Палачи

"Сим уведомляю вас, блаженные братия и сестры, что с сегодняшнего дня должность Хранителя Скорби считается вакантной на неопределенный срок. Имя Катафалка, занимавшего пост, предается забвению и презрению. Каждый, кому хватит дерзости произнести его вслух, незамедлительно будет жесточайше покаран, а именно..."

Каин, вздохнув, порвал в мелкие клочья исписанную забористым почерком бумагу. Взяв новый листок и макнув перо в чернильницу, он занес руку для очередной порции букв, да так и застыл, о чем-то задумавшись.

Это был мужчина в самом расцвете лет, именно того типа, который нравится всем без исключения женщинам. Широкие плечи, сильные руки, волевое лицо. Общую картину портил только взгляд - казалось, сама Тьма заглядывает тебе прямо в душу. Характер он имел скверный и взрывоопасный - малейшее неповиновение надолго выводило Каина из себя.

Его кабинет находился на верхнем этаже. Цитадель Каленых Кровью - огромный роскошный трехэтажный особняк на окраине города. Вхожие в этот дом знали, что здесь есть еще и три подвальных этажа, где размещались лаборатории, арсенал, склад, сокровищница, а также пыточные и небольшая тюрьма - непременные атрибуты любого полулегального тайного общества. 

На нижних этажах что-то гулко ухнуло - похоже, кто-то из магов опять устроил взрыв в лаборатории. Каин грязно выругался, швырнул перо на так и оставшийся чистым лист бумаги, накинул висевший на спинке кресла искусно вышитый камзол и, отперев дверь ключом, направился вниз.

В одной из лабораторий он увидел Эйрину, которая при помощи подручных средств ликвидировала остатки чуть было не вспыхнувшего пожара. Ее милое личико было перепачкано сажей, а длинные черные волосы стояли дыбом. Один из рукавов мантии оторвался. Типичная ведьма во время приготовления зелий.

- Каин,  я сколько раз говорила, что нужен новый рециркулятор? - Эйрина, уперев руки в бока, уставилась на вошедшего мужчину, - Пинта Элексира Вечной Молодости - псу под хвост. Два часа работы насмарку. Лучше бы я вместе со всеми на праздник пошла.

- Пойди и купи, - Каин отстегнул от пояса увесистый кошель с золотом и бросил его на пол перед ногами ведьмы, - Я же просил не шуметь, когда я работаю с документами...

- Ты в своем уме? Он почти пять пудов весит, а я девушка хрупкая. - Эйрина обольстительно провела руками по тонкой талии, - Носильщики разобьют по дороге.

- Кто сейчас есть в Цитадели?

- Филдерсон, возле входа дежурит. И Хиери. Она спит.

- Дык разбуди!

Эйрина вздрогнула - Хиери она побаивалась, как и многие остальные. Хрупкая рыжеволосая девушка с огромными синими глазами видом походила на сошедшего с небес ангела. Эта прелестная оболочка скрывала твердый и непоколебимый характер. Она обладала стальным стержнем внутри, и, если ей что-то было не по нраву, могла крепко приложить кулаком, без разницы кому, да хоть и самому Каину. С двуручным мечем управлялась не хуже любого воина, и в случае серьезной заварушки бросалась в драку, сломя голову, в числе первых. Эйрина, хотя и была ведьмой, обладала мягким нравом, была ласковой и покорной, и любой желавший поплакаться в уютное декольте в ее лице мог обрести внимательного слушателя.

- Сам буди! Или на дверях посиди, а я Филдерсона на часок одолжу. Он, хотя и глуповат немного, силен, как бык, - С этими словами Эйрина начала приводить себя в порядок. Видимо, новый рециркулятор требовался ей незамедлительно.

Каин покачал головой и спустился на самый нижний уровень - туда, где находилась тюрьма. Отперев стальную кованную дверь одной из камер, он вошел внутрь. Там, скрючившись в неудобной позе, в углу на ворохе грязной соломы спал, прикованный к стене, молодой мужчина. Его богатые одежды были грязными и рваными, сквозь прорехи просвечивало немытое несколько недель тело. Лицо хранило следы побоев - как давних, так и совсем свежих. Каин отвесил ему смачного пинка. Мужчина вскочил и уставился на своего тюремщика:

- Каин, сколько раз повторять, я ничего не знаю!
- Все ты знаешь, голубчик, и все мне расскажешь, не сегодня, так через недельку-другую. Отдохни, а мы пока нового палача подыщем, старому надоело с тобой возится. Злой ты, самого Катафалка до слез довел, - с этими словами Каин запер дверь и пошел наверх.

Где же ты, друг, когда так мне нужен? Несколько дней назад Катафалк, объявив, что устал от всего этого дерьма и, собрав свой нехитрый скарб, сел на коня и отправился странствовать по белу свету - творить подвиги, дабы искупить грехи. Больше допрашивать сидевшего в камере шпиона было некому: согласно Доктрине, в секте Каленых Кровью предполагался только один палач - должность не столько функциональная, сколько декоративная. Но и Хранителю Скорби иногда перепадала грязная работенка. Каин же, хотя и мог без раздумий ткнуть ножом под ребра, и не всегда в честной драке, к пыткам испытывал физическое отвращение.

В Большом зале, куда попадал всякий вошедший в Цитадель, поднявшийся по ступенькам Каин застал Хиери. Девушка, только проснувшись, сладко потягивалась и зевала. Она спала бы до следующего обеда, но ее разбудил какой-то шум.

Со стороны буфета донесся звон бутылок. Пройдя туда,  они застали Акардоса, который только что вернулся из города. Тот, хотя был мертвецки пьян и еле стоял на ногах, занимался поисками какого-нибудь спиртосодержащего пойла. Откопав в недрах огромного комода початую бутылку вина, бард отхлебнул, и лишь потом начал здороваться:

- Привет, Хиери. Здравствуй, о Каин, величайший из великих и мудрейший из мудрых, чья слава затмевает солнце, да благословенно будет...
- Не паясничай, - Каин повел носом воздух и поморщился, - от тебя разит, как от пивной бочки. В чью честь ты так сегодня надрался? Совершенно на тебя не похоже.
- Похоже, не похоже, какая разница? Послушайте лучше новую балладу, - с этими словами Акардос, опять отхлебнув из бутылки, уселся прямо на пол и начал настраивать лютню.

Немного покопавшись, он залихватски ударил по струнам и на полную мощь своих молодых легких заорал:
- Ой в обрезе!
Два патрона!
Над бродягой!
Нет закона!
Пуля-дура!
Темна ночка!
Ну-ка, денежки на бочку!

Верхняя струна с противным визгом оборвалась и больно ударила барда по пальцам. Каин с каменным выражением лица три раза хлопнул в ладоши. Хиери хитро подмигнула:

- Ты, как всегда, неподражаем. Это - лучшее твое творение. Тебе не кажется, что баллада немного коротковата? Откуда ты почерпнул вдохновение?
- Да что ты понимаешь в искусстве, женщина? - Акардос продолжал сидеть на полу и отхлебывать из бутылки, - Пойди-ка лучше в кладовку, да сделай мне бутерброд с ветчиной - совсем кишки пустые. Узрев, как напряглась девушка, а ее рука инстинктивно сложилась в кулак, бард встал на ноги: - А впрочем, сам себе сделаю, парень я не гордый.

Бард, натыкаясь на мебель, начал нащупывать дорогу. Каин с Хиери отправились в большой зал. Они расположились за массивным столом и откупорили бутылку вина, ожидая возвращения соратника. Вне всяких сомнений, у того была припасена какая-то история.

Акардос вернулся со свиным окороком подмышкой и свежеоткупоренной бутылкой. Каин плеснул вина себе и Хиери:

- Рассказывай!
- Сижу я, значит, в "Лунной маске" в нижнем зале. Слышу, наверху какая то возня. Поднимаюсь, а там пятеро высокородных господ дубасят эльфа. Вернее, пытаются бить, он им тоже неплохо оплеух отвесил. Тот ранее им предложил в Рашеменскую рулетку сыграть. Взял шестизарядную пищаль, заправил туда один патрон. Игроки по очереди вращают барабан и, приставив ствол к голове, нажимают на курок - авось кому-нибудь да повезет схлопотать пулю. Один из господ обмочились. В конечном итоге оказалось, что тот шут гороховый никакого патрона в барабан не вкладывал, а спрятал в рукаве. Господа бароны рассердились и решили его по-простолюдински поколотить. Ну вы же меня знаете, ребята, мимо драки я пройти не могу. Еще несколько человек включились, и мы высокородным знатно наваляли. Потом пошли с Нот Фаундом, так его зовут, в "Сплав", где собственно, и надрались до зеленых драконов.
- Что то я сомневаюсь, чтобы ты стал пить с обычным эльфом.
- В том-то и дело, это не совсем обычный эльф. Дивные, которых мы имеем несчастье наблюдать сплошь и рядом, напыщенные и высокомерные, и больше на педиков похожи, чем на магов. Этот же магов и магию на дух не переносит. При этом простой, как до-мажор.
- Чем промышляет?
- Охотник он, или, как сам говорит, ловчий. Только вот охотится, в основном, на прямоходячих. Кстати, весьма известная в свое время личность. Видел статую   лучника возле Железной Молельни? Так это в честь него поставлена. Предыдущий правитель его сильно уважал.
- Нот Фаунд, говоришь? Странное имя, даже для эльфа. А почему я о нем раньше не слышал?
- Его в Невервинтере лет десять не было. На Большую Охоту ездил, говорит.
- А чего приехал то?
- Да Гонд его ведает. Говорит, какие-то неотложные дела, а то еще б лет пять по миру шатался. Душно ему в городских стенах, простора мало.
- И чего это он с тобой разоткровенничался? Болтун - находка для шпиона.
- У меня сложилось стойкое впечатление, что это предназначалось именно для твоих ушей, Каин. По-моему, он прекрасно осведомлен о нашем братстве и, возможно, ищет встречи.

Хиери, которая до этого молча слушала, вставила свою реплику:
- Кому он молится?
- А вот это самое интересное. Он не просто молится, он фанатик Келемвора, бога смерти и усопших. Убивает он потому, что таков обет - отправить в Чертоги Скорби толпу народа, чтобы его владыка был доволен. Кроме того, вхож в Белые Яранги почти всех племен Долины, и сам является одним из Видящих. Вообще нехарактерно для эльфа, не находите?

Каин задумался. Судя по словам Акардоса, этот полуэльф - весьма странный тип. Из героев, чьи статуи украшают паперть Железной Молельни, в живых не осталось почти никого. Об этом лучнике он слышит впервые. Ни в одной из известных ему хроник имя Нот Фаунда ни разу не упоминалось. Похоже, кто-то тщательно замел следы, вот только зачем? Последователи Келемвора - те еще психопаты, а Видящие из Белой Яранги - все до единого безумцы. Весьма неординарная фигура. Пожалуй, такого лучше иметь в союзниках.

- Встречи ищет, говоришь? Хорошо, передай ему, что я не прочь бы перекинуться парой словечек.

***

На другой день Каин после обеда отправился в город привести в порядок кое-какие дела - этого добра у любого лидера гильдии, тайного братства или секты всегда водится в избытке. Еще он навел некоторые справки. Сеть осведомителей, явление хотя и затратное по финансам, в конечном итоге всегда себя окупает.

Акардос не врал - действительно, несколько дней назад в город прибыл весьма странный эльф. Первым делом он отправился к Неверемберу, которому передал целый ворох документов. Шпик, работавший в Богатом Банке, мерзкий скользкий тип с вечно бегающими глазками, нашептал Каину, что Нот Фаунд - один из старейших и весьма уважаемых клиентов. Свой капитал собирал сам - деньги вносил хотя редко, но сразу крупные суммы, и почти никогда не снимал вклады. Во время позавчерашнего визита он пришел с носильщиком, который с трудом тащил огромный мешок, набитый под завязку золотом.

В ходе дальнейших расспросов всплыл один любопытный факт. Охотник приехал в город на разбитой купеческой телеге, груженной орочьими ушами, почему-то всеми до единого левыми. Мастер наград, которой отвешивал злата за каждого убитого орка, взялся за голову - охотнику полагалась весьма солидная сумма, выплата которой ощутимо ударила по городской казне.

Каин вернулся в Цитадель ближе к вечеру. Подъехав к воротам, он в очередной раз отметил простоту и эффективность системы безопасности, некогда изобретенной Катафалком.  В узком переулке, упирающемуся в ворота Цитадели, всегда сидело на корточках несколько босяков, которых иногда использовали для мелких поручений. В их задачу входило запугать и прогнать забредшего сюда случайного прохожего. Они пили дешевый эль, играли в кости и иногда дрались между собой. Постоянно разные, их всегда было не менее трех.

Во внутреннем дворе за высоким забором по саду бегала целая свора натасканных перегрызать глотки псов. Того же, кому удалось бы войти в Цитадель через единственную дверь, в приемной ждал один из дежуривших членов секты Каленых Кровью. Но таких смельчаков пока что не находилось. Забраться в осиное гнездо, где всегда находилось несколько вооруженных людей, мог решиться только самоубийца.

На дежурстве в этот раз была Хиери. Она самозабвенно рыдала, вытирая слезы батистовым платочком, заботливо поданным Эйриной. На вопрос Каина, а что, собственно произошло, ведьма только шикнула на него и указала глазами в сторону внутренних покоев. Случилось, вероятно, что-то действительно мерзкое - плачущей Хиери до этого момента не видел никто. В Большом зале Акардос с Филдерсоном неспешно цедили сидр - бард для поправки пошатнувшегося здоровья, а рыцарь просто за компанию. Следовало бы немедленно прекратить это безобразие - Филдерсон, когда напивался, становился неуправляем и мог наломать дров. Но Каину было лень препираться - он уже немного устал за день.

Он поднялся по ступеням на верхний этаж и открыл дверь своего кабинета, да так и застыл в проеме. В его кресле, развалившись и закинув ноги в видавших виды сапогах на бесценный письменный стол кипарисового дерева, сидел незнакомец. Он водрузил на голову поддельную Корону Невервинтера, чрезвычайно редкий артефакт, одну из жемчужин коллекции Каина, и любовался на себя в небольшом зеркальце - выпячивал нижнюю челюсть, поворачивался в профиль, хмурил брови и корчил прочие величественные гримасы. Длинные темные волосы были заплетены во множество толстых косичек - такое со своими космами творят только дикари, живущие в Долине Хохочущих Трав, расположенной далеко на юге. Лицо незнакомца от верхушки лба до левого уха пересекал старый уродливый шрам. Под правым глазом красовался совсем свежий кровоподтек. Его глаза были глазами безумца - сквозь них отчетливо проступал адский огонь, пылавший в сердце этого странного эльфа. Но, несмотря на сии факторы, лицо почему-то сразу же располагало к себе - хотелось взять по кварте эля и, уединившись в темном закутке, поговорить по душам о том, куда катится этот долбанный мир.

Каин некоторое время таращился на незваного гостя:
- Кто ты такой?
Эльф убрал ноги со стола, спрятал зеркальце в карман и, сложив руки в замок перед собой, вздохнул:
- Не уподобляйся деревянному голему, Каин, тебе это не к лицу. Ты прекрасно знаешь, кто я.
Каин подвинул стул и сел напротив. Нелепая ситуация - он находится на месте гостя в собственном же кабинете.
- И что привело тебя сюда, достопочтенный?
- Скучно мне, неделю по кабакам шляюсь, да дерусь со всеми без разбору. Слышал, у тебя есть работа для эльфа, не слишком обремененного нормами морали?
- Работа, говоришь? Смотри: ты пришел в наш дом. Довел до слез моего регента. Что ты сказал Хиери?
- Ничего особенного - что она толстая. Да, она чертовски мила и, скорее всего, неистово нежна, при этом способна вращать двуручным мечем, как ветряная мельница, а за своих соратников жизнь отдаст. Но в глубине души она все еще ребенок, к тому же с целым ворохом внутренних проблем и противоречий. Главное - ударить по самому больному.
- Откуда тебе знать?
- Духи нашептали. Если я с порога заставил ее рыдать - значит, они что-то знают, не так ли?
- Ты - больной ублюдок. Зубы-то не заговаривай! Довел до слез мою сестру. Расселся, как у себя дома, в моем кресле, за моим столом, и своими кривыми клешнями хватаешь мои бесценные вещи. Хорошо, что хоть не хамишь. Пошел вон!

Эльф поднял левую руку и некоторое время ее пристально рассматривал, шевеля пальцами. Постепенно пальцы сложились в кукиш, который уперся в лицо хозяина кабинета.

Острый клинок скользнул из рукава в раскрытую ладонь Каина. Рука с зажатым кинжалом стремительно рассекла воздух, устремляясь туда, где только что находилось горло непрошенного гостя. Его там не оказалось. Тот стоял за спиной хозяина, сжимая метательный топор - любимое оружие охотников из Долины, способное натворить дел при умелом обращении. Второй клинок скользнул в левую руку. Каин, Мастер Тени, шепнул заклинание, и Тень плавно окутала его, делая невидимым для глаз. Он отступил на три шага влево. Нот Фаунд закрыл глаза, повел носом воздух и метнул топор. Тот со свистом вонзился в дубовую панель на стене в месте, где только что стоял Каин. Оружие раскроило бы ему череп, не прекрати плут свое движение. Каин зашел с правой стороны эльфа и с размаху всадил клинок в бок Нота - туда, где должна находиться его печень. Бесценный кинжал, входящий в плоть, как в масло, сломался - похоже, негодяй под потрепанной кожаной охотничьей курткой носил мифриловую кольчугу. Охотник, не открывая глаз, залепил Каину кулаком в зубы. Тот отцепил от пояса и бросил на пол дымовую бомбу. Едкий дым начал заволакивать помещение.

- Душно у тебя,  иногда проветривал бы, что ли, - с этими словами эльф поднял массивный стул и швырнул его в окно. Прекрасный витраж, изображавший героический подвиг Каина, разящего трехглавого дракона, с грохотом разлетелся на мелкие осколки. Нот Фаунд рыбкой прыгнул в открывшийся проем и, ухватившись за ветку растущего рядом клена, подобно белке начал лавировать в кроне дерева, двигаясь вниз. Приземлившись на траву, сделал перекат, шлепнулся на задницу и по-турецки сложил ноги под себя. Сторожевые псы, радостно залаяв, окружили его со всех сторон, махая обрубками хвостов. Эльф бросил им несколько кусков мяса, извлеченных из недр своих многочисленных карманов, и начал набивать трубку. Похоже, никуда уходить он не собирался. Гость поднял глаза на хозяина. Заметив его пристальный взгляд, задорно подмигнул.

Пока Каин медленно спускался вниз по лестнице, боевой кураж куда-то улетучился. Больше ему совершенно не хотелось драться с этим наглым самодовольным эльфом. Выйдя в сад, он застал интереснейшую картину - Нота, который обнимал Хиери. Та еще изредка всхлипывала. Эльф гладил девушку по волосам и что-то еле различимо бубнил ей на ушко. В глазах Хиери сквозило недоверие и недоумение, но лицо расплылось в счастливой улыбке. Каин покачал головой и сплюнул на траву. Начало прекрасной нежной дружбы, Тьма их поглоти.

***

Они неспешно спускались по ступеням. Первый - заплечных дел мастер согласно склонностям характера, но не по статусу. Второй - палач по велению сердца и Хранитель Скорби в обозримом будущем. Они шли в темницу вытянуть из случайного залетного шпиона, выловленного во дворе Цитадели, все его грязные секреты, какими бы ничтожными они не были. Не факт, что из него удастся выбить какие-то ценные сведения. Но проникновение в логово Каленых Кровью - неслыханная дерзость. А оставлять дерзость безнаказанной не в правилах Каина.

Гулкие шаги отдавали раскатистым эхом под сырыми сводами. У самой двери камеры Каин обернулся:
- Ты не особо-то усердствуй там. Это - всего лишь мелкая сошка, винтик в огромном бестолковом механизме. Но я чувствую - он знает что-то важное. Такое, чего из него не вытянул даже Катафалк.
- О златосердый владыка, чья доброта сравнима лишь с милостью Ао! Не учи бродягу новым тропам, да?

Каин открыл тяжелую дверь. Узник сидел в углу и, нахмурив лоб,  пялился на свои отросшие грязные ногти. Похоже, он пытался таким образом вычислить хотя бы приблизительный срок пребывания в темнице. Услышав шум, заключенный поднял глаза.
- Знакомьтесь, господа, - Каин сделал шаг в сторону, пропуская Нот Фаунда, - Я думаю, у вас найдется интересная тема для длительной беседы.
- Ты даже не представляешь, насколько прав, - эльф пристально рассматривал узника. Его губы чуть тронула зловещая ухмылка, слишком недобрая даже для кандидата в палачи, - Здравствуй, Соловей. Здравствуй, родной. Вот и свиделись...

Пленник издал полный ужаса вопль и дернулся в противоположный конец помещения - настолько, насколько позволяла длина сковавшей его цепи. Нот Фаунд выхватил из-за голенища нож и сделал резкий рывок в сторону жертвы. Реакция Каина была молниеносной - тот выполнил подсечку и повалил лучника, а потом прыгнул ему на спину. Оба некоторое время барахтались по полу под гундосый речитатив узника:

- Зачем ты его привел?! Это страшный человек! Уведи его, я все расскажу!

Постепенно действие парализующего яда, который Каин ввел Нот Фаунду в процессе борьбы, едва ощутимо уколов того булавкой, начало сказываться. Следопыт недвижимо лежал на полу в нелепой позе. Конечности у него полностью отказали, шевелиться могли только губы. Эти губы шептали проклятия и повествовали, что их владелец рассердился по-настоящему и непременно кого-нибудь убьет - не Соловья, так Каина. Спустившийся в темницу Филдерсон, здоровенный крепкий детина, без труда взвалил эльфа на плечо и поволок наверх - к Эйрине за противоядием. Каин запер дверь камеры изнутри и развернулся к пленнику:

- Внемлю!

Тот действительно не располагал никакой стоящей информацией. Он не был даже шпионом и попал во двор Цитадели по нелепой случайности - проиграл один из дурацких споров, на выдумки которых богаты гуляки в трактирах Невервинтера. Почему сторожевые псы не тронули его и позволили спокойно разгуливать по двору и саду, не имеет не малейшего понятия. Зато пленник знал, где можно найти сундук с золотом, о дислокации которого с большой охотой поведал Каину. В ответ на вопрос, почему всей этой "бесценной" информации нельзя было выложить Катафалку, Соловей, жеманно потупив глазки, ответил, что ему нравилось, когда тот высокий голубоглазый блондин делал больно. Откуда он знаком с Нот Фаундом и почему эта личность вызывает такой ужас, признаться узник отказался наотрез. Не помогла даже пытка раскаленными плоскогубцами. От мысли, что и такое обращение может нравится Соловью, Каину стало мерзко. Он вывел узника за ворота, и, отвесив смачного пинка напоследок, приказал проваливать, желательно подальше. Оптимально - вообще покинуть город.

***

Филдерсон был славным парнем. К сожалению или к счастью, об этом почти никто не догадывался. С чужими - теми, кто не являлся членом братства, он почти не общался. Впрочем, мало разговаривал он и со своими соратниками. По этой причине у него сложилась репутация нелюдимого туповатого амбала, способного выполнять только грубую физическую работу, ну и еще неплохо обращаться с мечом и щитом.

Неразговорчив воин был по причине своей гипертрофированной стеснительности. Странно, но в его груди, под слоем стали, кожи, мяса и костей, билось воистину золотое и храброе сердце. Сложись его жизнь иначе, из него бы получился неплохой жрец Суне, рьяно проповедующий любовь ко всему живому. Боялся Филдерсон всего двух вещей в жизни.

Первое - это попасть в неловкую ситуацию и стать поводом для насмешек. Поэтому к выполнению любой поставленной задачи он подходил с должным старанием, и вкладывал душу в ее реализацию. Неважно, какая перед ним стояла цель - победить очередное чудище, слишком близко подобравшееся к городу, или же отстоять двенадцатичасовую вахту, чего требовалось по долгу службы. Фил выполнял все идеально, ибо перфекционизм был его вторым "Я".

Второе, чего боялся рыцарь - вождя и наставника Каленых Кровью. Да, того самого Каина Муэрте, человека в большей степени доброго, чем злого, и который в благостном расположении духа милости и щедроты рассыпал обеими руками. Боялся его до холодного пота, до дрожи в коленях, до вскриков по ночам после очередного кошмара, в которых Каин пристально смотрел ему в глаза и говорил, что все знает. После таких снов Фил долго метался в своей каморке на чердаке, не в силах больше сомкнуть глаз.

Это был иррациональный, ничем не подкрепленный страх, ибо повода Каин не давал почти никакого. Несколько десятков загубленных человеческих душ - неизменное условие для любого канаворожденного Мастера Тени по пути на вершину славы. Явление, ни у кого в Невервинтере не вызывающее удивления. Наоборот, лидер видел Филдерсона насквозь и знал, что ему можно доверить самое деликатное поручение.  Тот никогда не подведет, в отличие от большинства.

Фил в числе немногих давал Клятву Крови. А так как клятв он никогда не нарушал, то и обитал под одной крышей с Каином и остальными уже на протяжении нескольких лет. В противном случае он бы давно сел на коня и умчался подальше - туда, где его не найдет тяжелый взгляд Мастера.

Рыцарь принимал участие во всех операциях, где требовалась твердая рука и выполнение приказов без лишних раздумий. Неудивительно, что он оказался в числе  отряда, отправившегося на поиски клада в Черных Могильниках. Вторым участником экспедиции был сам Каин, которому до чертиков надоело возиться с бумагами и военнопленными, и нестерпимо хотелось насадить на клинок кусок разлагающейся плоти какой-нибудь нежити. Третьей была Хиери, на тот момент значившаяся личным телохранителем господина Муэрте. Четвертым был Нот Фаунд, пока только кандидат в неофиты. Но, услышав, что намечается возможность кого-нибудь убить, эльф поставил всех перед фактом, что непременно примет участие в мероприятии.

Черные Могильники были удручающим местом. Огромные курганы, разбросанные там и сям среди дышащих ядовитыми испарениями болот. Здесь всегда стоял туман, поэтому даже ясным днем царил сумрак. Идеальное место для неупокоенных, которые водились тут в огромном количестве. Нежить в большинстве своем была неагрессивной. Мертвяки шатались по округе, провожая всадников пустыми взглядами. Некоторые из них с урчанием бросались на непрошенных гостей, но их потуги прерывали меч Хиери или стрела Нот Фаунда.

Нужный им курган был в числе последних. Он располагался почти на самой границе Великой Топи. По традиции, на массивной двери, ведущей внутрь, были изображены весы Келемвора. Дверь неохотно поддалась, пропустив отряд в затхлые внутренности склепа. Она зажгли факелы. Нот Фаунд присел на корточки и долго ползал по каменным плитам пола. Он даже соскреб ногтем частицу праха и попробовал ее на язык.

- Здесь были двое. Дроу. Воин в летах и молодая ведьма. Неделю назад. Вошли, но обратно не выходили.
- Это тебе духи нашептали? - Хиери, все еще немного обиженная на нового соратника, не упустила возможности уколоть его.
- Нет. Следы на полу. Духи говорят, чтобы мы закрыли дверь в внешней стороны, завалили ее камнями и забыли дорогу в это место.
- Ну конечно! Раз уж я тут, посмотрю, что да как. Кто боится, может снаружи подождать - С этими словами Фил обнажил меч, взял в левую руку щит и потопал по коридору вглубь склепа. Девушка вздохнула и отправилась следом. Каин с Нот Фаундом переглянулись и пошли за ними.

Филдерсону до жути не нравилось это место. В глупой юности он выпотрошил множество курганов и склепов, поэтому прекрасно изучил их. В любой, даже самой захудалой гробнице, обязательно водится нежить. Здесь же было тихо, почти стерильно. А если нет мертвяков - значит, их прогнала или сожрала какая-то более сильная тварь. Но воин из присущей ему скромности держал свои опасения при себе.

Коридор все время сворачивал и под углом спускался вниз. Отряд шел по этой огромной спирали, не встретив никого на своем пути. Наконец соратники оказались в большом зале с единственным входом. Внутри было пусто, если ни принимать в расчет пару дюжин сундуков, расставленных под стенами. Нот Фаунд радостно запричитал, что вот он, клад его мечты, вот он, ребята, здоровенный клад. Каину совсем не нравилось такое поведение. Слова в корне расходились с выражением лица охотника. Оно было напряжено, без единого намека на улыбку. Следопыт взял лук и положил стрелу на тетиву.

- Ты чего, красавчик, внезапно свалившегося на голову богатства испугался? - Хиери подошла в ближайшему сундуку и плашмя ударила по нему мечем. Послышался гулкий звук - совсем не такой, с каким металл звенит, ударяясь о металл же. Подобный хлопок издает панцирь черепахи или броненосца при ударе молотком и прочими тяжелыми предметами.

Сундук немного приоткрылся. Внутри оказались не золото или серебро. Там находился розовый покрытый слизью язык в обрамлении огромных крепких зубов. Сундук плотоядно  клацнул пастью и пригнул в сторону девушки.

Это был мимик - почти взрослый, поэтому крайне злой и голодный. Тварь, весьма распространенная в Фейруне. Обитали мимики чаще всего в склепах и гробницах, поджидая очередных мародеров. Метаболизм этих существ был устроен так, что при долгом отсутствии жертвы они могли впасть в спячку на многие годы. Этот же мимик ел совсем недавно - не более недели тому. Теперь понятно, куда запропастились те двое дроу.

Хиери выполнила полный грации вольт и обрушила свой меч по центру панциря мимика. Клинок проломил твердый хитин и с чвакающим звуком вошел внутрь.   
Тварь издала пронзительный вопль, несколько раз дернулась и затихла. Со всех сторон раздалось недовольное урчание. Остальные мимики, разбуженные от многолетнего сна, начинали приходить в себя.

- Кто умрет последним, тот эпический герой, - Нот Фаунд пустил первую стрелу в ближайшую к нему тварь. Филдерсон, прикрываясь щитом, долбил мечем вторую, которая уже проснулась и кинулась на воина. Каин скользнул в Тень и отбивался сразу от двух. Смысла в этом было мало - мимики были лишены глаз и ориентировались на звук. Тень, хотя и глушила звуки, полностью их не скрывала. Но Каин в пылу битвы никогда не размышлял на отвлеченные темы и действовал на рефлексах.

Да, тварей было много, даже слишком. Но драться им пришлось не с очередными мародерами, а с Калеными Кровью. Исход битвы был предрешен в самом ее начале. Соратники, получив несколько ранений, загнали в угол последнего живого мимика.

- Умрем в следующий раз, - изрек Каин, вонзая клинки в его панцирь. На губах лидера блуждала его знаменитая кровожадная ухмылка. Все, что требовалось ему после боя - крепкое вино и податливая женщина.

***

Соловей, неизвестно, умышленно или неосознанно, дал неправильную наводку. В гробнице не оказалось ни единого сундука с сокровищами. Каин планировал выбить немного злата из смотрителя Черных Могильников за очищение кургана от опасных тварей, но вероятность получить награду была крайне низкой.

Впрочем, их это волновало мало. Они заполучили гораздо больше, чем золото - нового соратника, который сейчас ехал рядом на своем вороном жеребце и травил очередную байку, на сей раз о ласковых любвеобильных орчихах а падких на сей штучный товар представителей человеческой расы. Каин хохотал, закинув голову. Хиери недоверчиво улыбалась. Филдерсон с каменным выражением лица старался не высказывать своего смущения.

В лице этого странного эльфа каждый из них обрел что-то свое. Каин - нового Хранителя Скорби. Хиери - нового друга. А Филдерсон...
Да пес его знает. Он слишком скромен, чтобы говорить об этом вслух.