Великому Жан-Жаку Руссо. Письмо ХV111

К Юлии. (Отрывок.)

Я принял ваш подарок; отправился в путь, не повидавшись с вами, и вот я уже далеко от вас.
Довольны ли вы своей тиранической властью? Достаточно ли я послушен теперь для вас?
Рассказывать о путешествии нечего;
пожалуй, я и сам не представляю себе, как совершил его, хотя и понимаю для чего.
    За эти три дня я прошёл двадцать лье; с каждым шагом, отдалявшим меня от вас,
я чувствовал, что душа моя готова покинуть тело, ведь я был без вас
и меня томила предсмертная тоска, готовая меня задушить,
а ведь я намеревался писать вам обо всём, что мне доведётся видеть.
   Тщетное намерение!  Всюду мне виделись только вы
и писать вам я могу об одной лишь Юлии. Мечты мои таковы.
    Потрясения, испытанные мною одно за другим, сделали меня рассеянным, забывающим любой мудрый совет;
мне всё казалось, будто я ещё нахожусь там, где меня уже нет;
мне доставало рассудка лишь на то, чтобы не сбиться с дороги и выспрашивать о ней, словно о моей судьбе –
так и добрался я до Сиона, не покидая Веве.
    Вот каким способом удалось мне обойти ваш суровый запрет
и видеть вас, не став ослушником, нет!
   Да, жестокосердная, невзирая на все старания,
отринуть меня совсем – вам не удалось пока.
Не весь я повлёкся в изгнание,
а лишь моя бренная оболочка.
   Всё, что во мне одухотворено, неотступно с вами;
дух мой безнаказанно лобзает ваши очи, уста, грудь, все прелести ваши, он очарован вами:
он, как некий пар, окутывает вас, и я так счастлив наперекор вам, как никогда не бывал по воле вашей вечерами.
  Теперь я вынужден кое с кем видеться, улаживать кое-какие дела и это приводит меня в уныние здесь.
Я нисколько не сетую на уединение, ведь оно позволяет мне думать о вас и переноситься туда, где вы находитесь.
Лишь необходимость действовать, отвлекающая порою все мои силы, для меня нестерпима, это никуда не годится.
Я стараюсь тогда наскоро всё закончить, лишь бы побыстрее освободиться
и вволю побродить по диким местам,
составляющим, на мой взгляд, очарование здешнего края и тут, и там.
   Надо ото всего бежать и быть одному, как перст (хотя и врагу этого не пожелаю);
если не суждено быть вместе с вами, о чём я так желаю.
––––––   

Жан-Жак Руссо. Юлия, или Новая Элоиза. Письмо XVIII.
К Юлии.
Я принял ваш подарок; отправился в путь, не повидавшись с вами, и вот я уже далеко от вас. Довольны ли вы своей тиранической властью? Достаточно ли я послушен?
Рассказывать о путешествии нечего; пожалуй, я и сам не представляю себе, как совершил его. За эти три дня я прошел двадцать лье; с каждым шагом, отдалявшим меня от вас, я чувствовал, что душа моя готова покинуть тело, и меня томила предсмертная тоска. А ведь я намеревался писать вам обо всем, что мне доведется видеть. Тщетное намерение! Всюду мне виделись только вы, и писать вам я могу об одной лишь Юлии. Потрясения, испытанные мною одно за другим, сделали меня рассеянным; мне все казалось, будто я еще нахожусь там, где меня уже нет; мне доставало рассудка лишь на то, чтобы не сбиться с дороги и выспрашивать о ней, — так и добрался я до Сиона, не покидая Веве.
Вот каким способом удалось мне обойти ваш суровый запрет и видеть вас, не став ослушником! Да, жестокосердная, невзирая на все старания, вам не удалось меня отринуть совсем. Не весь я повлекся в изгнание, а лишь моя бренная оболочка; все, что во мне одухотворено, неотступно с вами. Дух мой безнаказанно лобзает ваши очи, уста, грудь, все прелести ваши: он, как некий пар, окутывает вас, и я так счастлив наперекор вам, как никогда не бывал по вашей воле.
Здесь я вынужден кое с кем видеться, улаживать кое-какие дела, и это приводит меня в уныние. Я нисколько не сетую на уединение: ведь оно позволяет мне думать о вас и переноситься туда, где вы находитесь. Лишь необходимость действовать, отвлекающая порою все мои силы, для меня нестерпима. Я стараюсь тогда наскоро все закончить, лишь бы побыстрее освободиться и вволю побродить по диким местам, составляющим, на мой взгляд, очарование здешнего края. Надо ото всего бежать и быть одному как перст, если не суждено быть вместе с вами.