Характер - это судьба.? Исповедь алкоголика -1

Судьба - предначертанность, данность. Так, вроде. А характер - некие черты, формируемые при жизни.
В то, что характер - это судьба, верю.
В нашем, татаро-монгольском роду, вялых, бесхарактерных не было.
Да, папа мой пил. Он в школе еще, старшеклассником в Самарканде курил анашу. Как все его друзья, с которыми поступал в институты в Ленинграде. Поступил во все - тогда можно было. Выбрал Политех.
Папа пил в аванс и в получку. Пил виртуозно и щедро. Мог пойти за хлебушком, а вернуться через два дня и без получки, на которую пил весь заводской околоток. Мамка устраивала грандиозные разборки. Я выросла в атмосфере скандалов. Удивительно, как сохранился мой мозг.
Она могла просто взять и все его тщательно собираемые пластинки-гиганты разбить об пол, а радиолу "Волна" выбросить в окно. Я пошла работать с 14 лет, брат в 16 встал к станку.
Мы с папой шикарно танцевали Рио-Риту, Серебряную гитару, Чай вдвоем - особенно любили. Моя мама, видимо, просто ревновала меня, маленькую женщину. Даже к мужу, моему отцу. Поэтому она не любила, что он меня любил и я его любила.
Так, видимо, бывает. Это неправильно.

Она не любила меня, как я думала. С годами я поняла, что это не так. Просто она была сурова, так её воспитала ленинградская интеллигенция. А я мечтала о том, чтобы быть любимой. Завидовала своим дворовым. Простым. Одноклассникам с полуграмотными матерями. "У тебя не мать, а мачеха " - говорили мне соседки, мамы моих дворовых. Которых любили. Хоть они их и драли. А меня мама всё время унижала и ставила высоченную невыполнимую планку.

Я мечтала уехать в Ленинград, мой родной город. Это ж надо, быть  ленинградкой и уехать рожать по распределению в Подпорожье Лен.обл. В соцгородок, как тогда называли городишки при зонах. А тут была зона при строительстве каскада Свирских ГЭС. Грандиозная стройка! Я понимаю, интересно, но обычно делают наоборот: из всяких дырок карабкаются в Ленинград, чтоб потом причислять себя к городу на Неве, лучшему в мире. Моя же мамка с легкостью рассталась.

В нашем доме, в семье, не было и намека на выпивку. Т.е, ни рюмок, ни стаканов, поскольку папа считался алкоголиком. Да, по сравнению со мной, нынешней, он - просто дитя неразумное. Выпил бы, сколько я - помер враз.

Все выходные и отпуска семья проводила совместно. Сколько километров дорог, рек, озер мы избороздили с мамой, папой и Вовкой - не перечесть! Самые светлые мои воспоминания. Да и брата, я думаю, тоже. Одна Средняя Азия чего стоит! А Карелия - вдоль и поперек!

Я попробовала спиртное - Кагор - в свой 16-ый день рождения. На него были приглашены мои одноклассники. Они, дети летчиков, которые уже в 9-м классе пили спирт, усмехались.
В Университете моя дружба со спиртным была вялой. Хоть я и пела в ВИА (вокально-инструментальный ансамбль, как-то это со мной не ужилось.

Это отступление. Мама решила, что папу надо лечить, и лучший лекарь - это я. Последний курс, диплом и союзное распределение, но было и республиканское.
В итоге, успешно заканчивая 4-й курс Университета не на гуманитарном, а на серьезном факультете, я вынуждена была написать заявление и пытаться уйти.
Меня не отпускали: училась хорошо, причин не было. Пришлось придумать.
 
Стала лечить папу. Кто-нибудь когда-нибудь лечил алкоголика? Пытался?
Сергей Довлатов писал: "Алкоголизм излечим. Пьянство - нет".
Я водила его, взрослого, любимого мужчину, под конвоем в наркологический диспансер, заталкивала на процедуры - тяжелейшие! - не давая сбежать. Потом тащила его на себе в сквер, давала отлежаться на скамейке, тащила дальше, на работу.

Вылечила. Он вернулся к жизни, изменился. Я разогнала всю компанию интеллектуальных алкоголиков. Папа изменился. Очнулся. Я сама ЛИЧНО поменяла ему весь гардероб. Мы, по-прежнему, танцевали Рио-Риту.

Я устроилась на работу инженером в Министерство мелиорации. Ездила в командировки по Карелии. Работа нравилась. Министр мне благоволил и рассчитывал на меня. Я папу вылечила и хотела закончить Университет. В министерстве мне светили всяческие преференции.
Папа резко пошел в гору. Его блестящий ум и энергия рвались наружу. Его послали в командировку в ГДР. И там он сорвался. Там была женщина, финка, она его совратила. Он запил.

Всё было страшно, трагично, горько.

Я восстановилась в Университете. Это было очень трудно. Программа за год изменилась, и мне пришлось досдавать с заочниками, кое-что изучать самостоятельно.

Наша семья распалась. Отец ушел в другую семью. Кто не пережил развод родителей - тот меня не поймет. Это очень страшно. Рушится привычный мир. У нас даже собака, ротвейлер Синьора, не смогла пережить развод родителей - умерла от инфаркта в 3,5 года.

Мой диплом пришелся на пик родительских скандалов. Как я сдала архитектуру и защитила диплом - непостижимо!
Моё распределение - окончательное - пришлось аккурат на день развода моих родителей. Мама потащила меня в суд для поддержки.
Я прискакала в Университет в 3 часа. Распределение прошло. Моё место, 13-е из 87-ми, замечательное, предварительное, в стройгруппу мебельного комбината в Сортавала - бывший финский город на берегу Ладожского озера, без стеснения занял мой сокурсник, который потом туда и не поехал, устроился по блату в Петрозаводске. А мне пришлось расписаться под последним распределением, 87-м,  - Архангельская обл., Холмогорский р-н. Это была страшная ссылка.

В моей кошмарной ссылке в архангельской глубинке, когда можно было спиться - эт-то отдельная тема-а... и потом в самом Архангельске, когда я просто падала в обмороки от голода, моя дорогая подруга Лида Курицына, поддерживала меня коньяком и шоколадом. А потом и сумасшедшая сказочница Маритта  - и эт-то отдельная, совершенно отдельная тема-а-а-а.
Нет, развращена я не была.
А первая в жизни сигарета. Кэмэл, предложенный Маритткой в ресторане Юбилейный в Архангельске, когда мы познакомились. И я, голодная, а мне - Кэмэл и Хеннесси... А потом этих финских и шведских спецов. И перспектива свалить из Союза.
Нет. Нет. Нет.

Папа был алкоголиком.
 Это мама меня уверяла. Он уже в 10-м классе в Самарканде пил спирт  и курил анашу. Блестяще учился в Политехе.
 А мамка в Ленинграде ходила в бантиках в филармонию. С красным дипломом окончила мехмат.
 Что их связывало?
 Мою высоколобую мать из прекрасной семьи интеллектуалов и моего дикого отца из среднеазиатской пустыни?
 Она его обзывала азиатом. Он её, нежно, Нелкой. Мне она, видимо, желая унизить, говорила: "Как ты похожа на своего отца!"
 Я похожа на своего отца. Я его любила. Всегда.

 Папа пил вдохновенно. Артистично. Компанейски. Моя мать, бесфантазийная, глупая при всем фантастическом, доставшемся по наследству, уме и образовании, и мой отец - диких степей калмык - сошлись - и родили это недоношенное дитя - меня.

 Папа чертил, рассчитывал, писал диссертации дуракам, пил, пел, любил, сгорел.
Как же я любила его! И мамку, только по-другому, про себя.

Мы с Сережей переехали из Питера в Витебск.  Сказочно. Ездим по всей Беларуси. А она восхитительна!

Сережа работает. Он ГИП - главный инженер проекта, аттестованный в Минске. Меня никуда не берут - возраст! Сволочи! Какой к черту возраст! Я на одной ноге стою и кручу фуэтэ. А вы? Скрипите в 38?
Долго бегала и доказывала. Да, отлично: это знаете, это умеете, да, конечно, берем! Паспорт, пожалста - о-о-о, не-е-е... У нас до 45.
- Позвольте? Вы ж меня видели. Я ж за пособием не стою.
- Э-э... простите, тут, понимаешь, возраст. Инструкции.
Понимаю.

Хотя я в 58 еще а Питере выбирала серьезную работу по своей специальности: инженер-строитель.
Ну, ничего. Я давно мечтала отдаться ЛЕНИ. И читать, читать, читать, шляться по лесам, гонять на велосипеде.
Как-то так.