Глава IX

Нью-Йорк, США, XXI век.
- Добро пожаловать домой, Кэт.
Перед ней возвышалась рождественская ель в бело-золотом наряде. Аккуратной конусовидной формы, она уходила острой верхушкой под самый потолок и казалась королевой, разряженной в органзу и муслин.  От прежней мрачности в гостиной не осталось и следа. В воздухе дрожало сияние: на столе, каминной полке, журнальном столике горели свечи, расплескав вокруг себя озерца света. Гирлянды с миниатюрными лампочками обвивали колонны. Тут и там вспыхивали и погасали огоньки: стеклянные шарики и сосульки, развешенные по комнате, отражали лучи. Рассыпали снопы искр серебряные звезды. На пушистых ветвях ели горел иней, ангелы трубили в трубы, в иголках прятались эльфы с мерцающими крылышками. По санному пути из серпантина мчались санки, запряженные шестеркой оленей. Правил ими старец в синей шубе с развевающейся бородой.
- Пойдем, - Джерри сжал ее пальцы и повел к накрытому льняной скатертью столу. Центральное место на столе занимал огромный, аппетитный шоколадный торт на хрустальной подставке.   
- Шампанского, Кэт? Бокал в честь праздника…  - Джерри указал на набитое до краев колотым льдом ведерко, из которого торчало горлышко бутылки, - Или, может, десерт?
Он снял стеклянный купол с торта. В воздухе распространился сводящий с ума запах шоколада.
«Все как-то нереально, - подумала Кэт, озираясь, наверное, в десятый раз, - не могу поверить, что все происходит наяву. Что мы с ним здесь. Вместе. Это какой-то обман».
- Тут всё, - она отошла от стола и от Джерри, отпустила кисть его руки, - изменилось с момента нашей первой встречи.
- Я подготовился к твоему приезду. Кое-что поменял, - он следил за ней из-под опущенных век, глаза его поблескивали. Она хорошо чувствовала его взгляд. Он стоит в расслабленной позе, прислонившись бедром к краю стола. На вид, спокоен. Но от него исходит такая будоражащая, дикая энергетика, заполняя собой всю комнату, что просто некуда спрятаться. От его силы невозможно защититься.   – Наверху тебя ждет сюрприз.
«Черт возьми, - она повернулась к нему спиной, обхватила себя руками за локти, направилась к елке, делая вид, что разглядывает ее, - Я не могу расслабиться. Такое странное чувство… Мне не по себе. Почему? »...
Кэт обошла вокруг елки, ощущая, как беспокойство внутри возрастает. Превращается в давящий страх, который начинает распирать легкие, затрудняя дыхание. Кровь болезненно стучит в висках. Почему? Вспомни, как ты ушла от него. То, что было пережито за последнюю неделю - это ужас. Вязкий, темный, как болотная грязь. Затягивающий, душащий. Страх. А вдруг все повторится? Ты больше не уйдешь от сюда вот так запросто. Налегке. Оставив бронзовую собаку на память о себе. Не сможешь. Жизнь без него больше не рассматривается, как вариант, правда, Кэт? Но здесь так неуютно, так тревожно. Почему? Да не все ли равно! Главное, он здесь.
- Тебя как будто что-то беспокоит, Кэт, – его низкий голос прозвучал мягко.  – Почему ты разволновалась? Иди сюда.   
Он подошел к ней сам. Склонил голову, секунду помедлил, прикоснулся к ее губам своими губами. Только на мгновение. Она почувствовала их хмельной, дурманящий привкус. Почувствовала, что плывет. Джерри взял ее ладонь в свою. Снова поцеловал, на этот раз в щеку. Очень нежно.   
- Спасибо за елку, Джерри.
- Идем наверх, Кэт. Кое-что тебе покажу.
- Идем.
Джерри повел ее к лестнице. Вместе они стали подниматься по ступенькам.
-  Помнится, ты говорил, что на втором этаже у тебя разруха, - проговорила Кэт только ради того, чтобы что-то сказать, - Ты все-таки решил поместить меня среди руин?
- Твое присутствие скрасит любую обстановку.
Сводчатый коридор второго этажа, до половины стен отделанный деревянными панелями, заканчивался стеклянной дверью и просторной лоджией, на полу которой виднелись заснеженные каменные кадки с высохшими растениями. В коридоре было три двери – две с одной стороны, одна с другой. На стенах висели бра, заполняющие помещение мягким шафранным светом.
- Сюда, Кэт, – Джерри открыл одну из дверей, пропустил девушку вперед. Она вошла и обомлела. Ей показалось, что она вступила в самое сердце вихря из красок и блеска. Минут пять она привыкала к обстановке комнаты и пыталась хоть как-то в ней сориентироваться.
Комната была неправдоподобна, как сон, восхищала своей камерной пышностью. Текстиль и обои всех оттенков золота подчеркивали необыкновенную красоту классической мебели цвета слоновой кости с паутинкой сверкающего кракелюра. Ноги приятно щекотал густой ворс ковра. Бело-коричнево-золотую палитру оживляли вкрапления темной, больной бирюзы – сине-зеленый древесный узор змеился по столбикам кровати, поддерживающим газовый полог, скользил по фасадам шкафов, дверцам тумб, завивался на крышке комода, множился в зеркалах, повторялся в декоре ночных штор, ваз и цветочных горшков. Кельтская вязь украшала дверные и мебельные ручки из старой бронзы, радужный свет люстры из хрусталя заливал собой все это великолепие. Осознавая, что она окончательно утратила ощущение реальности, Кэт остановилась едва ли не на пороге, не решаясь пройти дальше.
- Заходи, Кэт, - он протянул ей руку, приглашая.
- Так в твоем понимании выглядит хаос и бардак? – голова у нее кружилась от царящей вокруг роскоши, -  Ты, кажется, именно этими словами описывал комнату…
- Доделал ремонт в рекордно короткие сроки. Я действительно очень ждал тебя.
Джерри успел немного узнать ее. Изучил ее жесты, взгляды, интонации, улыбки, смех. То, как она держит себя. Всегда достойно. Прямая спина, царственная шея. Женщина, которая везде чувствует себя естественно. Теперь она выглядела настолько растерянной, что он невольно улыбнулся. Изумленные глаза в пол лица, приподнятые брови, губы приоткрыты, она что-то беззвучно шепчет, ведя взглядом по комнате. Изумляется. Обеими руками убирает пряди светлых волос за уши, одергивает свой слегка примятый после дороги свитер. Смотрит на него и смущенно моргает. Едва заметно краснеет от чувства неловкости, но тут же берет себя в руки. Глядит в его глаза смело, прямо, долго. Ее взгляд сокрушает его. Он физически чувствует, как в груди что-то дает трещину и ломается, разваливается, обрушивается. Он сам не свой. Как он держался до сих пор?  Как дожил? Господи, неужели она здесь? Наконец-то! Она. Ее голос. Очертания ее тонкого тела под свитером. Грудь вздымается медленнее. Он видит все. Ее приоткрытые губы блестят. На шее бьется тонкая жилка. Ее белая кожа ослепительно сияет и дразнит своей мраморной гладкостью.
Джерард вдруг понял, что ощущает собственную кровь. Она, загустевшая, ползла по венам медленно, толчками пробивала себе путь, распаляя кожу. Царапала сосуды так, как будто была насыщена битым стеклом. Вызывала такую боль, что казалось тело его вот-вот разорвется.
«Я больше не могу выдерживать это», - он рывком снял с себя свитер, обнажив литое тело.
- Кэт…пожалуйста…
- Джерри, - шепнула она, - я знаю.
Она точно также вся горела, дрожала. Шагнула к нему и вложила пальцы в его ладонь. Он притянул ее к себе. Прижал всем собою так, что она почти задохнулась. Позволила ему целовать себя, шептала ему на ухо что-то, пока он жадно освобождал ее от одежды. Ему чудилось, будто тело ее не имеет костей. Оно обвивается вокруг него виноградной лозой. Его оплетают сети звуков, вкусов, ощущений и ароматов. Шипы проникают в мускулы, пронзают. Их сладкий сок отравляет все внутренность. Обездвиживает, лишает опоры. И ему все равно. Есть только она. Его самое горячее желание.

Мурлыча, Кэт перевернулась во сне, перекатилась на правую сторону кровати и проснулась. За окном стемнело, комната тонула в полумраке, свет торшера, приглушенный тканевым абажуром, едва разгонял мглу. Место рядом пустовало. Оно еще хранило следы пребывания здесь ее любовника – примятая подушка, откинутое одеяло.
Прямо перед огромным ложем стоял туалетный столик с фигурным зеркалом. Туманная амальгама отражала картину, которую являла собой кровать с сидящей на ней Кэт. Постель взбита, полог полуопущен, девушка обнажена, выглядит растеряно. Где-то тикали часы, на улице гудели автомобили, снизу доносилась музыка.
На банкетке в изножье кровати лежал пеньюар из тончайшего бледно-зеленого батиста, украшенный кружевом. Вещь подобной красоты вполне могла принадлежать принцессе. Освежившись в душе, Кэт нарядилась в пеньюар и отправилась вниз, искать принца.
На лестнице музыка стала слышна четче. В гостиной играл Чайковский, Па-де-де из балета Щелкунчик. Тихо спускаясь, Кэт различила голос Джерри. Он разговаривал с кем-то.
- Сэр, она своевольна, вы же прекрасно знаете это. Как я смею ее увещевать и, упаси Боже, приказывать ей? – воскликнул голос его собеседника. Он показался Кэт неестественным. Через секунду до нее дошло – голос доносился из телефона, работающего на громком режиме.
- Я не прошу тебя приказывать, Роберт.  Просто делай то, что должен. Если она начнет возмущаться – смело ссылайся на меня, - ответил Джерри.
- Сэр, ссылки на вас не имеют силы. Она утверждает, что из-за океана вы все равно ее не достанете. Не далее, как вчера у нас случился инцидент. Она выехала в город на автомобиле и, не знаю как, но разнесла в дребезги весь капот! Говорит, что не заметила чертов столб. Как можно не заметить столб, сэр?
- С ней все в порядке? – оборвал его Джерри. – Если хоть царапинка, Роберт, я тебя вздерну!
-  Ни царапинки! Сами знаете, какая в машине система защиты, салон и водитель не пострадали. После аварии она была весела, ночью спала сном ангела. Сегодня подбиралась к вертолету. Сказала, что если не отдам ей ключи, уволит меня к дьяволу. У меня семья, сэр, дети, внуки… Чудная ситуация, ничего не скажешь – либо увольнение от рук леди, либо виселица от рук ваших. Вот он, подарок на Рождество в благодарность за десятилетия преданной службы.
- Не уволит она тебя, не паникуй. Уволить тебя могу только я, но я этого не сделаю! Мой тебе совет, брось ключи от вертолета в пруд, но не допусти, чтобы они попали в руки леди.
- С утра она закрылась в кабинете. Горничная носила туда чай, леди сообщила ей, что готовит бумаги для увольнения персонала.
Слушая разговор, Кэт оказалась в гостиной. Она встала у стены, не решаясь двинуться ни вперед, ни назад.
- Это не серьезно, - ответил Джерард. – Горничная, видать, задала какой-то глупый вопрос, а леди пошутила в своей манере. Наверняка, она читает, или пишет свой роман. Она у меня взбалмошна, но безобидна, ты знаешь, Роберт.
- Не уверен. Тем более, когда вас нет дома.
- Хорошо, будь добр, отнеси ей трубку. Я поговорю с ней.
Электронный голос пожелал всего доброго и затих. Кэт осторожно вышла из-за угла и увидела Джерри. Он сидел на полу в полуоборота к ней, прислонившись спиной к сиденью дивана. На столике перед ним лежал мобильный телефон, а сам шотландец потягивал темную жидкость из стеклянного бокала на тонкой ножке, который держал в руке. Одет он был только в домашние брюки.
Ей захотелось послушать, о чем он будет говорить с этой загадочной женщиной, которая любит лихую езду, пишет романы и грозит увольнением всем, кто смеет становиться у нее на пути. Кэт осознала неприятный факт – она не знает о шотландце ничего… Хотя в самолете он, кажется, упомянул о брате…Но больше ничего, ни имен, ни событий, ни названий. Ничего.
Джерри поставил бокал на столик, взял телефон, нажал кнопку, приложил его к уху, заговорил. Тембр его голоса смягчился, в нем зазвучали нежные нотки. Он рассмеялся, так счастливо, что она с ног до головы покрылась гусиной кожей. Неподвижно стоя и с горем пополам пытаясь сглотнуть ком, который образовался в горле, Кэт не понимала ни слова, из того, что он говорил. Опять гэльский, исконный язык дикой Каледонии.
Ей стало дурно. Кэт впилась пальцами в полку, подвернувшуюся под руку. Тут же с полки спрыгнула и загромыхала по полу жестяная антикварная вазочка. Джерри обернулся на шум, быстро закончил разговор. Нажал отбой и поднялся ей навстречу.
- Почему ты стоишь в углу одна, как бедный родственник? – подойдя, он поднял с пола вазочку и вернул ее на полку. – Не складываются у тебя отношения с этой штуковиной?
-  Жестянка выдала меня повторно, - Кэт направилась мимо него к дивану.  – Третьего раза не будет. Я с ней разберусь.
-  Она тут не причем. Я давно понял, что ты здесь, - сообщил шотландец, идя следом.
- Как?
- У меня на тебя чутье.
Она опустилась на ковер. Он устроился рядом. От него пахло свежестью и спиртным. Стараясь не поддаваться на его магию, она указала на стакан:
- Что пьешь?
Он достал из-за спины и продемонстрировал ей наполовину полную бутылку:
- Скотч.
- Где этикетка?
- Ее не успели наклеить. Угостить тебя.
- Нет, – Она отодвинула от себя бокал, в который Джерри налил немного напитка. – Ненавижу виски. Та еще отрава. 
- Не соглашусь, Кэт, – он будто слегка насупился, - Шотландский виски – напиток благородный, если им не надираться до потери пульса. Он тебя опьянит слегка, загипнотизирует. Попробуй.
- У всего шотландского есть данное свойство – гипнотизировать, - сдаваясь, она сделала глоток и скривилась. – Горечь. Прости, но это гадость, Джерри.
- Выпей воды. Вот так. И больше не делай больших глотков – только смочи язык. Для начала понюхай. Чем пахнет?
- Спиртом.
- Еще чем?
- Чем-то сладким. Ваниль, кажется.
- Ванильный пудинг и мед. Виски бродил в бочке из американского дуба, в котором прежде выдерживался херес, отсюда и ароматы. У тебя хороший нос, Кэт. Не только симпатичный, но и чувствительный. Что еще чувствуешь?
- Ничего.
- Не вредничай.
- М-м-м. Пахнет солью.
- Этот скотч закален морем. Глотни немного.
- Он копченый.
- Точно, копчены. Не горький. Глотни больше. Копченый он оттого, что печи для просушки солода топили торфом. Понравилось? Хочешь еще?
- Пожалуй…   
  Они сидели рядом и медленно тянули скотч. Джерри рассматривал напиток на свет – в бокале играли янтарные блики.
- Скотч идет тебе, Кэт.
- Каким образом?
- Он золотой, как твои глаза. Но кое-что другое подойдет тебе больше.
Он достал из-под диванной подушки и положил ей на колени продолговатую плоскую коробочку, обтянутую бархатом.
-  Джерри,  - Кэт поставила свой бокал на стол, - это лишнее.
- Взгляни. Прошу тебя. 
Она расстегнула замочек, подняла крышку. На светлом фоне подкладки возникли черные, как ночь, камни. Кэт слегка повернула коробочку к свету, траурные камни ожили, внутри каждого из них заколыхался кровавый огонь. Оправа серег и перстня отличалась простотой оформления, зато черные опалы были по-настоящему роскошны. Два массивных кабошона, оплетенных лозой из платины заигрывали со светом, переливались всеми оттенками красного, иногда в них зажигались медовые и лиловые проблески.
- Это тебе на Рождество…
- Джерард, - она не собиралась его спрашивать ни о чем. До последнего надеялась – он объяснит все сам. Но он не собирается объяснять. Изнутри ее согревает изрядная порция виски, Кэт достаточно смела, чтобы спросить напрямую. Уж слишком ценен подарок. Слишком хорош. Настолько хорош, что уязвляет своим блистательным видом. – Возможно, эти камни больше подойдут не мне, а той женщине, с которой ты говорил по телефону?
Джерри поцеловал ее в ладонь, хитровато улыбаясь.
- Не подойдут. Моя бабушка старомодна. Она предпочитает бриллианты.
- Ты уверен, что это была твоя бабушка? – она искала в его лице хотя бы малейший намек на ложь.
-  Могу поклясться на крови. Хочешь?
- Почему бы тебе не рассказать мне о своей семье, Джерри? Я тебе о своих все рассказала. Не хочу твоей клятвы на крови. Хочу послушать историю.
- Кэт, - он обнял ее, притянул к себе. Она тихонько вскрикнула, когда он слегка прикусил зубами мочку ее уха. – У нас уйма времени впереди. Найдется день для историй. А сейчас мне болтать ну вовсе не хочется.

- Джерри,  мы с тобой здесь, как замурованные, - сказала Кэт, сидя на коленях у Джерарда и лениво перебирая пальцами его густые волосы, - уже пошел третий день нашего затворничества. Надо прогуляться хотя бы до магазина – продукты закончились. Ты в курсе, что доедаешь последний кусок торта?
- Ты сама сказала, что не будешь, - Джерри не донес до рта вилку с тортом.
- Не буду, ешь. Я не о том говорю. Нам нужен свежий воздух, немного движения.
- Движения нам как раз хватает, по-моему. Или тебе мало, Кэт? Ты только скажи, дорогая, - его свободная рука, обнимавшая ее за бедро, поползла под коротенький подол шелкового халата.
- Джерри, - она заерзала, сидя на нем, стараясь, хотя и не очень активно, перехватить его руку, - серьезно. Давай прогуляемся. Ну, пожалуйста. Я хочу на воздух. Сначала прогулка, а потом все остальное.
- Раз ты настаиваешь, выбирай, куда пойдем, - он  начал распутывать пояс ее халата, - можем просто побродить по улицам…
- Можем, но у меня есть идея получше. Я позвоню своим друзьям. Не против встретиться с ними, Джерри?
- Не против… Почему я должен быть против? – он спустил халат с ее правого плеча, прижал Кэт к себе крепче. Теперь его руки блуждали, изучали, гладили, скользя по ее обнаженной коже.
- Что ты делаешь, Джерри? – шепнула она, ненавязчивыми движениями рук и плеч помогая ему полностью справиться с ее халатиком…   

В полдень такси подъехало к одному из десятков блоков многоквартирных домов в районе Астория, Квинс. Кэт и Джерри вышли на тротуар. Подмораживало, с Гудзона дул зябкий ветер, голые клены размахивали мерзлыми ветвями и скрипели.
- Пойдем, - Кэт прижалась к спутнику, - Холодно. Застегнись, Джерри, мне зябко смотреть на тебя.
Он рассеянно поднял воротник. Джерри оделся не по погоде – короткая кожанка,  поверх хлопчатобумажной толстовки. Ни свитера, ни шарфа. Отсутствие теплых вещей мало волновало шотландца, он стоял румяный, сжимал ее ледяную руку теплой ладонью, пока Кэт шмыгала посиневшим носом и рассматривала окружающие дома.   
- Туда, - простучала она зубами и указала путь. Джерри обнял девушку. Они пошли по небольшой аллее, окруженной клумбами со высохшими цветами, которая вела к кирпичному пятиэтажному зданию мимо продуктового магазинчика и детской игровой площадки. 
- Не трясись, Кэт. Не напрягайся – расслабленные мышцы легче переносят холод. Я думал, русские не мерзнут.
- Русские – не люди, по-твоему?
- В России суровый климат.
- У-уух, ветрище! Я пятнадцать лет живу в Далласе. Зимой мы не мудрим с одеждой. Как ты сейчас.
- Я одет.
- Скорее раздет, чем одет. Боюсь, тебя продует, Джерри.
- Настоящие ветра у нас в горах, а это не ветер – сквозняк. Не продует.
- Не подхвати насморк, железный человек. Пришли!
Она запрыгнула на крыльцо, стянула перчатку, нажала кнопку вызова на домофоне, размещенном на стеклянном полотне кованой двери. 
- Кто там? – раздался женский голос в динамике.
- Свои! – сообщила Кэт в микрофон, - Открывай, предательница.
- Господи! – воскликнул домофон, и дверь открылась.
 – Почему твоя подруга зовет тебя Господи? – спросил Джерри, входя в подъезд вслед за Кэт.
- Знает, что пришел Судный День и сейчас придется каяться, –  Кэт вбежала на первый пролет, - Нам на пятый этаж. Не волнуйся, Джерри, мои друзья люди радушные, хотя не без причуд.
- Я не волнуюсь,  - Джерри шагал, перемахивая через две-три ступеньки разом, - разберемся с твоими друзьями. 
- Кто собирается разобраться с нами? – спросили наверху. Кэт и Джерри одновременно задрали головы и увидели, как в потолок ввинчивается спираль перил. Где-то витке на четвертом спирали стояла и смотрела на них белокурая девушка.
- Адель! -  крикнула Кэт. Резонирующее эхо прокатилось по этажам.
- Кэт, что ты тут делаешь? – не менее звонко ответила девушка и, стуча каблуками, побежала навстречу подруге. – Откуда ты здесь взялась?
- Прилетела на метле! – Кэт поймала девушку в объятия и без особого усилия приподняла. Она стояла на ступеньку ниже, но все равно возвышалась над Адель. Та была миниатюрна и прелестна, словно кукла. Румяная, ясноглазая, с задорно вздернутым носом.  – Чего ты удивляешься? Нью-Йорк не на Марсе находится, сюда не сложно добраться. Где ты была на прошлой неделе?
- Мы ездили в Балтимор к родителям Зака, вчера вернулись. Почему ты не брала трубку?
- Долгая история, потом расскажу. Познакомься, - Кэт церемонно повернулась к Джерри, - Джерард Карвер.
Стрельнув в Джерри лазоревыми глазами, в которых светилось любопытство, девушка заправила белые пряди за уши и протянула шотландцу маленькую ладонь.
- Джерард,  - повторила Адель, вслушиваясь в каждый произносимый звук, пока Джерри осторожно пожимал хрупкие пальчики, - Джерард – он?.. Джерри, как я понимаю?
- Джерард – шотландец, - перебила Кэт. – Он мой…
Пытаясь подобрать подходящее слово, она сотворила в воздухе сложный жест.
- А! – кивнула Адель, - Понятно.. Я Адель. Очень приятно, Джерард
- Взаимно, Адель.
- Вы такой джентльмен, - Адель сложила свои розовые губки в сердечко.  –  А знаете, кому еще будет приятно?
Кэт ущипнула ее за предплечье.
- Ай. Одному нашему другу будет приятно. Приятно оттого, что вы …
Она повторила за Кэт ее жест.
- …С Кэт.
Схватив Кэт за локоть, подруга потащила ее наверх. Джерри двинул следом.
- Дома нас ждет Зак, - слышал он голос Адель, который та старалась безуспешно приглушить, - Но Сэма еще нет. Я  позвонила ему, думаю, он скоро подойдет. А ты ему позвонила?
- Нет, - ответила Кэт.
- Наверное, мне придется ждать его у двери. Чего доброго, у бедного парня случится инфаркт…
- Кто такой Сэм? - громко спросил Джерри, в душе посылая к лешему всякую вежливость.
- Сэм – рыцарь нашей Кэт. Проходите, Джерард, - Адель раскрыла перед ними дверь квартиры.
- Только после вас, дамы. Что значит «рыцарь»?
- Кончай ерничать, Адель, – Кэт вошла в квартиру первой, задев локтями попеременно Адель и Джерри. – Сэм – мой друг.
Джерри помог снять ей теплый жакет из дубленой кожи и шарф, следом снял свою собственную куртку. Прихожая была крошечная, вся увешенная фонариками и мишурой. Развернуться здесь было проблематично. Адель встала в узком коридорчике, который заканчивался дверным проемом, занавешенным шторами из цветных стеклянных бус. Пристраивая на вешалку свою куртку, Джерри задел рождественский венок на двери, и тот свалился, бренча колокольчиками.
- Тысяча извинений, - буркнул он.
- Какой он большой… - нарочито громко прошептала Адель.
- Не завидуй, - парировала Кэт.
Джерри поднял венок и пристроил его на прежнее место.
- Не стойте в дверях, дорогие гости, - Адель отодвинула в сторону  позвякивающую занавеску. За ней открылся вид на небольшую, но уютную гостиную, - Проходите. Зак! Ты не повершишь, кто к нам пожаловал!
- Почему же, поверю! – отозвался из неведомых глубин квартирки веселый мужской голос, - Ты сама сказала мне три минуты назад, что приехала Кэт. Проходи, Кэти, я варю какао!
Они прошли. Джерри пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться о притолоку. В комнате было окно, диван и пара кресел. В центре -  журнальный столик, над ним висела старая соломенная люстра в виде планеты Сатурн. На стенах – множество полок, развешенных в живописном беспорядке. На полках книги, фото, сувениры, в общем, масса всяких безделушек, создающих атмосферу тихого, семейного очага.
- У вас мило, - дежурно похвалил обстановку Джерри.
- Настоящее семейное гнездышко, - присоединилась Кэт.
- Бросьте, Джерард, - Адель проигнорировала Кэт, а имя шотландца произнесла с сильным ударением на последний слог, -  Ничего особенного, самая заурядная квартирка в Квинсе. Но мы с Заком любим ее. Правда, милый?
 Милый отозвался нечленораздельным бормотанием.
- Зак не ладит с кухней. Присаживайтесь.
 Кэт и Джерри уселись на цветастый английский диван. Здесь шотландца поджидал неприятный сюрприз. Расстояния между диваном и столиком не хватало, чтобы он мог с удобством разместить ноги. Джерри замер на сиденье, больно уперев колени в столешницу. Адель оценила его неудобную позу. Шотландец готов был поклясться – в круглых голубых глазках промелькнуло злорадство.
- Вы уж извините, - с притворным сочувствием заметила она, - у нас тесно. Мы с Заком…
- Мелкокалиберные, - докончила Кэт и подвинула стол ногой.
Адель опять сложила губки бантиком. Тут из комнаты, смежной с гостиной, вышел парень лет двадцати семи-тридцати с подносом в руках, на котором дымились три кружки. На лице его сияла улыбка.
- Кэти! – начал, было, он, и осекся, увидев Джерри. Адель поднялась и взяла у него поднос.
- Зак, это Джерард, - представила она Джерри, снова делая ударение на последнем слоге его имени. – Он – шотландец. И он… (тут последовала театральная пауза)…с Кэт.
Мужчины обменялись рукопожатием. Зак был невысок и отлично подходил своей миниатюрной подружке – тоже соломенный блондин, с такими же синими глазами и курносым носом. Зато, очевидно, не столь вредный – лицо его лучилось добротой.
- Можно звать тебя Джерри? – с обезоруживающей открытостью дружелюбного человека спросил Зак.
- Зови, -  разрешил Джерри, почуяв, что белобрысый парень, единственный из собравшейся компании, не ассоциирует его с гадским мышонком.
- Дай мне тебя облапать, милашка, - Зак переключился на Кэт, которая вылезала из-за стола ему навстречу. Он расцеловал ее в обе щеки, - посмотрите на нее! Красотка! Светится, словно звездочка.  Где вы познакомились, ребята?
Все расселись по местам.
- Мы познакомились в аэропорту, - Кэт взяла со стола кружку с какао, - Зак, можно?
- Угощайся, для тебя старался.
- Разве может нормальное знакомство состояться в аэропорту?! – тоном знатока заявила Адель и подула на свою порцию какао.  – В этой суете и спешке…
- Забавно, – повернулась к ней Кэт, - Ты помнишь, где сама-то познакомилась с Заком, Адель?
- Точно, детка, - Зак пододвинул третью кружку Джерри, но тот отрицательно мотнул головой. Юноша со смехом объяснил ему. – Ее привезли на скорую в мое дежурство. Во рту у нее была лампочка.
- Замолчи, Зак! – Адель едва не подавилась напитком.
- Да, Зак, не ссорься с нашей крошкой. Дай, я расскажу, – вступила Кэт, бумажной салфеткой стирая со стола разлитый Адель какао. – Представляешь, Джерри, мы с Адель поспорили. Я сказала ей – если засунешь лампочку в рот, вынуть ее не получится. Она решила проверить.
- Ты поймала меня на слабо! Еще слово – ты мне не подруга, Кэт, - обиженно надулась Адель, становясь еще симпатичнее.
- Малыш, мы это уже проходили тысячу раз, твоя обида не длится дольше пяти минут, а история пустяковая, - сладко улыбнулась ей Кэт, - так вот, лампочка влезла легко, но назад не пошла. Этот трюк стар, как мир. Удивляюсь, что кто-то еще способен на него попасться.
- Ничего подобного не слышал, - проговорил Джерард, - Но начнем с того, что я бы не стал проверять, полезет ли лампочка.
- Вы все такие умные, - Адель поднялась, - пойду ждать Сэма в коридор. Он тоже умный, но, по крайней мере, не демонстрирует это на каждом шагу.
У двери блондинка задержалась.
- Готовься, Кэт. Он явится сюда по твою душу.
- Что она имела в виду? – нахмурился Джерри.
Кэт отмахнулась.
- Обычная болтовня. Немного поскандалим, всего и делов.
- С чего бы это вам скандалить? – лоб Джерри прорезали складки. – У тебя с этим Сэмом какие-то особенные отношения?
- Отношения, которые они обожают выяснять, - объяснил Зак. – Приступают к этому с первой минуты встречи. Манера такая. Мы привыкли.
- Кто вообще такой этот Сэм? – шотландец вопросительно глянул на Кэт.
Кэт и Зак переглянулись.
- Сэм - мой хороший друг. Я знаю его сто лет, - ответила Кэт, кладя ладонь на колено шотландца,  - я говорила тебе о нем в самолете. Серьезный человек, ценитель мультиков. Сейчас с ним познакомишься: Адель открывает дверь.
Из прихожей донеслись щелчки поворачиваемого замка. Адель стала кого-то горячо приветствовать. В ответ раздался быстрый говорок, в котором за мгновение сменилось, наверное, с десяток интонаций. Джерри заинтригованно посмотрел на дверь. В ней возник персонаж, своим внешним видом оправдывающий всякие ожидания.
- День добрый, - произнес он глубоким, красивым тенором, который мог бы принадлежать проповеднику, - приветствую всех, кого знаю, а кого не знаю, особенно.
Это был молодой человек ростом немного ниже среднего, хорошо сложенный, но очень сухощавый. На голове его росли буйные рыжие кудри, на большом и горбатом, как у римского прокуратора, носу поблескивали круглые стеклышки очков, из-за которых внимательно смотрели глаза бутылочно-зеленого цвета в обрамлении разлапистых ресниц. Он был одет в кофейный шерстяной свитер, кремовые брюки и малиновые штиблеты. Сунув руки в карманы брюк, новоприбывший насупился, глядя  на Зака.
- Зак, ты обратно меня удивил. Твоя женщина страдает без пользы. Иди, делай ее счастливой.   
Зак послушно поднялся и вышел.
Дьявольский взгляд пришельца задержался на Кэт, затем переполз на Джерри.
- Самуил Цедербаум. Или Сэм, если будет угодно.
- Джерард, - Самуил Цедербаум едва доходил шотландцу до плеча. Но ответил сильным мужским рукопожатием.  – Я о вас много слышал.
- Это меня не особенно радует. Обо мне говорят много. Но хорошо обо мне говорит только бабуля.
- Ты решил меня игнорировать, Сэм? – в разговор включилась Кэт. Она встала и подошла к рыжему юноше. 
Он ссутулился и развел руками.
- Как я смею? Я бы хотел тебя игнорировать, но для меня это роскошь, которую я не могу позволить.
Друзья обнялись. Похлопывая Сэма по спине, Кэт стала рассказывать о нем Джерарду.
- Сэм – гениальный фотограф. Универсал – фотографирует и для модных журналов, и для National Geographic. Мы давно знакомы, Сэм мой земляк. Как и я, иммигрант из России.
- Вы жили в Санкт-Петербурге, Сэм? – пытаясь преодолеть безотчетную, но упрямо растущую неприязнь к новоприбывшему, Джерри силился  быть вежливым.
Молодой фотограф свел над переносицей густые рыжие брови.
- Не вполне, - ответил он, садясь в свободное кресло, и закидывая ногу на ногу, - Мама с папой заделали меня в Одессе. Через границу я перебрался в животе мамы, на свет появился недалеко отсюда – на Брайтон-Бич.
Его прервали входящие Зак и Адель. Прижимаясь к бой-френду, девушка пролепетала:
- Сэм, ты уже познакомился с Джерардом? Неплохо, оказывается, выглядит твой злой рок!
В комнате повисло тяжелое молчание. Джерри тупо уставился на покачивающися малиновый ботинок Сэма. Ботинок замер на половине своей траектории. Сэм профессорским жестом поправил очки:
- Моя бесхитростная подруга имеет сказать, что я давно, но безнадежно влюблен в Кэт. Ты, Джерри, своим появлением убил последний проблеск надежды.
- Так!  - хлопнула в ладоши Кэт так оглушительно, что все подпрыгнули. – Адель, ты высказала свое мнение. Теперь убирай какао – тащи чего-нибудь покрепче. У вас должно быть что-то припасено! Зак?
- Полный холодильник шампанского.
- Лучше не придумаешь.
Все быстренько расселись. На столе были расставлены фужеры, появилась бутылка с шампанским, которую взялся открывать Сэм. По его носатому лицу пробегали завораживающие гримасы. Он походил на взъерошенного, нахохлившегося ястребка и, раскручивая проволоку, говорил:
- Давайте не будем грешить, не будем делать друг другу нервы, да, Адель? Рождество на дворе – дадим друг другу вздохнуть свободно, порадуемся! Все могут пить шампанское? Так пьем! А потом я стану дарить подарки.
Пробка выстрелила, напиток зашипел и запенился, фужеры звякнули.
- Какой проблеск я у тебя убил, Сэм? – Джерри опустошил свой бокал, припечатал им столешницу и сосредоточил все свое внимание на молодом фотографе.
- У тебя есть уши, Джерри? Я сказал «безнадежно». Ты слышал слово «безнадежно»? Верь ушам, Джерри, они тебе не лгут, - отозвался фотограф, и стекла его очков угрожающе заблестели.   
- Мальчики, спокойно, - Кэт обняла за плечи шотландца, чем вызвала у него быструю ухмылку. Сэм сделал вид, что очень заинтересован падающим за окном снегом. – Сэм, ты говорил о подарках. Дари их, самое время!
Молодой еврей сходил в коридор, вернулся с ярким пакетом. Достал из него фонендоскоп с наконечником в виде черепа и протянул его Заку:
- Тебе, друг мой медик. Продолжай вселять надежду в сердца пациентов. А твоей мадам – это.
Адель потянулась за кроличьими ушками на ободке и пушистым хвостиком.
- С чего бы мне такая красота?
-  Сделать тебя еще милее, дитя мое. Хотя это вряд ли возможно. – Сэм заставил ее подняться и лично прицепил хвостик сзади на юбочку-шотландку, которая была надета на Адель.
- Снежной королеве, чье сердце я растопить отчаялся – это.
Кэт получила небольшую диадему, всю сверкавшую от переливающихся страз – Сэм водрузил украшение ей на голову. Диадема слегка съехала на бок.
 - Самое то, - решил Сэм,  - Поднимайся, Джерард, подошла твоя очередь становиться виновником торжества. Ты ведь не думал, что я оставлю тебя без подарка?
-   Надеялся на это всей душою, - сказал Джерри и поднялся во весь рост. Распрямил мощные плечи, с хрустом дернул широкой шеей. Пока он сидел, присутствующие чувствовали себя сносно. Теперь всем разом почудилось, будто и без того крошечная комнатка резко уменьшилась в размерах. Ее стены сдвинулись, потолок опустился.
- Нет, вы только посмотрите на эту дылду! – Сэм с нескрываемым восхищением прищелкнул языком. – Его имя решительно ему не подходит.
- Что он там бормочет по-русски?  - насупившись, шотландец повернулся к Кэт.
- Он говорит – ты очень высокий, - ласково улыбнулась Кэт. И прошипела, обращаясь к Сэму, - говори по-английски, черт тебя дери… И только попробуй намекнуть ему на мышонка…
- Вейз мир! Да как скажите, мадам! – молодой человек сунул руку в пакет, - Но пары сантиметров до потолка этой красоте не хватает. Я их тебе вручаю, Джерри, радуясь и ликуя. Говоря начистоту, эти пару штуку я приберегал для себя, чтобы хоть немного возвышаться над Катюшей. Но. Место рядом с ней отошло тебе. Вместе с рогами.
Джерри посмотрел на войлочные оленьи рожки, которые  протянул ему Сэм. Молча принял их и нацепил на голову. Кэт, Зак и Сэм глазели на импозантного шотландца, которому дурацкий подарок непонятным образом шел.
 - В первый раз вижу, чтобы рога мужчину украшали, -  выразила общее мнение Адель. – И все-таки до потолка не дотягивает.
- Кажется, вам не терпится поболтать, - фигура шотландца нависла над аудиторией, -  Я чувствую себя несколько чужим на этом празднике жизни, хотя не теряю надежды освоиться. Тесно тут у вас, пойду, подожду почтенных господ на улице. Только особо не задерживайтесь. Надо еще решать, куда в таком виде податься. Иди сюда, дорогая.
Он наклонился к Кэт и запечатлел на ее губах жаркий поцелуй. Затем с достоинством вышел. Хлопнула входная дверь.
- Чего пялитесь? – Кэт поправила диадему. – Есть вопросы?
- Нет! – хором ответили Зак и Адель.
- У меня натурально есть!
Сэм уронил пакет, который грустно спланировал на его малиновые штиблеты. Растерянно покачал рыжей шевелюрой.   
- Где ты откопала сие чудо?
- Я познакомилась с ним в аэропорту?
- Вы слышали, она познакомилась с ним в аэропорту! – Сэм расстроено хлопнул себя по бедрам, обращаясь к обнявшимся Заку и Адель.
Парочка влюбленных дружно закивала. «Ужасно, и не говори!», - ввернула Адель. Друзья сочувствовали расстроенному тону Сэма – слов его они не понимали, молодой еврей в порыве эмоций снова стал изъясняться на русском.
- Когда ты с ним познакомилась?
- Неделю назад, - понимая, что страсти накаляются, Кэт следом за Сэмом перешла на русский. Намечалось традиционное выяснение отношений, для которого английского словарного запаса друзьям не хватало.
- Неделю назад! Вы слышали? Неделю назад!
- Сколько можно переспрашивать? Они тебя не понимают.
- Я сам в себе поражаюсь, Катюша! Где он живет?
- На Манхэттене, в Сохо. У него квартира.
- Уже лучше… И все же! Из какой он семьи? Что за фамилия этого геца? Даю зуб на отсечение, он ничего тебе не сказал, а ты, сама деликатность, не спросила!
- Все что мне нужно, я знаю. Зачем мне его фамилия? я ее кстати знаю! Он не гец!
- Ты уверена?
- Я уверена. Сёма, успокойся, ты краснеешь.
- Я краснею, Катюша. Как мне не краснеть, когда здесь конец света!
- Не преувеличивай.
Он вскочил, прошелся от стола к окну и обратно. Глаза Кэт метали молнии. Зак и Адель шустро убирали посуду со стола.
- Ты хоть знаешь, чем занимается твой бравый Кэмпбелл? Вдруг он авантюрист?
- Авантюрист у нас ты, Сёма. Кончай разыгрывать сцену.
- Я имею полное право на эту сцену, Катя! Моя бабуля Рохл говорила мне: «Сёма, эта девочка не для нас, но ты так мучаешься, Сёма, что нет никаких моих сил!». Ты знаешь мою бабулю Рохл.
- Я знаю твою бабулю Рохл.
- Бабуля пережила концлагерь. После смерти дедули ее не волнует ничего, лишь наша киса да любимый внучек Сёма! Она сказала мне: «Сёма, детка моя,  мне больно на тебя смотреть. Езжай в Иерусалим, скажи раввину главной синагоги, чтобы молился за тебя – он наш родственник по тете Фане, он тебе поможет». Я поехал, и раввин сказал «да». Мы молились с ним вместе. Я плакал, Катюша, я рыдал, аки Иона в чреве кита.
- Боже праведный! Ты загоняешь меня в могилу.
- А ты загоняешь меня еще глубже! В Стену Плача я воткнул сотню бумажечек с просьбой подарить тебе счастье. В моем лице! Ты хочешь сказать, я конопатил Стену бумажечками не с той стороны? Я напрасно залил слезами Иерусалим? Я выпросил счастье для рогатой дылды из Шотландии, а не для Самуила Цедербаума из Одессы? Что я скажу бабуле? – ее морщинистые руки приняли меня в наш бренный мир!
Кэт встала. Пока Сэм причитал, сняла с его орлиного носа очки, протерла их рукавом и вернула на место.
- Соскучилась я по тебе, Самуил Цедербаум. Думала, ты мне обрадуешься, а ты начал страдать.
- Сэм, кончай пилить ее, - внезапно встрял Зак, выглядывая из дверей кухни, куда они с Адель ретировались в самый разгар представления, - Ты давно видел ее такой счастливой?
- Давно, - вздохнул Сэм.
- Вот именно. Оставьте ребят в покое, они красивая пара.
- Бери шампанское, адвокат дьявола, полный рюкзак, - ответил Сэм, грустно глядя на Кэт глубоко посаженными глазами, - водку-то пить вы не умеете, несчастные. Поедем на каток в Центральный Парк, мне наскучило разбираться с амурами.

На каток отправились в двух разных машинах. Первыми уехали Зак и Адель, а Кэт устроилась на заднем сиденье второго такси между Джерри и Сэмом.
- Ты переоделась? – заметил Джерри.
-  Переоделась, – Кэт разгладила на коленях подол короткой юбки, – Это хранится у Адель на всякий случай. Когда ветер странствий заносит меня в Нью-Йорк, мы идем на каток в Радио-Сити или в Центральный Парк. Коньки я тоже прихватила.
-  У меня нет коньков.
- Будешь кататься на ботинках, - Сэм отрешенно рассматривал зимнее небо за окном автомобиля.
- То есть как на ботинках?
- Небыстро.
Кэт отвесила фотографу затрещину, вырвав из него поток неясного ворчания.
- Коньки можно взять напрокат в Центральном Парке. Все в порядке, Джерри. Ребята, не бодайтесь. Пожалейте светлый праздник.
Больше разговоров в такси не возникало. Кэт всю дорогу в полголоса подпевала радио, водитель тяжкими вздохами сочувствовал мужчинам, воздух в салоне пощелкивал от напряжения.
Когда добрались до катка Волмана, начало смеркаться. Огромное ледяное око, обнесенное бортиками, отсвечивало синевой. По нему разбегались розовые и желтые пятна, отбрасываемые фонарями, отчего создавалось впечатление, будто на земле лежит гигантская палитра художника. Играла музыка, пешеходные дорожки, скамейки и нависающие кроны деревьев, что растут в Центральном Парке, серебрились от инея. За деревьями вздымалась заиндевевшая стена небоскребов, подпирающая собой тяжелый от снеговых туч небосвод.
- Вон наша кнопка, - оставив свой молчаливый эскорт, Кэт побежала к бортику, у которого стояла и глазела на каток невысокая пухленькая фигурка в курточке, шапке с помпоном и клетчатой юбке.
- Я знаю, кто ты, заканчивай дурить! – взбрыкнула Адель, отдирая от лица ладони Кэт, которыми та зажала ей глаза. Кэт расхохоталась и отпустила подругу. Поскользнулась на насте. Джерри поймал ее, не дав свалиться в снег.
- Особо не пила, а ноги не держат, - осудила Адель, ковыряя коньком лед, - Отпусти ее, Джерри, пусть покатается, отведет душу, устанет. Кэт нужно утомить, иначе она издергает нас всех до конца вечера.
-  Вредина,  - Кэт уселась на ближайшую скамейку, скинула сапоги и, сунув ноги в коньки, которые ей подал Сэм, стала их ловко зашнуровывать. – Не может угнаться за Заком, вот и не в духе.
- Выпусти вас троих на лед, и окружающий мир перестает существовать, - Адель тоскливо качнула заячьими ушками, что красовались у нее на шапке, - безумная троица. Он гоняет как сумасшедший, а на меня ноль внимания, чему мне радоваться?
В подтверждение сказанного мимо с разбойничьим свистом пронесся Зак, лихо завернул, начертил на льду мертвую петлю и укатил, размахивая концами шарфа, как крыльями. Сэм, успевший надеть коньки быстрее Кэт, доковылял до бортика, перемахнул через него и  помчался вслед Заку размашистым ходом хоккеиста.
- Гляньте на них. Герои льда. Кэт, езжай следом, если к Заку подкатит какая-нибудь цыпочка, избавься от нее.
Кэт через калитку вышла на лед.
- А вы, ребята, - она натянула митенки, закрыла уши теплыми наушниками, поправила диадему, - присоединитесь к нам? Джерри?!
- Мы с Адель здесь постоим. Да, Адель?
Блондинка глянула на шотландца снизу вверх и первый раз с момента знакомства улыбнулась. Улыбка вышла немного смущенная, розовое и вечно недовольное личико Адель моментально преобразилось, она стала похожа на юную героиню сказки – Герду или Рапунцель.
- Да, постоим. Все равно мне за вами тремя не поспеть.
Как ни хороша была улыбающаяся Адель, она ненадолго задержала на себе внимание мужчины. Он снова глядел на Кэт – та, тонкая и гибкая, как струна, в курточке с меховой оторочкой и короткой юбке в частую складку, поехала «елочкой». Каждое движение ее было исполнено балетной грации. Разогнавшись, Кэт вскинула руки танцевальным жестом и вытянулась в позе арабеск. Так ехала некоторое время, все выше поднимая правую ногу. Катающиеся расступались перед ней, стаями разъезжались по сторонам.
Мальчишка лет двенадцати вылетел на лед и погнал прямо на Кэт, очевидно, не замечая ее в упор. Девушка боковым маневром избежала столкновения, чудом сохранив равновесие, встала на оба конька и погрозила пацану в след кулаком. Затем снова разогналась, вошла в спираль, и присев закружилась волчком.
- Хороша, - сказала Адель. Джерри невольно отметил, что в тоне ее не было ни капли зависти. – Чего только она не умеет. В школе Кэт посещала разом кружков пять-шесть, везде умудрялась успевать. Тут тебе танцы, там – фигурное катание…
- Значит, вы бывшие одноклассницы?
- Ага.
Перед ними разворачивалось веселье. Из толпы катающихся выскочили Зак и Сэм, подъехали к Кэт, которая завершила вращение. Подхватили ее под руки, и вся троица рванула к центру ледяной площадки. Там произошло резкое торможение, шквал ледяных крошек из-под лезвий коньков Кэт обдал мирно проезжающего мимо парня. Парень стал отряхиваться, Зак, Сэм и Кэт мчали дальше. Девушка, обернувшись, прокричала со смехом запоздалые извинения. Пострадавший помахал ей варежкой. В центре круга, образованного отсветами прожекторов, тройка распалась – от нее отделился Зак, укатил в одиночестве покорять ледяные просторы. Сэм и Кэт взявшись за руки закружились.
- Сэм тоже учился с вами? – спросил Джерри, грудью опираясь на ботик. Адель покосилась на него.
- Нет, я понятия не имею, где они отыскали друг друга. Но знакомы давно. А почему тебя волнует Сэм?
- Он меня не волнует, -  отрезал Джерри.
- Правильно. Волнуют его отношения с Кэт.
С высоты своего роста Джерри воззрился на Адель. Девушка, чья головка доходила до лишь середины его груди, вцепилась в бортик пальцами и принялась подпрыгивать, безуспешно стараясь усесться на него. Шотландец взял ее за талию, поднял без особых усилий, усадил.
- Ого, - Адель схватилась за его плечо, чтобы удержаться, – железная хватка. Тебе не о чем волноваться, Джерри. Я о Кэт с Сэмом. Эта история не выгорит. Он ее любит – это правда. И она его тоже… Но чувства там родственные. Кэт воспринимает его, как брата. Сэм ей предан, словно пес, и ждет себе тихонько, без особых претензий, без никому ненужного нытья. Все всем ясно, все довольны, все счастливы. Понимаешь теперь, почему я сказала, что Сэм – рыцарь нашей Кэт?
Он поддержал Адель, которая опасно покачнулась на узкой кромке ботика.
- Понимаешь, - сделала вывод девушка. – Он рыцарь. А ты кто?
- Я, – Джерри наблюдал за фигуристкой в сверкающей короне, которая кружилась в центре катка в вихре света и снега. Мужчины, проезжающие мимо, оборачивались на нее. Вокруг Кэт успела собраться довольно большая компания юношей, девушек и детей. Она обращалась то к одному, то к другому, чему-то их учила, показывала какие-то танцевальные движения, заливисто смеялась, всех увлекала своим бесшабашным весельем. Понемногу люди построили в цепочку, и паровозик змейкой пополз по льду. Во главе его ехала Кэт, и сердито кричала по-русски Сэму, который к паровозику не присоединился, а отъехав шагов на сто, разогнался и скрипя лезвиями летел навстречу. – Я с ней. Это странно?
- Не странно. Непривычно как-то. Она нас лет пять ни с кем не знакомила. Ты на Кэт не иначе как с луны свалился, Джерри. У вас все серьезно?
- Мы живем вместе.
Адель в шоке сползла на снег.
-  Ты в порядке?
- Дайте мне выпить…
К ним молнией подлетел бой-френд Адель.
- Выпить? Момент! – затормозил он с хрустом, - Мой рюкзак под завязку забит шампанским.
- Отлично, давай сюда, - Адель утерлась варежкой.
- Но…ммм….Там копы, детка, - он указал на двух полицейских, стоявших поодаль, - при них ведь пить не будешь.
- Мать вашу! На кой нам шампанское, если его нельзя пить? Да еще и целый рюкзак?
- Сэм сказал – бери.  Я и взял. Сейчас они с Кэт что-нибудь придумают… Эй! Ребята! Сюда!!!
Каток отозвался многоголосым гулом. Спектакль на льду был в самом разгаре. Сэм, который не внял ругани Кэт, въехал-таки в паровозик и наделал неслыханных бедствий.  Первой свалилась Кэт, потянув за собой Сэма. Сцепившись, они кувырком полетели под ноги катившихся людей. Паровозик начал разрушаться по принципу домино. На месте дружной цепочки образовалась куча мала – все орали, рыдали сквозь смех, пищали, галдели, желая продлить удовольствие от творящегося хаоса, копошились, поднимались и снова падали. Кэт и Сэма не было видно – они были в эпицентре бури. Из-под кучи тел показалась знакомая юбка. Кэт выползла на свет божий на коленях, вскочила на ноги, поправила корону, и, как ни в чем не бывало, продолжила выписывать пируэты.
-  Поезжай сюда! – махнула ей Адель.
- Что случилось? – она подъехала.
- Кэт. Есть шампанское. И есть… копы, – Зак поморщился в сторону стражей порядка, маячивших  неподалеку. – Спрятать бутылку в бумажный пакет не вариант – они нас раскусят и выпроводят с катка.
- Пораскинуть мозгами не пробовали? – Кэт подбоченилась, - Совсем нет идей?
- Нет, - хором ответили все трое.
- Ты и ты!
Адель и Джерри посмотрели на нее.
 – Вы отлыниваете от веселья. Отправляйтесь в ближайший фаст-фуд, приобретите там пять стаканов с напитками. Стаканы должны быть укомплектованы крышками и соломинками, но пусты, поэтому напитки разрешаю выпить, или вылить. Задание понятно?
- Так точно, госпожа командирша – протянула Адель, стряхивая с воротника осевшие на нем снежинки, - пойдемте, сэр, исполнять приказ.
Чтобы добраться до ближайшего Макдоналдса, нужно было выйти далеко за пределы Центрального Парка. Адель с Джерри пошли рядом по промерзшей тропинке, шотландец бережно поддерживал девушку, чтобы она не поскальзывалась. В след им глядели три пары глаз.
- Нет, ну какие лапочки, а! – Сэм затормозил рядом с Кэт и Заком, - Можно подумать, папуля выгуливает дочу. Жаль я не прихватил с собой фотоаппарат. Больно уж колоритен твой Макбет, Катюша. Не жалеешь, что отпустила его с нашей куколкой? Я бы поостерегся оставлять их наедине. Он мужественен, прямо Гектор, а Адель вечно будит в мужчинах чувство заботы. 
- Злобный подстрекатель, - ответила Кэт, наклоняясь и затягивая шнурки на коньках, - сейчас я буду бить тебя за твой ядовитый язык, а возможно и пинать ногами. Зак, ты со мной?
- Кэт,   - Зак подавил в себе чувство вернуть удаляющуюся подружку назад, почесал в затылке и огляделся, -  Сэм сбежал.
- За ним! – друзья помчались догонять Сэма, который улепетывал с быстротой преследуемого гончими зайца.
Адель тем временем шла, поглядывая на сопровождающего ее мужчину. Он был молчалив. Рядом с ребятами, Заком, Сэмом и Кэт, она еще храбрилась, а оставшись с ним наедине, оробела.
«Я скажу ему… - Адель прикусила кончик шарфа,  - Чтобы думать не смел обижать Кэт. За нее есть, кому заступиться…»
Ветер подул сильнее, Джерард запахнул куртку.
«Пусть только посмеет навредить ей, любой из нас глотку порвет за нее… Хотя такому попробуй, порви. И слово-то сказать боязно. Но я должна ради Кэт. Она в опасности. Совсем ослепла. С мужиками вроде него лучше не связываться. Идет, косит под простака. Он в зеркало-то себя видел? Такие ребята свободными не бывают. Наступит день, когда сказка эта закончится. И что будет с Кэт? Он должен знать, что мы все всё прекрасно понимаем. Я скажу ему, что… что…»
От злости, что она не может заставить себя сказать ему вообще ничего, Адель пнула жестяную банку из-под пива. Та отлетела, ударилась о ствол дерева.
- Ты хочешь что-то сказать мне, Адель? – спросил Джерард.
- Да, –  Адель поняла, что вот он, момент истины, - хочу. Ты и Кэт… Вы…
- Ясно, - хохотнул он, -  мы не кажемся тебе идеальной парой.
Он внезапно сграбастал крошечную девушку в свои медвежьи объятия. Адель от неожиданности запищала. Джерард без видимого усилия переложил ее себе под мышку и так понес по зебре, пересекающей запруженную автомобилями проезжую часть.  Сначала Адель брыкалась, потом плюнула и безвольно повисла у него на руке.
Он отпустил ее лишь у самых дверей МакДоналдса, сходил внутрь, пока она ждала и грела дыханием руки, вернулся, неся кассету со стаканами.
- Возвращаемся? – спросил он, подтягивая повыше разошедшийся замок ее курточки.
- Да, - кивнула Адель, и секунду глядя в его лицо, все-таки решилась, - нет уж. Хотя бы о Сэме я поговорю с тобой, Джерард.
- О Сэме? - он нахмурился.
- Да, - очень тихо продолжила Адель, хотя изначально намеревалась пользоваться в беседе с несколько более громким и уверенным голосом. – Сэм нужен Кэт. Он ее тихая гавань. Я заметила, он тебе не нравится, но постарайся смириться с ним ради нее…
Девушка затаилась, подождала реакции на свои слова. Джерард упрямо сжал губы, но, кажется, был готов слушать дальше.
- Просто каждому из нас нужна жилетка, в которую можно поплакать, Джерри. Плакать Кэт пойдет именно к нему. Сэму она доверит любую свою тайну, придет к нему с любой болью. Ни ты, ни я, ни ее мама, ни ее покровительница Маргарита Уайнпот, с которой ты, бьюсь об заклад, успел познакомиться – никто из нас не услышит от Кэт ни слова, когда ей станет по-настоящему плохо. Выслушивать ее будет Сэм. Он не просто выслушает, он сделает все, чтобы  решить ее проблему… Вот как-то так. Не отнимай у нее Сэма, Джерри,…
Он молчал, глядя на нее темными, непроницаемыми глазами.
- Она с тобой сейчас, - робко добавила Адель, - Но Сэм однажды понадобится ей. Понадобится его дружба и поддержка. Я прошу тебя, потому что очень люблю свою подругу. Пусть даже мы с ней вечно ссоримся. Ревновать ее к нему бессмысленно, поверь. Он сам тебе уже все объяснил.
- Я понял тебя, Адель, - сдержанно ответил он, - идем.
«Не уверенна, что он постарался принять во внимание все сказанное, - Адель покорно уцепилась за предложенный ей локоть,  - или хотя бы просто услышал».
Троица фигуристов отдыхала на скамейке  - они сложились карточным домиком и по очереди позевывали.
- Мы устали, - сообщила Кэт подошедшим к скамье Джерри и Адель.
- Мы принесли попить.
- Лучше бы вы принесли поесть.
- О поесть речи не шло. Поднимайтесь, отыщем теплый бар, там поедим.
- Сначала надо выпить, -  Сэм забрал у Джерри кассету и раздал напитки жаждущим.
Лимонад из стаканов был безжалостно выплеснут в снег. Кэт сунула в руки Заку рюкзак с шампанским.
- Открывай бутылку, не доставая ее из сумки, - поучала она ворчливо, - старайся выглядеть естественно, не сутулься и не оглядывайся воровато. Ребята в форме уже подозревают неладное. Маячат очередные проблемы с законом… Если нас прихватят, мне не отвертеться.
Она преувеличивала, копы не смотрели в их сторону, они наблюдали за группой парней, подозрительно пошатывающихся у бортика катка.
- За арест и не мечтай, - ободрил девушку Сэм, - Копы тоже люди, и судя по фигурам, питаются не воздухом. Будут рады денежке, а в большом количестве – тем более.
- Ты обещаешь меня выкупить из-за решетки?
- Таки да, но этих морячков у бортика столь завлекательно штормит, что я сэкономлю. Не мы сегодня гвоздь программы, лей смелее, Зак, не жмись, копам ты интересен не больше гайморита моей тети Авы.
- Что это значит, Сэм?
- Он имел в виду, что на тебя не смотрят. Лей. Джерри, заслони Зака собой от посторонних глаз, ему станет легче, он перестанет дергаться. Сэм, встань рядом с ним.
-  Зачем вам тщедушный я, когда у этого шотландца плечи шириной с кафедральные ворота. Мы за ним не больше вошей и можем смело хоть фальшивые бабки мастырить.
- Не лезь под руки, Сэм. Не хочешь рядом с Джерри, встань позади меня и делай то, что у тебя получается лучше всего – стереги мой тыл.
Пробка была вытянута из бутылки бесшумно, общими усилиями шампанское разлили по пластиковым стаканам, нахлобучили на них крышки. Друзья чокнулись, и расположившись рядком на скамейке принялись праздно потягивать игристое вино, которое приятно ударяло в голову и разгоняло кровь. Грызя зубами соломинку, Сэм глубокомысленно изрек:
- Похожий вечер случился со мной в старших классах в год выпуска – мы тоже катались на коньках и пили шампанское на морозе. Тогда я заработал воспаление мочевого пузыря.  Что заработаю теперь, интересно? У меня ноги как у покойника, холодные. И, уверен, не менее синие.
- Точно, убираемся отсюда ребята, я промерзла до костей, у меня болит горло, - закапризничала Адель.  – Я хочу в «Ирландскую шельму», хочу чего-нибудь горячего со специями.

Колоритное имя «Ирландская шельма» носил ирландский паб на пересечении Девятой Авеню и Сорок Четвертой Стрит в Адской Кухне. Кэт и компания были здесь завсегдатаями.
Они ввалились в паб, который был нашпигован шумной, по причине стоявших на дворе праздников, публикой. Здороваясь направо и налево, друзья прошли по вытянутому обеденному залу. Отыскали едва ли не единственный свободный столик напротив длиннющей барной стойки и расселись на высоких табуретах.
- Нравится тебе? – спросила Кэт Джерри.
- Недурно, - отозвался шотландец, рассматривая каменную кладку стен, развешенные на них фотографии и картины, деревянную мебель, дополненную темно-зелеными кожаными диванчиками. На грифельной доске было мелом написано меню на вечер, - Здесь хорошо кормят? Я проголодался.
- Я тоже. Закажем стейк.
Зак, Адель и Сэм тоже сделали заказ. Запивать еду было решено темным Гиннесом. Пока еда готовилась, мужчины засобирались на улицу. Инициативу подал Джерри:
- Я выйду, покурю, проветрюсь,  - доложил он, подавляя зевок,  - от шампанского меня клонит в сон.
- Ты куришь? – удивилась Кэт, - не знала.
- Сюрприз, и осмелюсь предположить, не первый, - осклабился Сэм, но сразу потух, - жаль, что безобидный.
- Курю иногда, когда выпью, - ответил Джерри, буравя Сэма глазами хищного ящера, - Ты сам-то куришь?
- Приглашаешь меня покурить?
- Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
-  Как это к делу относится?
- Ясно с тобой. Зак, ты со мной?
- Да, Джерри. Сэм, идем, тебе надо покурить.
- Мне-таки надо покурить. Твой шлимазл, Катюша, только что обозвал меня на своем варварском языке, клянусь пейсами дяди Эмика.
- Иди уже, Сема, и не говори по-русски. Он не шлимазл, он тебя не обозвал, а похвалил.
- Будто я поверил!
Они вышли.
-  Между ними война, Кэт, – Адель отпила пива из высокого бокала. – Между нашим славным еврейским мальчиком и твоим шотландским великаном.
- Не очень правдоподобно сочувствуешь, Адель. Чем тебе Джерри не угодил? Да, я знаю, ты обожаешь Сэма, и считаешь его идеальной для меня партией. Я не исключаю, что так оно возможно и есть на самом деле. Однако я выбираю шотландского великана.
- А Сэм?
- Сэм в порядке. Твой славный мальчик не столь раним, каким тебе хотелось бы его выставить. В нем стальные жилы. И между нами все выяснено и обговорено.
- Успокойся, не говори со мной, как с врагом. Знаешь, я ведь не против Джерри…
- Неужто?
- Да. Равнодушной к нему остаться сложно. Ты попала, подруга, как кур во щи.
- Что, так очевидно?
- В глаза бросается. Будь начеку. Он не раз тебя удивит.
- Предсказаний не надо, Адель. Я и сама мастерица рисовать радужные перспективы. 
- Я  всего лишь считаю…. – конец фразы Адель потонул в раскате смеха, грянувшем рядом. Девушки посмотрели на смеющихся. Большой стол справа занимали парни, человек шесть, все как один рослые, рыжие. Им не сиделось спокойно, они орали, то и дело вскакивали. Стол был залит выпивкой, усыпан креветками и чипсами. По телевизору под потолком транслировался матч по регби. Он был причиной восторгов, веселья и сокрушений, выражавшихся в агрессивных жестах и непечатной брани.
- Бешеный темперамент, - констатировала Кэт.
- Это не местные. Туристы. Ирландцы, скорее всего, - предположила Адель.
- Откуда знаешь?
- Паб-то ирландский. Эй, Леона, не скажешь, откуда здесь взялись те вон горячие парни?
Возле Адель остановилась молоденькая официантка в зеленом фартуке.
- Дублинцы, - объяснила она, - Все шестеро родные братья. Приехали на Рождество посмотреть Нью-Йорк. Вместо экскурсий третий вечер торчат у нас в пабе и смотрят регби.
- Я же говорила.
В транслируемом матче тем временем случилось что-то примечательное. Парни хором загалдели. По ликующим ноткам в их нестройных голосах угадывалось – событие было скорее хорошим, чем плохим. За другими столиками  раздались редкие и полузадушенные крики «ура!». Шестеро ирландцев потребовали пива и музыку. Бармен заправил диск в стереосистему, над пабом понеслась джига.
- Началась веселуха, - хихикнула Адель, – блесни талантом, Кэти, спляши рил, покажи этим олухам, как оно делается.
- Сегодня не Святой Патрик, я воздержусь, - ответила Кэт, потягивая портер.
Ирландцы опустошили бокалы с пивом, повскакивали и пустились в пляс. Один поймал проходившую мимо официантку, Леону. Девушка, не желая обидеть клиента, изобразила с ним несколько странноватых  па и сбежала. Паренек оглядел бар в поисках новой «жертвы».   Кэт не придавала происходящему значения. Но любитель парных танцев схватил за запястье именно ее.
- Станцуем, красотка? – он потянул ее из-за стола. Отказ в его планы точно не входил.
- Нет! – Кэт решительно высвободила у него руку.
- Давай не ломайся, я страшный что ли? – он поймал ее снова.
- Не страшный. Зато хам, аж жуть. Отцепись от меня, - она всерьез подумывала облить его пивом для острастки.
- Оставь девушку! – крикнули от двери.
В паб входил Сэм. Проказливый ирландец недобро ухмыльнулся. Он был не выше Сэма, но гораздо шире в плечах. Коренастый крепыш.
Что бы молодой еврей делал в сложившихся обстоятельствах дальше, осталось загадкой. За его спиной в дверях возник Джерри. Моментально оценив ситуацию, он пошел вперед, как на штурм. Ирландец поддался инстинкту самосохранения, отпустил Кэт и отступил к своим, которые перестав кривляться, сбились в кучу.
Джига играла, пиво грело кровь, матч регби был выигран, а паб был ирландским. Ребята из Дублина не ушли бы за здорово живешь, как последние трусы.
- Куда прешь! -  рявкнул кто-то из братьев. –  Остынь, пока здоров, иначе мы это исправим.
Джерри перехватил табуретку и с размаху ударил ей об колено – одна из ножек с хрустом переломилась, осталась в кулаке. Останки табуретки шотландец отбросил в сторону.
- Исправь, - попросил он. Паб затих – осталась лишь джига. Джерри встал в боевую стойку. Твердое намерение не убить, так покалечить лилось из его глаз незамутненным потоком.
- Не страшно одному на шестерых? –  беззлобно спросил старший из задир.
- Страшно, - подтвердил Джерри и крутанул самопальную дубинку движением, свидетельствующим о боевом навыке. Ирландцы стали переглядываться. – Страшно, еще бы, ведь убить могу кого из вас, засранцев.
- Ха, да ты знаешь Шиллейлу, дружище? – на засранцев ирландские парни не обиделись.
-  Знаю, - Джерри широко улыбнулся, - Сейчас кое-что продемонстрирую на твоей шкуре. Как тебя звать?
- Ха, звать меня Гай Бинчи. Это мои братья – Ронни, Саймон, Финн, Тэди и Том. Давай для начала выпьем, дружище? А потом подеремся!
-  Для начала извинись перед девушкой.
- Легко! Простите меня, мэм!
-  Прощаю. Джерри, брось эту штуку, какая к черту Шиллейла, правда, давайте выпьем! Эй, бармен! Можно столы сдвинуть?
- Сдвигайте! Но сперва заплатите за поломанную табуретку, и пообещайте ничего впредь не ломать. Обещай мне, Гай! Ты собирался драться!
- Обещаю, не ори, Кевин! Он тоже обещает! Обещаешь, дружище? Как тебя зовут?
- Джерри. Я торжественно клянусь…
Все действо заняло не более минут десяти. Столы сдвинули, Джерри бережно прислонил ножку от табуретки к стене, пожал руки ирландцам по очереди. Сэм достал бумажник и рассчитался с барменом, приведя кучу убедительных доводов, почему в данной ситуации полицию лучше не вызывать,  не «качать права», не злить народ, «ибо все уже друзья и спокойны аки агнцы».
Все расселись, принялись общаться, знакомиться. Вечер стал приятным. Сидя рядом с Джерри, Кэт положила подбородок на его плечо. Прервав беседу с крепышом-ирландцем о премудростях кельтского боя на палках, он поцеловал ее в кончик носа.
- Я говорила, - прошептала ей на ухо Адель, - он не раз тебя удивит.