Мессар Акше. Хроника правления Серафима IV. 3

     Стоило первому лучу солнца заглянуть в Королевские покои, Посланец поднялся и попросил разрешения откланяться. Серафим IV не имел намерений задерживать этого странного человека. Он даже оказал ему милость, самолично провел его через галерею до самых ворот, где его ждал известный офицер.

- Может быть, лучшее, все-таки, свежего коня, - предложил Серафим IV.
- Нет, благодарю Вас, Ваше Величество, но я уже привык к Букефалу, - вежливо отклонил предложение хозяина странный гость.
- Что ж, тогда возьмите его просто с собой. На всякий случай, а если он будет стеснять Вас, просто бросите повод…
- Благодарю Вас, Ваше Величество…

     Серафим IV подал знак офицеру не приближаться, а сам, подошел вплотную к гостю. Гость вынужден был остановиться и повернуться.
- Прошу Вас, удовлетворить мое любопытство, - тихо произнес Король.
- Да, конечно, Ваше Величество, - посланец удивленно посмотрел на Серафима IV.
- Вот Вы при оружии, это так принято, или Вы опасаетесь…
- Ваше Величество, оружие, когда я в дороге, конечно, для защиты. А в покоях короля, во дворце – это знак доверия, прежде всего. Мой король, Ваш царственный брат, доверяет мне не только исполнение секретных и важных поручений, но и свою жизнь. Он верит мне, моему слову, и знает, что меч в моей руке, все ровно, что в его руке…
- Черт возьми, - пробормотал Серафим IV.
- Я расстроил Вас, Ваше Величество…
- Нет, мой друг… Просто теперь я начинаю понимать, что мое положение, оно, очень-очень непростое…Что ж, Прощайте…
- Прощайте, Ваше Величество. Да хранит Вас Господь…

5.

     Урожай в этом году – так себе, слезы, а не урожай. Свое только-только и вернули, да и то, спасибо нашему старосте, дай Бог ему здоровья, а то – быть нам всем в великой Королевской немилости. А где такое дело, сами понимаете, можно и на службу казенную угодить – за долги расплачиваться, можно и под плеть, а можно и вовсе – в кандалы, на галеры. А, так – поклон низкий охранителю нашему, старосте то есть – обошлось. Точнее, думали, что обошлось, но жизнь крестьянская, она ведь какая – если по затылку не вдарили, то уж в лоб попадут обязательно…

     Вспомнилось нам сразу, как в прошлом году, только-только под снег, было нам знамение. Предстало оно нам на паровом поле, что за болотами, белым днем, даром что, в беловатой, туманной дымке… Так вот, предстала нам пара верхом. Он в черном. На черном же коне. Рядом, стремя в стремя, баба, белая и конь под ней белый. Трижды объехали они холм со старой церковью, и раньше, чем священник наш опомнился, и ударил в колокол, растаяли в той же беловатой дымке. Староста, правда, сразу нам сказал – туман все это, показалось, мол. Мы, конечно согласились, головами покивали, но каждый сам про себя подумал – показалось – это когда одному, ну или двоим, после пенного, а когда, почитай, вся деревня видела. Согласится-то мы, конечно согласились, только ведь и староста знает нас, не даром же он столько живет здесь, мы его давно уже за местного считаем… Я так думаю, что если бы мы с ним спорить стали, он бы на это дело внимание не обратил, а так, ну то есть, молчание своим, мы его и убедили… Он еще для порядка помолчал, бороду почесал, глазенки свои позакатывал, а потом приказал священнику звонить долгую. И, наверное, видя как мы одобрительно киваем, прямо в корчме, написал бумагу в город, нашему Фоме. Он у нас в городской церкви служит, а родом из наших, деревенских… Прямо на месте собрал с нас денег, добавил своих для ровного счета, и отправил старшего сына Якоба в город…. Ну, чтобы позвенели и там за нас грешных – отогнали от деревни беду-напасть. Вот… На радостях мы тогда решили, что этим все и закончится. Ан, нет, оказывается, поторопились. Урожай вот, так себе, теленок по весне утонул… А теперь, вот еще и Указ… 

     Ну, тут, конечно же, тоже, не просто так получилось. Хотя, сразу мы даже и не поняли, о чем идет речь. Ну, пришла в голову Серафиму IV нашему очередная блажь, да одарит Господь его крепким здоровьем и долгими летами, да только нам-то что с этого. Для этого есть столица, города…. Мы постояли, послушали, да и собрались по домам. У Короля свои затеи, а нам к ярмарке готовиться пора. Так бы и разошлись. Да только корчмарь наш…. Он что сделал, налил старосте пенного, посмотрел, как тот сделал первый глоток и, как бы, между делом, поинтересовался – будет ли, в связи с этим странным Указом, повышение налога на торговлю пенным. Просто так, я думаю, спросил, для порядка. А староста пенное допил, кружку отставил, и посмотрел на нас внимательно, он, значит, на нас, а мы, на него. Постояли мы, в эти гляделки поиграли, ну и тоже решили уточнить, действительно, стоит ли ждать повышение налогов и каких. А староста наш совсем с другого края…, вроде как вообще не про то:
- Вот учу вас дураков сиволапых, учу, а вам, что о стенку горох…

     Ну, тут мы, конечно, на свои места и вернулись – все, даже те, кто уже за дверную ручку взялся и ногу через порог перенес. Не то, что нам обидно было – что обижаться на правду-то – сиволапые, они и есть сиволапые. Но вот так, да еще со слов ругательных, староста обращался к нам только в самом крайнем случае…

- Ты погоди хаять-то нас…
- Ты у нас голова, вот и объясни…
- А что вам объяснять-то, если вы родного языка не понимаете, - вот тут уже староста и на лавку присел, и еще пенного себе потребовал….
- Ну, так растолкуй, уважь общество…
- Ладно, - кивнул староста, - слушайте. Во-первых, налог не просто станет больше, станет больше налогов. Из вас, наверное, уже никто не помнит, а вот родители ваши, те, наверняка, слышали…

     Вот оно как, оказывается! Вон что задумал сделать наш Серафим IV! Честное слово, нам даже не по себе стало. Вот хотите, верьте, хотите, нет, но побежал по спине холодок, побежал, а староста тем временем продолжал, как заведенный:

- …вот сколько я вас знаю, сколько разговариваю с вами, но хоть раз было такое, чтобы подошли вы ко мне, да и спросили, а что происходит на Божьем свете. Не за соседним огородом, не в соседней деревне, до которой день ходу, а в столице, например, или, скажем за границей нашего Королевства. Было такое?
- А нам-то это зачем, - никогда нас это не интересовало, да оно и сейчас без надобности…
- Так я об этом и говорю. А, между прочим, за границей нашего Королевства идет война, давно уже идет, несколько лет.
- Так у нас-то ее нет…
- Правильно, нет. Только кто вам сказал, что и дальше ее не будет?
- Так на то и Король, дай Господь ему здоровья. Мы за него молимся…
- Да-да, есть же Серафим IV, у него есть армия…
- Вот иной раз даже злость берет, глядя на вас, - староста наш поднялся с лавки и прошелся вдоль стойки, - а приходило вам в голову, что не все от Короля зависит. Король, войско, а ну как, и до нас, война эта дотянется! Что тогда?
- Не дай Бог такой напасти…
- Боже сохрани…
- Вы погодите на Бога кивать. Я вас не об этом спрашиваю. Я говорю – вот будет у нас война, что тогда? Кто будет вас сиволапых защищать?
- Так ведь армия есть Королевская. Мы ведь ее кормим, налоги платим, лошадей, тоже…
- А не хватит ее, этой армии Королевской. Вот не хватит и все, или победят ее варвары. Придут сюда, станут на мое место, на место губернатора, а то и самого…. Понимаете, о чем я говорю?!
- Нет…
- Вот ведь! Черт бы побрал тупость вашу, несусветную, навозную!!!

     Нет-нет, вот чего он нас хает? Сам бы подумал, как нам его понять, как разобраться в вещах, про которые мы и думать-то никогда не думали, знать не знали, да и не хотели никогда. Впрочем, с другой стороны, если все-таки подумать, ну и какая разница нам, кому платить эти самые налоги. Оно понятное дело, что своим как-то сподручнее, но с другой стороны, оно и тем, которые придут, как бишь их звать-то, варвары, то есть, им ведь тоже есть надо. Глядишь, как-нибудь и с ними договоримся…

     Нет, такого, конечно, мы говорить старосте не стали. Он у нас образованный, но если, а такое тоже бывало, разозлиться, то тогда таких дел может наворочать. Так что мы, понятное дело, промолчали, но в тот момент, подумали, что неплохо бы нам, то есть мужикам, между собой потолковать, то есть уже без старосты. И самим потолковать, да и дедов наших послушать. Вдруг подскажут чего умное…. Так ведь спокон века было, решать решай, а совет старшего – послушай, вдруг да пригодится…. Старики они ведь того – жизнь прожили, всякого насмотрелись, все равно выжили, сумели как-то.

     Что дальше? А что дальше, собрали мы сход деревенский, староста-то в тот день в город подался, по делам каким-то своим. А мы, значит, в корчме собрались. Затылки до крови расчесали, да переругались все – вот и весь сход, даром, что и среди наших головастые встречаются, да вот только вопрос этот, не по нашим зубам оказалась. Как не крути, пришлось ждать старосту. А он послушал нас, послушал и говорит:

- Дурни вы земляные, одно слово. Ну что вы, сиволапые, в деревне своей можете решить?
- А что надо-то…
- Опять ты вот ругаешься…
- Ты дело говори…
- Я и говорю, - староста поднялся, высморкался и заговорил…

     И вот что интересно, ведь простая совсем мысль-то была, ну совсем простая, а вот в голову нам не пришла почему-то… Но это, как говориться, задним умом все сильны…

- …кто эту бумагу подписал, - это староста у нас спросил, а мы, между прочим, бумаги этой и в глаза не видели, правда, сообразили:
- Король, - говорим.
- Правильно, сам Король. А кого Король будет слушать, вас что ли, сиволапых?
- Нет, конечно. Нас таких у него сколько?!
- Вот именно, будет слушать он своего Первого министра. А кого слушает министр? Не знаете – а слушает он своих помощников. А эти помощники слушают своих помощников, а те в свою очередь, слушаю уже народ попроще. Ну не таких, как я, конечно, позначительнее, то есть, депутатов, стало быть. Вот и получается, чтобы Король нас услышал, надо, чтобы собрались старосты, как я, такие. Выбрали этих самых депутатов и отправили их к помощникам. А там люди образованные, те и письмо правильно написать смогут, и монету в карман правильный опустить. Знают к кому подойти, понимаете, о чем я говорю…

     А что здесь долго понимать-то, все и так ясно. Развязывай мужик кошель, да готовь монету. Хотя, в таком деле, если звонкая поможет, никто скупиться не станет. Одним словом, решили мы как раз то, что и предложил староста. Решили отправить его в город, советоваться с другими старостами и думать, как избавить нас от напасти. Его, значит, отправили, а сами, сами по домам, понятное дело. На носу ярмарка, а к ней полагается готовиться, к тому же, это же это не просто ярмарка, а та самая. Уж не знаю как у других, а у нас, Менная неделя приходится как раз на нее, и если вдруг ты не успел, то сам и виноват. Будешь жить до следующей, жить да мучиться…

     А, кроме того, про Указ-то забывать тоже не след. Где как не на ярмарке можно с соседями поговорить, да выведать, а как у них там с этим делом. Это ведь такой вопрос, что очень даже неясно, как оно дальше повернется…

6.

     …у входа, еще тридцать прямо по центру, ну и у алтаря – тридцать. Ну и молитва, конечно, без молитвы никак нельзя. Правда, я так ее хорошо выучил, что с любого места могу, да что там с любого места, я ее даже задом наперед могу, все равно язык древний, а его как хочешь, так и верти – один черт – не понятно. Мы в семинарии так забавлялись, иногда, просто ради шутки… Смешно выходило, если, конечно, наставник не заметит. А уж если заметил, то тогда неделю на брюхе спать будешь, потому как прут, если его в рассоле вымочить, то…

     В общем-то, я считаю, что мне повезло. Городишко небольшой, но зато и церковь всего одна. Поэтому и крестины, и поминки – все ко мне. А если городок этот станет побольше, ну, то есть, совсем немного побольше, то тогда можно будет при церкви держать помощника, тогда уж, о большем, можно и не мечтать…. Хотя оно и так жаловаться, грех… Тихо, спокойно, пенное в любой корчме бесплатно, еду прихожане приносят. А тут мы с корчмарем в доле. Мне одному много не надо, так я ему излишек, по дешевой цене…. Жаль, конечно, что при церкви нельзя корчму открыть – вот было бы доходное место…. Ну да ладно, а кроме того, времена-то какие – глядишь, в скором времени и разрешат.

     Тут, то есть, после Указа, я имею в виду, опять народ в церковь потянулся – прошения всякие составлять, молиться, да совета спрашивать, потому, как многие Указа того не понимают. А с другой стороны – как его понять-то? Так что, все ко мне… Оно может и не великий барыш, а все равно прибыток, тем более, что языком трепать для меня вовсе не обременительно, да и день так быстрее проходит… Прошения, конечно, языком не напишешь, но зато оно и дороже стоит… Вот и получается, что не хорошо – то выгодно, ну и наоборот… Боже ж мой, и чего только не пишут нашему Серафиму IV, о чем только его не просят. Иногда и писать совестно, а все равно, монета уплачена – привередничать нечего.

     С месяц назад это было, может быть, побольше…. Знакомец мой наведывался, учились мы вместе с ним. Его из семинарии в свое время выгнали, так он в большом городе пристроился, потому как грамотный…. Эх и погуляли мы с ним в свое время, но это ладно – кто в молодости не грешил? Так вот, он рассказывал, у них там, в городе, есть казенный дом, а прямо напротив него, через площадь, заведение специальное. Там как раз и пристроился мой знакомец. Казенный дом – понятно – для всяких судебных дел, а заведение специальное – для того, чтобы правильно бумагу составить, понятно, да? Ну, то есть, вот ты с жалобой на словах, которая, в казенный дом не пойдешь ведь, потому как не примут, а потребуют бумагу. А в заведении, как раз, тебе такую бумагу и составят…. Да, такое вот специальное место придумали…

     Целый день мы с ним в корчме просидели, пенного выпили… А он все рассказывал, рассказывал и рассказывал – я только рот успевал открывать от удивления…. Вот где всяких ужасов-то! Чего я только там не наслушался! Эх, людишки, понятное дело, почему в свое время Господь на них так разгневался…. Так вот, грешим без меры, но это ладно…

     А еще он рассказывал, у меня, например, такого сраму не бывает. Так вот, приходят к нему эти, ну менянные, понимаете, да…. А что, денег у них нет, а обижают их чаще. Вот они с жалобами всякими и ходят, а как расплачиваться, так на спину и ноги врозь. Нет, у меня тут такого не бывает. Срамно конечно, но так ведь человек не ангел – это мой знакомец так говорил, иной и побрезгаешь, а иная, ежели помоложе, да в теле…. Кем это надо быть, чтобы отказаться от того, что само в руки падает…

     Оно, конечно, в книге-то написано, что это грех, но только мы той книги не читали – не по-нашему она написана. С другой стороны, сами ведь предлагают. Я вот как думаю, вот воровать – грешно, а покупать нет – ходим ведь и в корчму, и на ярмарку ездим – потому что это можно. Так вот, если это дело, ну вроде как деньги, она ведь не с любовью, а так, ну чтобы, вроде как, что бы за работу заплатить…. И тогда что получается, если не взять, то вроде как супротив Королевских законов идешь. Так что с такими, я так думаю можно, и даже не грешно вовсе, ну или грешно, но совсем чуть-чуть, вроде как не в счет, потому как и не для себя, ну или не совсем для себя…. Кстати, и знакомец мой, он так же думает…

     Так что, ну их, города эти большие, да церкви огромные, нам и наши хороши. Пусть и достаток у них другой, и знакомства разные получаются, зато я здесь, почти самый главный, потому как, даже, губернатор ходит ко мне о своих делах советоваться. А там поглядим, может, что и правда, перемениться, тогда уж и мы своего не упустим.

     Вот, уж как говориться, помяни нечистого – он на пороге и появиться. Это я о губернаторе нашем, не иначе как с делом каким-то серьезным пришел. Потому как весь грустный, палку свою, с которой ходит всегда, поставил рядом с собой, а сам в кресло уселся. Помолчал, а потом достал бумагу какую-то и прочитал ее, прямо специально для меня прочитал. Чего он мне ее читал – я не понял. А он сложил ее аккуратно, сунул за пазуху и уставился на меня. Сидит, молчит, но смотрит при этом очень так внимательно, даже, пожалуй, зло. Словно я чего-то ему должен. А я что, это ведь ему бумага пришла, а не мне, потому как моя бумага, если, конечно, она мне положена, придет позднее. А с другой стороны – это ведь сам губернатор, ему ведь этого не объяснишь, и из дома не выставишь…

- И что же нам теперь делать, святой отец, - он, между прочим, всегда так разговор начинает, большое у него дело, маленькое – не важно.
- А что делать, - это я вовсе не дурачка изображаю, я и правда не знаю, чего он от меня хочет.
- С этой вот бумагой, что нам теперь делать, - показывает губернатор мне этот злополучный листок.
- К нам, - отвечаю я аккуратно, чтобы, значит, губернатора нашего не злить, потому, как он этой палкой своей может и поперек спины – имеет право, между прочим, потому как губернатор, а их, сам Первый министр на эту должность назначает…, - к нам, такая бумага еще не приходила…
- А ко мне уже пришла, мне ведь теперь делать что-то надо…, - но это мне и так понятно, по-другому бы он и не пришел…
- Ну, так, а в чем беда-то?
- Что значит – в чем беда! Ну, где это я найду пятерых рыцарей? Да что там пятерых – да хоть бы и одного? Где взять-то?

     Да, что и говорить… Вот чего-чего, а этого зверя у нас не водится. Однако, опять же, так ведь губернатору не ответишь, с умом надо…

- Экая напасть на нас, - пробормотал я.
- Да – напасть, - подтвердил губернатор.
- Только я вот что думаю, а что нам вообще известно об этих самых рыцарях?
- То есть?
- Ну, вот там написано – рассмотрев необходимые бумаги…, я правильно услышал?

     Губернатор развернул письмо, и некоторое время изучал ее, шевеля губами…

- Да, - оторвался он, наконец, от листка, - вот, есть…
- Так вот, я что думаю, следует отписать назад, в Королевскую канцелярию, и спросить у них – а какие именно бумаги следует смотреть, ну, чтобы не ошибиться с этими самыми рыцарями?
- Ты думаешь?
- Да. Во-первых, время оттянем, а во-вторых, разъяснения, и правда, неплохо было бы получить. Так что, целых две пользы от такой бумаги поимеем…
- То есть, ты хочешь сказать, что даже если нам пришлют ответ на нашу бумагу, то и это будет хорошо?
- Именно так. А пока эта бумага будет идти туда и назад, глядишь, кое-что и разъясниться… да и посоветоваться у нас время есть…
- Посоветоваться?
- Да. Я ведь так думаю, не нам одним такая бумага пришла…. Так что можно будет за это время с соседями, например, а то и с кем из столичных, если такие знакомства имеются.

     Губернатор заметно повеселел, поднялся с кресла, а палку свою в сторону отставил, к моему искреннему облегчению.
- Слушай-ка, святой отец, а не осталось ли у тебя еще, ну, того напитка?
- Осталось немного…
- Тогда неси, надо такое дело…