимых усилий. И вот, пожалуйста: стоит в коридоре, оплеванная, и Гесс дышит ей в лицо – еще и ростом не вышел, отморозок.
От напряжения, которое сковало ее на зачете, от несправедливости, злости на Гесса и просто на пустой коридор, Эсме отвела голову до упора назад и врезала обидчику в нос со всей силы. Неприятный хруст прозвучал музыкой, и Эсме завершила эту короткую симфонию ударом – прямо коленом между ног!
Студентам применять магию вне занятий запрещено, но об обычных видах самозащиты в уставе академии ни слова. Так что ее оправдают. Эсме толкнула согнувшегося пополам Рихарда, и он повалился на пол.
- Выживи сначала.
Нужно было бежать. Нет свидетелей, нет проблемы, а Гесс вряд ли станет жаловаться на то, что его избила девчонка.
Но Рихард завыл, громко, как скулящая собака, скорее дворняжка, чем доберман. Из носа хлестала кровь, и он обтирал ее локтем, насколько позволяла позиция зародыша.
- Тебе конец! – закричал он, тыкая в Эсме скрюченным от боли пальцем. - Спасите, убивают!
Эсме остолбенела, весь запал мгновенно улетучился, и она поняла, что ошибка господина Зоркина оказалась ничтожной по сравнению с ее собственной. В горле пересохло: за нападение на сыночка мецената наверняка исключат. Какая же она идиотка.
Из аудитории на крики начали выбегать студенты.
- Она хотела меня убить! – стонал Рихард.
Вперед протолкался мсье Жильбер, вернее, его живот.
- Что происходит?
- Она хотела меня уби-ить, – повторил Рихард.
Мсье Жильбер быстро оценил обстановку и распорядился позвать врача с носилками. Его подбородок дрожал от гнева, он сверлил Эсме глазами, ждал, видимо, что она зарыдает и начнет просить прощения. Или хотя бы объяснится. Та лишь пожала в оправдание плечами: без малейшего раскаяния и даже небрежно. Эсме молчала. Она онемела от ужаса.
Господин Зоркин прорвался наконец вперед, но мсье Жильбер уже вынес приговор нарушительнице порядка:
- Ну все.
В этих словах, похоже, заключалось ее будущее.
***
– Не знала, что у черного столько оттенков, – Лири Вертиго скептически повела бровью, выудив из груды вещей кожаные штаны.
Эсме молча перебирала одежду. Само ожидание приговора было пыткой, похлеще казни. Вчера весь остаток дня она провела в приемной ректора, а он так и не появился. Всю ночь ее мучали кошмары, но самый главный предстояло пережить сегодня наяву.
Огромный зал с каменными стенами и высоченным потолком, в котором студентки спали, был условно разделен шторами на ячейки-комнаты. Плотная грубая ткань не отличалась хорошей шумоизоляцией, но хотя бы создавала иллюзию личного пространства и надежно укрывала от любопытных глаз.
Конечно, можно было переодеться в гардеробной: больше пространства, зеркала в полный рост - но она, как и спальня, была общей, и там постоянно сплетничали другие студентки. Оценивающие взгляды, перешептывания по поводу шрамов вокруг запястья, а то и прямые вопросы... Последние пару дней выдались тяжелыми, и Эсме не собиралась тратить остатки сил на сплетниц.
– Твой готический стиль в кои-то веки уместен, – сказала Лири. - Скорбящая вдовушка, раскаявшаяся в содеянном - отличный образ!
Эсме усмехнулась. Лири не мешало бы иногда думать, прежде чем открывать рот. Из-за неумения держать язык за зубами Вертиго обзавелась армией недоброжелателей всего через пару недель пребывания в академии. Чрезмерная общительность, желание дать совет и поучаствовать во всех обсуждениях сыграли с ней злую шутку: далеко не все студентки были такими терпеливыми, как Эсме. И как их дружба вообще могла существовать?
– Волнуешься? – Лири приложила брюки к бедрам.
– Глупый вопрос. Если меня отчислят - это конец!
Откровенничать не стоило, но слова сами сорвались с губ. Разве могут такие, как Вертиго, понять, насколько кошмарна и безвыходна сложившаяся ситуация? Да никогда! У деток богатеньких родителей, а именно такими является большинство студентов, будущее обещает быть прекрасным при любом раскладе. Взять ту же Лири. С детства имела возможность постигать основы магии с репетиторами. При этом изучает в академии самое простое - зельеварение. Никаких дополнительных занятий, весьма посредственные результаты. А главное, ей отчисление не грозит вообще, даже если совсем забьет на учебу. Потому что мама с папой - щедрые меценаты. Ей, по сути, эта учеба и не нужна - и так все есть. Или будет. Шмотки, гаджеты, кругосветные путешествия. Придет время, родители купят ей дом в предместье Парижа, сведут с представителем какого-нибудь знатного семейства, например, с Гессом. И все: жизнь удалась. Для таких, как Вертиго, выражение «потом и кровью» - абстракция, а не убогая реальность.
- Не драматизируй! - сказала Лири, расстегивая пуговицы в джинсах. - У нас на факультете, в главном лекционном зале, стоят стеллажи с образцами эликсиров. Есть подавляющий волю. Зеленый, кислотный такой, не ошибешься. Если что, они все подписаны. Мы зачеты сдали еще на той неделе, так что сейчас там никого нет.
- И? - Эсме заинтересовалась.
- На твоем месте я бы стащила отвар и подлила директору в чай.
- Глупость какая! Во-первых, нет гарантии, что подействует. Во-вторых, за такое отчисляют без разбирательств!
- То есть хуже не будет.
План бредовый. Любому первокурснику известно, что магия в полную силу действует только на людей. С другой стороны, образцы, о которых говорит Лири, были сварены сотни лет назад лучшими мастерами, которых так никто и не превзошел. Значит, есть малюсенькая возможность, что эликсир сработает. Допустим, достать склянку не проблема. Но как отвлечь директора?
Грохот прервал размышления Эсме.
- Отстой! – Лири подняла с пола мобильный телефон, выпавший из заднего кармана тесных джинсов, которые ей с трудом удалось стянуть. – Включайся! Ну же!
Аппарат жалобно пиликнул, но экран так и остался темным.
- Зачем ты таскаешь с собой телефон? Все равно он здесь не работает.
- Во-первых, это золотой «айфон». Последняя модель. Предлагаешь под подушкой хранить? Во-вторых, он напоминает мне о цивилизации, в которую я вернусь еще нескоро. Серьезно! Оглянись вокруг: мы в Средневековье! Даже вечеринку на Хэллоуин умудрились назвать балом. Нет, эти штаны, конечно, классные, но мне длинноваты.
И узковаты. Эсме промолчала, чтобы Лири не заподозрила ее в черной зависти. Она на голову выше Вертиго, но при этом более худая – тощая, одним словом. У Лири идеальные бедра, ноги стройные, а не две макаронины, которые и показать стыдно.
– Кстати, о вечеринке, – Лири перешла на шепот. – Мне тут удалось договориться с одним старшекурсником, и нас пригласили на «пати» для взрослых. У бассейна будет «бал» для своих. Зельевары уже приготовили пиво. Круто, правда? А говорят, мы бесполезные.
– Не рискнула бы я его пробовать, - сказала Эсме.
– Да ладно! Знаешь, что самое главное? – Лири мечтательно улыбнулась. – Там будет Ноэль.
Час от часу не легче. Эсме отвернулась и начала переодеваться. Черные брюки с клешем от бедра и шелковая рубашка в тон – официально и при этом не слишком готично.
- Скорей бы мы начали проходить все эти приворотные зелья, - продолжала фантазировать Вертиго.
- На Ноэля они все равно не подействуют.
- Всякое бывает, - отмахнулась Лири. – Я узнала, что в прошлом году он встречался с одной второкурсницей, но она бросила академию, и Ноа та-а-ак страдал. Говорят, сам не свой ходил. А сейчас и не скажешь, правда? Уверена, был приворот. И если у нее получилось, чем я хуже?
Эсме пожала плечами. Третьекурсник Ноэль, звезда академии, с которым мечтали дружить все парни, на которого засматривалось большинство девчонок, – и печальный герой-любовник с разбитым сердцем? Не вяжется.
Часы во дворе пробили полдень.
- Лавкрофт! – гаркнула тень за шторой.
Металлические кольца неприятно лязгнули по карнизу, и в зале появилась воспитательница женской спальни Зельда. Внешне она была похожа на гнома-переростка, только без бороды.
– Хватит глупых разговоров, вам через час к ректору! – женщина сверкнула глазами в сторону кучи одежды на кровати: – Что за бардак? Хотите еще одно дисциплинарное взыскание? По дому соскучились?! А вы, Вертиго, почему в трусах?
Лири улыбнулась, включив все свое природное обаяние:
- Зельда, милая, не ругайтесь! Эсме уже идет, а я оденусь и все тут уберу.
Женщина не двинулась с места, от ее холодного взгляда по коже бежали мурашки. Третий лишний. Эсме незаметно взяла жакет Лири с эмблемой факультета прикладной магии и проскользнула мимо надзирательницы.
_________________ГЛАВА II_________________
Академия магии Аттикара располагалась на юге горной цепи Торри-Дейн, в кратере, который оставил после себя небольшой метеорит, упавший с неба около тысячи лет назад. Высокие каменные «шпили» вокруг замка, отточенные то ли природой, то ли магами для устрашения непрошеных гостей, когда-то назвали Пиковым поясом. На него и смотрела Эсме, беспрерывно покусывая нижнюю губу и обдумывая план.
Вот сейчас она войдет в оранжерею, которую обычно не закрывали днем, обогнет ряды бочек с удобрениями, свернет направо, на террасу, ведущую в здание факультета прикладной магии. Там пять этажей. Главный лекционный зал, естественно, наверху. Наверняка, студенты будут спрашивать, почему раньше не видели ее здесь, все-таки два месяца отучились уже...
Но опасения оказались напрасными: никто не обратил на Эсме внимания. На первом этаже, в конце просторного холла, практиковались боевые маги: готовились к зачету и, по всей видимости, пытались разрушить здание.
Они создавали особый огненный вихрь – относительно безопасный для мебели, но губительный для нечисти. Воронка хрипела, раздувалась и уже готова была заглотить потенциальных врагов. Один из студентов, ловко вывернувшись, сунул в огонь меч. Наверное, закалял сталь.
- Отойди, куда прешь? – донеслось до Эсме, и она вздрогнула. Но это обращались не к ней. Какой-то парнишка со стопкой книг в руках пытался пройти мимо боевых магов, прижимаясь к стенке. Определенно -зельевар. Но не целитель, иначе не лез бы так глупо в огонь. Убить – не убьет, но волдыри заработать можно.
Эсме хмыкнула и, вспомнив, зачем пришла, проскользнула на лестничную площадку.
Пять пролетов дались нелегко, уж больно длинные лестницы между высоченными этажами. Ощущение, что здесь раньше великаны жили.
Солнечный свет почти не проникал сквозь узкие витражи, но полумрак не помешал Эсме разглядеть золотую табличку на резных арочных дверях в конце коридора. Должно быть, это и есть главный лектории. Единственное, что смущало, - множество кабинетов на пути к цели. На факультете менталистики совсем другая планировка. А вдруг прямо сейчас кто-нибудь выйдет?!
Дверь в лекторий была приоткрыта. Оттуда струился блеклый свет факелов с холодным огнем, заменявших в замке электричество. Такая удача могла бы порадовать, только вот, судя по всему, не одна она жаждет полюбоваться на колбы! Этого только не хватало.
Отступать поздно, да и некуда. Разве только домой, к матери, чтобы слушать ее ехидное «мы предупреждали: от магов ничего хорошего не жди». А потом отправит в магазин на углу, продавать булочки. Или судомойкой в детсад. Не бывать этому!
Эсме глубоко вздохнула и легонько толкнула дверь. Та беззвучно поддалась. Внутри никого. Странно. А вот и заветные стеллажи – рядом с кафедрой. Словно исполины, они упирались в потолок, а внизу были ввинчены в пол, иначе давно рухнули бы, оцарапав драгоценные фрески на стенах. Эликсиры хранились невысоко, на уровне глаз, видимо, чтобы преподаватели лишний раз не применяли магию и не лазили по стремянкам.
Из распахнутого окна тянуло свежим воздухом, как приглашение подойти поближе. Эсме еще раз осмотрелась по сторонам и сделала шаг, еще один… Глухой резкий стук болью отозвался в груди. Инфаркт? А нет, это за кафедрой. Эсме замерла, не зная, броситься вперед или назад. Теперь уже сердце колотилось, как бешеное. Низкая дверца в хранилище преподавательского добра оказалась открыта настежь, и Эсме заметила чью-то спину в длинном лабораторном халате. Что делать?! Сказать, что потерялась. Или…
Задержав дыхание, Эсме подалась вперед - и половица предательски заскрипела. Голова закружилась, но, слава небу, лаборант не отреагировал на звуки. Эсме практически прыгнула за последний из стеллажей, прижавшись спиной к холодным, обшарпанным фрескам, которые изображали круги ада Данте. Какая ирония.
Ветерок из окна приятно освежал. Эсме вытерла вспотевшие ладони о брюки и зачерпнула немного прохлады. Сейчас все ее будущее зависело от этого комка энергии. Только бы сработало…
Эсме создавала иллюзию крика. Такой трюк проходили вскользь еще на первых занятиях, тогда она посчитала его никчемным фокусом. Как же!
Звук походил на писк комара, но нельзя было терять ни секунды, потому что скоро он разорвется громким визгом. Эсме подула на ладони, выпустив иллюзию в раскрытое окно, и та, как перышко, стала кругами опускаться вниз.
- А-а-а!!! Помогите!
В спокойное существование академии ворвался душераздирающий вопль. Эсме гордо улыбнулась. Так-то! Что она через три года учебы сможет создать, даже представить страшно! Сможет, если не выгонят…
Она выглянула из-за стеллажа и увидеть спину выбегающего в коридор лаборанта.
А он молодец, бросился на помощь. Наверное, боевой маг. Не хотела бы она увидеть его лицо, когда тот поймет, что одурачен и нужно опять подниматься на пять пролетов вверх.
Эсме внимательно осмотрела эликсиры. Не так их и много, права была Лири – найти нужный проще простого. Вон, во втором ряду. Если эта кислотно-зеленая жижа и на вкус такая же ядреная, как на цвет, тогда ясно, почему человек потом не способен самостоятельно мыслить.
Хранить древние экспонаты на виду – не самая умная идея. С другой стороны, кто осмелится брать без спросу? За такое исключают без разговоров. И будет ей прощальным вальсом победный хохот Гесса…
Не стоило воровать весь эликсир, можно было позаимствовать колбу у Лири и отлить немного, но поздно, часы тикают. Эсме схватила пузатую бутылочку за длинное тонкое горлышко, спрятала под жакет, зажав подмышкой, и выбежала из лектория. Она пролетела два этажа по лестнице и уже готова была облегченно вздохнуть, когда на повороте врезалась в чью-то грудь.
Эсме подняла глаза, чтобы извиниться, и застыла. Ну вот, а думала, что хуже быть не может. Все мысли будто испарились под суровым взглядом карих глаз.
- Привет.
Вот так – привет, да еще и мину скривил, будто подавился своей любезностью. Эсме решила не реагировать, притвориться, что ничего не понимает, и идти вперед, хотя колени почему-то подогнулись.
- Эсме! – парень схватил ее за локоть, и она, испуганно ахнув, услышала звук бьющегося стекла. Зеленые брызги окрасили ботинки и полы белого лабораторного халата. Проклятье!
- Что за?.. - сказал он и отступил от лужицы. Резкий запах плесневелого сыра заставил обоих скривиться.
Эсме опять оказалась в западне. Единственный выход – держаться надменно, словно он испортил ей день.
- Уродовать людей уже недостаточно? Решила кого-то отравить?
Шутник. Уснувшая было ненависть прорывалась наружу, хотя стоявший перед ней человек не заслуживает даже крупицы чувств, никаких.
- Извини, Монвид, - она с ударением произнесла его фамилию, - и в мыслях не было подходить к тебе, а прикасаться - тем более. Не знала, что ты женился и взял фамилию супруги.
Эсме скрестила руки на груди, готовая к нападению, хотя дышать стало почему-то трудно.
Ян Монвид – так прозвучало его имя на общем собрании в первый день учебы, когда первокурсникам представляли лучших студентов академии. Она не могла поверить своим глазам: предатель, который когда-то разбил ей сердце и даже не посочувствовал, стоял перед ней жив-здоров в лучшей академии мира – да еще и под чужой фамилией.
Нужно было сразу на него донести, но прежде Эсме хотелось во всем разобраться самой. Правда, стремление никогда не видеть и не слышать этого бесчувственного гада, в итоге победило. Теперь ей ничего не оставалось, кроме взгляда в упор. Ян же смотрел на ее волосы. Протянул руку и пропустил прядь между пальцев. Эсме резко отдернула голову:
- Совсем спятил!
Она развернулась: броситься бежать со всех ног или уйти медленно, по-королевски? Но Ян схватил ее за локоть, делая больно. На его лице отразилось ни то презрение, ни то желание придушить. Это кто кого еще ненавидеть должен?!
- Значит, я не ошибся, и в лектории действительно кто-то был. Хотела на меня полюбоваться исподтишка? Я не против. Но зачем красть вот это? – он показал на постепенно бледнеющую лужу. - А еще давно хотел спросить, почему не выдала моей фамилии? Решила отомстить покруче? Что ты хочешь за молчание? Может, деньги?
Какой же он все-таки урод! Эсме по одному отцепила его тонкие паучьи пальцы и процедила:
- Не трогай меня! Я забыла, что ты тут вообще есть. Для меня ты умер. Понял?
Внутри все клокотало, на глаза навернулись злые слезы, но она их сдержала. Хватит, наплакалась! Своим очарованием он мог обмануть кого угодно, но не ее. Когда-то Эсме нравились эти черные волосы, карие глаза – не парень, а мечта. А потом она узнала, какие химеры таятся внутри прекрасного принца, и обаяние испарилось. Она не сможет ему больше верить, да что уж тут - после дружбы с этим двуличным трусом можно вообще разучиться доверять.
Видимо, ее слова достигли цели: Ян отпрянул, как от удара, и выпрямился.
- Спасибо. Теперь я знаю, почему выбрал некромантию - оказывается, я труп.
- А здесь ты что забыл? – с обвинением сказала Эсме.
Если бы не он, то она уже пила бы чай с ректором.
- Хобби. Бывает, попадаются очень интересные экземпляры для исследования, например, как сейчас.
Своим холодным пристальным взглядом Ян пытался просверлить дыру в голове у Эсме, не иначе.
- Ладно, я пошла.
Разочарование легло на плечи такой усталостью, что Эсме готова была упасть прямо в смердящую жижу.
- Я тебя провожу, - ответил Ян голосом, не терпящим возражений.
- Куда?
- К ректору.
Черт! Вечно от него одни проблемы.
- Тогда я всем расскажу, кто ты на самом деле.
- И кто же? – он смотрел поверх головы Эсме, пока они медленно спускались по лестнице.
- Ублюдок под чужой фамилией.
Ян напрягся, замедлил шаг, но не остановился, не передумал. Вот сволочь, никогда не скажешь, что у него на уме.
Эсме шла быстро, почти бежала, сдерживая ругательства, которые вертелись на языке. Сухое дыхание опаляло горло. Чтоб оно все провалилось! И академия эта проклятая пусть провалится! Может, тогда какое-нибудь чудовище протянет из подземелий наружу огромные клешни и утащит в пекло Гесса, Монвида и вообще всех, кто не дает ей спокойно жить! Она выбралась из дома, чтобы начать новую жизнь, стать другим человеком, но и тут прошлое идет по пятам.
«Посмотрим еще, кто кого», - повторяла Эсме про себя, представляя, как липкие щупальца ломают шею Яна.
Череду жестоких фантазий, не несущих ничего, кроме боли и нечеловеческих страданий Монвиду, преспокойно шагающему рядом, оборвал нервный голос секретарши:
- Лавкрофт, вас ждут уже полчаса. Мадам Гесс два раза чай просила.
Упс. А она тут как оказалась? Интересно, одна или с папашей?
- Ты идешь? – Эсме повернулась к Яну.
Глупый вопрос, еще бы он упустил возможность унизить ее в очередной раз.
- Я здесь подожду. Надеюсь, ты сама расскажешь, что наделала, - язвительно ответил Монвид. - И чтобы без вранья, а то знаю тебя.
От ярости у Эсме перехватило дыхание, в голове застучало, и она, крепко сжав зубы, практически ворвалась в кабинет ректора.
Свидетельство о публикации №215102401162