Абрикосовое детство

«Никогда не ешьте абрикосы надзелень», - говорила детям мать. Да-да, именно «надзелень». Вроде, прожив жизнь, Ирина никогда не слышала  это слово. Наверное, оно мамино, личное. Вот попробуйте произнести это слово. Стоп-стоп. Не торопитесь. Это слово надо не просто произносить, а словно смаковать его. Для начала надкусите абрикос мягко, с хрустом, затем слегка скривитесь от кислоты, втяните в себя щёки, а уже после всего прижмите этот кусочек языком к нёбу. Почувствовали? Ну, почувствовали? И не надо  говорить, что это гадость. И не надо настаивать на том, что спелые абрикосы куда вкуснее недозрелых.

*
Дети с матерью стояли на автобусной остановке вот уже пятнадцать минут. Со стороны может показаться, что это две близняшки. Одинаковые прически, Одинаково сбитые сандалии и такие же одинаковые платья. Надежда всё покупала поровну, чтобы дети не ссорились между собой. Платья шила из лоскутов, купленных на отделе игрушек в «Детском мире». Она и слышать не хотела, что старшей не нравится ходить полным отражением Линки. Неужели нельзя придумать другую расцветку платья? Подружки смеются над одинаковыми нарядами. Надежду это не смущало. Ей было удобно собирать лоскуты одного тона в платья. Чистые, свежие – и ладно. Вырастут – разберутся.

Они точно знали, что автобус придёт по своему, только ему известному расписанию. Уходить не было никакого смысла. Пешком домой было слишком далеко. А ждать – привычное дело семидесятых прошлого века. Рядом с остановкой стоял автомат газированной воды. Надежда купила дочерям по стакану без сиропа – так экономнее – чувствуя исполненным свой материнский долг. Благо,  дети никогда с ней не спорили и на людях не устраивали эксцентричных выходок. Мать знает, что делает.
Кто-то рядом щелкал семечки, тут же выплёвывая скорлупу на землю. Кто-то ел чебурек, капая ароматным соком вокруг себя. Ни столиков, ни скамейки, ни урны.  Ни автобуса.

Инна с Линой часто ездили к матери на работу. Там было интересно. Надежда работала в Детском мире на отделе одежды, но все продавцы разрешали гулять по отделу игрушек. Какое это счастье – трогать игрушки руками. Девочки были предельно аккуратны. Зная строгий характер матери, старались не уронить игрушку, не сломать и не раздеть до трусиков. Как же хотелось посмотреть одежду кукол.
 
Дома можно вспомнить и сшить из лоскутов что-то похожее. Инна любила кукольные игры. У них с Линкой было много кукол. Они были из жесткой пластмассы, неповоротливые и слегка страшные, но это были их личные игрушки. Летом в автобусе всегда было душно. Толстые тетки делали вид, что не видят детей под ногами. Мать научила никогда не занимать сидячие места. Молодые ноги могут и постоять. Хоть Надежда не видела, сидят ли ее дети, они были верны материнскому наказу. Один факт усугублял поездку – запах подмышек. Дети своим ростом доходили взрослым до подмышек, и приходилось вечно выворачиваться так, чтобы не нюхать этот ненавистный «аромат». Линка никого не боялась: она демонстративно зажимала пальчиками нос и многозначительно показывала взглядом на очередную чистюлю. С мамой было проще. Она, словно квочка, обхватывала дочерей крыльями и всю дорогу оберегала от невнимательных пассажиров.

И вот они на остановке. Надежда оглянулась вокруг себя, словно ища знакомое лицо. Поодаль сидела старушка и в руках держала бумажный кулёк с абрикосами. Она косилась по сторонам, словно боялась, что её уличат в преступлении. Ладно, рядом ведёрко с семечками – ими разрешено торговать. А что она скажет участковому по поводу дополнительной торговли? Надежда спокойно подошла к старушке и купила кулёк абрикос. Инна с сестрой стояли со стаканами газировки, делая вид, что получают от этого удовольствие.

- Быстро допивайте и ставьте стаканы на место, - скомандовала мать. – Видите, люди подошли к аппарату. Им тоже хочется пить.

Дети поставили стаканы в мойку и отошли в сторонку.  Интересно было, какую монетку бросит подошедший к автомату дядька?

- Три копейки, - произнесла Лина вслух, вздохнув, и отошла к матери.
- Будешь абрикосы? – протянула кулёк с огромными оранжевыми фруктами   мать.
- Нет. Я не люблю спелые.
- Чтобы я этого не слышала. Ты что, дизентерию себе хочешь схватить?
Она ничего не хотела схватывать, но и абрикос  не хотела. Рядом очень вкусно пахли чебуреки.

- Линка, ты будешь абрикосы? – спросила Инна, поглядывая на ларёк, откуда вкусно пахло мясом.
- Не хочу, - вяло ответила она.
- А я буду, -  сказала мать, извлекая из кулька абрикосину.
Она осторожно поднесла ягоду к губам, надкусила шершавую кожуру и ловким движением пальцев выдавила мягкую, сочную сердцевину себе в рот. В руке осталась кожура. Надя оглянулась вокруг себя. Убедившись, что урны рядом нет, она оторвала от бумажного кулёчка кусок, наклонилась и аккуратно положила его перед собой на землю, создавая таким образом пространство для отходов. Теперь есть место, куда она свободно может выбрасывать кожуру от абрикосов.

Автобус еще не подошел, зато, подошла к Надежде дама.

- Что вы делаете? – обратилась она к Наде.
- Абрикосы ем, - машинально ответила она, аккуратно сплёвывая кожуру себе под ноги.
- Я и вижу, что вы «едите», - мерзким голосом попыталась сымитировать Надин голос дама.
- Я никому не мешаю. Думаю, вам тоже не помешала.
- Это ваши дети? – указала отвратительная дама на Инну с Линой.
У Надежды пропал аппетит. Она положила кулёк с остатками абрикос на край бордюра:
- Вы что-то имеете против?
- Я всё имею против. Как вам не стыдно, дамочка. Вы как себя ведёте на глазах у собственных детей?

- Я ничего не понимаю.
- Поглядите себе под ноги. И вы считаете, что это воспитание? Если ваши дети видят это безобразие, значит, они и сами будут делать то же, что и вы. Немедленно подберите эту грязь!

Надя машинально наклонилась, собрала плевки с земли вместе с огрызком бумаги и положила всё это себе в сумку.
Тут подошел автобус. Мать схватила детей за руки и рванула к нему.
- Мама, что эта тётя хотела? – на ходу спрашивала Лина, оглядываясь на забытый кулёк с остатками абрикосов.

- Она абрикос хотела, а я не успела её угостить, - соврала она.
Автобус был переполнен, пахло чужим потом, в спину колола чья-то жёсткая сумка. Ира молча ехала домой. Мама что-то сделала не так. Мама была не права, раз тётка её пожурила. Детский мозг не унимался. Если рядом нет урны, значит, можно на землю выбрасывать мусор. Тогда почему мама собрала его и всё спрятала в сумке? Значит, можно было сразу не сорить? Ой, как стыдно за мамочку. И почему она не шмякнула тётку по руке? Она ясно представила перед собой картину, как незнакомка указательным пальцем тыкала в неё и сестру.

- Инн, а я никогда не буду есть спелые абрикосы, - прошептала ей в ухо сестра.
- Ну и дура.
- Я не дура. Я так решила.
Лина ещё долго думала об этом инциденте. Она никогда в жизни не будет есть абрикосы на остановке. Она вообще не будет есть абрикосы.

Разве что… надзелень… Она вырастет справедливой и честной.

А потом девчонки полезли на самое огромное дерево в соседском огороде и нарвали зеленых абрикос. Вот где раздолье! О расстройстве кишечника они узнали к ночи.
Мать знала самый надежный способ лечения в домашних условиях. Противнее Инна в жизни не видела. Мама наливала в литровую банку теплую кипяченую воду и бросала туда два кристаллика марганцовки. Эту вонючую розовую воду надо было выпить всю. Дети ныли, скулили, но мать была непреклонна. Зато к утру – как огурчики.
Как-то, стоя на остановке, Инна снова увидела ту злую тетку. Инна машинально спряталась за автомат с газированной водой. Но какая наглость! Тетка щелкала семечки и шелуху выплевывала себе под ноги. Никто к ней не подошел с замечанием. Инне захотелось, чтобы мама подошла к ней и заставила всё сгрести себе в сумку, но ничего не произошло - мама не видела. Никто не хотел видеть. Тетка плевала, а мимо проходили люди, дети. Один урок для себя усвоила девочка: прежде чем делать другим замечания, обрати внимание на свои поступки.
Только потом, перелопатив много литературы, она поймет простую истину: ищи вину в себе. Но это будет потом…

24.10.2015