Глава VII

Даллас, США, XXI век.
Винтажный шевроле корвет темно-голубого цвета плавно зарулил на парковку, сверкая дисками на колесах, замер у торца двухэтажного здания на одной из улочек недалеко от даун-тауна Далласа. Дернув ручник, Маргарита Уайнпот оценила свое отражение в зеркале заднего вида, подкрасила губы малиновой помадой, взялась за ручку. Покидать уютный, отделанный белой кожей салон не хотелось.
На улице зябко, зимнее солнце светит тускло, еле пробиваясь сквозь серый покров облаков, повисший над небоскребами. Пересилив себя, она вышла, высокие каблуки зацокали по тротуару. В стеклянных дверях здания отразился утонченный силуэт, они разъехались, пропуская в помещение хозяйку картинной галереи Winepot Riverwalk Art Gallery. Идя по плитам пола, она на ходу снимала вельветовое пальто. Кондиционированный воздух был насыщен тонким ароматом – Марго любила живые цветы. Свежие букетики роз, фиалок, гиацинтов, тюльпанов в вазочках украшали узкие подоконники, расставленные повсюду декоративные тумбы и консоли.
- Карла! Ты здесь? – от входа окрикнула Марго, энергично пересекая холл. Справа материализовался столик секретарши, прежде скрытый листвой лимона в терракотовой кадке. Из-за него навстречу хозяйке поднялась девушка с внешностью фотомодели. Что-то прожевав и проглотив, она ответила не слишком вежливо:
- Где же еще мне быть, мадам? Я здесь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
Марго перебросила пальто через стойку, оставшись в платье-футляре винного цвета, которое соблазнительно обтягивало ее тело богини.
- Вы поражаете меня, мадам, - зачарованно протянула секретарша, рассматривая начальницу.  – Не фигура, а скрипка.
Карла не врала. Невысокая Марго обладала женственными формами, которые будоражили воображение мужчин и вызывали зависть у женщин. С волосами цвета вороного крыла, сейчас гладко зачесанными назад и затянутыми в тугой узел на затылке, чистейшей кожей и черными пылающими очами она походила на андалузскую колдунью. В свои сорок пять Марго выглядела максимум на тридцать и не собиралась стареть – ни намека на увядание в красивом лице, ни единой серебряной нити в иссиня черных волосах.      
- Ты опять что-то поедаешь, - констатировала факт начальница, опираясь локтем о столешницу, - дай угадаю. Картошка-фри.
Карла кивнула с невинным видом. Марго горестно вздохнула.
- Или уволить тебя, девочка? Я могу закрыть глаза на то, что ты ешь на рабочем месте в благодарность за профессионализм. Но ведь ты травишься фастфудом! Этого я снести не в силах. Ты безобразно растолстеешь, Карла, перестанешь влезать за стойку, испортишь реноме моему заведению…
- Не драматизируйте, - прервала поток предсказаний Карла, засовывая в рот очередную картошину, - не растолстею, вы это знаете. У меня генетика, что надо…
- Да уж, - генетика или нет, пока Карла выглядела идеально. Легко бы сделала карьеру манекенщицы, если бы не цепкая Марго со своей галереей, сумевшая по достоинству оценить организаторские способности юного дарования.  – Как наша вторая красотка? Объявилась?
- А как же! В выставочном зале охмуряет очередного клиента.
- Неужели? – Марго невольно улыбнулась. Кэт прилетела и уже на работе – отличная новость в начале дня. – Почему так рано?
- Сразу из аэропорта.
- Да что ты говоришь? – Марго постучала длинными ногтями по полированному дереву. – Соскучилась по нам? Или у нее случился приступ трудоголизма? Я думала, Кэт вообще не объявится сегодня, будет отсыпаться.
- А она объявилась. Честно говоря, мэм, - только теперь Марго заметила, что Карла выглядит слегка встревоженной, - Кэт странная какая-то. Ума не приложу в чем дело.
- Что ты имеешь в виду?
- Я ей привет, как дела, пытаюсь обнять. Она отстраняется… Показалась мне, - Карла поискала подходящее слово, - пришибленной. Никогда ее такой не видела. Хотя на все вопросы отвечает, что все в порядке, никто не умер, и земля вертится.
Пока Карла делилась соображениями, Марго прислушивалась к звукам, доносившимся из залы. Это не Кэт…  Кэт обычно звонко смеется, много шутит. А там раздается голос унылый и скучный, ассоциирующийся с заупокойной мессой. Вот мужчина звучит бодро и заинтересованно, безуспешно старается расшевелить собеседницу.
- Именно! – Карла правильно растолковала выражение лица начальницы, - Пришибленная!
- Пойду, гляну ее, - решила Марго, - Повесь мое пальто в гардеробную, Карла, будь добра.
  Картинная галерея мисс Уайнпот была оформлена в колониальном стиле. Пятьдесят лет назад в здании с лепным фасадом располагался частный табачный магазинчик, потом его место заняла баптистская церковь. Ей на смену пришел рок-бар. И наконец, дом выкупила талантливая, богатая и предприимчивая художница, вернувшаяся на родину после длительных странствий по Европе. Марго сохранила внутреннюю архитектуру в первозданном виде – холл высотой в два этажа, кессонированные потолки, арочные окна и двери, широкая лестница, обвивающая помещение по периметру. Интерьер дополнили коринфские колонны с капителями, расположившиеся полукругом. Стены украсила мерцающая венецианская штукатурка. Оконные проемы и ниши драпировал бледно-зеленый шелк, уложенный каскадными складками. Мебель из махагони и несколько мраморных скульптур для Марго изготовил некий ремесленник из Каррары, мастер резца и зубила, гений, не известный широкой общественности. Хозяйка прошла в зал, где были выставлены полотна на продажу. У одной из картин стояли двое.
- Художник молодой, талантливый, – безэмоционально тянула Кэт, одетая не пойми во что,  - но, возможно, кому-то покажется иначе. Пишет в стиле жанровой живописи – не востребованная на сегодняшний день манера письма… Но, следует отметить, не лишенная своеобразия и колоритности. Сюжет, скажу вам, не новый – мужчина и женщина за барной стойкой ночной забегаловки. Явное подражание Эдварду Хопперу, который, однако, использовал более сочные контрастные краски. Тут все тускло на мой взгляд. Что скажете?
-  По-моему, выразительно, - не слишком уверенно произнес молодой человек, потенциальный покупатель полотна стоимостью в десять тысяч долларов. – Я бы купил для рабочего кабинета.
- Да? – Кэт взглянула на него как на умалишенного, - а я бы не купила.
- И сваляла бы дурака! – вмешалась Марго. Прошла к замершей перед картиной паре и умопомрачительно улыбнулась клиенту, - У вас интересный вкус, мистер…
- Лагерберг.
- Лагерберг. Я тоже думаю, что для кабинета подойдет прекрасно. Универсальная вещь, впишется в любой интерьер. Не лишена изюминки. В отличие от модных абстракций. Кстати, рисовал друг нашей Кэт. Так ведь, милая? Посмотрите его работы на той стене. Пройдитесь, оцените. Я бы рекомендовала рассмотреть голую даму на кровати. 
- Подойдет для спальни, - язвительно ввернула Кэт.
- А что, занимательно…  - клиент заинтересовался, отошел.
Марго взяла Кэт под руку.
- Пойдем…
- Куда? – очнулась та, - Я, кажется, работаю!
- Именно, что кажется. Сейчас Карла тебя заменит, у нее на данный момент лучше получится продавать. Карла, заменишь?
- Естественно, - донеслось со стороны ресепшна.      
Дамы, тесно прижавшись друг другу, стали подниматься вверх по лестнице, где размещался кабинет Марго. Причем Кэт не прекращала делать безуспешные попытки освободиться из смахивающих на тиски объятий начальницы. Ее отпустили, лишь когда за спиной задернулась тяжелая портьера, заменявшая Марго дверь.
- Ты чего его подкалываешь? Деньги лишние? – с ходу напустилась Марго.
Кэт рухнула на канапе.
- Не нравится он мне, - изрекла она, кладя ноги в сапогах на низкий журнальный столик из малахита, - фамилия дурацкая. Лагерберг. Прямо название дешевого пива. Картины Джефа заслуживают лучшего обладателя.
- Убери ноги со стола, - Марго присела рядом. – Фамилия ей не понравилась. В таком случае, забирай полотна своего Джефа, организуй киоск на перекрестке. Я не собираюсь держать их у себя бесконечно.
- Это тип из Нью-Йорка, - проворчала Кэт таким тоном, словно хотела сказать «это нацист», или «это прокаженный».
- Ну и что? С каких пор ты невзлюбила жителей Нью-Йорка?
- С недавних, - Кэт уставилась в окно невидящим взглядом.
- Так-так, - Марго немного посидела молча. – Во-первых, здравствуй, Кэт.
- Здравствуй, - Кэт подняла на Марго пустые и бессмысленные глаза. Та выругалась про себя.
- Что за вид, девочка моя, какие, к лешему, джинсы и свитер? – ласково спросила начальница.
- Я прямиком из аэропорта.
- Домой почему не заехала?
- Забыла.
Замечательно. Лучше не бывает. Карла не совсем права. Малышка Кэт, неунывающая Кэт, вечно веселая, оптимистичная и энергичная девчонка, способная обаять кого угодно, ее, Марго, лучшая ученица, подруга и почти что собственный ребенок, была не просто пришиблена. Она была полностью выбита из колеи. Походила на слепого котенка, выброшенного в лужу.
- Как ты отдохнула в Шотландии? Сделала, что запланировала?
- Не важно.
Великолепно. Марго поднялась.
- Слушай, Кэт. Хочешь коньячку? По пятьдесят грамм для настроения? И поболтаем.
- Ты же не пьешь, Марго, - вернулась в реальность из мира тяжких дум сомнамбула на диване.
- Иногда пью. Давай, составь компанию старушке.
Маргарита достала из резного бара коньяк и бокалы, разлила, вернулась к Кэт на канапе.
- Пей.
Кэт пригубила коньяк.
- Рассказывай, что стряслось, дитя мое. Во что ты вляпалась? Кто тебя обидел?
- Ох, - Кэт покачнулась, уронила голову на плечо Маргариты. – Вляпалась – не то слово.
«Думаю, - подумала Марго, успокаивающе гладя подругу по густым волосам, - беседа будет долгой. Пятьюдесятью граммами не обойдемся».
   
- Как дела, мисс Уайнпот! Мы уже на месте и ждем вас! Вы подтянетесь? – звучал в трубке бодрый голосок Карлы.
- Конечно, дорогая. Я скоро буду, - со сдержанной вежливостью ответила Маргарита, не спуская изысканно подведенных глаз с клиента, - а куда мне…кхм…подтягиваться?
- Ааа…эээ…минуточку, - в телефоне послышался подозрительный шорох, кто-то заговорил, к кому-то обращаясь, донеслись звуки смеха, музыки, и Карла сообщила, - Мы в баре! Здесь так круто! Поторапливайте, а то начнем пить виски без вас!
Маргарита хмыкнула, одной рукой быстро заполняя бланки купли-продажи, а другой удерживая телефонную трубку у уха. Вчера после душещипательной беседы в кабинете Марго, начальница и две подчиненные покинули галерею пораньше и отправились в приличный ресторан, где до закрытия угощались дорогим испанским вином. Возлияния решено было перенести на вечер следующего дня. Девчонки, смотавшись с работы до срока, подыскали бар с виски.
«Интересно, что будет завтра, скверик и пиво?» - подумала Марго.
- Скажи, дорогая, где расположено это заведение. Как оно называется? Куда ехать?
Клиент, сидевший напротив нее по другую сторону стола, состроил не поддающуюся толкованию мину. «Не одобряет, - мелькнула у Марго мысль. – или тоже хочет, но стесняется напроситься».
- Бар-то, - Карла снова потянула пару секунд, -  не далеко от галереи, на углу Гринвилл Авеню и Орам Стрит. Пять минут езды. Никакого особого названия у бара нет. Так и называется – бар.
- Оригинально. Скоро буду, ждите,  - женщина нажала отбой. Клиент напротив нее поднял палец, как школьник за партой.
- Извините, где те две милые девушки, что работают у вас в галерее? – спросил он скромно.
Марго поиграла ручкой.
- Они сегодня заняты в важном проекте. Трудятся по моему поручению.
- Планируете что-то, мисс Уайнпот? Выставку? – Нью-йоркер с пивной фамилией Лагерберг не возымел успеха ни у Кэт, ни у Карлы. Маргарите пришлось взяться за дело самой. В итоге без покупки он от нее не ушел – обзавелся голой дамой на кровати.
- Может быть, может быть…. Мы всегда что-нибудь планируем. Распишитесь тут и тут.
Клиент поставил подпись в формулярах.
- Отлично. Переводите деньги на наш счет. Картина будет доставлена к вам в Нью-Йорк в течение трех дней. Было приятно иметь с вами дело! – она протянула ему для прощания руку.
- Могу я угостить вас кофе, мисс Уайнпот, - все-таки решился юноша, возвращая рукопожатие.
- Возможно, в другой раз. Пока на повестке дня у меня далеко не кофе. Только не расстраивайтесь! Пойдемте, проводите меня до машины.
Через пятнадцать минут корвет Марго припарковался у бара на Гринвилл Авеню. В помещении было сумрачно, играла живая музыка – на сцене бэнд из четырех человек отрабатывал гонорар. Люди радовались жизни, официанты вкалывали, софиты на танцполе перемигивались. Маргариту, которая своим появлением в костюме от Гуччи произвела небольшой фурор, моментально проводили к нужному столику. За ним сидели и выпивали обе ее девочки.
- Решили не ждать? – осведомилась Марго, усаживаясь на стул. Кэт потянулась к ней обниматься.
- Конечно, ждать! – воскликнула Карла, которая была уже изрядно навеселе. – Мы без вас никуда! Но Кэт такая расстроенная, такая расстроенная… Грех было не выпить по чуть-чуть.
- Тогда налейте и мне. Что мы пьем? Скотч? Ваше здоровье, дети мои!.. Как настроение, Кэт?
- Ох…
За прошедший день она успела несколько раз пересказать им подробности своего самолетного знакомства и изложить события, которые произошли с ней потом, в славном городе Нью-Йорке. Но Карле и Марго не надоедало слушать. Трем женщинам не работалось, не отдыхалось, не спалось, не хотелось расходиться. Они собирались, сидели, пили и говорили, говорили, говорили. Потому что имела место нестандартная ситуация. Мастерицей влипать в романтически истории со счастливым и не очень исходом была Карла. Марго вообще не страдала из-за мужчин – это они страдали по ней. Кэт была в данном вопросе своеобразна. Она занималась собой и ни на кого никогда не велась. И тут на тебе. Влипла. Причем влипла серьезно, со всей силой чувств, на которую была способна ее глубокая натура. Кэт непритворно страдала.
- Да ладно тебе, подруга! Хватит мучиться!  - в сотый раз принялась уговаривать Карла. – Мужик он и есть мужик, а секс он и есть секс. Вон сколько мальчиков, выбирай любого!
- Замолчи лучше…
- Чем он особенный, этот твой Джерри? Объясни мне.
- Как я тебе объясню?  - Кэт стукнула кулаком по столу. – Особенный. И этим все сказано. Такие вещи необъяснимы. Их невозможно передать словами. Их надо увидеть и почувствовать. Так что особенный, и точка!
- Ну вооот еще…
- Особенный-особенный, - подтвердила Марго, закуривая, - Раз Кэт пошла с ним, значит особенный. Но с другой стороны, ничего особенного – обычный негодяй.
- Ты понимаешь, - наклонившись к старшей подруге, Кэт покачала виски в стакане, - он ни слова мне не сказал о себе. А я выболтала все, всю свою жизнь. Он даже знает, как вас обеих зовут. При этом, заметь, он не задавал мне вопросов вообще. Просто смотрел, а я болтала. Джерард, мать его, Карвер…
- Бывает…
- Он тебя загипнотизировал, - Карла захрустела начос. 
- А в аэропорту, когда отказалась идти с ним?... Я распсиховалась не потому, что сумку украли, не потому, что Адель куда-то смоталась на уик-энд. Мне было на все плевать, если честно. Я испугалась, что он ушел! Я лишилась его. У меня сдали нервы. Скажи, Марго. Есть такое выражение – за мужчиной, как за каменной стеной. Ты чувствовала себя подобным образом?
- Чувствовала, детка.
- Я нет! И лучше бы мне оставаться в блаженном неведении. С Эриком ничего похожего не ощущалось.  Джерри только появился, и я расквасилась. Он говорит – я соглашаюсь, он ведет – я иду. Мне хорошо. Мне спокойно. Я счастлива. Знаете, девочки, в истории моей родины имело место событие – мужчины восстали против царя, их сослали в Сибирь. Жены поехали вслед за мужьями.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Если бы Джерри предложил мне с утра – поехали на Аляску, в Сибирь или к самому черту на куличики. Я бы поехала не задумываясь. Декабрист, мать его… Ни хрена ничего не предложил…
- Поезжай к нему, ты знаешь его адрес, - для Карлы не было неразрешимых ситуаций. Она принялась лакомиться копченым лососем.
- Вот еще! Лучше смерть.  - Кэт допила виски и поникла головой. – Он не попрощался со мной.
- Попробуй увидеть положительные стороны события.  У тебя был классный секс. Лучший в жизни. Радуйся.
Кэт посветлела, томно улыбнулась.
- Представляете, девочки. Я всю жизнь недоумевала – почему вокруг секса вечно суета? Ну, легли, подышали, попыхтели, подвигались, подергались. Встали и разошлись. Был у меня мужчина, был секс. И ничего сверхъестественного.
- Чего может быть сверхъестественного в сексе? – недоуменно перебила Карла, жуя, - Приятно, полезно. Не больше.
- Марго считает иначе. Да, Марго? Когда ты рассказывала об очередной бурной ночи, полной страсти и любви, я не особо тебе верила, признаюсь честно. Теперь верю. Вернее, теперь сама знаю, как это бывает…
- Поздравляю, малышка, - Маргарита затянулась, выпустила колечко сизого дыма, - Ты стала женщиной. Твой Джерард показал тебе, каким бывает мужчина и что он умеет.
- Кэти, это звучит волнующе… – простонала окончательно пьяная Карла. На рабочем месте она часто читала женские любовные романы, иногда вслух, заставляя Кэт и Марго хохотать в голос, пока обитательницы галереи сидели без дела в ожидании клиентов. Девушка в мучительных раздумьях сморщила лоб, - Ты погружалась в гипнотическую дымку… Тонула в пучине страсти… Билась в сладкой агонии…
- Всю ночь напролет, - Кэт вздохнула. – Я поднималась к облакам, чтобы рухнуть вниз в самую глубокую бездну. Американские горки отдыхают… Если без шуток, Карла, я сходила с ума в его руках…Но это больше не повторится. Наверное, я уйду в монастырь.
Все три подруги, не сговариваясь, рассмеялись. Марго сломала тонкую сигарету в пепельнице.
- Хочу посоветовать, Кэт, - заговорила она серьезно, - прими своего незнакомца из Нью-Йорка таким, каков он есть. Ко всей истории отнесись как к приключению. Не захотел встать, проводить тебя, ничего не сказал на прощание. Бог с ним. Он дал тебе гораздо больше. Кто знает, вдруг это не конец. Или наоборот, само небо сохранило тебя от продолжения отношений. Этот Джерард остался для тебя темной лошадкой.
- Именно! – Карла неудачно поставила локоть на столешницу и едва не свалилась под стол. – Может он маньяк?! Чем он занимается, Кэти, знаешь?
- Нет, - пожала плечами девушка, - я не спрашивала. Знаю, где живет, какой пастой чистит зубы, каким мылом моется, на каких простынях спит. Чем занимается, ума не приложу. Сама подумай, что они делают в этой своей Шотландии? Варят скотч…
- О! – Карла схватила со стола почти опустошенную бутылку виски, - Он, значит, винокур?!.. Дамы, тревога – мы пьем скотч! Возможно, сваренный им лично! Поддерживаем бизнес негодяя, который обидел нашу Кэт! Срочно, закажите ирландский виски! Я пока дойду до туалета, освежусь.
Проводив взглядами пошатывающуюся фигуру темноволосой девушки на высоких каблуках, Кэт и Марго посмотрели друг на друга.
- Все-таки ты тревожишься, - Маргарита легонько ущипнула Кэт за щеку, - С твоей стороны это моветон, детка – горевать по мужчине.
- Я знаю, - Кэт снова показалась ей затравленной и потерянной. Крепко засел в ней проклятый шотландец.  – Ничего не могу с собой поделать.
- Влюбилась?
- Очень похоже на то.      
Где-то в глубине бара хлопнули дверцы, зазвенела падающая на пол посуда, кто-то возмущенно вскрикнул. На середину пустующего танцпола выбежала Карла, тряхнула длинными волосами, воздела к потолку руки и, заглушая игру музыкантов на сцене, закричала на распев:
- Мужчины – вы мерзавцы!!!
- И это верно, - менторским тоном заключила Маргарита Уайнпот. – Идем танцевать.
 
После нескольких дней блужданий по питейным заведениям, Кэт серьезно решила брать себя в руки. Выкинула в стирку затасканные джинсы, на работу отправилась в строгой юбке и шелковой блузке.
Накануне, после вечера, вновь проведенного в компании спиртного, Маргарита наложила мораторий на выпивку. Перед тем, как сесть в такси после закрытия бара, где все три девицы вечерком угощались алкогольными коктейлями, Маргарита заявила:
- Всё, девочки мои. Отныне на распитие спиртных напитков мной наложено табу. И попробуйте его только нарушить.
- Почему? – хором воскликнули ее девочки.
- Пора знать меру. Скоро Рождество, нужно приходить в форму. Санта-Клаус, знаете ли, не жалует пьяных девиц. Его мутит от запаха перегара.
- Ну, надо так надо,  - с детской покорностью протянула Карла, которой надоело каждое утро пить на рабочем месте антипохмелин, для маскировки разводя его в кофейной чашке.
- Как скажешь, Марго, - взяла под козырек Кэт, которая каждое утро после вечернего куража держала гудящую голову под ледяной струей, всерьез опасаясь простудиться.
- Вот и славненько, люблю, когда вы послушные. Спокойной ночи, завтра увидимся в галерее.
Но утром на работу Марго не пришла. За первый час рабочего дня Кэт раз десять выглянула из мастерской с вопросом:
- Тут?
- Нет, - каждый раз отвечала Карла, разбирая бумаги, которые валились у нее из рук.
- Звонила ей?
- Не отвечает.
В десять Кэт подошла к ресепшну, где между ней и Карлой начался диалог взглядов пессимистического содержания. Карла первая не выдержала накала страстей.
- Может начать искать?
- Где? – надрывно спросила Кэт.
- Позвонить в больницу, морг…
- Дура! Давай сюда номера знакомых, друзей – у тебя должен быть список.
- Он есть! Сейчас… - Карла пропала под столешницей и долго копалась в ящиках, фыркала, чихала, ругалась, больно стукнулась головой, но отыскала альбомный лист, испещренный сверху донизу витиеватым почерком Марго.
- Она просила тебя вбить информацию в базу данных, Карла, я сама слышала. Давно пора было бы это сделать! – укорила Кэт.
- Ага. Сейчас сделаю.
- Да не сейчас! Звони, давай!
- Кому? Тут много всяких… И все почти мужчины. Может Эдвард Уайнпот?
- Ни в коем случае! Это отец. Его хватит удар, когда он узнает, что Марго не явилась на работу.
- Кому тогда?
- Господи! Да хоть бы этому…, - она наугад ткнула пальцем.
Девушки склонились над списком имен, Карла сняла телефонную трубку, набрала номер. За почти десятилетнюю историю существования галереи Марго ни разу не пропустила работу. Она являлась ровно в девять, по ней можно было смело сверять часы. А если по какой-то причине художнице приходилось воздерживаться от прихода, она начинала звонить, чем доводила до белого каления своих сотрудниц, потому что контролировала каждый их шаг, требовала отчета о каждом действии. Сегодня о Марго ни слуху, ни духу, а телефон отключен. Значит, что-то стряслось. Что-то экстраординарное, из ряда вон выходящее.
Пытка продолжалась два часа, за это время Карла успела перезнакомиться почти со всеми бывшими мужьями Марго и кое-кем из бывших любовников, с которыми та поддерживала теплые отношения. Один сказал, что поедет, поищет Марго дома, другой взялся обзванивать госпитали Далласа, третий сорвался из офиса, кинулся эти самые госпитали объезжать. В общем, поисковая работа закипела. Кэт тоже порывалась включиться в поиски, но ей пришлось угомонить свои порывы и вернуться к прямому исполнению обязанностей – пришли посетители, их надо было обслужить.
В полдень, когда Карла из последних сил сдерживала рыдания над телефонной трубкой, в галерею ворвался ураган. Как всегда эффектная, с разметавшейся по плечам бурей черных локонов Маргарита Уайнпот задержалась у секретарского столика и спросила:
- Что с тобой Карла? Кто-то умер?
Карла рассчитано медленным движением вернула на телефонный аппарат трубку и произнесла ровным голосом, который стоил ей огромного усилия воли:
- Включите мобильник, босс.
- Ах, да, мобильник! Ты, верно, звонила мне, деточка, беспокоилась. Я выключила его вчера перед сном, а утром забыла включить.
Отыскав в сумке мобильник, Марго нажала кнопку. Тихую атмосферу галереи сотрясла жуткая какофония электронных звуков – стали приходить короткие сообщения о десятках непринятых вызовов. Марго испуганно швырнула телефон на стол Карлы – он пиликал и жужжал, словно одержимый бесом.
- Сделай с ним что-нибудь, Карла. Или я его разобью. Выруби его – он взбесился!
- Я поставила на уши всех, кроме вашего отца и пары фамилий с конца списка, - ехидно сообщила Карла и потрясла в воздухе альбомным листом с именами, - мы вас ищем с самого утра. Даже звонили в больницу.
В ту секунду, привлеченная песней мобильника, из выставочной залы вышла Кэт. Увидев Марго, она пошатнулась и схватилась за стоявшую рядом статую обнаженного юноши в боевом шлеме – за самую интимную часть его тела.
- Не отломи Давиду фаллос, Кэт, - попросила Марго, - ты будто привидение увидела.
- Я думала, вас сшиб грузовик.
- У всех здесь слишком буйная фантазия. Я в порядке. Ну, что уставились, могут у меня быть дела личного характера? Кэт, иди работай. Карла, звони всем, кого ты растревожила, сообщай, что Марго Уайнпот жива, здорова и цветет, как майская роза. Я к себе. Попрошу не беспокоить, ни с кем не соединять.
Она направилась к лестнице, покачивая крутыми бедрами.
- Стерва, - заключила Кэт,- дела личного характера у нее. Интересно, как эти дела зовут?
- И хороши ли они в постели? – докончила Карла, вырубая неугомонный мобильник.
Рабочий день пошел своим чередом. Но раз начался он таким странным образом, то и дальше без странностей не обошлось. Перед кабинетом Марго был балкончик со скульптурной балюстрадой, выходящий непосредственно в холл  - с его высоты отменно просматривался любой закуток галереи. Хозяйка заведения вытащила на балкончик кресло-качалку, уселась в нее и так сидела довольно долго, куря сигарету за сигаретой. Раньше она никогда не курила в галерее.
- Сбрендила старушка, - шепнула Кэт, постоянно ощущая на себе пристальный взгляд Маргариты.
- Я боюсь находиться в одном помещении с умалишенной. Уволюсь, к чертям собачьим, - прошипела Карла.  – Смотри, на нее вдохновение напало.   
Действительно, Марго сходила за мольбертом. Установила его, заняла позу творца, рождающего шедевр, и принялась рисовать…
Больше подчиненные свою начальницу не обсуждали. Зато Кэт перед уходом очередной раз убедилась в наличии у Марго определенных симптомов.
- Послушай, Марго, - сказала она, когда они втроем шли к стоянке, - Сегодня были люди, они хотят купить работы твоего авторства. Их интересуют картины, написанные тобой в Европе. Речь идет о более чем значительной сумме. Проконсультируй меня с утра, какие из полотен я могу продавать, а какие нет, хорошо?
- Скоро Рождество, Кэт – нельзя сказать наверняка, что будет завтра, а что послезавтра, - таинственно ответила Марго, - Пора чудес, волшебство витает в воздухе. А мне неплохо бы отдохнуть…
- Конечно-конечно, отдыхай, дорогая, - Кэт и Карла помогли начальнице забраться в корвет, многозначительно переглянулись и пожелали друг другу спокойной ночи. 
 
Впервые за последнюю неделю Кэт крепко уснула, впервые ей приснился сон.
Гора, на ее зеленеющей вершине большой старинный дом, над шпилями его крыш – грохочущее свинцовое небо. По склону к вершине горы вбегает, извиваясь, дорога. Кэт стоит на ней, не в силах сделать ни шага: дорогу развезло от ливней, оставленные колесами колеи заполнены стоялой водой, у обочин – густая бурая слякоть. Босые ноги стынут от холода, от сырости ломит кости. Надо идти.  Она делает шаг и, не сумев сохранить равновесие, падает в грязь. Силится подняться, но поскальзывается.
«Не встану», – думает она, не переставая бороться с дорогой. И встает.  Делает шаг, проваливается, увязает по колено.
«Не дойду».
Ветер доносит жалобный стон. Кэт знаком этот голос, она вскидывает голову, убирает лезущие в глаза непослушные пряди, размазывая грязь по лицу.
Женщина. Длинные белые волосы, платье старого фасона – такие не носят лет сто. Ветер треплет широкий подол, спутанные волосы взвились, словно змеи на голове Медузы Горгоны. Женщина протягивает руки и стонет. Слов не разобрать, но Кэт знает, о чем она просит – слова эхом звучат в ее мозгу.
«Приходи, ты нам нужна… Приходи, нам не справиться без тебя …»
- Я не могу! – кричит Кэт. Внезапный раскат грома глушит ее крик. Начинается дождь, частые ледяные струи секут придорожные травы, вода в лужах бурлит.
«Приходи…»
- Помоги мне! Дай руку!
Светлая фигура пропадает, появляется совсем близко. Кэт не может разглядеть заслоненного волосами лица. Женщина протягивает ей раскрытую ладонь. Еще один шажочек, один рывок, и она ухватится за ладонь, она будет спасена. Кэт тянет через трясину заледеневшие пальцы…. 
В ее скованное сном сознание ворвался резкий звук. Кэт села на кровати, заморгала.  В дверь звонили, стучали, настойчиво и, похоже, уже давно. Тяжелый сон не сразу выпустил ее из своих объятий.   
Она зажгла ночник, глянула на будильник – было почти пять часов утра. Ничего не соображая, босиком пошла в прихожую. Повернула замок, откинула цепочку, распахнула дверь. На освещенной лестничной площадке стоял высокий мужчина.
- Привет, - сказал он, - Почему не спрашиваешь, кто там?
Кэт прислонилась к притолоке, чувствуя, что сейчас лишится сознания.
- Пригласишь войти? – он приобнял ее за плечи, деликатно отодвинул с пути, переступил порог, притворил за собой дверь. – Чудесно выглядишь, Кэт.
Она немного овладела собой, одернула пижаму десятилетней давности с прыгающими покемонам:
- Это мама подарила на шестнадцатилетие. Если бы знала, что в пять утра явится такой гость, приоделась бы.
В темноте мелькнула быстрая усмешка. Джерри поддел пальцем краешек пижамы.
- Ты очень сексуальна в этих покемонах?
Он прошел в гостиную свободной планировки, одновременно игравшую роль спальни и столовой. Словно посаженная на поводок, Кэт двинулась за ним, ощущая, как ее окутывает терпкий аромат одеколона, который бы она не спутала ни с одним другим. Мужчина остановился возле разобранной кровати.
- Уютно у тебя.
Ни слова не говоря, Кэт повернулась к нему спиной и ретировалась в ванну. Закрылась, включила холодную воду. Из глубины зеркала на нее взирала взлохмаченная блондинистая особа, не удосужившаяся причесать перед сном мокрые после душа волосы. Она была бледна, под глазами пролегли живописные круги, губы после сна немного распухли.
- У-у-у-у, упырица, - шугнула самое себя Кэт и принялась чистить зубы. Умылась, растерлась махровым полотенцем. Помогло – на щеках выступил румянец, в глазах зажегся живой огонек. Сорвав с крючка шелковый кремовый халатик, Кэт скинула нелепую пижаму, переоделась, причесалась. Перевела дух. Боясь верить реальности, прислушалась. В кухне ворчала уже кофеварка, звучали шаги на кафельному полу.
- Либо ты допилась, Катюха, - прошептала она, - Либо все еще спишь. Либо это действительно он. Живой, настоящий, во плоти и крови. Господи, пусть это будет он, а не очередная моя галлюцинация.
Перекрестившись, Кэт вышла. Джерри на кухне доставал из навесного шкафчика чашки для кофе – английский костяной фарфор. Другой посуды Кэт не признавала.
- Ты всегда пьешь из нарядных чашек? – спросил он, не оборачиваясь.
- Да, - Кэт остановилась в двери.
- Ты подозрительно тихая. Крадешься, чтобы оглушить меня вазочкой? Кэт, это действительно я. Не призрак, не мираж, не сон.
- Я не крадусь, просто стою, - она приняла небрежную позу.
Он глянул на нее из-за плеча и усмехнулся, наливая кофе в чашки. Его усмешка пронзила ее. Пришел и здесь. Он, ее недуг, человек из грез, рядом. Тело, все дни одиночества тосковавшее по нему, вспомнило его руки. Кэт пошла к Джерри, как загипнотизированная. Не решилась обнять, положила ладони на спину, прислонилась, вдохнула его сводящий с ума запах. Он замер, положил ложку, которой размешивал в чашке сахар, на стол. Кэт поднялась на цыпочки и коснулась губами его шеи.
Она не успела опомниться, он повернулся, схватил ее, ладони Кэт легли на широкую грудь, под пальцами гулко, как отбойный молот, заухало сердце. Он жадно ее поцеловал, заглянул в глаза, и снова стал целовать так, будто поцелуи – это единственное, от чего на данный момент зависела его жизнь. Кэт отвечала, вцепившись ногтями в его волосы. Он был ее спасательным кругом, потому что кухня уже завертелась, закружилась вокруг них в бешеной пляске. Ни один из них не собирался сдаваться, ни один не хотел заканчивать первым. Громко щелкнул тостер. Кэт пришла в себя, вывернулась из его рук, ставших чересчур смелыми.
- Стоп! – почти крикнула она, завязала распущенный Джерри пояс халатика. Убежала в спальню. Забралась с ногами на кровать, притиснулась к кроватной спинке, обняла колени. Джерри вошел следом. Он тяжело дышал и походил на волка, у которого из клыков вырвали жертву.
- Кэт, - сказал он,   - где у тебя шкаф?
Ничего не понимая, она указала на гардеробную. Джерри раскрыл дверцы шкафа, стащил вниз с самой верхней полки знакомый чемодан, откинул крышку. И вдруг - брови Кэт от удивления поползли на лоб - начал складывать в него ее вещи, срывая их с плечиков.
- Что ты делаешь? – спросила она, пару секунд понаблюдав, как в чемодане исчезают ее кофты, брюки, блузки, платья, - Грабишь меня?
- Я собираю твои вещи. Мы едем в Нью-Йорк, Кэт.
- В Нью-Йорк? – она сползла на край кровати, заглянула в чемодан и подцепила пальцем чулок. – Как интересно.
Он не обратил на нее внимания. Ему нужно было чем-то занять себя, только не смотреть на эту полуодетую женщину, сидящую на кровати. Кэт закинула ногу на ногу.
- Дай-ка я догадаюсь, - протянула она, - Добрый Джерри приехал к бедняжке Кэт и собирается вывезти ее на Рождество в Нью-Йорк, правильно я поняла? А ты меня сводишь на елку в какой-нибудь супермаркет? Посидеть на коленях у Санта-Клауса можно будет?
- Не на Рождество,  - отозвался Джерри, продолжая сбор одежды, - Ты поедешь в Нью-Йорк жить.
- Жить? – Кэт округлила глаза, - А где?
- В моей квартире.
- Жить в твоей квартире? Очень, очень интересно! А ничего, что я работаю в Далласе? И работа, знаешь ли, мне нравится. Чем я буду заниматься в твоей квартире? Смахивать пыль с твоей антикварной мебели и заправлять постель за бабами, которых ты будешь таскать к себе для плотских утех?
- Ты будешь работать искусствоведом в галерее Мэлоуна на Манхэттене, - Джерри не повелся на провокацию, ремарку о бабах проигнорировал, - Там тебе тоже понравится.
- Вот оно что, - она делано рассмеялась, - Я буду работать в галерее Артура Мэлоуна. Может, ты еще скажешь мне, что я буду работать в Белом Доме в администрации президента? Туда, поверь мне, попасть проще, чем к Мэлоуну, уж я-то по долгу службы знаю.
- Не сомневаюсь. Однако работать ты будешь именно у Мэлоуна, а не у президента, - Джерри, непроницаемый, как гранит, кинул ей теплые колготы и длинный, до середины бедер, свитер с воротом-хомутом, - Кэт, у нас самолет через час. До аэропорта надо еще доехать. Если ты не начнешь одеваться, мы с тобой опоздаем.
- Да брось ты! – она вскочила, -  Ты не перебарщиваешь случаем, Джерри?
Джерри скрестил руки на груди, сделал терпеливую мину – явно приготовился слушать. Чувствуя растущую в ней злость, Кэт рывком скинула халат, оставшись в нижнем белье.
- …В аэропорту Кеннеди ты бросил меня, - она яростно швырнула халатик на прикроватную тумбу, - просто ушел, ничего не объяснив, не дав надежды. Я осталась одна, сбитая столку и расстроенная!
Кэт схватила колготы и стала натягивать их, подпрыгивая на одной ноге.
- Отсутствовал ты не долго. Тебе что-то стрельнуло в голову, скорее всего, что-то типа тестостерона, и ты вернулся. Я за это время влипла в историю, из которой ты меня ловко вытащил. Ты привез меня к себе домой. Разыграл из себя джентльмена, уступив мне спальню. А потом взял и трахнул. Именно так! Не церемонясь особо! Утром ты кинул меня во второй раз. Кинул, как шлюху, как дешевую девку на ночь, перед которой незачем расшаркиваться! Незачем вставать и провожать ее, если она может сама уйти, на своих двоих?
- Ты обиделась, - заключил Джерард.
Она справилась со свитером, расчесала пальцами волосы,  опустилась на колени, заглянула под кровать и вытащила оттуда зимние ботинки со шнуровкой. 
- Ты везешь меня в Нью-Йорк, чтобы снова кинуть, Джерард? – Кэт поднялась и взмахнула ботинками, - Я не обиделась, нет! Я всего лишь хочу как-то обезопасить себя от дальнейших потрясений. Не особо приятно, знаешь ли, ощущать себя тряпкой, об которую вытирают ноги. Ты можешь дать мне гарантию, что привезя меня в Нью-Йорк и удовлетворив свои желания, ты вновь не выбросишь меня за порог через день, неделю, или месяц?
- Я не брошу тебя, Кэт, поверь мне. Я … , - Джерри замялся, - В общем, это были тяжелые дни. Ты нужна мне. Осторожно с ботинками…
- Я ему нужна. Как трогательно. – Кэт надела и зашнуровала ботинки.
- Знаешь что, - Джерри застегнул собранный чемодан, поднял его за ручку, - если бы я хотел тебя только для удовлетворения своих потребностей, я бы их уже сейчас удовлетворял. На этой самой кровати. Мы опаздываем.
- Нахал. – Она зашагала за ним, выносящим ее чемодан за дверь.  – Ты опять не удосужился спросить меня, хочу ли вообще я ехать в Нью-Йорк.
Джерри повернулся к ней, Кэт, не успев затормозить, врезалась в него.
- Кэт, - спросил он твердо, - ты поедешь со мной в Нью-Йорк?
«Довыделывалась, - подумала Кэт, глядя в стальные глаза шотландца, - сейчас он выкинет твой чемодан и уйдет. Что ты будешь делать тогда»?
- Идем, - она протиснулась мимо него к входной двери,  - Сам говорит, опаздываем, а сам стоит, как вкопанный.
- Женщины, - пробурчал Джерард, выходя за ней из квартиры.
На улице у тротуара был припаркован винтажный корвет цвета закатного неба. Рядом с ним стояла невысокая женщина в шикарнейшем драповом пальто и туфлях на тонкой шпильке. Она медленно повернулась, откидывая со лба прядь иссиня-черных волос, посмотрела на выходящих из подъезда Кэт и Джерри.
- Марго! – воскликнула Кэт
- Возьми, девочка моя, - Маргарита протянула ей стопку конвертов.
- Что это, Марго? – Кэт повертела в пальцах один конверт. Он был сделан из перламутровой бумаги с золотым обрезом
- Мои тебе рекомендательные письма, - сообщила Маргарита, делая наманикюренной кистью элегантный жест, - я расписала в самых безупречных эпитетах твои человеческие и профессиональные качества. Не приврала ни на грамм. Боже, ну что ты, дитя…
Кэт обняла старшую подругу.
- Ты тоже в сговоре?
- Тоже.  И знаешь почему? – Маргарита кокетливо сложила алые губы, - Потому что я разгадала секрет Рождества. Мне стало известно, что нужно делать, чтобы осуществилось самое безумное и невероятное желание.
Она посмотрела на Джерарда.
- Дня за три-четыре, а лучше за неделю до Рождества, надо собраться дружной компанией и начать ходить по барам, пить и сокрушаться по поводу отсутствия желаемого объекта в жизни. Чем больше слез и выпивки, тем более высока вероятность того, что наутро желанный подарок окажется у твоих дверей. Свой подарок ты получила, Кэт. На следующий год приезжай, нужно будет позаботиться о моих нуждах.
- Чего же тебе не хватает для полного счастья, Маргарита? – Кэт погладила Марго по рукаву пальто.
- Океанического лайнера, - с серьезной миной сообщила начальница. – Садитесь, друзья, я подвезу вас в аэропорт.

Задержавшись в аэропорту, Марго прибыла на работу к десяти. Карла выскочила ей на встречу, как пробка, выпущенная из бутылки шампанского.
- Представляете, босс, без пятнадцати восемь прихожу на работу, как обычно, - затараторила она, пока начальница шла к гардеробной, снимала пальто и поправляла прическу, - Сижу, жду Кэт, ее нет. И вас нет. Думаю – новая фишка у них, что ли, опаздывать на работу? Думаю, завтра тоже опоздаю, чем я-то хуже?..
- Ближе к делу, Карла…
- Так вот. Бац! Без пяти восемь звонок. Беру трубку – там Кэт. Привет, говорит, сегодня меня не жди, и вообще в ближайшее время не жди. Я уволилась. Представляете?
- Ну… Дальше что? – Марго стала подниматься по ступенькам в свой кабинет. Карла следовала за ней, как привязанная.
- Как, говорю, уволилась? Когда уволилась? А она мне сообщает – уезжаю я из Далласа в Нью-Йорк, Карла. К этому своему Джерри… То есть, с этим своим Джерри. Представляете? Наша Кэт улетела в Нью-Йорк со своим шотландским проходимцем! Как вам такая новость?
- Отличная новость, детка, не волнуйся так…,  - Марго вошла в кабинет, втянула следом Карлу, - сядь на диван, не мельтеши.
Карла опустилась на диван и вытянулась в струнку.
- Выпьешь? – предложила Марго, открывая бар.
-  Вы как удав, Маргарита! – взорвалась девушка, - Вас не беспокоит судьба Кэт?
- Очень беспокоит, уверяю тебя. Давай выпьем содовой, Карла, со спиртным у нас перебор в последнее время. Держи колу…  Беспокоит, еще как! Именно поэтому я лично встретилась с Джерардом или шотландским проходимцем, как ты его называешь. Спросила, какие у него виды на нашу Кэт. Его ответ меня более-менее удовлетворил. Для верности я подвезла их обоих до аэропорта сегодня, поэтому чуток опоздала. Должна сказать, Кэт выглядела счастливой. Пришибленной быть перестала. Ты довольна?
Маргарита села рядом с Карлой, забавляясь эффектом произнесенных слов. Девушка выглядела так, будто за окном взорвалась бомба.
- Вы не шутите?
Марго отрицательно мотнула головой.
- Черт, надо выпить, -  Карла опустошила стакан с колой, поморщилась и чихнула в рукав. – Вы встречались с ним?
- Да.
Карла навострила ушки, становясь похожей на любопытную белку.
- И как… Красивый?
Марго щелкнула ее по носу:
- Что за вопрос, Карла? «Красивый»? Мы не про новый шарфик говорим. Мы обсуждаем мужчину. К сильному полу прилагательное «красивый» практически не применимо. Смотри, не вздумай завидовать Кэт.
- Ни в коем случае!.. А стоит?
Марго кивнула:
- Можно. Породистый  мужик: римский профиль, торс гладиатора. Не удивляюсь, что она, очертя голову, рванула за ним. Удивляюсь другому.
- Чему же?
- Тому, что не с первого раза. Клянусь небом, ни одна женщина не осудила бы Кэт, отдайся она своему шотландцу прямо в туалетной кабинке аэропорта.
- Даже так?
- Именно так.
Было видно, Карла еле сидит на месте. Ее прямо-таки распирает от любопытства.
- Рассказывайте уже, где вы с ним встречались? О чем говорили?
Марго подложила маленькую подушку под поясницу и, потягивая колу из бокала, начала рассказывать:
- Он позвонил мне позавчера в конце рабочего дня, представился, попросил о встрече. Когда мы с вами распивали коктейли в баре, я уже знала, что завтра не выйду на работу, пойду встречаться с ним. Не смогла ему отказать.

….Обеденная зала ресторана почти пустовала. Марго стремительно прошла между круглыми, под белыми скатертями, столиками, на которых сверкал хрусталь и поблескивало столовое серебро. Она была спокойна внешне, но сердце билось чаще обычного: чего греха таить, предстоящая встреча ее волновала.
- Пожалуйста, сюда, мэм, - указал направление официант.
Из-за столика у окна ей навстречу поднялся молодой мужчина. Она узнала его сразу. Он тоже узнал ее. Он был высок, значительно выше среднего роста, она доставала ему только до груди. Одет в твидовый пиджак и черные джинсы, обтягивающие длинные стройные ноги. На ногах дорогие туфли из кожи. Рубашка у ворота расстегнута, обнажает сильную шею.
- Доброе утро, Маргарита! – поприветствовал он ее знакомым по телефонному разговору низковатым голосом с акцентом и протянул руку. – Я Джерард Карвер.
«Ничего себе»! -  Маргарита смело взглянула в необычайно светлые под темными бровями глаза, вежливо улыбнулась и вложила пальцы в ладонь мужчины.
- Здравствуйте, Джерард, приятно познакомиться.
- Взаимно, - он открыто оценил ее взглядом. Утренний туалет Марго, как всегда, поражал элегантностью и подчеркивал многочисленные достоинства ее женственной фигуры. В серых глазах зажглось восхищение, не переходящее, однако, рамок вежливости. Это невербальное признание ее привлекательности повысило Маргарите настроение. – Сядем?
Он помог ей расположиться поудобнее, сам сел напротив. Маргарита раз в десятый призналась себе в том, что молодой шотландец щедро наделен мужским обаянием. Ему хотелось нравиться. Через две минуты знакомства с Джерардом она всем сердцем понимала бедняжку Кэт.
- Закажем поесть, Марго? – Джерард чисто интуитивно перешел на вариант имени, которым Маргариту имели право называть лишь самые близкие люди. Удивительно, но она не почувствовала возмущения. Ей было бы приятно зачислить шотландца в круг близких людей, -  Вы голодны?
- Да, голодна, - неожиданно для себя самой согласилась в принципе сытая Марго.
Они заказали легкий завтрак и чай.  В первые десять минут принятия пищи особо не разговаривали, лишь обменялись несколькими нейтральными любезностями.
- Вы хотели поговорить со мной о Кэт, - напомнила Марго, когда с едой было покончено, и шотландец расплатился.
- Хотел. – Джерард поставил полупустую чашку на блюдце, рассеяно провел рукой по темным, вьющимся волосам. – Я приехал в Даллас за ней, Марго.
- Как это?  - не поняла Маргарита.
- Я хочу забрать ее.
Некоторое время она ничего не говорила. Его заявление ее не удивило. Хочет, значит, заберет. Кэт пойдет за этим волчарой, как безгласная овечка, даром, что она девушка своенравная и обожающая продемонстрировать свое превосходство. На вид шотландец миролюбив и спокоен, но Марго чувствует – за внешним спокойствием скрывается железная воля. Там внутри, похоже, бушуют такие нешуточные страсти, что лучше не капризничать. Лучше подчиняться ему беспрекословно. Человек типичный с заурядными намерениями так не смотрит, и не говорит.
- Хорошо, допустим, вы ее заберете. Что дальше? Кэт завернута на работе, чем она будет заниматься в Нью-Йорке?
- Я все предусмотрел, - шотландец облокотился о край стола, -  Кэт рассказывала мне про свою работу и связанные с ней увлечения. За последнюю неделю я не сидел, сложа руки, выяснил, какой именно деятельностью она занимается в вашей галерее. Так получилось, что в музее Мэлоуна на Манхэттене есть вакантная должность. Кэт подходит на эту должность. Уверен, работа ее заинтересует.
Марго не смогла скрыть изумления.
- Вакантная должность, вы сказали? Джерард, я прекрасно знаю, что представляет собой Мэлоун. Это закрытое заведение, должности в котором распределены, наверное, на сто лет вперед, и попасть туда нереально. Я согласна -  как специалист, Кэт окажется в музее на своем месте. Но как вам удалось?!
- Главное, удалось. Я очень хочу видеть Кэт в Нью-Йорке.   
- Заметно.
- Марго, я хочу, чтобы вы подготовили бумаги об увольнении Кэт.
- Я сделаю это, - без обиняков согласилась Марго.
- Сделаете?  - удивился он, - Вот так просто? А спросить мнение Кэт?
- Вы же его не спрашиваете.
- Спрошу обязательно. Но согласитесь, я не имею права звать ее в неизвестность. Поэтому есть Мэлоун, есть наш с вами разговор. Мое дело - подготовить для нее плацдарм, чтобы принимать решение было максимально легко. Если она не согласится, мои рокировки перестанут что-либо значить. Но иначе я поступить не могу. Вы знаете Кэт лучше, чем я. Знаете ее отношение к произошедшему… И соглашаетесь?
- Соглашаюсь без сомнений. Потому что Кэт поедет с вами. Я уверена в этом, Джерард.
Он не переменил позы, не поменялся в лице, но она заметила, как слегка потемнели его светлые глаза, внимательно изучающие ее лицо. Марго рассмеялась, отвечая на его взгляд колючим, холодным взглядом.
-  Наконец-то, Джерард! Слава Небесам! Вас покоробил разговор, который мы тут ведем с вами за спиной Кэт. Обсуждаем ее судьбу, словно заключаем деловую сделку. Она всё задавалась вопросом – кем бы вы могли быть по профессии? Так это же очевидно! Вы дилер, бизнесмен, причем, мастер своего дела. Решаете вопросы виртуозно. И все-таки, как приятно видеть в ваших глазах этот проблеск антипатии. Я бесконечно рада, что вы, при всей своей деловой хватке, человечны, Джерард. Скажите, я угадала? Вам не понравился стиль нашей беседы?
- Угадали, Марго.
- Вы покупаете ее, я вам ее продаю. Как мило, не правда ли?
- Отвратительно.
-  Ни вы, ни я ее в расчет не берем, - Марго повертела вокруг безымянного пальца бриллиантовый перстень, - Но за то, что вы не считаете эту ситуацию нормой, за то, что открыто признаете свое мнение, и самое главное, что имеете его, я вам признаюсь тоже. Скажу, почему, так легко соглашаюсь на все ваши условия от ее лица. Хотите знать, Джерард?
Он сосредоточенно смотрел на нее, хмуря широкие брови.
- Она любит вас. Влюблена, как девочка-подросток.
- Вы уверены? – шотландец остался спокоен, никак не выдал своего волнения. Но Марго достаточно хорошо знала мужчин, чтобы легко угадывать их состояние по невербальным признакам. Уж слишком говорящие у него были глаза.
- Уверена, - она тепло улыбнулась. – На сто процентов, Джерард. Я знаю Кэт не первый год, и смею польстить себе, знаю не хуже ее собственной матери. Возможно, даже лучше. Она любит вас. Это налагает на вас определенную ответственность.
Теперь усмехнулся он. Почти незаметно. Самым краешком красивых губ.   
- Я не буду вам рассказывать историй о женском сердце, о том, насколько оно хрупко. Разбитое единожды, не восстановится никогда. Вы - британец. Соотечественник Бёрнса, Шекспира. Поэтическими эпитетами вас не удивишь. Вы прекрасно понимаете свою ответственность перед ней.
- Конечно, Марго.
- Но и передо мной вы ответственны. Раз уж состоялся этот наш с вами разговор.  Я помогла вам. Раскрыла перед вами карты Кэт. Тем самым, думается, сняла с вашей души тяжелый груз, не так ли? Вы ведь не были уверены на сто процентов.
- Все так, Марго, - легко согласился он.
- Тогда откройте и вы мне свои карты, - она придвинула к себе пепельницу и изысканно закурила, - чтобы я была спокойна за мою девочку. Мне важно знать, насколько взаимны ее чувства.  Не бредит ли она бесполезной романтикой? Не обманывает ли себя?
Он смотрел несколько секунд, как она курит. Наблюдал за тлеющим кончиком ее сигареты. В какой-то момент Марго показалось, что он не ответит ей. Вежливо и воспитанно, по-мужски поставит ее на место. Было очень похоже на то. Превосходное умение владеть собой. Достойный экземпляр мужчины. Она уже даже смирилась с его молчанием, когда он заговорил:
- Я открою вам свои … карты, Марго. Мне ваша просьба понятна. Но не стал бы сравнивать наши с Кэт отношения с игрой в покер. Я такой ерундой не занимаюсь.
- Я вам верю, Джерард.
- Спрашиваете, что я испытываю к ней? Это банальное влечение мужчины к женщине. Только какой-то новый его подвид. Мне до недавних пор не знакомый. Я думаю о ней постоянно. Слышу ее голос. Вижу ее лицо. Мне бы заняться чем-то другим. Делом. Я, как вы угадали, занятый человек. Но не могу, - он вдруг улыбнулся ей так открыто и искренне. И при этом беспомощно, - не могу. Я думаю о ней слишком много, злюсь и на себя, и на нее…Марго, - он произнес ее имя с таким чувством и так глубоко заглянул ей в глаза, что Маргарита на пару секунд потеряла способность дышать.  И тут же мысленно разозлилась на себя,  поскольку не для нее предназначались все эти проявления эмоций, - Я должен быть с ней.
Сказав это, он расслабил плечи и откинулся на спинку стула. Марго поняла, что ему стало легче.
- Сами теперь решайте, что это, - обратился он к ней уже ровным голосом, - влечение. Или может влюбленность. Любовь.  Называйте, как хотите, Марго. 
- Чтобы это ни было, - Марго убрала в клатч сигареты и серебряную зажигалку,  подняла на Джерарда блестящие глаза, - теперь я спокойна, Джерард. Насколько это вообще возможно с таким мужчиной, как вы. И все-таки предупрежу напоследок. Если вы ее сломаете, Кэт вряд ли поднимется.
- Этого не случится, Марго.

Марго замолчала.
- Невероятно, - с трудом выговорила Карла, - Вы сами выдумали эту историю, Марго.
- Если бы, - Маргарита открыла окно, вдохнула зимний воздух.  – Но в том-то и дело, что нет. Я ни слова не прибавила от себя, Карла.
- Взял и увез. Захотел и забрал. Что за тип такой?
- Мужчина, – Марго задумалась. – Что ни на есть, самый настоящий.
Карла вскочила, воззрилась на начальницу, возмущенно уперев кулаки в бока.
- Почему вы не взяли меня с собой сегодня? Я бы хоть посмотрела на него!
- Еще чего?! – расхохоталась Маргарита. Порыв ветра ворвался в окно и раздул ее черные волосы. Она стала похожа на валькирию. – Мне хватило одной страдалицы. Сама я до сих пор не вполне в себе. Тебя же, моя впечатлительная малышка, пришлось бы отпаивать не неделю, а месяц, слушая твое нытье на тему – «почему он достался драной кошке Кэт, а не мне? Будь она проклята, моя ненавистная лучшая подруга!»