Глава 3. 33. Мгновения из детства

Глава 3.33. Мгновения из детства

http://www.proza.ru/2015/10/14/749

«Аля, просыпайся!» Эту фразу из детства я запомнила навсегда. Но вспоминать об этом приятно.
У всех моих многочисленных друзей были бабушки и дедушки. У меня тоже были биологические деды и бабушки, но я их не видела, как и родителей. Одни много работали, а вторые учились в университете в Москве. Я там и родилась, но отправили меня через полгода в Петербург. И занималась мною няня, но в соседней комнате-кабинете творил прадед. Он уже в университете не преподавал, а писал книги, часто уезжал в Европу на симпозиумы или поработать в библиотеках.
Мой учёный прадед был человеком уникальным. Я его чаще видела до четырёх лет, чем родителей.
Уделял ли он мне внимания больше, чем няня, не думаю, потому что подрастая, я часто выдворялась из его кабинета. В нём собирались друзья по жизни, как и коллеги по прежней работе. Говорили они много. Тем более специальность у деда редкая, и мало кого в окружении интересовала. История латинского языка! По этой причине они часто и собирались. Но его любящие и очень добрые и проницательные глаза я всё же запомнила, в отличие от папиных и маминых.
Их влюблённые глаза я видела только два раза в году, когда после сессии они приезжали в Петербург, но это один-два дня. А затем мы ехали на машине бабушки до Хельсинки, оставляли в аэропорту машину, но бабушка  летела на самолёте вместе с нами. Где папа брал машину, и мне показывали красоты тех стран, какие они посещали, и достижения в искусстве людей прежних веков.
И как после этого можно обидеться на моих уникальных родителей?! Они познакомились, когда будущий мой папочка приезжал к своей тётушке в Петербург.
Казалось бы, странно, что мамин дед и бабушка, которая преподавала латинский в институте, а  дед был с академическим образованием, но моя мама оканчивает блистательно экономический факультет университета в Москве.
Однако это влияние другого моего прадеда. Папин дед видел на несколько десятилетий вперёд! Он и свою дочь заставил учиться в университете на математическом факультете, где она и познакомилась с моим дедом, которого я тоже видела очень мало. Но смогла почувствовать привязанность к своей единственной внучке.
А как он любил мою бабулю! Она о своих школьных романах мне ничего не рассказывала, а вот её подруги, под моим давлением, иногда скупо, но делились своими воспоминаниями.
Мы с ней и не виделись. Пока я жила в Петербурге с няней возле прадеда, который иногда мелькал передо мной во время обеда или ужина. Завтракала я  в присутствии одной няни. Досталось же ей от меня. Я плохо ела, как ей казалось, и эти вечные споры, что я доем в обед или в ужин, никогда не прекращались.
Но няня жалела меня, видя, что я почти не вижу своих умных биологических родственников, поэтому не продавала. И существовали мы с ней так до моих четырёх лет, пока бабуля не возвратилась из командировки из Торонто, где они преподавали с дедом, и не увезла меня в Москву к родителям.
Уже наступили сложные времена, когда специалистам, с академическим образованием, стало тесно в России. И они, понимая, что за границей их знания востребованы и оплачиваются значительнее, на фоне российских убогих зарплат, отправились в Канаду.
Но, как говорит пословица, пришла беда, отворяй ворота. Так и случилось в нашей семье. Папа много учился, защитив, после окончания университета диссертацию, занялся исследованиями. И однажды, испытывая новое изобретение, несколько человек облучились, и папа через год уходит из жизни.
Мне только исполняется шесть лет. Взрослые говорят, что он уехал в длительную командировку, а я жду с нетерпением его, рассказывая всё своей кукле, которую мне передал брат папы. Он тогда мне так и сказал, что папа спешил в командировку, поэтому попросил её передать, не попрощавшись со мной.
В шесть лет я уже умела писать, читать меня научил прадед в четыре года, Пытался и заниматься со мной, рассказывая легенды древности и мифы, поэтому я и любила в школе в первых классах читать не только сказки, но и мысли мудрецов уже понимала. Вероятно, рядом были одни учёные взрослые, поэтому особой наивностью я и не отличалась.
В семье была удивительно доброжелательная атмосфера, а вот за её пределами я её не замечала. И почему-то ввергало в шок ехидство и насмешливость людей. Я рано это стала понимать, поэтому друзей за пределами семьи, практически, не было, только дети и внуки маминых и бабулиных друзей. 
Но в школе я была очень активная, хотя больше дружила с ребятами. Как-то с девочками у меня было сложнее. Только подружка Светочка моего двоюродного братика и сейчас его любимая жена, и его сверстница-соседка. С Надеждой Светловой мы и сегодня самые близкие подружки..."
- Вика, а как ты могла не показать эту «Исповедь» своему первому редактору?
- А что в ней особенного, Эдик?
- Но в 16 лет так легко во всё проникать!
- Соколов, посмотри на одиннадцатилетнего Игорька Воронцова. Он уже изобретает в своём кружке «Промышленной робототехники», удивляя преподавателей, которые им читают лекции третьего курс ВУЗа. Вчера по скайпу с ним разговаривала, он попросил разрешение заглянуть в мой рабочий кабинет. Ему нужен был французский и история возникновения латинского. Я его спросила, как дела, а он стал мне рассказывать, причём,  профессиональным языком, о реверсивной системе, в которой он преуспел на фоне взрослых. И преподаватель ему обещал помочь. Он может за это изобретение получить патент.
- Молодец Игорёк!

http://www.proza.ru/2015/11/05/1463