Зарисовка о театре

Я часто ходил в театр с родителями и классом. И тут совершенно неожиданно для себя я оказался в театре совсем один. Был вечер после спектакля. Я походил по залу, поднялся в ложу и тихонечко там присел. Отсюда мне было всё очень хорошо видно: зрительный зал, сцену. В зале был полумрак, а на сцене копошились какие-то люди. Они убирали сцену и разбирали декорации. Их негромкие разговоры меня завораживали, они хоть и не принимали участия в спектаклях, но знали, что на сцене не принято громко разговаривать – сцену надо уважать.

Я посмотрел в зрительный зал. Там были старинные, красные бархатные кресла, которые обрамляли золотого цвета кантики. Когда я был ещё внизу, заметил, что многие из них были поцарапаны. И сейчас, сидя наверху, я увидел, как игриво поблёскивают эти маленькие царапинки. Мне подумалось, что эти кресла видели многих, даже тех, кого не видел я и никогда не увижу – великих артистов прошлого века.

Я посмотрел наверх, там были три невероятных размеров стеклянные люстры. В полумраке они были похожи на огромных живых прозрачных медуз. Эти люстры немного покачивались и от этого их люстровые сосульки мерцали.

Я посмотрел в сторону и увидел…  Я увидел двери!… Они были огромные и люстры-медузы тут же испарились из моей головы. Там внизу как-то не замечаешь, какие они – двери в театре. Отсюда было хорошо видно, насколько они великие. Эти большущие деревянные, старые и потёртые двери, с изрезанными замысловатыми узорами, навевали чувство страха и уважения.

Я опять посмотрел в зал и увидел, что перед сценой была яма. Оркестровая. Внутри было темно. Она была чёрная и от этого выглядела действительно просто как яма. Я смотрел в неё и хотел что-то почувствовать, но ничего не чувствовал, наверное, потому, что в ней ничего не было. Нет, было… но это была просто чернота тёмная.

Я посмотрел на сцену и увидел кулисы и занавес. Занавес тоже был бархатный, как и кресла только очень тяжёлый, он волнами сверху вниз лежал с обеих сторон от сцены. А кулисы также как и яма были чёрными и я опять ничего не почувствовал.

А ещё тут был совершенно особенный запах. Этим запахом, казалось, было пропитано всё вокруг: и кресла, и стены и кулисы и даже люди, которые здесь работали. И я подумал о том, что наверное, любой человек, имеющий какое-либо отношение к театру – человек особенный.Я тоже захотел быть таким человеком.

Затаив дыхание, я наблюдал за работниками сцены, как за настоящими актёрами. Меня охватило чувство чего-то невероятно важного, радостного и необыкновенного. Вся атмосфера была проникнута чем-то особенным. И тут я понял - здесь встречались разные года и может быть даже века! Здесь повторяла себя история.

Блеск и чернота, мерцание и полумрак, люди в спецовках и старинные кресла, люстры, двери, медузы, всё вызывало во мне чувство близкое трепету, радости и чему-то ещё … и тут я проснулся.