Народный артист

   - Екатерину Карташову в приемное отделение! Срочно! – передали по местной телефонной связи в ординаторскую реанимационного отделения.
     Для коллег она была Катя, медицинские сестры обращались к ней Екатерина Алексеевна. Вызвав сестру, работавшую с ней по графику, Екатерина направилась на первый этаж. В смотровой палате больного обследовали травматолог Потанин с нейрохирургом Залесским. Диагноз внутричерепной гематомы, не вызывал сомнений. Вскоре он был подтвержден на компьютерном томографе. Едва закончилась операция, и Екатерина успела сделать необходимые назначения, как ее вновь вызвали. На этот раз поступил больной с желудочно-кишечным кровотечением, которое случилось во время управления им своим легковым автомобилем. К счастью никого из пешеходов водитель не травмировал. Теряя сознание, он успел направить машину в придорожный бетонный столб. Пострадавшего определили в реанимацию. Было начато переливание крови.  Потом были доставлены два молодых человека с алкогольным отравлением. Они были без сознания.  Их приняло уже перегруженное токсикологическое отделение на дополнительно развернутые койки.
     В общем, дежурство шло своим чередом. Наконец воцарилось краткое затишье, и Екатерина Алексеевна блаженно уселась на диван в ординаторской. Но в это время вошел главный врач и поинтересовался обстановкой. Прошлось встать и доложить обстановку. Одновременно нетерпеливо зазвонил телефон. На проводе был дежурный врач травматологического пункта.
     - Да! – произнесла, вздохнув Катя. – Слушаю.
     - Катя, это ты? Выручай! – Послышался голос Романа Трофимовича дежурного нейрохирурга. - Я знаю, что ты занята, и наша травматология тебя уже достала. Но тут, понимаешь, сам народный артист со своего юбилея поступил. На голове огромная лоскутная рана. Одним новокаином не обойдешься.Поет, анекдоты рассказывает. Возбужден.
     - Ладно, сейчас приду!
     В предоперационной комнате травматологического пункта, увидев вошедшую красивую голубоглазую стройную женщину в белом халате, пострадавший мгновенно встрепенулся, вскочил и с пафосом начал декламировать:
     - Я помню чудное мгновенье…
     Повязка, которую удерживала на его голове санитарка, теперь, когда артист вытянулся во весь свой рост, оказалась свободно лежащей.
     - Разрешите представиться! Народный артист Великанов Арнольд Степанович!
     Он дернул головой, повязка слетела, по лбу потекла струйка крови. Вокруг все безуспешно пытались его усадить. Екатерина мило улыбнулась, глядя на артиста, и тихо попросила:
     - Арнольд Степанович, присядьте, пожалуйста! Мне нужно осмотреть вас.
     - Слушаюсь и повинуюсь, моя прекрасная принцесса…
     - Так, хорошо. А сейчас маленький укол. Не возражаете?
     - Ну, как я могу возражать такой богине!
     - Вот и хорошо! 
     На голову вновь приладили марлевые салфетки.
     -  Катя, попроси его, чтобы он согласился сбрить с головы волосы. Рана у него тянется ото лба до затылка. Тебя он должен послушать, - умоляюще глядя на Катю, прошептал ей сбоку  на ушко нейрохирург.
     - Волосы на голове надо сбрить, чтобы хорошо зашить рану и чтоб не было осложнений! – четко проговорила Катя тоном, не терпящим возражений.
     К всеобщей не проявляемой радости суетящегося медицинского персонала Арнольд Степанович согласился. Когда санитарка приступила к делу, он вдруг спохватился:
     - А как я буду бритый со сцены выступать?
     - У вас, что париков нет!? – поинтересовалась Екатерина.
     - Париков хватает. Только пусть врач сбривает. У тебя не получается, - сказал он отстраняя дрожащую руку санитарки.
     Врач быстро и ловко сбрил волосы. Больного уложили на операционный стол. Неожиданно Арнольд Степанович запел хорошо поставленным красивым голосом:
     - Выхожу один я на дорогу; сквозь туман кремнистый путь блестит; ночь тиха. Пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит…
     У случайных слушателей наступила минута какого-то неосознанного оцепенения от красоты голоса и удивительной силы стихотворных строк Лермонтова.
     - Все. Начали! – скомандовал хирург. – Новокаин… Перекись… Хлоргексидин…  Зашиваем.
     Но тут больной начал подниматься. Лицо его было закрыто стерильной пеленкой, он сорвал ее.
     - Я в туалет хочу! По малому, – не терпящим возражения голосом произнес Арнольд Степанович.
     - Потерпите, немного уже осталось.
     - Не могу терпеть. Вы хотите, чтобы народный артист при всех помочился в штаны!? Не бывать этому!
     Он вновь попытался встать.
     - Утку! Быстро несите утку! – приказал санитарке хирург.
     Когда принесли утку, артист пытался расстегнуть ширинку сам, но у него ничего не получилось.
     - Помогите ему! – проговорил Залесский, обращаясь к санитарке.
     У той во время проведения процедуры все время крупной дрожью дрожали руки.
     Чтобы, как то успокоить санитарку, хирург пошутил:
     - Вы что в руках ни разу мужское достоинство не держали? Смелее! Внукам расскажете, что помогли помочиться на операционном столе народному артисту.
     Представители театральной труппы уже нетерпеливо ждали в коридоре, беспокоили визитами главного врача. А когда, нейрохирург вышел из операционной, дружно обступили его:
     - Ну, как там? Все хорошо? Как он? – посыпались вопросы.
     - Все в порядке.
     - Понимаете, сегодня юбилей. Ну, выпили. Когда выходили из театра, Арнольд Степанович поскользнулся. Мы его не успели, как следует, поддержать и он порезался о край керамической плитки, - пояснял его коллега по артистическому цеху.