Любовь в мышеловке Роман 2-9

"Любовь в мышеловке" Роман 2-9

2. Спокойствие, в общении обрести.
9. Помолвка. Неравный брак

  Встреча у него дома была странной. Как будто мы не
соперницы, а давние подруги. Даниэл меня знакомил со
своей законной семьёй и с многочисленными родствен-
никами. Его девочки окружили моих детей и увели в дет-
скую комнату – они сразу же нашли общий язык. Дочери
его были огромными и похожими на мать.
Мне предложили пройти в гостиную, где были его ро-
дители. Все разговаривали на испанском языке, и он от-
рывисто мне переводил, я же изучала интерьер его квар-
тиры с видом на океан, в большом высоком небоскрёбе. Я
понимала, что и эта квартира тоже стоит дорого. Внутри
всё проще намного, чем у меня, не хватает изюминки и
роскоши. На окнах обыкновенные жалюзи, наверно, от
солнца, но они делали квартиру похожей на офис. Вдруг
все засуетились, и Даниэл подошёл к двери и открыл её,
хотя звонка в дверь не было. Видно, гости позвонили вни-
зу по телефону и несколько человек спустились их встре-
чать. Всем прибывшим предлагали напитки, разлитые по
фужерам. Пообщавшись, всех пригласили в столовую за
обеденный стол, который ломился от разных закусок.
Как жаль, что я не понимала, о чём они говорят. Вид-
но было, что это что-то трогательное, даже жена Даниэ-
ла всплакнула. Жених встал и одел обручальное кольцо
на безымянный палец правой руки старшей дочери. Её
звали Жанна, я вспомнила, что и мою школьную подругу
звали тоже Жанной.
Когда жених с невестой встали рядом, я заметила, ка-
кая она здоровая. На полголовы выше жениха, с огром-
ной грудью, наверно, восьмой размер. Красивое лицо, но
волос совсем нет, точно как было у Константина, когда он
родился – чёрные, вьющиеся. Подошли родители моло-
дожён и поцеловали обоих. Я заметила Даниэла: он нерв-
ничал и долго что-то говорил новоиспечённому зятю. Он
возвратился на место. Даниэл сидел между нами, жёна-
ми, и мне не было обидно, хотя он мог меня посадить к
детям, но он этого не сделал.
Молодые хотели уединиться сразу же, они поднялись,
попрощались и уехали. Через час разошлись и гости с его
стороны. Потом и все остальные, остались мы с его же-
ной и детьми. Дети опять побежали в большую детскую,
я же ей стала помогать заносить посуду на кухню. Мне
показалось странным, что никакой прислуги нет, и всё
она делает сама.
Даниэл собрал всю пустую тару, напитки поставил в
бар и пошёл к детям. Оттуда доносились крик и смех, я
не выдержала и приоткрыла дверь. Там, по бокам комна-
ты, были спортивные тренажёры, а на полу очень боль-
шой, дорогой и толстый ковёр. На нём лежал Даниэл, а
вокруг все его дети. Они игрались, и хоть девочки были
довольно крупные, но чуть ли не сидели на нём. Может,
у них так полагается? Я улыбнулась и сразу же пошла на
кухню.
Жена Даниэла не понимала по-английски, кое-как мы
объяснялись, но я заметила, что она кипит от ярости. По-
том зашёл Даниэл, наигравшись с детьми, и сказал мне:
– Нам пора.
Он позвал Костю и Анжелику, и мы, попрощавшись,
вышли.
Когда мы приехали в гостиницу, он сел на диван и о
чём-то задумался. Я не хотела ни о чём спрашивать, по-
шла в спальню, переоделась и подготовилась к приёму
ванны.
Подожди, сначала искупаем детей, я хочу с тобой, –
сказал он, лукаво посмотрел на меня и позвал детей, ко-
торые уже разошлись в свои комнаты. Так как стоячая
душевая была одна в номере. Он позвал вначале Констан-
тина. Я села тут же, на пуфик. Мне было всегда интерес-
но смотреть, как он купает детей, это просто надо видеть!
Намыливает каждый сантиметр тела, но прежде, чем на-
мыливает, трёт своей ладошкой или пальцами, стирая
грязь, не беря даже мочалку. Он очень любил сына, но с
ним был более жёстким, чем с Анжеликой.
Когда он его ополоснул, обвернув его, как в детстве,
полотенцем, со всех сторон обтёр и сбросил с себя май-
ку, оставшись в шортах. Вытер голову, плечи, схватил на
руки и понёс в его в спальню. Хотя сын уже был достаточ-
но высоким и скоро догонит отца, он не сопротивлялся,
даже наоборот: ему нравились такие отцовские заботы.
Потом он позвал Анжелику, которая не отвечала: уже
в клубок свернулась, задремала. Тогда он пошёл за ней и
принёс сюда же. Я сидела и не двигалась с места, хотела
видеть, как он её купает. Я часто видела, как он проделы-
вает в детстве, но она стала совсем взрослой. Но он купал
так же, как и сына, натирая рукой, и его рука скользила
уже и по её груди. Он её поднимал другой рукой, чтобы
ополоснуть и смыть мыло, гладя по всем эротическим
местам. Но я молчу, он же её намылил хорошенько, смыл
пену, хорошо ополоснул и тоже накрыл банным полотен-
цем и повёл в спальню.
– Наше время настало, иди ко мне, – я заметила, что его
«боевая головка» сильно возбуждена. Он поднял меня,
освобождая от одежды, и вонзил гвоздь. «Неужели мне
нужно это терпеть?» – думала я, получая огромное удо-
вольствие. Он наслаждается, трогая её, а затем, уже взбу-
дораженный, разрывает меня на части. В порыве страсти
кидает меня в постель. Так продолжалось несколько дней,
пока мы жили здесь, в номере в Рио-де-Жанейро. Конеч-
но, он показал многое здесь детям, но самым главным его
увлечением оставались банные процедуры и страстные
ночи. Как будто бы мы недавно встретились с ним, он
пылал страстью, не давая уснуть. Я точно понимала, что
он влюблён в мою дочь или же хочет её, как женщину.
Вчера я заметила, что когда он купал её, он попросил
у меня стакан воды. Когда я вышла и принесла ему воду,
он, как будто промывая, залез пальчиком между её ног,
массируя нижние губы. Она даже вскрикнула, то ли от
боли, то ли от удовольствия. Я их не оставляла одних ни
на минуту, но он меня стал постепенно отвлекать, хотя
бы на время посылая за чем-то. Я ещё раз увидела та-
кое на следующий день и готовилась уже высказаться.
Но утром, когда я зашла в её спальню, а Даниэл уже как
полчаса вышел якобы ополоснуться и его не было, я уди-
вилась увиденному. Вода в душевой у нас шумела, он же
был у неё в спальне, сидел на коленях возле её кровати.
– Ты что здесь делаешь, Даниэл? Как ты осмелился за-
йти к ней в спальню?
Он вскочил и, несмотря на то, что его боеголовка уже
готова была выстрелить, сказал:
– Я вышел ополоснуться и услышал, что она во сне
плачет. Мне кажется, у неё температура. Ты представля-
ешь – она заболела, ты сама посмотри! – он сказал это с
таким сочувствующим видом.
Я подошла к ней, потрогала лоб и заметила, что она
горит.
– Поменяй нам билеты. Сегодня же я вылетаю в Лон-
дон и только там положу её в госпиталь, если понадо-
биться. Хорошо, что я взяла с собой жаропонижающие
лекарства.
– Хорошо, дорогая, сейчас же всё сделаю, полетим
вместе.
– Ты можешь остаться, если хочешь. У тебя незавер-
шённые дела после помолвки.
– Нет, я поеду с вами.
Анжелика уже не горела, спадала температура. Он
взял меня и повёл в спальню.
– В последнее время у тебя появилась какая-то рев-
ность к твоей дочери и недоверие ко мне?
– А ты что, сам не замечаешь, что когда ты её трога-
ешь, ты готов стены разрушить своей «боеголовкой»?
– Может, где-то ты и права. Она стала меня раздражать
в последнее время до невиданной доселе страсти, одним
прикосновением.
– Так в таком порыве ты можешь сделать с ней всё, что
делаешь со мной. Я бы не хотела, чтобы она испытывала
оргазм, она ещё ребёнок. Я понимаю, что я старше тебя.
Может, нам разъехаться и жить отдельно? Ты найдёшь
себе молодую, и с ней ты можешь делать всё, что угодно.
Он посмотрел на меня.
– Разве ты этого сама хочешь?
– Нет, я люблю тебя и хочу тебя. Ты активный, мы с
тобой прекрасная сексуальная пара, лучше и не надо. Но
я не хочу, чтобы моя дочь попалась в твою ловушку, как в
мышеловку, куда ты её постепенно заманиваешь. Я знаю,
как ты это можешь делать, профессионально, по чуть-
чуть, что она уже тянется к тебе не как к неродному отцу,
а как к мужчине и ждёт большего. Чтобы именно ты стал
у неё первым.
– Нет, ты не поймёшь меня. Когда я притрагиваюсь к
ней, в меня как будто вливают эликсир, и все силы я ис-
пользую на тебя, дорогая. Я хочу, что бы тебе было доста-
точно моей любви, года-то берут своё. Хоть ты и называ-
ешь это «любовь в мышеловке». А ты знаешь, моя вторая
жена отдала бы всё, лишь бы такую иметь полноценную
физическую близость.
– Так иди и порадуй её! Как твои дочери? Ты с ними
так же поступаешь?
Он замолчал, ему нечего было добавить. Он только
взял меня за руку и потащил в постель, только там он
мог меня уговорить не ревновать, не разрывать нашу уже
достаточно хорошую семейную жизнь. Много раз повто-
рял, что я дороже всех на свете, и он очень любит меня.
Через два часа мы были уже в аэропорту Рио-де-
Жанейро, он там же бросил свою машину, перезвонил
своим родным, чтобы её забрали домой. Летели долго, у
меня было время подумать.

http://www.proza.ru/2015/10/24/1851

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215102401851


Рецензии