15. Тяжкие лишения походных условий

15. Тяжкие лишения походных условий

    Нет, определенно это вот новое их жилище нравилось Алексу куда больше чем прежнее, где они с его чудесным атаманом обитали в этой столице еще только до вчерашнего дня. Собственно если честно этот домишко мало чем отличался от их предыдущего прибежища, но зато он был куда как дальше от центра города, можно сказать на самой его окраине. За парочкой соседних заборов Алекс с удивлением рассмотрел миленькие ухоженные огородики, важно вышагивающих по обнесенным плетеными заборчиками загонам кур и гусей и даже одну козу. Словно они сейчас находились и не внутри прочных столичных стен, а уже были за их чертой в каком-нибудь пригороде. Да и атмосфера вокруг царила соответствующая, так что определенно тут было намного спокойнее. Собственно поэтому-то  Натан и остановил свой выбор именно на этом месте, когда искал, куда бы им перебраться подальше от центра столицы и царящей там сейчас непрекращающейся суеты. Сытый по горло суматохой поднятой по случаю готовящихся королем праздников, атаман  заявил, что там со всеми этими шастающими туда-сюда  солдатами, дозорными, гвардейцами и патрулями которые с каждым новым днем становились все бдительнее и наглее он уже  в конец издергался. А старый усталый атаман желает спать спокойно, а не прислушиваться к каждому шороху за стенами своего дома. Спать, ох большей частью действительно именно спать, со всеми этими заботами и тревогами у Натана постоянно не хватало то времени, то сил на своего мальчика. Самое большее это только торопливые ласки да быстрый трах, после которого уставший мужчина почти тут же засыпал. Алекс не жаловался, даже и не думал. Он же не слабоумный и не капризное дитятко, чтобы не понимать, сколько забот создал сам себе его упрямый атаман и как они его выматывают. И что тут, в чужой стране, где почти все встречные им враги, хоть они об этом пока и не знают, конечно же, все не могло идти, так же как и дома, но помечтать-то можно. Помечтать когда приходилось сидеть в одиночестве в ожидании своего сверхзанятого мужчины. Натан почти каждый день то уматывался  в город иногда по нескольку раз на день, то выезжал за город, это обычно бывало после получения очередной весточки от ушившегося по его же поручению Элиота. Благо обмениваться нужными посланиями со своим верным помощником атаману больших проблем не составляло. Эдуард постарался ему в этом помочь, хотя, разумеется, король  к счастью  для бандита не подозревал об этом. Просто с тем с порядком, который навели королевские солдаты в преддверии праздника этой раздутой здешним тщеславным  монархом годовщины собственной коронации, на дорогах стало  так спокойно, как еще никогда прежде не было. И вместе с тем совершенно вольготно, ибо чтоб не наводить смуту король строго настрого повелел своим слугам не трогать без нужды путников. Так что если те ничего не нарушали, их и в правду не трогали, чтобы не дай духи, приехавшие на праздник иноземцы, гости из соседних королевств, не увезли неприятных впечатлений об их стране. Вот поэтому-то ничего не мешало атаману свободно общаться с Элиотом, посланным разыскивать караван с подарками. И кстати, не далее как сегодняшним утром очередной гонец принес уже порядком заждавшемуся Натану добрые вести. Высланный на охоту старый пес сумел, наконец, выследить вожделенные повозочки с королевскими дарами, которые бандитский атаман похоже уже более чем на две трети считал своей законной собственностью. Уверенный и в своих силах и в талантах своих верных подчиненных бандит ни на миг не сомневался, что хотя его сейчас и нет с ребятами,  которые неотрывно ведут караван с дарами все задуманное им пройдет идеально гладко. Все, и там с предстоящим налетом, и тут, с почти уже созревшим для заключительных актов небольшим спектаклем. Довольный собой мужчина закидывает руки за голову и с наслаждением гибко потягивается, вытянув под  столом длинные ноги. Вновь устраиваясь на своем стуле ровно, он окидывает взглядом в очередной раз о чем-то задумавшегося Алекса и мысли погруженного в размышления о предстоящих делах разбойника тут же принимают несколько иное направление. В последние дни его мышонок что-то стал то совсем уж тихим, то наоборот,  каким-то дерганым, нервным. То психует и беспокоится по пустякам, а то вот как сейчас, замолкает, задумываясь о чем-то, о своем, о чем как всегда не хочет или же попросту еще не готов поговорить со своим атаманом. Клещами из него каждое слово вытягивать что ли? Натан вздохнул, в последнее время малыш что-то выглядит совсем потухшим, впрочем, наверное, оно и не удивительно. Мальчик практически безвылазно торчит в четырех стенах, никуда не выходя за пределы их тутошних берлог, и мается от одиночества и скуки, вот и не остается ему ничего другого как изводить переживаниями и себя и своего мужчину, у которого до безобразия не хватает времени на малыша. С этим стоило что-то делать, взять его, что ли снова в город, когда дела чуть разгребутся? Просто погулять, развеяться. А то те пара раз, когда атаману удалось вытащить своего юного любовника прочь из убежища и прогулками-то назвать по большому счету никак нельзя. Обычно любознательный и непоседливый Алекс тут в чужой стране оказался удивительно домоседливым для такого молоденького  паренька и прогулки его совершенно не привлекали. Да и   положа руку на сердце, Натан был вынужден признать что вовсе не ради Алекса таскал того с собой. Ну, точнее, не  Алекс был главной причиной тех вылазок. Просто дела атамана были пару раз не такими уж опасными или замороченными как обычно, вот он и брал с собой мальчишку, не столько, для того чтоб дать тому развеяться, сколько для очистки собственной внезапно откуда ни возьмись заявившейся на его голову совести. И она же, паршивка, настойчиво нашептывала бандиту, что стоило бы хоть раз уделить Алексу чуть больше внимания во время хотя бы одной из таких прогулок. Мальчишка еще ни разу не выбирался за пределы того занюханного городка где они когда-то встретились, и кто знает, будет ли у них возможность еще когда попутешествовать вместе, так что выпавшим шансом нужно было воспользоваться. Пожалуй, стоило и, не откладывая надолго, именно так и сделать. Тем более что следующая интересная задумка мужчины, так, кстати, связана с одной очень миленькой гостиницей. Так что после того как Натан по-раздает нужные распоряжения и переговорит кое с какими людьми можно будет не теряя времени снять прямо там уютненький маленький номерок и с пользой и с удовольствием провести там время с малышом. Внести, так сказать, разнообразие в их что-то в последнее время пооскудевшую личную жизнь. Решено, так он и поступит, а если это и в правду поможет хоть на время вытряхнуть из хорошенькой головки мышонка лишние переживания, то хорошую идею можно будет и повторить. В конце концов, малыш ведь не пленник чтоб сидеть постоянно взаперти. Он совсем еще молоденький мальчик и ему просто-напросто положено развлекаться, в его-то возрасте. Что ж Натан за любовник такой, если не может позаботиться о такой малости для своего мальчика, да и подарков малыш от своего мужчины тоже давненько уже не видел. Надо исправляться. Хотя о последнем атаман как раз-то вспомнить догадался, но и об остальном тоже ведь забывать не дело.  Непривыкший откладывать принятые решения в долгий ящик атаман широко и азартно улыбается. Желание растормошить своего мальчишку, который, казалось, совершенно позабыл, что такое беззаботно улыбаться, стало просто непреодолимым. Да сколько, в конце концов, ему может понадобиться усилий, что бы развеселить своего мышонка и отвлечь его от мрачных дум?
- Эх, малыш, - привлекает Натан к себе внимание Алекса, прикидывая между словами, что из его недавних городских приключений могло бы поразвлечь юного любовника, а какие детали лучше бы и опустить, чтобы не расстраивать еще больше впечатлительного Алекса. - Знаешь, мне бы стоило взять тебя с собой в этот раз. Даже жаль, что ты не видел, какого шороху мне удалось навести этим королевским олухам,  - и Натан принялся, посмеиваясь через слово, рассказывать Алексу какое же глупое лицо было у мерзавца Луиса, когда стрела выпущенная Натаном едва не лишила этого засранца кончика носа.  - Представляешь малыш? Он как увидел эту стрелу, так и замер там, словно парадная статуя неизвестному гвардейцу, жаль что еще и не конная, тогда б точно еще краше смотрелся. Просто стоял там и хлопал ресницами как дурачок, которому с небес монетка прилетела. Я уж прям, испугался, что бутыль, которую я следом за стрелой запустил так в него и врежется. С того расстояния с какого она в него летела запросто ведь могла башку маленькому мерзавцу раскроить, и все веселье так бы и закончилось даже толком и не начавшись. - Натан на миг стер улыбку вздохнув в притворно - лицемерном огорчении, но уже спустя всего мгновение широкая озорная усмешка вновь озарила красивое лицо. Настроение у бандитского атамана, похоже, было просто преотличным.  - Счастье еще, что хоть приятель его порасторопнее оказался.
- Приятель? - Встрепенулся Алекс, выныривая, наконец, из своих дум.
- Ага, приятель, - кивает атаман, довольный что ему, похоже, все-таки удалось расшевелить своего мальчика. - В этот раз я застал гвардейского щенка с его другом. Вначале даже думал обождать, да только они все никак расставаться не хотели, вот и пришлось начинать действовать при постороннем. Ну да все вышло даже и к лучшему. Ведь именно этот шустрик и помог маленькому остолопу уклониться от моей бутылочки. Этот приятель вообще оказался смекалистым паршивцем. Мигом сообразил откуда им прилетели все эти гостинцы и где именно искать того кто их заготовил. Парень наверняка следопыт, даже не раздумывая, тут же прямо ко мне на крышу и кинулся. Да не волнуйся ты так малыш, - спешит успокоить разбойник своего мальчика, видя, как бледнеет личико с тонкими чертами, и распахиваются  в тревожном беспокойстве глазищи цвета пары темных изумрудов.  - Не психуй. Твой атаман тоже не пальцем деланный, поверь. Я там себе возок заранее заготовил, прям у самой стеночки. Так что господа королевские псинки в очередной раз остались с носом.  С носом и с очень не плохим винцом. - Хохотнул на последних словах вновь окончательно развеселившийся разбойник. - Не дешево же мне эта месть обходится, ну да ладно. Пускай уж мелкий предатель насладится напоследок отличной выпивкой. Если уж она не поможет ему вспомнить с кем же и когда ему однажды так и не довелось распить такую же замечательную бутылочку, так хоть удовольствие получит. Не так уж и долго ему осталось получать удовольствие от чего бы то ни было.  - И мужчина беззаботно, даже чересчур беззаботно как на взгляд Алекса, рассмеялся в предвкушении своей будущей неизбежной победы. Однако вопреки ожиданиям самоуверенного бандита обеспокоенный юный любовник вовсе не пожелал разделить его беспечный настрой. И хотя возражать в открытую своему чудесному атаману паренек, помня о его вспыльчивости и о данном самому себе слове, конечно же, не решился, но и молчать и соглашаться с этими самоубийственными на его взгляд выходками Алекс тоже больше не мог.
- Но Натан, -  начинает он, чутко следя за реакцией своего взрывоопасного мужчины  - Натан, я и правда не понимаю к чему разводить все эти сложности. У тебя был такой отличный шанс. Прикончил бы этого своего гада, да и дело с концом! - Если Алексу и было где-то в глубине души немного жаль этого незнакомого парня, который не сделал лично ему ничего плохого и которого так бесповоротно вознамерился во что бы то ни стало порешить его расчудесный атаман, то судьба Натана, да и чего уж там, своя собственная тоже, заботили его куда как больше. Да и узнав получше своего мужчину, пускай даже и не совсем уж до конца, но все же, Алекс был абсолютно уверен, что тот не стал бы приговаривать кого-то к смерти ни за что, просто из прихоти. А раз уж хочет убить, значит, тот парень наверняка сам заслужил это. И хотя скрытный бандит так ни единым словом даже и малейшим намеком ни разу не обмолвился, что же именно сделал ему этот гвардейский паразит, уж пустяком это что-то наверняка не было. Так что между жизнью этого парня и жизнью своего чудесного атамана Алекс, конечно же, без колебаний выбирал жизнь Натана. Вот только бы еще этот до безобразия бесстрашный упрямец согласился с ним с Алексом, что просто неразумно так испытывать судьбу и дальше затягивая эту канитель с местью.  Вот зачем, ну, зачем Натану нужно было организовывать весь этот цирк с якобы неудачными нападениями? Уже давно прикончил бы своего этого вражину по-тихому, да и смылись бы подальше от этой столицы со всеми ее патрулями, бдительными стражами и всеми прочими опасностями, что подстерегали тут парочку заезжих бандитов с недобрыми замыслами. Ведь провернуть вторую часть плана хитроумного Натана, а именно ограбление каравана с королевскими дарами чудесный атаман мог бы и не из этого кишащего гвардейцами города, будь он семь раз не ладен, а откуда угодно. Кстати сделать это из места, которое было бы поближе к предстоящей засаде, было бы как раз и куда как удобнее. Но нет же. Поиграться захотел его дорогой атаман, слишком долго он водители ждал своего звездного часа, ну в смысле возможности посчитаться, чем только этот парень его так достал, хотелось бы знать Алексу. Слишком долго откладывал свою взлелеянную, выпестованную годами месть,  что бы просто взять да и прибить паразита без затей. Затейник блин хренов! Вот чуяло, чуяло бедное сердечко мальчика, что допрыгается его заигравшийся атаман, допрыгается до беды, вот только как его образумить паренек и понятия не имел. Не говорить же ему в открытую, что его затея это просто полное безумие. Еще чего доброго  чересчур вспыльчивый бандит решит, что Алекс снова решил по устраивать мужчине свои капризы, да и, и в правду не надумал отправить его обратно в их лесную крепость, дожидаться своего атамана в тоске и тревоге. Да и с гвардейцем этим гадским, который так напрочно занял мысли его чудесного атамана, Алексу тоже хватало волнений как ни странно. Натану все же удалось пару раз вытащить своего малыша домоседа с собой в город и там, разумеется издали, мальчику  довелось увидеть того из-за кого атаман устроил всю эту канитель. Как ни хотелось пареньку подойти поближе, чтобы рассмотреть врага его чудесного атамана получше, Натан только рявкнул на мальчика и настрого запретил ему маяться, как он выразился, дурью. Пришлось юному бывшему воришке смирить свое неуемное любопытство, но и того что он смог заметить с расстояния хватило чтобы  добавить ему тревожных дум.  Алекс не смог слишком уж хорошо разглядеть молоденького гвардейца, на которого был так зол Натан, но что-то упорно казалось пареньку  в его внешности смутно знакомым, вот только понять, почему это так он не мог, как не как не заставлял свою память насиловать собственный же мозг. Алекс точно никогда не бывал за пределами собственного городка прежде и точно не мог раньше видеть парня живущего даже не в соседнем городе, а аж в соседнем королевстве. Ладно, пожалуй, хватит себя мучить, может со временем он и поймет, что кажется ему таким странным в этом парне.  Куда важнее все-таки как-нибудь внушить Натану, что заканчивать с этой канителью хорошо бы поскорее. Ну, правда, ну, сколько ж можно. Они же в чужом городе, в чужом королевстве и каждый гвардеец, каждый солдат, которые тут вокруг просто кишмя кишат им враг. Да что там солдат, наверняка и каждый обычный здешний житель тут же и с удовольствием донесет на них властям, как только заподозрит хоть что-то. Ну, если и не каждый, то уж каждый второй точно! А они с Натаном совсем одни, одни не считая пары тройки парней, которых оставил атаман при себе, что бы помогали по мелочам. А банда их сейчас ох как далеко. Но разве же такому упрямцу хоть что-то втолкуешь? Его чудесный атаман, похоже, вконец заигрался с этой своей жаждой мести, и помоги им всем небо, чтобы не доигрался однажды до беды.
 - Натан, ну правда же, сколько ж можно тянуть? - вновь пытается воззвать к разуму бандита паренек. - Ты ж его уже напугал, дал уже знать, что за ним охотятся. Ну не дурак же он совсем чтоб с аж двух одинаковых нападений подряд не этого не понять. Да и вино это твое тоже оба раза. Тут только идиот бы не догадался, что это один и тот же человек устроил.
- Он должен не просто понять, что за ним охотятся, а кто именно. Кто именно и за что.
- Натан, но ведь это же просто лишний риск. Ты сам мне столько раз говорил быть осторожнее и не приманивать неприятности. А сам? Ты же именно это сейчас и делаешь. Теперь вот уже и приятель его какой-то тоже в курсе. И даже пытался тебя словить. А если они расскажут об этом еще кому-то? Кому-то в своем отряде? А если своему командиру? Натан, тогда ведь уже на тебя самого станут охотиться.
- Да пускай! Так даже и интереснее, - с деланным безразличием пожимает широкими плечами атаман. Нет, конечно же, перспектива становиться предметом охоты самого кровавого гвардейского капитана в этом мерзопакостном королевстве совсем уж равнодушным оставить его не могла. Наверное, малыш все же в чем-то прав, и действительно нужно бы и заканчивать. Тем более что он же и сам с самого начала не планировал задерживаться во владениях короля-маньяка дольше необходимого. Но прямо сейчас Алекс с этим его комично-настойчивым беспокойством просто сам напрашивался, что бы его немного подразнили.  Настроение после вчерашней проделки над маленьким предателем было просто чудесным, и отказывать себе в еще одном небольшом развлечении он не собирался. - Да пускай себе ловят малыш. Ты что ж совсем уже своего атамана никчемным считаешь? Думаешь, я и без нашего отряда не способен обвести пару другую эдуардовских барбосин?
- А если их будет не пара, а весь их отряд?  Натан, ну зачем тебе так уж обязательно играть с огнем? Прикончил бы его уже, да и дело-то с концом. Ты сам говорил, что у Элиота уже все на мази, и он только твоей отмашки и ждет.  Прихлопнул бы уже этого гада, забрали бы твои сокровища и давным-давно уже дома бы были, а то торчим тут горя ищем зачем-то.
-  Хватит Алекс, не забивай себе голову ерундой малыш. Меньше мыслей – крепче сон, не желает все еще так просто расставаться с хорошим настроением мужчина, пытаясь обратить все в шутку.  –  Давай ты просто успокоишься сейчас красавчик, это я тут для того что бы думать, а ты чтобы сиять и блистать. И дарить своему умотанному после тяжелого, полного забот дня атаману горячие ночи, верно?
  - Но Натан, это же никакая не ерунда. Как ты можешь считать ерундой собственную жизнь? - Наверное, возмущенный такой вот беспечностью Алекс снова забывшись, мог бы много еще чего сказать своему бесшабашно отчаянному атаману, да кто ж ему дал. Как впрочем, и всегда.
- Алекс, я сказал и повторяю, перестань уже, наконец, дергаться из-за херни! У меня сейчас нет никакого настроения спорить. Ни с тобой, ни с кем бы то ни было!
- Но Натан, это же вовсе никакая не …
- Все! Хватит! – робкая попытка возразить была немедленно пресечена громким окриком, в котором более чем отчетливо слышалось уже даже не раздражение, а начинающая закипать злость и резким хлопком широкой ладони по деревянной поверхности стола. Похоже, терпение мужчины все же дало ощутимую трещину. - Достаточно уже твоих причитаний и пророчеств!   Надоело! Хрень это все. Прекрати уже дергаться, наконец, из-за каждой малейшей ерунды, и даже не думай мне снова возражать, что это никакая там не ерунда, понял? Тут я решаю Алекс, что ерунда, а что нет. И если я тебе говорю что это ерунда, значит именно ерунда она и есть. И того что бы тратить на нее твое а тем более мое время она не стоит. Только я решу, когда уже будет пора закончить с Луисом, и только я решу, когда пора действовать Элиоту. И когда нам пора возвращаться обратно, тоже буду решать только я. Ты понял?
- Да.
- Ну и ладно, тем более, - уже совсем другим тоном, словно ни в чем не бывало, продолжил явно умудрившийся как всегда быстро взять себя в руки и вновь успокоиться атаман, - Тем более мне в кои-то веки удалось более-менее разгрести здесь дела и урвать пару-тройку свободных часов только для нас с тобой. И я вовсе не горю желанием потратить их на пустую трепотню, когда на свете есть и куда как более приятные занятия. – «Есть и куда как  более приятные занятия». Эти слова в сочетании с тут же потеплевшим, ставшим едва не обжигающим голосом, в низком звучании которого отчетливо прорезались такие знакомые ласкающие бархатистые нотки и с явственно разгорающимся в светло карих глазах хищным огоньком, делавшим мужчину  похожим на нетерпеливого охотника наконец-то заприметившего желанную добычу, мигом выветрили из головы парнишки последние остатки желания  продолжать спор, заполнив ее совершенно другим, не менее страстным  желанием. Тем более, что Алекс и сам прекрасно понимал,  ничто из того что он мог бы прямо сейчас сказать не заставит до невозможности упрямого и до безобразия уверенного в себе  атамана хоть на волосок отклониться от задуманного им плана. Точнее даже планов, ибо, похоже, какой-то только одной целью кипучая и деятельная натура бандитского главаря ограничиваться явно не собиралась. Ему конечно же нужно было все и, конечно же, непременно сразу. Единственное на что еще мог рассчитывать мальчик, это убедить своего чудесного атамана быть хоть чуть-чуть осторожнее при воплощении в жизнь своих грандиозных задумок.  Да и то, наверняка не сейчас, когда привыкший к беспрекословному подчинению своих людей мужчина ясно дал понять, что развивать эту тему и дальше он не намерен. Сейчас еще чего доброго решит, что Алекс все-таки,  в конец разбаловался и уже созрел до столь ненавидимых Натаном капризов и истерик. Да и отправит паренька обратно  в их собственную страну, подальше от себя любимого, так не любящего лишнее, на его взгляд, беспокойство, как уже пару другую раз, не пойми то ли в шутку, то ли в серьез грозился сделать. Тем более что прямо сейчас, когда вечно занятому атаману наконец-то удалось вырываться на такое необычно долгое время от своих атаманячих забот и хлопот, и в правду были занятия куда как приятнее споров. Размышляя таким образом, паренек даже не замечает, что еще недавно сидевший по другую от него сторону стола хищник уже успел ступить на охотничью тропу. Лишь когда длинные сильные пальцы крепко сжали бедра все еще сидевшего на табурете паренька он, вскинув глаза, увидел прямо напротив своего лица светящийся отчетливым желанием светло карий взгляд и широкую многообещающую улыбку на сочных ярких губах присевшего перед ним на корточки мужчины. Подхватив свою неосторожно зазевавшуюся добычу на руки и, прежде чем немного растерявшийся от неожиданности Алекс успевает хотя бы пискнуть, выпрямляясь с ним во весь свой далеко не малый рост, с такой легкостью и грацией, словно юный любовник не весит совсем уж ничего. Крепко прижав к себе замершего в его объятиях паренька, Натан широко шагает к поджидающей у стены кровати.  Достигнув ложа, атаман бережно опустил на нее свою во всю радостно и предвкушающее улыбающуюся ношу, даже не озаботившись тем, что бы прежде хотя бы сдернуть с постели покрывало. Так же как впрочем, и тем, что оно могло быть измято или вовсе испорчено тем, что сейчас здесь предстояло. Плевать! Оно не стоило того чтобы отвлекаться и терять время.  После его можно не заморачиваясь выбросить и просто купить новое, хотя  и само покрывало, равно как и постель под ним выглядели богатыми и были достаточно дорогими. Правда эти, конечно же, и не могли идти ни в какое сравнение с теми, что оставались в их далекой сейчас лесной крепости, но все же. Привыкший к роскоши и комфорту бандит не собирался отказывать себе в них только из-за такой мелочи как походные условия. Конечно, только тогда когда это не мешало делу. Если было нужно, он вполне мог обойтись и брошенным наземь плащом вместо постели и одной общей ложкой со всем своим отрядом. Однако сейчас в таких подвигах нужды не было, а потому как только атаман решил где именно он оборудует свое очередное временное пристанище в этом королевстве, то сразу же послал пару парней на ближайший рынок с перечнем того что было необходимо купить. И разбойники, прекрасно знавшие вкусы своего главаря, конечно же, не подвели. В итоге из избранного Натаном домишки было безжалостно вышвырнуто все кроме самой тяжелой и громоздкой мебели, а постель, посуда, и всякие разные бытовые мелочи заменены теми которых никогда со дня своей постройки не видало это крестьянское жилище. Войди сюда кто посторонний, он был бы сильно удивлен убранством простого снаружи жилья скромных селян, но в том-то и фокус что никто посторонний войти сюда просто не мог. А висевшие на окошках постоянно плотно задернутые занавески были все теми же жалкими грязными и потрепанными, что остались еще от прошлых хозяев. Натан очень надеялся, что семейство, которое уступило им на время свое жилье, не поскупиться и потратит хоть часть полученных  от него монет на новые, потому что эти были просто позором. Однако дело свое они делали -  не пропускали вовнутрь посторонние взгляды. Еще раз,  довольно оглядев  сияющее  на него подернутым томной пеленой зеленым взором,  разметавшееся по постели сокровище, мужчина с удовольствием опустился рядом. Похоже, его малыш успел благополучно позабыть обо всех своих глупых тревогах и страхах и, как и всегда, живо откликнулся на желания своего атамана. Что и подтвердил, быстро юркнув по пухлым розовым губкам острым кончиком влажного язычка улыбаясь мужчине еще шире еще нетерпеливее. Такое послушание, конечно же, не должно было оставаться без достойной награды.  Придвинувшись так близко, что почти смог почувствовать кожей гладко выбритой щеки  горячую, жаркую, опаляющую, волну возбуждения, идущую от белой кожи мальчика, Натан медленно и ласково накрывает губами широкую предвкушающую улыбку. Неспешно проскальзывает языком по шелковистой внутренней поверхности чужих  нежных губ, сначала по верхней, а после и по нижней, словно сравнивая их медовый вкус. Маленький юркий язычок, словно бдительный охранник чужого рта, выждав видимо столько, насколько  хватило терпения, верткой змейкой метнулся навстречу  вторженцу, затевая  увлекательный для обоих будоражащий танец чувственных прикосновений. Нависая над юным любовником, мужчина принимается медленно со вкусом  выцеловывать изящную гладкую шейку, запрокинутое личико с зажмуренными от удовольствия глазами, грудь обтянутую шелковистой тонкой белой кожей, нежно розовые ореолы маленьких сосков. Проведя влажным языком по одному из светлых кружочков от одного его края до другого, с силой вдавив в нежную кожу, твердеющую в самом его центре бусинку соска, Натан с удовольствием слышит как тяжело и шумно выдыхает мальчик под ним. Протянув ладонь вниз, атаман мягко сжимает аккуратненькие яички и, немного помассировав их, перебирается сильными пальцами на твердеющий член своего мышонка, принимаясь скользить вверх вниз по всей его длине. Алекс, запрокинув голову еще сильнее, принимается неразборчиво похныкивать в тут же припавшие к его рту губы мужчины беспорядочно елозя по и без того безбожно измятому покрывалу мягкими пяточками согнутых в коленках ног. Мальчик даже не заметил, когда же этот наделенный многими талантами тип успел избавить его от одежды, заодно  скинув видимо по ходу этого действа и свою собственную. Обхватив шею мужчины обеими руками, паренек изо всех сил всем телом жмется к своему атаману, стремясь получить как можно больше этих чувственных ласк. Его хныканье становится все громче и требовательнее. Может в другое время бандит и не сдался бы так быстро, предпочтя немного помучить своего юного любовника и сполна налюбоваться сладким видом изнывающего от нестерпимого желания малыша и теми ласкающими слух звуками, которые тот издавал. Однако прямо сейчас он и сам был не в том настроении, чтобы затягивать их обычные игры сверх разумной  меры. Обхватив одной рукой сразу две тоненьких щиколотки, мужчина единым движением запрокидывает стройные  ноги мальчика на свое широкое плечо и, нависая над ним,  чуть не пополам складывает гибкого любовника. Направив себя второй рукой, он принимается  медленно, не отрывая взгляда от расширившихся в предвкушении зелено русалочьих глаз вдавливаться в уже им же самим и подготовленный  вход в своего мальчика, одновременно сильно и решительно двигая бедрами. Тонкие черные бровки на точеном личике изогнулись домиком, и в тот же миг приглушенный вскрик вырывается  из закушенных нежно розовых губок. Привычным движением Натан припадает к ним своими, сцеловывая это невольное свидетельство мимолетной боли.
- Все, все малыш. Я уже в тебе. Все расслабься мой маленький – шепчет мужчина сквозь поцелуи, утешая своего сладкого малыша. И тот привычно подчиняется любимому ласковому голосу. Еще несколько сильных движений мускулистых бедер и вот уже совсем другие стоны слетают с губ мальчика. Плавное тягучее движение назад, тут же без единой паузы  неожиданно сильный толчок обратно, закушенная маленькими белыми зубками розовая губка, так и не сумевшая удержать рваный стон, за которым не слишком удачно прячется придушенный всхлип. Натан, не прекращая мерных поступательных движений, неотрывно смотрит на две тоненькие белые полоски под беспрерывно трепещущими веками - все, что сейчас остается доступно его обожающему взгляду от закатившихся под самый лоб в несдерживаемом  удовольствии глаз его мальчика. Тоненькие струйки пота, сверкая, стекают с высокого белого лба к вискам и теряются в шелковистых черных прядях, в беспорядке разметавшихся по подушке. Не размыкая глаз, Алекс отзывчиво ловит ритм глубоких мерных толчков своего атамана и тут же с готовностью принимается двигаться ему на встречу.
- Нааатан Натан, пожалуйста, да Натан, еще - тихие напряженные стоны звучали как мольба, да и именно ею они и были, Мужчина довольно улыбается, протянув руку, смахивает с раскрасневшегося личика прозрачные капельки горячего пота, поднеся пальцы к губам, с удовольствием слизывает солоноватые бриллиантовые крошки, свидетельство пробужденной им страсти и доставленного удовольствия. Его мальчик так привычно теряет голову под ним. Снова прилипшие к белому покрытому испариной лбу влажные черные прядки. Закушенные в безуспешной попытке удержать стоны наслаждения пухлые розовые губки. Закрытые глаза с мелко и часто подергивающимися тоненькими веками. Черноволосая голова мечется по сбитой подушке, дергаясь в такт каждому сильному рывку мужчины.  Тоненькая синяя жилка быстро-быстро пульсирует на изящной белой шейке. Чувствуя неотвратимо приближающийся  взрыв, Натан роняет голову и утыкается лицом в эту шейку, с наслаждением втягивая ноздрями неповторимый и уже такой привычный аромат своего мальчика. От Алекса одуряюще пахнет какими-то сладковато терпкими лесными цветами. Так сильно полюбивший чуть не по нескольку раз в день плескаться в купальне, бывший уличный бродяжка и сейчас, на выезде, не изменил этой своей новой привычке, и аромат так полюбившегося мальчику цветочного мыла казалось, намертво въелся в нежную белую кожу. Наслаждение дугой выгнуло тонкое тело под мужчиной и собственный ответ, не заставив себя ждать, оросил внутренности юного любовника бандитского атамана щедрым потоком густого теплого семени. Лишь на самый миг, рухнув на хрупкое тело под ним, атаман тут же скатывается с него, уютно устраиваясь рядом. Пристроив на согнутом локте каштаново волосую,  голову Натан привычно любуется старающимся поскорее прийти в себя красивым любовником. Широкая, лишь самую малость самодовольная улыбка расцветает на сочных губах. Видеть какое удовольствие сумел доставить своему малышу, всегда было для мужчины не менее желанно, чем свое собственное наслаждение. Натан, откровенно любуясь, оглядывает юного любовника. Жизнь на свежем воздухе в лестной крепости, регулярная и сытная еда, явно пошли на пользу бывшему уличному воришке.  За время, что они вместе Алекс успел заметно окрепнуть и перестать напоминать костлявого подростка. И хотя гибкая фигурка мальчика и была по-прежнему  очень и очень стройной, но обтянутый белой кожей скелетик с по-птичьи тонюхонькими косточками он больше уже не напоминал.  Правда и на свои семнадцать все же тоже пока еще не тянул. Ну да ничего, дайте только время. Да уж, теперь мальчику, пожалуй, было бы куда труднее жалобить богатеньких простачков, выклянчивая подаяние. Впрочем, не важно, этого-то уж атаман точно никогда больше не допустит. Будущее парня, далекое будем надеяться будущее, уже давным-давно оговорено со всеми нужными людьми. И оговорено и проплачено, с лихвой. И хотя, конечно же, атаман вовсе не собирался диктовать пареньку как именно тому жить, но ни попрошайничеству, ни бродяжничеству в этом распланированном будущем места не было. А будь на то воля его Натана, то там бы и вообще не было бы ничего хоть немного противозаконного или опасного. Вот не создан этот нежный и чувственный мальчик для такой жизни что ведет, скажем, сам разбойный главарь, не создан и все тут! Вспомнить хотя бы как Алекс весь зеленый и содрогаемый дрожью, блевал на пытке шпиона. Нет, не место ему в банде, а значит, как только они с Натаном однажды перестанут быть нужными друг другу в банде мальчик не останется.
Но в любом случае, обставить это нужно будет так, чтоб это был выбор самого Алекса.  Уж подводить-то кого-то к нужной мысли бандитский атаман умел преотлично. Припомнив собственные же размышления о недоуделенном своему малышу внимании и недодаренных подарках, Натан протягивает руку под кровать и, извлекая оттуда заранее припасенную небольшую шкатулку, протягивает ее заинтересованно замершему Алексу. Терпеливо дожидается, пока заинтригованный мальчик подымет резную крышку, он  предоставляет парнишке сполна налюбоваться на притаившиеся од ней сокровища.
- Я что-то совсем позабыл о своих обязанностях - с усмешкой протягивает мужчина, вкладывая в маленькие ладошки  юного любовника свой подарок. Тот послушно принимает покрытый причудливым орнаментом коробок, да так и замирает, распахнув в изумленном восхищении свои русалочьи глазищи. Видимо не желая ждать пока мальчик отойдет от неожиданного сюрприза и снова обретет возможность двигаться самостоятельно, мужчина забирает шкатулку из и не подумавших сопротивляться рук.  Вынув ее содержимое, которое-то и было собственно подарком, он сам вдевает в маленькие мочки изящных ушек пару серег и натягивает колечко на послушно подставленный тоненький пальчик. Оправившись от первого изумления, Алекс поднимает глаза на своего щедрого дарителя.
- Натан, Натан опять. Они же такие дорогие. Зачем? Ты же не обязан постоянно мне что-то дарить.
- Обязан - довольно улыбается атаман, уловив за смущенно протестующей гримаской восхищенный блеск  изумрудной зелени глаз своего мышонка. - Я обязан следить, чтоб мой малыш был самым красивым.
-  А без всех этих штук я значит не достаточно красивый?
- Нарываешься на комплименты малыш? - в голосе атамана явственно слышится насмешливое веселье и поняв что мужчина вовсе не сердится из-за его не совсем правильной реакции на такой дорогущий подарок Алекс решается на ответную шутку.
- Да,  нарываюсь, нарываюсь на комплименты. Мне очень нравится слышать их от тебя. Только от тебя, - краснея и смущенно улыбаясь, заканчивает он, бандит тихо смеется
- Ну, тогда что ж делать, слушай: ты красивый самый красивый. -  Мужчина невесомо оглаживает пальцами надетые на мальчика обновки. Красивую длинную сережку висюльку, в виде большой капли из прозрачного зеленого камня, обрамленного множеством мелких, прозрачно-бесцветных в тоненькой мочке одного маленького ушка. Колечко с таким же, но чуть меньшим  искусно ограненным темно зеленым самоцветом в точно такой же  россыпи прозрачных, но играющих всеми цветами радуги на своих четких гранях камешков на изящном пальчике. Еще одна сережка, уже во втором ушке, все с тем же прозрачным тепло искрящимся зеленым камнем, но уже не свисающая, а просто небольшой гвоздик в обрамлении  таких же, как и у всего этого набора нестерпимо сверкающих прозрачных камней в другом. 
- Нравится? – Широкую довольную улыбку мужчины скрывает овальное зеркало,  которое тот успел поднести к самому носу паренька, давая тому возможность во всей красе рассмотреть свои обновки.  -  Тебе как всегда малыш очень идет. Ты такой красавчик в них сейчас. Нравится?
- Нравится. Конечно, нравится Натан. Спасибо. – Алекс изо всех сил старается не засмущаться, или хотя бы не совсем уж сильно. Вот к чему он по сию пору так и не привык так это к упорному стремлению своего чудесного атамана увешать его всякими украшениями сверху донизу, словно это уже и не Алекс вовсе, а какой-нибудь глупенько-красивенький дорогой содержанец какого-нибудь  чересчур престарелого богача. Видал паренек в их городке таких. Спесивые и надменные, всегда от маленького оборвыша-попрошайки нос воротили, брезгливо кривя зачастую слишком сильно напомаженные губы. Мнили себя, небось, уже аристократами, а сами же были просто обыкновенными шлюхами только в дорогих цацках, которыми их очередной хозяин обвешивал. Вот и Алекс иногда против воли чувствовал себя одним из таких. Хотя, правда, надо признать, что чем сильнее крепло его доверие к этому мужчине, тем реже, но все же бывало.  А в последнее время и вовсе уже почти никогда. Да и Натану ведь и самому так откровенно нравилось делать подарки своему мальчику. Атаман, не скрывая, радовался, глядя, как идет пареньку очередная золотая безделушка. Но иногда на взгляд Алекса его чудесный атаман просто терял чувство меры. Однако Натан, хоть и скрывшийся сейчас за зеркалом, все же ждал ответа на вопрос. Алекс еще раз с невольным удовольствием любуется красотой подаренной его любимым замечательным атаманом. Большие роскошные камни загадочно и красиво сверкают, отбрасывая яркие блики на стены и белую кожу мальчика. Особенно красивыми парнишке кажутся те, что находятся в самом центре этих украшений, те, что были темно зеленого цвета. "Под цвет твоих глаз красавчик" как заявил его расчудесный атаман.  Алекс уже знал, что эти зеленые камни это изумруды в окружении менее крупных прозрачных камней - бриллиантов, их паренек теперь тоже знал. Выучишь тут названия всяких дорогих камней, когда тебе их уже столько раз всякие разные дарили. И этот вот неожиданный подарок тоже был, если честно, великолепным. Все сверкало так, что даже слепило, и было очень красивым. Колечко было как раз впору на тоненький указательный пальчик мальчика. Но кто б сомневался, атаман всегда был внимательным любовником, и подарки подбирал только сам. Тщательно и с душой, а вовсе не для того чтоб просто подарить и забыть. Это чувствовалось. В том числе и в том, как он буквально заставлял все еще немного смущающегося обилием украшений Алекса их одевать, каждый раз помогая выбирать именно те, которые лучше всего подходили к надетому наряду и случаю.
- Ты самый у меня красивый, самый лучший, - внезапно вновь повторяет бандит. Затем  чуть молчит, и чмокает аккуратненький носик и зажмурившиеся под его губами, немного дернувшиеся от ласковой щекотки сочных губ веки, -  Самый красивый, когда на тебе украшения - насмешливо победная улыбка  расцветает на красивых губах мужчины - Особенно когда на тебе как сейчас, кроме них совершенно ничего нет. Глубокий властный поцелуй гасит шутливо возмущенный вскрик мальчика. Алекс, протянув тонкие руки, окончательно отодвигает от себя до сих пор удерживаемое Натаном зеркало, эту блестящую преграду и накрывает в ответном теплом нежном поцелуе губы мужчины.
- Нравится Натан, конечно же, нравится. Они и в правду очень красивые, вот только Натан…- широкая и искренняя благодарная улыбка чуть потускнела – У меня же уже столько их собралось! И тоже ведь все красивые. Куда мне столько? Ты меня ими просто задариваешь. Может, не стоило…
- Алекс, они же уже такие старые! Не понимаю, как они тебе самому еще не надоели?
-Но что мне со всеми ними делать? На зиму солить что ли?
- Да что хочешь, - мужчина безразлично пожимает широкими плечами.  – Все что хочешь, они ведь теперь твои. Хочешь, выкинь те, что уже не нужны, хочешь, продай или подари кому, а хочешь просто сложи куда, и запихай подальше с глаз долой. Пройдет время они подзабудутся. И когда однажды снова достанешь, они опять будут смотреться как новые.  Тоже мне проблема – Натан снова немного хитро  улыбается – Это вот мне теперь голову ломать чего б такого тебе в следующий раз подарить. Я же порадовать тебя хотел, а то ты с тех пор как мы сюда приехали, сам на себя не похож, то грустишь, то дергаешься
- Но ты же и порадовал! – спешит поскорее уверить совершенно впрочем, не расстроенного вопреки собственным же словам, а лишь насмешливо улыбающегося мужчину Алекс.  – Ты и порадовал – он подкрепляет свои слова очередным мягким поцелуем. – Только знаешь – начинает он, осторожно решаясь все-таки вернуться  к отложенному до поры разговору, раз уж его чудесный атаман, похоже, в подходящем настроении, чтобы выслушать, а не послать с первого же слова в самые что ни на есть дальние и невообразимые дали.  – Меня б куда больше обрадовало, Натан, если бы ты перестал рисковать так сильно. Натан. Я прошу, пообещай, что станешь хоть немного осторожнее. Пожалуйста! – Торопится проговорить Алекс, видя, что мужчина вновь хмурится. – Ты не понимаешь, я, я просто не смогу, если с тобой что-то случится. Я просто не переживу если потеряю тебя. Нет, постой, - изумляясь сам себе и собственной смелости, перебивает, едва ли не в первый раз, Алекс уже начавшего было что-то говорить разбойника. – Я помню Натан, я прекрасно помню, что вместе мы с тобой вовсе не навсегда и что рано или поздно придет время сказать друг другу «прощай». Ты столько раз повторял это, что я бы не смог забыть, даже если бы и захотел, но дело ведь вовсе не в этом! Поверь. Просто, не важно, вместе мы будем или нет, мне очень нужно будет знать, что с тобой по-прежнему все в порядке. Что ты жив и здоров, что тебя не схватили, и ты не ранен. Со мной ты все еще или мы уже успели разбежаться и ты уже с кем-то еще другим, мне все равно будет очень важно знать, что у тебя все в порядке. Понимаешь?
- Понимаю. Малыш, я понимаю. – Зеркало наконец-то осторожно укладывается на пол подле самой кровати, там, куда сумел дотянуться наклонившийся мужчина. Выпрямившись и новь садясь на постели, он обеими руками крепко прижимает умолкшего паренька к своей груди, обнаженной кожей чувствуя, как быстро и не ровно бьется маленькое сердечко. В задумчивом голосе Натана слышится едва уловимая насмешка. Он, пожалуй, и сам бы не смог сейчас с точностью сказать над кем или над чем же именно он сейчас потешается. Над наивной искренностью все-таки влюбившегося в него вопреки всем предупреждениям и добрым советам мальчика? Или над собой, бывалым и уже вроде бы не один раз битым жизнью старым волком, который все-таки не удержался и тоже, снова, опять,  похоже, успел привязаться к кому-то свыше всякой разумной меры. Снова, хорошо хоть в этот раз не умудрился и сам влюбиться. – Я понимаю Алекс, - не выпуская паренька из объятий, вновь тихо роняет он,- И поверь и ты, я тоже ведь чувствую  то же самое малыш. Может и не так остро как ты, я все же куда постарше и куда больше успел повидать. Я, пожалуй, немного почерствее тебя, но и мне было бы очень больно, если бы c тобой, не дай боги стряслась какая беда, не важно вместе мы или больше уже нет. Именно поэтому малыш я и заставил тебя так накрепко заучить самый быстрый и самый безопасный путь до границы. Так чтоб в случае чего ты бы смог добраться туда и в одиночку. Именно поэтому и познакомил со всеми нужными людьми, которые только в состоянии помочь тебе через нее перебраться. А денег в нашем тайнике, про который никто кроме меня, тебя, да Элиота не знает, на это хватит и еще и с остатком. С большим поверь остатком. Если случится так, что тебе действительно придется возвращаться в одиночку, то просто остановись снова в нашем городе, особо никуда не высовываясь, ну да это ж ты умеешь, да и побудь там пару другую дней. Либо Элиот, либо кто другой из наших парней,  из тех, что понадежнее и кому я это дело смог доверить, тебя там разыщет. Обязательно разыщет, только дождись, слышишь? Что бы там не случилось, а абсолютно всех господа ищейки перехватать не сумеют при любом раскладе. Так что кто-то тебя да найдет и позаботится  о твоем будущем. Я уже давно все продумал и подготовил, осталось только в нужный момент все исполнить. – Почувствовав, как задрожало в его руках худенькое тело, услышав, как судорожный всхлип вырывается из-под прижавшегося к его груди лица, ощутив горячую влагу на своей голой коже, мужчина сильнее стискивает руки, еще крепче прижимая к себе льнущего к нему парнишку. В свой черед он сам вжимается лицом в скорбно поникшую макушку покрытую черными шелковистыми прядками. - Ну все малыш, все, успокойся. Я же говорю все это тебе просто так, на всякий случай. Я уверен, ни до чего из этого дело все равно не дойдет. За всю мою жизнь я только один единственный раз оказался таким законченным болваном, что позволил  цепным псам короля Эдуарда добраться до меня и моих людей.  Больше этого не повторится, никогда! В этот раз  все будет в точности как я и задумал. Верь мне. У нас все получится. Мы исполним все наши планы и живыми, богатыми и здоровыми с победой вернемся домой. Вместе! И отпразднуем, как следует. Понял? Веришь? – Дождавшись неуверенного утвердительного кивка, Натан мягко отстраняет от себя юного любовника, звонко чмокает покрасневший от слез симпатичный аккуратный носик. После он вновь укладывает мальчика на постель  и сам опускается туда же – Ну вот и славно, а теперь давай-ка немного поспим. Знаю, еще далеко не ночь вроде, но я что-то здорово вымотался со всей этой беготней, так что отдохнуть не помешает. Тебе-то завтра бездельничать, а у меня как ты знаешь планы грандиозные и со старыми должниками расплатиться и его малоуважаемому тутошнему величеству нос утереть. Поскучаешь тут без меня недолго завтра, ладно? – Зевнув неожиданно для себя самого, Алекс послушно устраивает черноволосую голову на подушке и почти мгновенно проваливается в глубокий спокойный сон.