Судьба кошки Муси

   

    Помните давнишний  фильм «Чайковский»? Там маленький Петечка бежит, закрывая уши руками, и кричит, что его преследуют звуки? Или еще: роман братьев Гонкур  «Актриса»? Умирает возлюбленный очень известной талантливой актрисы (кажется, англичанин, ну, неважно), она сидит рядом и вдруг, совершенно бессознательно, начинает играть – примериваться, как бы она сыграла сцену скорби, умирающий замечает это и приходит в ярость, это его оскорбляет до такой степени, что он прогоняет эту женщину, которая и в такой момент остается не просто любящей, но прежде всего ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТЬЮ.
     Я это к чему? А к тому, что я тоже абсолютно из той же породы людей  -  даже «у бездны на краю», в тот момент, когда,  возможно, прекратится моё земное существование, я не могу не писать, хотя в глазах у меня темно, я задыхаюсь, а сердце описывает странные пируэты, как будто оно не внутренний орган, а какая-нибудь балерина.
      Но дело в том, что моя судьба тесно связана с судьбой кошки,  поэтому я хочу начать по порядку. Прилетев  год назад из Америки, я просидела зиму в деревне. Это было тяжело (деревня фактически уже нежилая), но так как какие-то небольшие деньги я в Штатах заработала, то, в общем, сидеть было можно – с деньгами не пропадёшь даже в сугробах, даже в зыбучих песках (хотя последнего я еще никогда не пробовала, но неизвестно – вдруг выкарабкаюсь из сегодняшней безнадежной ситуации и когда-нибудь попаду в пустыню? Хотя вряд ли, но я, как всегда, не могу немного не пофантазировать – так уж устроена…).
     Но в итоге мне очень надоело надрываться – ломать свой забор и топить им, таскать тяжеленные вёдра из колодца, доставать еду, мотаясь по темноте за тридцать км на автобусе, который ходил один раз в неделю, и прочая и прочая и прочая. К тому же, в этой деревне нет связи, почти не работают мобильники, и жить здесь – всё равно, что в глухой тайге или на льдине на северном полюсе. И я в середине марта подалась на юга – на Азовское море (там у меня жила знакомая, к которой я много лет ездила летом отдыхать), в надежде, что там уже очень скоро будет весна.
     Ан вот и нет!!! Меня ждало суровое испытание. Весна у них в этом году пришла совсем поздно, примерно  в середине мая, а до того держались невиданные для юга холода . Старожилы говорили, что в первый раз они видят такое, обычно  в начале апреля теплым-тепло, а где-то в середине апреля  пора всё сажать, да и купаться уже начинают помаленьку.
     Какое там купаться! Ночью вовсю бушевала минусовая температура, чуть ли не снег шел.  У знакомой, которая была уже в возрасте, дома был полный развал, плохонькую печку топить было совершенно нечем, дочь-алкоголичка жила далеко в Питере и никак матери не помогала.
     Даже в тверской деревне, находящейся  почти на севере, ближе к Вологодчине, в это время не бывает такого холодрыжника. Померзнув у знакомой с неделю, я, совершенно не выносящая ни малейшего холода, несмотря на то, что родилась вроде бы в суровой Сибири, стала судорожно думать, как бы мне выбраться из этой новой глубокой ямы. К тому же, мне становилось всё хуже и хуже физически – я не могла ходить, начинала задыхаться. (Вот откуда растут ноги моего теперешнего ужасного состояния!).
      И я нашла выход, обратившись к другой моей знакомой. Надо сказать, что знала я её довольно приблизительно – она имела своё частное агентство  недвижимости и когда-то пыталась продать дом той моей знакомой, у которой я сейчас находилась. С виду это была очень приятная симпатичная женщина, поэтому я к ней обратилась в критической ситуации, и не обманулась в своих ожиданиях. Она решила мне помочь, просто так, от души – ведь, в общем, я ничем не могла ей быть полезна.
     Худо-бедно,  она устроила меня «на работу». Как потом оказалось, опять я попала из огня да в полымя, но это выяснилось только гораздо позже, а в тот момент ничего лучшего не нашлось, и я уехала, наконец из бардака, где вполне можно было элементарно заболеть и откинуть копыта.
     Моя знакомая жила в приморском посёлке, не таком  уж маленьком, приличном по размерам даже зимой без отдыхающих, но рынок у них начинал работать только когда они приезжали – в курортный сезон, а в такой холод было понятно, что курортный сезон откроется явно не скоро. Местных жителей почему-то часто именовали «кубаноидами», и, кажется, я в итоге начала понимать, почему. Их в этой жизни интересовали деньги, деньги и ещё раз деньги. Отдыхающие в этом смысле развратили их давно и навсегда. Никакие нравственные вопросы их абсолютно не волновали – только материальное благополучие. На копейках отдыхающих (потому что вначале они сдавали хибары) очень многие постепенно построили натуральные дворцы и качали доходы теперь уже так капитально, что их, наверное, теперь  можно было спокойно сравнить с нефтяными магнатами, только последним все-таки надо как-то тратиться, строить нефтяные вышки что ли, ну, элементарно вкладывать в производство какие-то деньги, закупать оборудование, кубаноидам же все доставалось очень легко – построив раз дворец или турбазу, они каждое лето битком набивали их людьми, и дело в шляпе! Деньги текли к ним широкой полноводной рекой.
     Но я отвлеклась, считая чужие нетрудовые доходы.  В один из обыкновенных холодных дней, идя по этому не функционирующему еще рынку (через него надо пройти, чтобы попасть в продуктовый магазин), я увидела маленького котенка, который ото всех прятался под каким-то ящиком,  лежавшим под прилавком. Он был весь изодран и выглядел совершенно кошмарно – уши и лапы были в коросте, в ранах, шерсть вся была во многих местах вырвана. Видно было, что котенок очень боится, дрожит и от страха и от холода, и, конечно, его никто не кормил.
     Еще одно отступление. В дальнейшем выяснилось, что нравственность кубаноидов настолько на нуле, что котят они выкидывали на улицу со страшной периодичностью, причем иногда еще совсем недельных или двухнедельных , только что прозревших, на верную смерть, потому что кормить  таких можно было только из пипетки, а это большая возня, поэтому вряд  ли нашлись желающие их взять.  Да о чём я говорю?!!! Котят выкидывали пачками, и даже на рынке в центральном городишке Темрюке, простояв всё воскресенье, я уже отчаивалась - их никто не хотел брать, но каким-то чудом мне удавалось каждый раз их пристраивать.
      Моя знакомая была простой и очень чёрствой женщиной по отношению к животным (все простолюдины не испытывают излишней жалости к животным, они их считают, как бы это поточнее выразиться, «ни за что», чем-то низшим по отношению к человеку. А может, простонародье вообще не способно испытывать какие-то там тонкие эмоции, надо обладать умом и интеллектом, чтобы представить себя на месте выброшенного животного – что оно при этом испытывает. Короче, простой рядовой примитивный человек вряд ли наделен богатой фантазией, ему и на ближнего-то наплевать. А впрочем, что я говорю? И не «простому» человеку точно так же наплевать на ближнего, я это пишу с полной уверенностью – моя  судьба тому порукой. Можно писать какие угодно правильные рассуждения о нравственности, философские размышления о смысле жизни и о том, что люди неправы, забывши об этой самой нравственности, но пальцем не пошевелить, когда звонит человек и говорит, что он на улице среди зимы, что у него нет денег и пристанища, ему некуда пойти. Так сделали все мои высокоинтеллигентные знакомые – выслушав меня, описавшую свою крайне критическую ситуацию, они спокойно заявляли, что очень мне сочувствуют, но помочь ничем не могут). Так вот, знакомая не позволила сразу взять котенка, сказав что-то вроде – «пусть подыхает, всех не подберешь! Оно тебе надо?», а я так воспитана, что не смогла пойти против неё, будучи сама в чужом доме. Несколько дней я ходила и кормила малышку творожком, молясь, чтобы с ней ничего не случилось страшного, чтобы она меня дождалась.
      Но сразу после того, как мне нашли другие «хоромы» (они тоже были кошмарные, но преимущество их было то, что я там была одна,  и никто мною не командовал и не распоряжался, что мне делать), я забрала кошечку к себе.
     И началось наше совместное житьё-бытьё. Конечно, по большому счёту, животные мне были ни к чему – я же тоже была такая же бездомная, как это маленькое существо, так ужасно вступившее в эту суровую действительность. Ещё немного – и киска погибла бы. Но я в процессе нашего общения и особенно её лечения (а лечить пришлось много, покупать лекарства, хотя денег было очень мало) почему-то очень сильно к ней привязалась. И когда она месяца через два окончательно пришла в себя и превратилась в умную красивую кошечку (впрочем, ничего особенного – обыкновенная полосатенькая классическая дворняжка!), и можно было куда-нибудь её пристроить – рука у меня не поднялась с ней расстаться. Ну может быть ещё и потому, что мы вместе преодолевали все трудности, прижимались друг к другу в холодные ночи…  Я с ней всё время общалась – больше никого не было, мы были вдвоём, две горемыки. Это был такой старый разваленный  дом, скорее  похожий на огромный сарай, хозяйка жила в Москве и мечтала о больших доходах, но так как всё там было развалено и требовало ремонта, отдыхающие туда не шли – народ более-менее потянулся в конце июля, когда всё вокруг было уже забито,  и начался «высокий сезон».
      Хозяйка оказалась страшной бабой. Внезапно появившись в конце августа,  она устроила «бенефис»: стала требовать «заработанные» на отдыхающих деньги, которых было с гулькин нос, поэтому я,  даже будучи всю жизнь честным человеком, отдавать ей этот мизер ну никак не собиралась. Отдать – а самой что? Пропасть под забором? Я и так всё лето вела практически полуголодное существование, но летом – оно как-то легче. Во-первых, я посадила огород и при всем при том, что овощи у меня раза три вымерзали поначалу, что-то там все-таки народилось: хилая картошечка, довольно хорошая капустка, перчики, огурчики, помидоры… Во-вторых, это же как-никак юг – во дворе росла слива, вишня и всякое такое. В общем, летом, мне кажется, нигде голодным не останешься, если ты имеешь какой-то хоть небольшой клочок земли. В-третьих, рядом был мощный источник удовольствия и великой радости – море. Эту радость отравляли только тысячи толстопузых сосущих пиво и непрерывно дымящих сограждан, ими была битком набита  узенькая полоска грязного пляжа, грязного потому, что у нас в России в таких местах никому нет дела до наведения чистоты, это вам не так не любимая мной Америка,  но там на каждом шагу много такого, чего у нас никогда даже и близко не будет.
     Баба посходила с ума с неделю (я сбежала к своей знакомой, к которой приехала вначале). Её подругой была известная  в Темрюке бандитка, они приезжали к знакомой как к себе домой, и, невзирая на её мольбы, что она уже старая и больная,  дебоширили - пытались меня связать, отобрать у меня паспорт и деньги и даже мой ноутбук, чуть не избили (когда поняли, что я не дамся и буду сопротивляться, немного сбавили темп). Потом, видимо, до неё дошло, что орешек ей попался крепкий, и ничего у неё не выйдет. Она звонила мне каждый день, изрыгая всяческие угрозы, но так и уехала ни с чем в Москву.
     Мне, конечно, надо было остаться еще месяца на  два (там можно купаться даже в октябре). Но мне так надоела вся эта история, что я безумно захотела пообщаться с нормальными людьми, а таковые, в моем представлении, существовали только в моей родной Сибири. И вот мы с Мусей сели в поезд и целых пять суток пилили в ужасных условиях (вагон был битком набит, все возвращались с отдыха), на боковой нижней полке, у Муси не было документов (ветеринарка на юге была где-то далеко, и я на свой страх и риск плюнула на это дело), а везти животное нелегально в наше время – это давать повод для больших поборов.
     Муся оказалась просто редкостной умницей.  На вторые сутки она поняла, что туалет находится на остановках на соседних рельсах, и я её водила на шлейке, как собаку, и она делала всё, что нужно – пассажиры буквально балдели, говоря, что это просто цирк, и они никогда такого не видели.  Когда пересекали казахскую границу, она сидела тихо, как мышь, спрятанная за подушкой, и не выдала ничем своего присутствия при проходе таможенников, даже не мяукнула. Ну а когда пришлось совершать пересадку (там надо было ехать только ночь), я зашла в пустой вагон (она всё время передвигалась у меня в боковом кармане большого американского чемодана на колёсиках), сунула её в ящик под лавку, а наутро точно так же незаметно вынула - Муся опять даже не пикнула – и никто ничего не заметил!!! Просто профессиональная шпионка, а не кошка!
     Подруга была не в восторге, что я приехала не одна, потому что у неё тоже была кошка Люся, значительно старше Муськи. Но она была тихоня, интеллигентка (воспитанная моей рассудительной подругой –журналисткой),  в итоге несколько бессовестная гостья стала иногда обижать никогда не видевшую своих собратьев кошечку, ну, правда, при желании это можно было рассматривать как игру, потому что, в принципе, Муся никогда не переходила черту, за которой  начинается уже  не игра, а нахальное поведение. Подруга, очень любящая животных вообще (до кошки Люси у нее много лет жил пёс – необыкновенной доброты и ума немецкая овчарка) очень быстро привязалась к Мусе и проявляла о ней всяческую заботу.
     Но всё хорошее быстро кончается, мы не могли вечно обременять подругу своим присутствием, пришлось уезжать – практически в никуда, в неизвестность, потому что нас никто нигде не ждал…. В этот раз я сходила в ветеринарную лечебницу и за пятьсот рублей оформила Мусе паспорт международного образца, ей поставили прививку от бешенства (ветеринарная врачиха воскликнула: «И где вы такую дворнягу подобрали, неужели не могли приобрести породистую?»), потом съездили еще в какую-то контору, где нам выдали справку на поезд (тоже, между прочим, за довольно приличные деньги – овёс  сильно подорожал с тех пор, как я возила на поездах и самолетах своего мраморного дога). Так что дорога до Москвы прошла без каких-либо эксцессов и, можно, сказать, относительно комфортно.
     В Москве мне останавливаться  абсолютно негде, кроме как у женщины, которую я несколько лет считала своей хорошей подругой. Она была владелицей грязненькой старенькой разваленной дачонки в очень престижном месте и всегда говорила, что смысл её жизни - это животные, которых она якобы всю жизнь спасала. Мне она тоже время от времени делала какие-то «благодеяния», но они почему-то всегда выходили в итоге большим боком и немаленькими неприятностями. Ещё я никогда не могла  понять, почему у такого доброго,  чуть ли не святого человека, каким она себя всегда любила преподносить, такие сволочные муж и дети (уже взрослые). В итоге на этот раз я всё поняла, мне стало предельно ясно, что эта женщина со своими родственниками абсолютно одного поля ягоды. Возможно, я бы еще очень долго заблуждалась на её счёт, но тут тоже помогла Муся.
     Подруга эта была необыкновенной засранкой и неряхой. У неё всегда кругом царила страшная грязь и неразбериха, валялись вещи, в мойке громоздилась гора грязной посуды, собаки гадили на пол где попало. К тому же, видимо, ложь сделалась её второй (а может, основной) натурой. Ей не хотелось обременять себя какими-то лишними заботами, но отказать вроде было неудобно (те, кто мне отказывает в пристанище сразу, поступают хоть жестоко, но по крайней  мере честно). Она придумала хороший предлог – что туда может нагрянуть её муж или дочь, с которыми мы взаимно не выносили друг друга (более редкостного  хамла и быдла найти было трудно, а может, я не так уж и много общаюсь с современными людьми, может, это ещё не самые худшие представители человеческой породы). На самом деле это было полным враньем – ее домашние имели квартиры, и никому из них неохота было сидеть среди этого бардака. Муж давно уже жил своей жизнью, у хамки-дочери тоже была семья и квартира,  да и сама подруга на досуге завела какого-то мужика, которого, впрочем, никогда не приглашала к себе (под предлогом, опять же, что может нагрянуть муж – а на самом деле ей все-таки было стыдно жить так по-уродски, ведь это была не моя глухая деревня, а место, где селились богатые люди, и при желании можно было устроить там райский уголок).
     Сначала эта баба спихнула меня к какой-то алкоголичке-художнице, у которой неподалеку был огромный дом, набитый кучей животных – кошек и собак. Я никогда не видела, чтобы животные вели себя так ужасно, были почти неуправляемы  – например, в их присутствии нельзя было есть, они тут же пытались выхватить у тебя кусок из рук. Алкоголичка насобирала их немеряно, но прокормить не могла, потому что всё пропивала, да и вообще она почти все время была пьяной – до ухода ли за животными ей было??? Но очень быстро она меня выгнала – сказала, что не может, чтобы в доме находился посторонний человек, видимо, в минуты просветления люди  раздражали её измученные нарзаном нервы.
     Потом начались наши скитания. Недолго мы были в каком-то притоне, битком набитом рабочими - таджиками, узбеками, бог знает каких национальностей тут только не было, наконец, я вроде нашла какой-то домик по Киевской дороге, его мне сдали за десять тысяч, причем эти деньги мне послала добрая душа Маринка, прожившая у меня на юге больше месяца, мы там подружились и мечтали вместе рвануть в Америку на заработки, да не сложилось… Но оказалось, что жить там абсолютно невозможно, да еще платя такие бешеные деньги. Дров  не было, то есть, они были, но ненапиленные и мокрые, хозяин пару раз приезжал с другого конца (из Мытищ) и пилил, но нельзя же вечно зависеть от хозяина! Да и гореть они не хотели, потому что долго провалялись на улице под дождями, печка была ужасной – она не держала тепла, тепло было только пока её топил, если прекращал топить – через час она остывала.  А если морозы? И я же не могла сидеть там и топить её 24 часа в сутки, мне надо было как-то зарабатывать. Я продавала журналы в электричках, меня даже брали в издательство, но через четыре дня  выгнали (якобы нужен был мужик, а не женщина – вот какие глупости бытуют в нашей стране!!!). Но еще 10 тысяч я так и не смогла заработать, я просрочила 3 дня, явилась алчная толстая  баба-хозяйка  за деньгами, а когда я сказала, что за такое жилище, где даже помыться негде, платить 10 тысяч очень дорого, она разоралась благим матом (придралась еше к какой-то «пыли», о боже – это в ободранной-то сраной хибаре, которую давно пора снести с лица земли!) и велела к субботе, когда она снова явится, иметь 3 тысячи (непонятно, почему была выбрана именно такая сумма) и потом убираться вон.
      Я не стала ждать субботы (назавтра был вторник).  Нищему собраться – только подпоясаться, утром я без сожаления покинула хибару. Правда, Муся, когда я, поймав шофера, пришла за чемоданом и за ней, устроила дикий скандал – она вопила и убегала, мы её еле поймали. Видимо, все-таки кошки  ВИДЯТ будущее.
     Врунья-подруга согласилась оставить Мусю у себя на некоторое время. Я нашла каких-то людей – новых русских, они не позволили взять с собой кошку, и нам с Мусей пришлось расстаться.
     Ну и вляпалась же я на сей раз!!! Баба якобы была «учёной» - она основала какое-то там объединение, выпускающее биологически активную добавку, сделанную из водоросли и лечащую все болезни на свете. Но деньги она сделала явно не на этом. Во-первых, как я прочитала в интернете, знакомясь с этим вопросом, у нас в России эту муру потребляют всего три процента населения – так кто же покупал у нее «волшебные»  пилюльки? Мужика она подобрала недавно, год  или полтора назад, два монстра, описанные мной в более ранних моих повестях и рассказах – Комориха и Александр Федорович Кирьяков – отдыхали. Мужик был непроходимо туп и редкостная сволочь.  Конечно, можно живописно тут описать всё, что он говорил и делал, но мне скучно и противно.  А вот своей поганой рожей он был один-в-один Фредди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов».
        Во-вторых, они могли выгнать человека ни за что, прямо среди ночи, об этом рассказывали                запуганные девушки, работающие у них в офисе. Они унижали людей на каждом шагу, люди со свистом менялись, никто не хотел у них работать, да и не платили они никому нормальных денег. Мне мужик заявил, что я краду у него яйца (куриные, разумеется) – это среди зимы, когда куры вообще перестают нестись, тем более, в таком холодном курятнике (когда ударили 30-градусные морозы, там было не больше минус  15-и  – вода застывала уже через час).  Когда я через месяц попросила мне заплатить, он сказал, что я ничего не делаю, живу как на курорте и объела их на гораздо большую сумму, чем мне могло бы причитаться за моё ничегонеделанье. Это при том, что они отдавали «прислуге» прокисшие объедки. Рекламную статью, которую мне заказала мадам, я переписывала шесть или семь раз, и каждый раз требования были совершенно противоположные.  У меня было такое впечатление, что она сама не знает, чего она хочет.  В итоге они внезапно выгнали меня, не заплатив.  Впрочем, этого и следовало ожидать, удивляться было бы странно. Девушки из офиса считали, что они наркоманы. Мне кажется, что мужик – просто психически ненормальный тип, шизофреник.
     Я пробыла там полтора месяца. Домработница, простая украинская женщина, плакала и тряслась буквально каждый божий день – этот тип доводил её по полной программе. Еще они заставляли ее долбить лед тяжелым ломом – мадам в любое время года купалась в своей луже, якобы ведя «здоровый образ жизни», но Сергей (мужик, приезжающий к ним работать по хозяйству и очень болтливый, любивший посплетничать про «господ») сказал, что она большая любительница выпить. Да, физиономист бы с ходу дал определение – пьянь и б***ь, внешность была довольно типичной, всё говорило за то, что, видимо, и проституции  (самого высшего пошиба – вот откуда состояние? Зашибла богатого негра, женив на себе?) мы были не совсем уж чужды… И разговоры – как её хотела обезьяна… И дешевые запахи, исходящие от мадам, в машине рядом сидеть было невозможно. И дом вонял какими-то мерзкими духами, слава богу, прислуга жила у них в отдельном доме…
     В общем, что быть там придётся недолго и что Мусю туда не притащишь, я поняла буквально сразу. «Подруга» же недели через две начала звонить и закатывать скандалы – якобы Муся гадит на подушку ( что было полным и наглым враньем - Муся всегда была образцовой аккуратной  кошечкой), и чтобы я её немедленно забирала, не постеснялась признаться даже в том, что она её бьёт. Говорила о ней тоном, полным какой-то прямо-таки лютой ненависти. Интересно, за что может ненавидеть маленькую кошку баба, всю жизнь декларировавшая, что она очень любит животных?!! Я думаю, что она издевалась над ней вовсю – не кормила, держала в морозы в холодном грязном сарае. И вообще, я теперь поняла, что животные могут быть хорошим источником дохода – она занималась так называемой передержкой много лет, а за это хорошо платят богатые люди, которым некуда и недосуг пристраивать животное, которое надоело… Но при этом она виртуозно врала и лицемерила – ведь даже я в ней обманывалась много лет, считая её очень добрым и порядочным человеком, спасающим животных. А выставляемым напоказ «благородством»  там и не пахло – всё было сплошной показухой.
     Я не знала, что придумать. Выбраться оттуда было совершенно невозможно – усадьба находилась в глухом лесу, в 50 км от Москвы, от шоссе туда надо было добираться несколько километров через какие-то закрытые на замки шлагбаумы. Нищая сибирская подруга оплатила мне безлимитный мобильный интернет, который там работал еле-еле, но все-таки работал, и я хоть могла как-то с кем-то общаться. И я написала в кошачий форум, описав всю эту  безвыходную ситуацию. Сначала на меня набросилась какая-то дура, обвинив в мошенничестве и еще в каких-то грехах (якобы я имею в виду содрать денежки под предлогом передержки кошки). А потом мне здорово повезло. И Мусе тоже. У бывшей подруги-гадины её забрала молодая девушка – оказывается, и такие замечательные люди встречаются еще в этой жизни!!! Муся прожила у неё в холе и неге две недели, она могла оставаться там и дальше – Ланочка сказала, что кошка абсолютно необременительная, никуда она не гадит, кроме как в лоток, ласковая и в еде совсем неприхотливая. Но я, к сожалению, эгоистка и приношу несчастье всем, кого я люблю. Да и к тому же, я так сильно соскучилась по своей Мусечке! И когда я поняла, что кроме деревни мне деваться некуда, я попросила Ланочку привезти её на вокзал.
     Эта милая девчушка проводила нас, подарив бутылку хорошего коньяка (как будто не я ей, а она мне обязана!), сунула еще 200 рублей, побоявшись, что проводники придерутся. Смешная, она принесла мне даже кассету с фильмом, где наивные американцы распинаются, доказывая, что секрет этой жизни очень прост – стоит  только захотеть, и Вселенная подарит нам шикарный дом, машину, богатство и всё, что угодно. Ох, если б всё было так просто, как это происходит в прямом и убогом  мышлении примитивных благополучных американских обывателей!!!
      Когда я спрыгнула в снег на маленькой станции и провалилась чуть ли уже не по пояс, а мороз, в отличие от лёгкого московского, стоял почти тридцатиградусный – тут-то всё и началось. Оказалось, что до этого были просто семечки.
       В деревню войти было совсем непросто – она находилась в стороне за сугробами, в этом году нападало уже очень-очень много снега, обычно такое количество скапливается к февралю. Кое-как я добрела до домика, еле-еле открыла замок и моему зрелищу предстала жуткая картина – из него было вынесено всё до нитки! Это было не в первый раз, но обычно сюда залазили местные жители, которые ломали хилые замки и воровали всё мало-мальски ценное. На сей раз я оставила ключ бывшей москвичке, которая с мужем жила на противоположном конце (кроме них, в деревне осталась только одна старуха). Она прожила здесь 20 лет и считалась честным человеком, но, видимо, крестьянская психология заразительна, и эта женщина не смогла устоять – у меня тут много чего оставалось,  и как бы сейчас всё пригодилось!!! Но вынесено было всё до последнего ведра. И ведь никто им никогда не говорил, что я сюда больше не приеду! В очередной раз я убедилась в непорядочности и жадности человеческих особей.
      Потом я много часов занималась тем, что топила, топила… Мороз стоял тридцатиградусный. Я, падая, с ужасной болью в сердце, через сугробы, кое-как доползала до забора, а доски на нем у меня остались где-то далеко, ведь половину забора я истопила в прошлую зиму, я брела через сугробы по колено в снегу, в глазах было темно, но я проделала это множество раз, меня трясло, дом стоял просто ледяной, но печка не подкачала – мало-помалу дом начал оттаивать и согреваться, пусть очень медленно, нехотя, но всё же… Когда температура перевалила за 20 градусов  тепла, с потолка полил натуральный дождь – такого явления не было в прошлые зимние приезды, я испугалась, что у меня протекла крыша, но нет, обошлось – на следующий день, когда дом окончательно прогрелся, потолки тоже высохли, и светопреставление в виде бесконечных «кап-кап-кап» прекратилось.
      Мастер, который сделал такую замечательную печку, несколько недель назад замерз, его труп нашли в холодном сарае, обмотанный какими-то тряпками, об этом мне сообщили мимоходом и очень равнодушно. Вот типичная судьба русского человека! А ведь, обладая  такими ну  просто золотыми руками (он мог сделать буквально всё – даже построить дом!), он мог прекрасно жить, мог стать миллионером, да что говорить! Но, как и миллионы до него, спился и умер собачьей смертью.
      Очень хотелось пить (наверное, и Мусе тоже), но пришлось терпеть ,  не в чем  было принести воды из колодца – не в горстях же! Коньяк, подаренный девушкой Ланой, помог, но не в плане утоления жажды, а чтобы держать на высоте готовый рухнуть трусливый дух.  Утром, когда рассвело, я нашла старые пластмассовые бутылки и набрала в них желтоватой воды – когда деревня обезлюдела, с водой что-то случилось, наверное, она, как говорится, застоялась, ведь из колодца воду почти не вычерпывали. Но всё равно она была нормальной на вкус, а до родника мне так и так было не дойти, выхода другого не было, и мы с Мусей напились этой воды, и остались в живых. (А как люди в пустыне пьют из первой встреченной лужицы?).
     Через день приехала автолавка, какие-то мелкие деньги у меня оставались, и я чего-то купила из продуктов. Мне стало полегче, хотя на морозе я всё равно задыхалась (но мороз немножечко сбавил), до дороги я потихоньку добрела. Жизнь налаживалась. Что-то будет дальше?! Сегодня новогодняя ночь, начинается НАШ год – мы обе с Мусей тигры: я родилась в год Белого Тигра, а Муся – обыкновенный мелкий полосатый тигрёнок. Мне почему-то кажется, что Вселенная нас не оставит. На людей я не надеюсь давно.