Маршрут лунохода

Из цикла «Серый человек или истории одного сумасшедшего»

Холодно. Очень холодно. Ветер снегом облеплял мое лицо. Неопавшие листья изо всех сил держались за ветки. Несмотря на погоду я беззаботно гулял по припорошенной снегом аллее. Ничего, кроме теплого чая с лимоном и камина, не приходило мне тогда в голову. Судорожно перебирая в кармане монеты, я свернул в подворотню.
Время шло. Шел и я. Сутулое тело тенью проскальзывало по кирпичным стенам высоток. Пустые улицы завывали под гнетом наступающей зимы. Ветер стих. Огромными хлопьями посыпал снег. Прекрасно. Пришло время заглянуть в парк.
Сколько лет прошло с тех пор, как был я здесь в последний раз?! Вся моя молодость прошла именно тут. Зашарпанная скамья, охраняющая старые ветвистые дубы, качели, на которых, слушая музыку, качался ветер, сломанная карусель и старенький автобус, катающий людей по своей родине. Он запомнился мне больше всего.
С ним я провел лучшие моменты детства. Помню, как заходил в эти широкие двери в виде гармошки и необычно бурчащий мотор сдвигал его с места. Этот звук, словно ящик пустых стеклянных бутылок, дребезжал до конца поездки. Луноход. Красно-белая обшивка и круглые фары, похожие на очки старой бабушки, рассекали частый туман. Поездка на нем не сравнится ни с чем. Расслабляющая музыка в наушниках, играющая в такт двигателю, невесомая туша, прильнувшая к стеклу, и мелькание в окне тусклых фонарей, изредка возвращавших тебя из полудремы.  Прекрасно.
Сидя здесь, на старой скамье, вспоминаешь эти мгновения с улыбкой, и мечта вдохновляет тебя на многое, но ты не спеша зарастаешь снегом, понимая, что пора.
Пиная падающий снег, в эйфории я выбежал из сквера. Достал руки из карманов пальто, огляделся. Согрел кисти дыханием и… бог мой… это он. У входа стоял он - тот самый луноход, сменивший краску и красоту на ржавчину и дыры. Выбитые фары, разбитые стекла, мятые двери. О, мой старый друг!
Легкая улыбка поползла вдоль лица, а слезы радости принялись ее встречать. Я обнял его. Стоял минут двадцать. Недвижимо, пока люди не забеспокоились. Удивление взяло верх. Он. Стоит. Недвижимо. Судя по всему, не первый десяток лет. Никому не нужный. А беспокойство вызвал я. Странные вы, - витала мысль в моей голове, дробя все остальные. Вошел в салон. Ободранные сидения и зарисованные вандалами стены оккупировали мое спокойствие. Удержав себя на ногах, слез я удержать не смог. Рыдая, рукавом пытался стереть современное искусство из моих воспоминаний. Людей это уже не беспокоило. Обвалившись, как груда камней, я рухнул на сидение и, трясясь не столько от холода,  сколько от недовольства, просидел до темна. Я никогда их не понимал. И вряд ли пойму. Оставить, чью то жизнь на произвол судьбы. Люди. В непонимании я просидел до утра.
Прости меня, мой друг. Но и я должен тебя оставить. Я верю, что у тебя была душа и, надеюсь, что она обрела покой. Твой маршрут достиг конечной точки, прощай.
Проведя рукой вдоль корпуса и обняв его на прощание, я побрел дальше. Холодно. Очень холодно.