Глава IV

Нью-Йорк, США, XXI век.
Меру своей усталости Кэт не осознавала, пока сидела в самолете. Оказавшись вне лайнера, в галдящем зале ожидания, среди толкающего, снующего взад-вперед люда, она почувствовала, как у нее дрожат колени, голова гудит, словно осиный улей, а все существо охватывает чувство растерянности и паники. Высокая фигура шотландца, ассоциирующаяся со спокойствием и защищенностью, широким шагом удалялась прочь.
- Джерри, - слабо позвала Кэт в тщетной надежде, что он услышит. – Подожди…
Удивительно, он услышал и вернулся.
- Почему отстаешь?
Кэт прикрыла глаза.
- Я всю дорогу развлекала тебя рассказами. Истощила запас красноречия и актерских талантов. Очень устала. Ты не представляешь насколько. Еле держусь на ногах.
- Хочешь, понесу тебя, - галантно предложил он. – Скажи, куда доставить.
- Ты понесешь не меня, а мои сумки. По старой доброй традиции.
- Хорошо, посиди здесь, в этом вот кресле, - он усадил ее на пластиковое кресло, точно такое же, как в аэропорту Глазго, - Я схожу за твоими сумками, а там решим, что делать дальше.
Джерри ушел в багажную зону. Кэт огляделась, сжалась от неуютного шума. Сонмы звуков отражались от стен, метались под куполом огромного зала, словно испуганные воробьи, действуя на нервы.
- Дальше ты уйдешь, Джерри, - она кинула взгляд на экран электронных часов на стене, - уже почти шесть… Нам обоим пора отправляться по своим делам. Уйдешь…
Она задержала взгляд на парочке, разместившейся по соседству, в паре метров от нее. Жгучий брюнет с профилем хищной птицы держал в объятиях девицу и что-то нашептывал ей на испанском. Кэт ему подмигнула.
- Тебя нельзя оставлять одну, - возникший у кресла  Джерард держал ее чемодан, - Я едва отлучился, а ты уже перемигиваешься с чужими мужчинами.
- Он чужой,  а ты, значит, свой? – она поднялась с сиденья, передернула толстовку на плечах.
- Вроде того.
- С каких пор?
- С тех самых, когда ты поведала мне в самолете детали своей жизни. Пойдем! – он развернулся и пошел прочь вместе с ее багажом.
- Куда торопиться-то? – она сделала усилие, чтобы успеть за ним.   
- Пойдем, выпьем кофе.
- Я не хочу кофе.
- Ну, выпьешь чаю, - он встал на ползущую вверх ступень эскалатора.
- У меня нет времени на кафе, Джерри, – скрипнув кроссовками, она затормозила у эскалатора, чудом избежав столкновения с мужчиной, который тоже стремился на запах свежесваренного кофе.
- У тебя нет выбора, - донеслось сверху,  - твои сумки у меня.
На огороженной металлическими перилами круглой площадке располагалось кафе.
Ламинированные столики и стулья стояли пятачком, от чистого прилавка доносился умопомрачительный аромат свежей выпечки.
- Располагайся, - Джерри поставил багаж на пол, помог Кэт присесть. – Я сделаю заказ.
Устраиваясь, Кэт взглянула вслед отходящему к прилавку мужчине. Тонкий шерстяной свитер не мешал любоваться его мускулистой спиной. Телосложение шотландца говорило о немалой физической силе. Чтобы иметь такое тело, нужно  сутками торчать в спортзале. Или махать киркой на каменоломне. Джерри сделал заказ, расплатился, вернулся к столику с подносом, на котором исходили паром две кружки и высилась гора вкусностей.
- Не знаю, что ты любишь. Заказал все, что у них было. Маффины, булочки с корицей. Пончики.
- Ты сама любезность.
Первые несколько минут они молчали и пили кофе. Гул в аэропорту набирал силу. Закончилась снежная буря, погода прояснилась, задерживающиеся самолеты начали прибывать целыми стаями. Час-пик был в самом разгаре.
На лестницах, окнах, оградах переходов и эстакад переливались рождественские гирлянды. На перилах перемигивались фонарики, в динамиках в перерывах между объявлениями полетов звучали рождественские гимны и многоголосые хоралы. В воздухе витал дух Рождества – до праздника оставалось всего девять дней. Кэт покосилась на наряженную елку, стоявшую неподалеку.
-  Где ты справляешь Рождество, Джерри?
- Дома с родными,  - ответил он.
- Всегда?
-  Всегда.
- А я,  – она отхлебнула кофе из пластиковой кружки, – где придется. Ответь мне, Джерри, на вопрос. Ты веришь в рождественское чудо? Если загадал что-нибудь на Рождество, это непременно сбудется.
- А ты?
- Не переводи стрелки.
- Чем задавать вопросы, проверь, Кэт. Загадай что-нибудь. Самое время.
-  Просто ответь на вопрос, Джерри, - попросила она.
- Знаешь,  - он взглянул ей в лицо, слегка приподняв свой упрямый подбородок..  –  Свои желания я осуществляю сам. Вершить чудеса можно собственными руками.
«Если бы я была также самоуверенна, – она стала греть заледеневшие руки о кружку, - я бы спросила номер твоего телефона... Нет, я чертова трусиха... Но ты-то почему молчишь? Или я не то желание, которое тебе хотелось бы осуществить, Джерри»?
Он молчал, как назло, храня слегка насмешливое, непроницаемое выражение на лице. Прошла минута, другая. На третьей повисшая между ними тишина начала ее беспокоить. Пытаясь подавить в себе растущую тревогу, Кэт кусала губы. Она чувствовала, что наступала необходимость ставить неизбежную точку.
- Мой самый паршивый в жизни день завершился неожиданно приятно – в хорошей компании, за чашкой кофе. Теперь, пожалуй, пойду. Завтра у меня самолет домой, в Техас, в понедельник выхожу на работу в галерею. Сейчас бы мне до Квинса добраться, переночевать у подруги, выспаться...
Он не пытался прервать ее жалкий монолог, произносимый с относительно невозмутимой миной, которая, однако, не годилась даже для сносного актера.
- … В общем, было приятно пообщаться. До возможной встречи, мой шотландский друг. Либо прощай.
Она скомкала салфетку,  бросила на стол. Хотела подняться. Джерард резко подался вперед, опираясь локтями о кромку стола. Кэт застыла.
- Кэт, - тихо проговорил он, - поедем со мной.
На нее словно опрокинули ушат холодной воды. Мысли, которые интенсивно роились в голове, растаяли в один момент. Кэт понимала – надо что-то сказать. Но не могла разжать челюстей. Их попросту свело, чему девушка подсознательно обрадовалась: более-менее годные слова для ответа все равно не находились. Она, не моргая, смотрела на сидящего напротив мужчину.
- Скажи что-нибудь, - через какое-то время усмехнулся Джерри, рассматривая ее в упор. – Три минуты уже молчишь. Едем?
- Если честно, я рассчитывала, - девушка силой заставила себя очнуться от шока, - что ты попросишь номер моего телефона. И это, как максимум. Прости, я, кажется, ввела тебя в заблуждение…  – она нахмурилась. -  Скажи, Джерри, я, правда, похожа на девицу, готовую ехать по зову первого встречного? Каюсь,  твое обаяние развязало мне язык. Но это не значит, что... Поверить не могу! Я действительно произвожу такое впечатление? Серьезно?
- Первый встречный, говоришь? – он перестал усмехаться. Взгляд его стал отчужденным, как будто не было этих долгих, сблизивших их, часов. – Прости, не хотел тебя обидеть.
Оба замолчали. Он смотрел на нее. Мужественный. Красивый. С непримиримой линией подбородка, оттененной двухдневной щетиной.  Упрямо поджатые губы кажутся такими притягательными. Заставляют сожалеть о сказанном. Как же хочется переменить решение. Сказать ему, что…
Джерард протянул руку к ее лицу. Кэт не ждала этого, отстраниться не успела. А потом уже не захотела, когда большим пальцем он медленно провел по ее щеке. Мягко обрисовал подбородок. Опустил ладони на ее руки, которые она держала судорожно сцепленными замком. Осторожно разнял из. Взял ее кисть, развернул ладонью к себе и поцеловал. Щетина над его верхней губой защекотала ей запястье. По позвоночнику побежали мурашки. Кэт почувствовала, как у нее пересыхает в горле, горячий язык прилипает к нёбу. Как по телу прокатывается волна и с грохотом обрушивается на виски. Воздух вокруг них густел, формируясь во что-то пока невидимое, но уже осязаемое, реальное, как марево, повисающее в жаркий полдень над полем. Кэт сидела, будто скованная по рукам и ногам тяжелыми цепями, без возможности пошевелиться, вздохнуть. Способная лишь слышать гулкие, замедленные удары своего сердца. 
Джерри улыбнулся, не разжимая губ, отпустил ее руки. Взял куртку, поднялся. Кивнул в знак прощания и направился к эскалатору. Даже не оглянулся.
Она превратилась в изваяние. Сидела, не двигалась и после того, как темноволосая голова шотландца, уезжающего вниз на эскалаторе, пропала из виду. Затем встала и подошла к балюстраде.
«Вот так просто? – поверить в произошедшее не получалось, -  Ушел и даже не оглянулся... Дура. Так тебе и надо».

Кэт швырнула сумку на кресло, порылась в ней, отыскала блокнот, из кошелька вытрясла горсть монет. Шел седьмой час вечера, а она до сих пор торчала в аэропорту. Нужно было срочно созваниваться с подругой, умолять ее, чтобы та бросала все дела, садилась за руль и мчалась встречать непутевую Кэт. Которая не удосужилась позвонить заранее из Глазго и предупредить о своем прибытии. Которая только и делала на протяжении последних тринадцати часов, что беззастенчиво выбалтывала подробности своей заурядной жизни первому встречному. Которая не подумала, что поймать у аэропорта такси будет проблематично в час-пик. И которая теперь пожинала плоды своего глупого поведения.
Оставив сумку на сиденье, Кэт направилась к таксофону. Отыскав в блокноте  телефон  подруги,  сунула  в  слот  денежку,  набрала  номер.  Пошли  протяжные  гудки.
- Ну же, Адель!.. Ну же…  , - пропела Кэт, выбивая ногтями стаккато на корпусе телефона.
Адель отозвалась.
- Привеее-ееет, - раздался голос подруги. – Вы позвонили Заку и Адель. К сожалению, нас нет дома, и вы говорите с автоответчиком. Пожалуйста, оставьте сообще…
- Дьявол! – Кэт с размаху бросила трубку на рычажки, не дослушав сообщение. Подняла ее и бросила снова. Аппарат жалобно застонал.
- Дьявол, - повторила она несколько ровнее, - только не хватало остаться ночевать в аэропорту? Адель, милая, ты не ушла далеко. Решила прогуляться до булочной. Ну, пожалуйста, окажись дома. Пожалуйста… Пожалуйста.
Очередная монетка провалилась в прорезь, пошли гудки. На этот раз Кэт настроилась дослушать речь Адель до конца и оставить свое сообщение. Подруга и ее бой-френд Зак рано или поздно объявятся дома, прослушают автоответчик. Голос Адель заново процитировал дежурную фразу, Кэт открыла, было, рот, чтобы начать расписывать свое бедственное положение, как подруга после небольшой паузы выдала:
- На случай, если позвонит Кэт Шэддикс. Дорогая, я весь день провисела на телефоне, честно пыталась пробиться к тебе, но твой мобильник вне зоны действия. Мы с Заком уезжаем на выходные, не обессудь. Подождали бы тебя, но вдруг ты в свойственной тебе манере изменишь планы и останешься до Рождества в Шотландии. Или двинешь в другую, не менее таинственную страну. В общем, не обижайся подруга, сама виновата. Люблю тебя.
- Врунья! – телефон очередной раз обиженно взвизгнул, получив трубкой по рычажкам. Кэт обвинительно ткнула в него пальцем – Ты меня только что кинула! Ну и ладно! Не очень-то я мечтала провести вечер с тобой и твоим занудой Заком.
Бой-френд Адель Зак в общем-то не был занудой. Он был молодым медиком, врачом скорой помощи, и как никто другой мог рассказывать черноюморные анекдоты.   
-  Не особо я мечтала ночевать в твоей конуре в Квинсе?
Квартирка Адель была, между прочим, очень мила, уютна и ничего общего с конурой не имела.
- Чтобы мы с тобой делали? Сидели весь вечер и тупо пялились в телевизор, потому что поговорить не о чем?
Да брось, Кэт, вы бы обпились кофе с Бэйлис, ты бы рассказала свое последнее приключение, расцветив его душещипательными подробностями. Вы бы повздыхали, поплакали, вспомнили былое, опять поплакали. Затем Зак до полночи реанимировал бы вас славными анекдотами. И вы уснули бы под утро, ухохотавшись до слез. Тем не менее, с утра ты бы встала отдохнувшая. А главное, тебе бы стало легче. Тебе бы реально стало легче. Но не станет. Нет, ты посмотри на себя? До чего ты опустилась! Вся взъерошенная, как боевой петух. Стоишь и кулаком долбишь по телефону. Портишь общественное имущество. Возьми себя в руки, в конце-то концов!! Ничего ужасного не произошло.
Она решительно направилась к креслам в пятнадцати шагах от телефонной будки, где оставила саквояж и сумку. Первый этаж аэропорта кишел людьми. А этот зал ожидания на втором этаже пустовал.
- Все нормально,  - начала она уговаривать себя на ходу, - Сейчас поедешь в гостиницу, Катя. Примешь душ, выспишься. Завтра в Даллас, домой, на работу. Там из твоей головы вся дурь вылетит пулей! Джерард Карвер! Ха! Представь, что он тебе приснился…
Она осеклась, глядя на пустое кресло, где пару минут назад была ее сумка. Теперь ее там не было.
- Не поняла… - Кэт заглянула за сиденье. Пусто.
Упала на колени и сунула голову под сиденье - ничего. Вскочила, швырнула на пол чемодан, придавив его коленом, принялась нервно дергать замок. Он не поддавался. Да нет, она не запихивала сумку в чемодан. Бросилась снова к креслам и стала шарить по ним руками, будто сумка вдруг стала невидимой и отыскать ее теперь можно только на ощупь.
- Боже! – Кэт была готова разрыдаться. – Я проклята… Меня сглазили… Этого не может быть. Люди! Кто-нибудь! Помогите! Охрана!!
Крик эхом прокатился по залу. На помощь никто не пришел. Второй этаж словно вымер. Здесь правда кто-то сидел, когда она притащилась сюда с багажом. Кто-то серый, незапоминающийся. Этого кого-то теперь не было. С ним испарилась ее сумка. В ней деньги. Ключи от дома, от машины. А главное. Ужас! Блокнот с зарисовками. Фотография!!!
Она сжала пальцами виски. Голова разрывалась. Зарисовки. Их нет. Ундины нет... Что делать? Собраться. Не паниковать. Билет и паспорт лежат в кармане толстовки, а это уже кое-что. Хорошо, что она не переложила их в сумку. Значит, перспектива улететь домой утренним рейсом реальна. Но есть еще одна не менее реальная перспектива – провести ночь в аэропорту. Денег нет даже на вшивый хостел.
- Сэм! – вспомнила Кэт и едва не подпрыгнула от радости. Сэм! Ее лучший друг Самуил Цедербаум, проживающий в Нью-Йорке - тот, на кого можно положиться в любой, даже самой дурацкой, как эта, ситуации,  - Сёма поможет. Надо только дозвониться. Он со всем разберется.
В ладони была зажата последняя монетка. Единственный шанс дозвониться до друга. Кэт нащупала ее, и, испытав прилив надежды, побежала назад к таксофону.
Сэм взял трубку почти сразу же.
- Слушаю вас, - раздался его глубокий,  благородный голос. – Говорите, будьте добры. Я вечно ждать не намерен.
- Сэм! Сэм, это я! – закричала Кэт, - я застряла в аэропорту Кеннеди! Адель не берет трубку! Они с Заком…
- Что вы там томно шепчете мне на ушко? - перебил ее Сэм, - я не Дон Жуан, не люблю, когда  шепчут. Извольте изъясняться громко и внятно. Кто это вообще?
- Это Катя! – заорала Кэт, - ты там оглох?! Катя! Слышишь? Достаточно внятно изъясняюсь?!
- Катюха, ты?! – ворчливость из голоса Сэма, как ветром сдуло, - Откуда ты звонишь? Из Шотландии?
- Какой, к чертовой матери, Шотландии? Я в аэропорту Кеннеди! Чем ты слушаешь, Сёма?
Сёма что-то ответил, но череда резких помех заглушила его ответ.
- Я тебя плохо слышу! – крикнула она. И поняла, что у Сэма та же проблема. Снежная буря над Нью-Йорком испортила не только график полетов, но и работу телефонных линий.      
- Сэм, - стала она объяснять, как можно более отчетливо и членораздельно, - я прилетела в Нью-Йорк.  Меня обокрали, у меня нет денег, Сэм! Помоги мне! Срочно забери меня отсюда! Приезжай!
- Конечно, я приеду! – обрадовался Сэм, - Приеду к тебе в гости на Рождество, как и договаривались!
- Господи, не тупи, милый. У меня нет денег! Слышишь?
- Слышу-слышу! И тебе много денег, Катенька, родная моя! А еще помимо денег я желаю тебе на Рождество любви! Большой и светлой! Со мной!
- Сэм, какая любовь, спаси меня… - простонала она в отчаянии.
- Ничего не слышно, - вздохнул Сэм, - жди, Катюха, сейчас перезвоню на мобильный.
- Не клади трубку, осёл! – чуть не заплакала Кэт, - не смей! Мой мобильный…
Раздались короткие гудки.
- Мой мобильный сперли, - докончила Кэт, - вместе с сумкой.
Денег больше не было. Не было надежд на спасение, на комфортную ночь в нормальной, человеческой постели. И, наверное, можно было особо не рассчитывать на то, что когда-нибудь к ней вернется блокнот с зарисовками и письмом Джона Милле. Блокнот, который она ценит на вес золота.
С трудом осмысливая свое бедственное положение, Кэт еще раз обшарила все карманы. Пусто. Ничего. Она уставилась на таксофон. Таксофон, под завязку набитый монетами… И вдруг ее осенило. Кэт вспомнила! Рассмеялась.
Далекое питерское детство. Аллея, таксофон у поребрика. Немного другой, чем этот, Нью-Йоркский, но все же таксофон. У таксофона стоит отец.
- Бывают случаи, Катюшка, - говорит он, наклоняясь к ней, - случаи, вот как сейчас. Когда позвонить не на что, но позарез надо. Потому что, в противном случае, наша мама снимет с папы шкуру.  Мы этого не хотим, да, доча? А значит, сжимаем руку в кулачок – вот так. И посильнее стукаем сюда! Смотри!
Папка, быстро оглянувшись, долбит по крышке таксофона кулаком. Из недр телефонного автомата начинают звонко сыпаться монетки. Дочка заливисто смеется, глядя, как папаша с мальчишеским энтузиазмом выгребает и распихивает по карманам добытый клад.   
- Ясно, пап, - кивнула Кэт, - спасибо за науку.
И решительно грохнула кулаком по таксофону. Нью-йоркский таксофон однозначно отличался от того питерского, и не только внешне. Он никак не отреагировал на удар. Будучи настоящим американцем, с деньгами расставаться не пожелал.
-  Н-на!.. – Кэт ударила посильнее.
Тот же результат. Руку себе можно поломать, не добыв ни цента. Особо не думая, она сняла трубку и принялась долбить ею по корпусу телефона-автомата.
-  Эй,  вы что  творите?!   - донеслось из-за спины.
Кэт оглянулась. 
Охранник  в синей форме приближался  со  стороны  уборной.  Она водрузила трубку на место, сделала шаг в сторону от таксофона.
- Ничего, - сообщила Кэт с невинным видом, пряча руки за спину.
- Вы пытались сломать аппарат, - резонно не поверил ей охранник, - зачем, леди?
- Он сожрал мою последнюю денежку, - соврала Кэт, - а позвонить не дал! Это справедливо, по-вашему?
- Сожрал денежку? – переспросил охранник, подходя, - и вы пытались выбить ее из него. Подождите-подождите… Вы совершили попытку ограбления таксофона нашего аэропорта?
- Притормозите, офицер, - перебила Кэт, - никаких попыток я не совершала. Это меня ограбили. У меня украли сумку. Может, поищите? Это произошло здесь, в этом зале, минут пять назад…
- Знаете ли вы, что вам светит, леди, за порчу общественного имущества? - полицейский ее жалобу расслышать не пожелал, - про попытку ограбления я вообще промолчу. Сомневаюсь, что вы отделаетесь только административным штрафом.
- Вы туги на ухо, офицер? Прислушайтесь. Я лишилась имущества. Где вы были пять минут назад, когда меня грабили?
- Без оскорблений, дорогуша, - он отстегнул от пояса наручники, - пройдемте со мной в отдел охраны. Или мне силой вас повести?
-  Вы совершенно глухи, офицер, - сочувственно покачала головой девушка, -  Как тетерев.
- Пойдем по-хорошему, грубиянка! Давай сюда руки. Я тебе общественно-исправительные работы обеспечу, не сомневайся!
- Очень интересно. Вам нужны мои руки, говорите? Вот они, держите.
Она послушно вытянула руки перед собой. Охранник, довольный исходом дела, шагнул к ней, чтобы защелкнуть наручники на запястьях. Но девица вдруг сильно толкнула его в грудь. Он отшатнулся, засеменил назад, и, не сумев удержать равновесия, грузно плюхнулся на зад.
- Ха! – воскликнула она. – Это ты-то на меня наручники наденешь? Поймай сначала, увалень!
- Вот, стерва, - закряхтел полисмен.
Видя, что он поднимается, она взвизгнула и помчалась прочь. Оценив ее грацию горной козы и такую же скорость бега, мужчина понял - догнать беглянку вряд ли удастся. Схватился за рацию.
   
Выйдя из огромных стеклянных дверей аэропорта, Джерард минут десять стоял на тротуаре и смотрел вверх. Над ним покачивалось ночное небо Нью-Йорка. Вечер перерождался в ночь. Дышал холодом, тихо сыпал на город снег. Фантастически большие хлопья роились в воздухе, падали в лужи, таяли на нагретом автомобильными шинами бетоне, оседали на волосах. Мимо шли люди, аэропорт был переполнен, поймать такси не удавалось не всем. Только самым прытким. Джерри стоял и смотрел в небо. Ему было лень суетиться, не хотелось лезть в душный салон такси. Наоборот, хотелось побыть на свежем воздухе, померзнуть. В голове звенела пустота. В кармане звенел мобильник.
- Алло.
- Сэр, - это был Роберт, -  вы улетели в Нью-Йорк? Это не шутка?
- Роберт, - Джерри улыбнулся в небо, - что еще прикажешь мне делать? Бесконечно выдерживать наш домашний бардак способен только ты один. За это, думаю, я подниму тебе зарплату.
- В последний раз вы грозились уволить меня, сэр.
- Мне проще уволиться самому, чем отпустить тебя. Слушай, оставь ты их всех на пару часиков, съезди в аэропорт  Глазго. Я там припарковал машину у входа, постарайся ее забрать, а если эвакуировали – отыщи. На заднем сиденье подарки, самые лучшие можешь забрать внукам, а моим подари то, что посчитаешь нужным.
- Ох, сэр, нашли же вы время бросать меня одного.  Вы знаете про трещину в стене?
- Стоп, Роберт, давай про трещину в другой раз.  Кстати вон такси…
-  Сэр,  погодите!
- Пока! Эй, парень стой!
Из окна проезжающего мимо кэба высунулся водитель, дружески махнул ему рукой. Джерри забрался на заднее сиденье.
Поехали. За территорией аэропорта в небе над автострадой колыхнулось зарево. Нью-Йорк перед Рождеством переливался миллиардами огней, и был в разы ярче, ослепительнее себя будничного. Черные ветвистые деревья, оплетенные гирляндами, выглядели сказочно. На цифровых рекламах сменяли друг друга картинки – Санта-Клаус, подарки, девушки в стиле пин-ап в красно-белых платьицах, поезд с Кока-Колой, ангелы, играющие на трубах, смеющиеся детишки. Граненые монолиты небоскребов источали свет. Впереди был Бруклинский мост, и даже издалека было ясно – он запружен машинами. По мосту змеилась сверкающая лента фар. Ехать придется долго. И назад вряд ли повернешь.
Джерард встревожился. Понял, что и раньше не ощущал себя спокойно. Вот это темное, мрачное небо, что виднеется в окошке такси, оно сейчас внутри него. И чем дальше от аэропорта, тем темнее и мрачнее становится.
- Стой! – Джерард схватил водителя за плечо. Тот глянул на пассажира в зеркало заднего вида.  Но не затормозил, продолжил ехать медленно и аккуратно.  – На том перекрестке сможешь свернуть налево?
- Зачем?
- Поедем назад.
Глаза в зеркале заднего вида сощурились.
- Что-то забыли, сэр?
- Точно, забыл, - кивнул пассажир  и отпустил плечо водителя, когда машина свернула на нужный маршрут.
- Ценное?
- Не то слово.
- Жалко будет, если пропадет.
- Не пропадет. Если моё, точно не пропадет, - странно усмехнулся пассажир.    

Войдя в здание аэропорта Кеннеди, он пошел туда, откуда некоторое время тому назад уходил. Дай Бог, Кэт задержалась в кафе. На эскалаторе поднялся наверх. Столики стояли чистые, столешницы поблескивали – никаких признаков их с Кэт недавнего здесь пребывания. Видимо, персонал отлично вышколенный, привыкший убирать за клиентами во время. Куда она могла пойти? Да куда угодно! Она говорила о какой-то подруге. Собиралась к ней. Наверное, вышла сразу за ним следом, поймала такси и сейчас едет где-нибудь в потоке машин, ползущих по Бруклинскому мосту.
А вдруг она здесь, рядом? Нужно проверить, удостовериться на все сто. Сколько он отсутствовал? Двадцать минут? Сейчас не просто поймать такси, тем более ей с ее-то громоздким багажом. Ей нужно отдохнуть, перед тем как выходить на улицу.
Куда она могла пойти?..
На втором этаже за кафе и магазинчиками размещались зоны отдыха. Там же были телефонные аппараты, а ей нужно сделать звонок. Джерри пошел по указателям, заглядывая во все закутки с креслами, попадающиеся по пути. Логично было бы найти ее в этом районе. В конце пути находилась лестница, ведущая вниз, в еще один зал ожидания. На подходе к ней, Джерри приободрился. Прибавил шаг. Еще ничего не было видно, но до его слуха уже доносились крики. Заинтригованный шумом, он вбежал на лестничный пролёт, перемахнул через несколько ступеней. На середине лестницы остановился, как врытый в землю.
В  дальнем  конце  обширной  залы  маячила девушка.  Джерри узнал  стройную  фигуру,  светлые  волосы.  Она неслась сквозь зал, а ей во след переваливающейся походкой пингвина бежал пузатый охранник. Хоть правонарушительница опережала преследователя шагов на десять, ничем хорошим для нее погоня окончиться не могла.
Джерард, не раздумывая, бросился на выручку.

Охранник отставал. Кэт, осмелев, повернулась к нему и насмешливо закричала:
- Господин полицейский, поторапливайтесь! Людям вашей профессии следует быть пошустрее. А вы ковыляете, как пингвин!
Коп неуклюже переваливался с ноги на ногу в подобие бега, что-то бормотал в рацию. Она не смогла промолчать:
- Да-да, позовите коллег! Они, понимаешь ли, тоже разбрелись по туалетам, засели в засаде. А между тем здесь такое событие!
Кэт сознавала, что в конец обнаглела, ей пора бы заткнуться для собственного блага. Но ничего не могла с собой поделать. Ее вело. Видя, что охранник набирает скорость, она взвизгнула, вновь ударилась в бегство. План был прост, достичь лестницы, что есть духу вбежать вверх по ступенькам, а когда этот увалень дохромает до верхнего этажа, ее след уже простынет. До кафе, вниз по эскалатору, и прочь на улицу.
Бежала она, глядя назад и контролируя надвигающуюся угрозу. Это была ошибка. Надо смотреть, куда бежишь.
Ее схватили внезапно, она не поняла, кто. Сдавили в медвежьих объятиях так, что она задохнулась, а от сильного испуга чуть не грохнулась в обморок. Чьи-то руки смокнулись вокруг нее, она стала остервенело вырываться. Напрасно. С таким же успехом можно пытаться вывернуться из смирительной рубашки. Всхлипывая, принялась топтать ноги захватчика… и вдруг узнала обувь. Ботинки из превосходной коричневой кожи. Подняла голову, столкнулась с жестким взглядом светло-серых глаз.
- Джерри…
- Тише, Кэт, не дергайся, - строго порекомендовал он.
Она обмякла в его руках.
- Сэр, спасибо за содействие в поимке правонарушительницы! – охранник перешел на шаг и, отдуваясь как паровоз, приближался. Кэт прижалась к груди шотландца. Джерри завел ее себе за спину, сам двинулся полицейскому навстречу. Кэт зашла за лестницу, присела на корточки и в зазор между ступенями стала следить за мужчинами.
- Офицер, вы за ней гнались или мне показалось? – подойдя, Джерард ухватил полицейского за локоть, увлек за собой прочь от лестницы. Всем видом он выражал неподдельную заинтересованность и тревогу.
- Не показалось! – охранник сопротивлялся ему, но не слишком активно. –  На вид  - само очарование, но такое творит!
Джерри сокрушено покачал головой.
- И не говорите… А что конкретно творит?
- Грабит таксофоны!
- Да что вы! Какая способная! Ух, хулиганка! – Джерард погрозил пальцем в сторону лестницы.  – Покажите мне ограбленный таксофон, офицер.
Охранник подвел его к пережившему акт вандализма агрегату.
- С ним все, кажется, в порядке. Выглядит молодцом! – прищурился шотландец. – Сдается мне, вы слегка преувеличиваете.
- Я? – коп сделал страшные глаза, оскорблено выпятил губы, - поучите меня еще выполнять служебные обязанности!
- Хорошо-хорошо, - тут же переменил тон Джерард, - успокойтесь, офицер. Вы совершенно правы. Только знаете, эту девушку следует отпустить в любом случае. Тут такое дело… Она не в себе…
- Это мне ясно. Только почему вы за нее заступаетесь, сэр? Она вам жена или сестра?
- Не то и не другое, но почти, - неопределенно ответил шотландец. Охранник недоуменно мотнул головой.
 – Тут главное не кто она, офицер, а что с ней произошло, - доверительно объяснил Джерард. -  Девушка не спала больше суток, у нее случился нервный срыв. Посмотрите, какая малохольная. Скажите спасибо, что она у вас на участке только побезобразничала чуток, а не…
- Что не?..
- Не отдала концы от переутомления. Такое случается сплошь и рядом. Я уверен, у нее были причины нервничать.   – Джерри обернулся, выискивая ее глазами. – Кэт! Где она, черт возьми?
- Под лестницей прячется, - подсказал охранник.
- Вылезай, Катерина! Расскажи нам про свои причины! Почему ты учинила погром? Не срослось с подругой? 
- Плевать на подругу! – приглушенно донеслось из-под лестницы.  – У меня сумку украли.
На свет Божий показалась высокая белокурая девушка с выражением смертельной обиды на миловидном лице. Она ткнула пальцем в охранника.
- …Вместо того, чтобы ловить вора, это тип ловит меня…
- Сумку украли? Так-так, офицер… – Джерард строго воззрился на охранника с высоты своего роста. Тот в мгновение ока сжался и поглупел. – Ведь правда! Почему вы не ловите вора?
- В первый раз слышу о краже, сэр, - охранник мысленно проклял себя за свой виноватый тон, которым разговаривал с этим мощным парнем. – Будем искать.
- Ищите. До ощутимого результата, по возможности. Вот мой номер, - достав визитку из портмоне, шотландец сунул ее охраннику, - Буду с нетерпением ждать отчета о проделанной работе. И еще одна вещь, - тут тон здоровяка несколько помягчел, -…Рождество на носу, офицер, семейный праздник…
Указав глазами на обручальное кольцо на левой руке охранника, мужчина вытянул из бумажника несколько стодолларовых банкнот.
- Небольшая благодарность за сговорчивость. Купите детишкам подарков.
- А девушка! – коп даже не понял, как свернутые напополам купюры перекочевали к нему в ладонь при рукопожатии.
- Девушку отпускаем, -  безапелляционно заявил мужчина, -  Она в полной мере осознала свою вину и понесла весомые эмоциональные потери. Счастливого рождества, офицер.
- Счастливого рождества, сэр. – Полицейский отдал честь.
«Конкретный парень, - подумал он,  направляясь назад к туалету и перекладывая деньги в нагрудный карман вместе с рацией, - все бы так решали свои проблемы».
Кэт  стояла, покачиваясь.  Ей казалось, что вместо  головы  у  нее  воздушный  шарик, наполненный гелием. Он вот-вот  отправится  в  полет  к  потолку, а ее утянет вслед за собой. От этого стало плохо. Поэтому когда Джерри, подойдя, предложил ей сесть, она схватилась за протянутую ей руку, как утопающий за соломинку. Почувствовав под собой твердую ступень лестницы, облегченно выдохнула и подняла на шотландца затуманенный слезами взор.
- О, нет, нет, Кэт… – замотал он головой, присаживаясь перед ней на корточки.  – Ну и взгляд! Не нужно смотреть на меня так. Пойдем.
Его низкий голос просто не оставлял ни единого шанса. Глаза, ставшие необычно светлыми, как расплавленное серебро, поблескивали.  Черные острые зрачки кололи, словно иглы. Он был перед ней, так близко – протяни руку и коснись. И ничего уже не хочется. Ни выяснять отношения с Адель, ни искать сумку, ни горевать по блокноту с зарисовками. Ни грабить таксофоны. Не хочется ничего. Только бы сидеть и смотреть на него.
- Вернулся.
- А у меня был выбор? - усмехнулся он краем губ.

На  половину  выкуренная  сигарета,  отброшенная  щелчком,  упала в лужу.  Таксист  уселся  за  руль. Из аэропорта возвращался его пассажир.  Причем возвращался не один. Компанию ему составляла девушка, которую он вел, бережно придерживая за предплечье. «Хо-хо! – подумал таксист, оценивающе рассматривая спутницу своего пассажира, - Парень не соврал! Вот это ценность, так ценность! Действительно, было бы страшно жаль, если бы пропала».
Она была изящной, как фарфоровая куколка. Шла плавно и с шармом, хоть и заметно покачивалась. Открыв заднюю дверцу кэба, парень усадил свою «драгоценность» на сиденье, сам направился к багажнику – пристраивать чемодан подружки.
- Привет.
Таксист повернулся в кресле. С бледного, словно выточенного из мрамора лица на него взирали глаза, огромные и печальные под сенью пушистых ресниц. Барышня сложила чувственные губы в подобие улыбки.
«Вот тебе раз! Прямо русалка»!
- Вы немой?
- Я? Нет, почему же. Я говорящий.
- Отлично, – она устало улыбнулась, - а то я, было, испугалась за вас. Девушка казалась несколько не от мира сего. Отрешенная, рассеянная. – Как дела?
- Рулю потихоньку.
- Подвинься,  дорогая!
Девушка послушно подвинулась, парень устроился рядом с ней.
«Счастливчик», - подумал таксист, заводя мотор.
- Куда едем, сэр?
- Манхэттен. Дальше подскажу.
Автомобиль тронулся. Водитель покосился в зеркало заднего вида в надежде вновь увидеть сумрачные глаза. Но не увидел. Девушка дремала, прикорнув вихрастой головкой на плече своего друга.