Глава XIV

Джерри не удачно перевернулся во сне и грянулся с дивана на пол. Приподнял голову над ковром, по-собачьи затряс ей. Самоощущение было мерзким. Мерзкая испарина по всему телу, мерзкий привкус во рту, мерзкое омертвение в мускулах. Перед самым носом на боку лежала опустошенная бутылка.
«Ага, - вспомнил Джерри, с трудом различая очертания предметов, - вчера я мучился и страдал. Мои страдания вылились мне в два галлона виски. Буду знать, этого мало, чтобы не проснуться».
Поднявшись, он побрел в душ. Думать ни о чем не получалось – голова была не та, тяжелая и больная. После вчерашних возлияний его подташнивало. Но оно уже висело напоминающей галочкой в мозгу. Принятое решение. Пора все расставлять по прежним местам. От этой, угнездившейся в сознании мысли мутило, снова хотелось упиться до потери пульса.
Постояв под парящими струями воды, он завернулся в махровый халат, вышел из спальни на первом этаже в гостиную. В это время Кэт спускалась по ступеням лестницы вниз. Воспользовавшись тем, что Джерри вытирал полотенцем голову и ничего не видел, она встала у него на пути.
- Доброе утро, любимый. Как спалось без меня?
Джерри опустил полотенце. На Кэт был элегантный брючный костюм цвета лаванды и рубашка под цвет, только на два тона темнее. Расчесанные кольца волос сияли, кожа светилась, на щеках цвел легкий румянец. Она была такой желанной, манила и притягивала к себе. В янтарных глазах вспыхивали соблазнительные золотые искорки. Помня о своем вымученном решении, Джерри попытался обойти ее.
Но Кэт преградила ему дорогу. И он понял, что проиграл опять.  Едва ее маленькая рука легла на воротник и двинулась ниже в разрез его халата. Отрекся от всех прежних решений, сам того не поняв, от всего отказался, едва ее холодные пальцы прикоснулись к его груди. Она приблизила к нему свое лицо. Ее мягкие, изумительно очерченные губы блестели от помады.
- Кэт.
- Всего один поцелуй, Джерри, - попросила она, и, не дожидаясь ответа, сама его поцеловала.
 Он не думал ни секунды, отвечать ли на ее поцелуй. Ведь тот, кто проблуждал в пустыне, не думает пить или не пить, отыскав источник. И тот, кто пребывал во тьме, бежит на свет, сломя голову. Он целовал ее, долго, страстно. С огромным наслаждением обнял ее тело, которое обожал. Позволил рукам ощущать эти сводящие с ума изгибы и округлости под тканью ее одежды. Ее любое, самое легкое, незаметное движение пронзало его. Эта женщина источала сладчайшую нежность,  он упивался ей. Она была само счастье. Он хотел счастье. Ранние намерения стремительно прекращали свое существование.
-  Джерри, я опоздаю на работу, - раздался ее шепот, когда он начал раздевать ее, прижав к перилам лестницы.
- Я хочу тебя, Кэт. Твоя работа меня вообще не интересует,  - он уже освободил ее от пиджачка, и теперь нетерпеливо дергал пуговицы блузки. Ему страстно хотелось добраться до тонкого белого кружева, охватившего чудесные, пухлые груди, хотелось освободить их, сжать ладонями. Вцепившись пальцами в пояс его халата, уже почти развязавшийся, Кэт откинула назад голову.  Она дышала часто, поверхностно. Он смотрел на родинку у мочки ее уха. На быстро бьющуюся голубоватую жилку. Медовые кольца волос. Она оперлась об его предплечья, прижалась бедрами. И вдруг поразила его - улыбнулась обольстительной, бесстыдной улыбкой, и что-то проговорила. Он не понял, что. Знание прожгло его через секунду. Кэт умоляла его взять ее.    
Джерри, чуть не взвыв от острого желания, резко развернул ее к себе спиной. Увидел, как она хватается за перила. Как нетерпеливо и грациозно изгибается ее спина.  Застонал сквозь стиснутые зубы. Он самозабвенно любил ее тело.   
Шотландия, XXI век.
Будильник прозвенел в пять утра. Она села на кровати, не позволив себе ни секунды понежиться на нагревшихся за ночь простынях. Откинула одеяло, поднялась. На то, чтобы умыться и почистить зубы, ушло три минуты. Вернувшись в комнату, она быстро оделась – облегающие беговые брюки, топ, носки и кроссовки, спортивная куртка из ткани, не позволяющей потеть и переохлаждаться. Перед тем как выйти на улицу, смешала на кухне в блендере углеводный коктейль для себя. На улице было темно, рано и холодно, но не для нее.   
К правому торцу  поместья был подведен ряд одноэтажных построек, сложенных из массивных каменных блоков и крытых глиняной черепицей. Здесь было оборудовано несколько дополнительных комнат с каминами – в случае чрезмерного наплыва гостей. Тут же в сараях держали садовый, охотничий, туристический инвентарь. В помещении наподобие средневековой таверны, увешанной гирляндами лука и чеснока, хранили бочонки с виски и элем. Много места занимала конюшня и прилегающая к ней овчарня, где помимо тонкорунных овец держали декоративных козочек и лошадок – на потеху туристам. Рядом с животным жили обожаемые леди МакГрей симпатичные скотч-терьеры. Места хватало. Но не для псов Бри. Для ее своры был построен отдельный вольер в задней части сада.
Она направилась туда. Псы уже были накормлены и выгуляны – указания Бри четко выполнялись обслугой. Только две суки, за которыми хозяйка всегда смотрела лично, ждали у закрытой двери в вольер. Это были чистопородные мордастые мастифы палевого окраса, на вид вполне добродушные.
- Ждете, сучки? - осклабилась Бри. Собаки подошли, подобострастно виляя хвостами, стали ластиться. Бри трепала их по ушам и холкам. – Соскучились? Ну, привет, привет… Привет, Эйя. Привет, Ида. Давайте, прогуляемся. Нагуляем аппетит, я вас покормлю. Эх вы, убийцы мои… Сейчас идем. Давай сюда морду, Ида.
Сука мастифа, названная Идой, с более светлой шерстью, подошла и покорно сунула морду в предложенный ей намордник. Эйя, которая была потемнее и покрупнее, заметила, как мимо вольера кто-то идет, и, захлебнувшись рычанием, бросилась на металлическую сетку. Поднявшийся спозаранку садовник шарахнулся прочь, забормотал. Бри вскочила, сдернула с крюка на стене вожжи и с размаху стеганула ими собаку по спине.  Эйя взвизгнула и пригнулась.
- Иди сюда! – приказала Бри.
Скуля, собака поползла. Бри хлестнула ее еще раз. Сука завыла, модулируя вой, но осталась у ног хозяйки.
- Не было команды! – сказала Бри, наступая на нее, - не было! Заткнись немедленно!
Скулящая собака смолкла, замотала хвостом. Бри застегнула на ее лобастой голове намордник.
- За мной.
Втроем они вышли из вольера, пошли через сад, двор. Обе громадные суки трусили за Бри след в след.
У уже открытых ворот стоял внедорожник. Неизвестно кто, неизвестно когда вывел его из гаража.
«Наверное, Рори видел, что я иду за собаками, подогнал машину, - подумала Бри, - он единственный, кто меня не раздражает. Джерард совершенно отбился от рук, третий месяц ни слуху, ни духу. Косоглазая соплячка ни в грош меня не ставит. Старуха вообще из ума выжила, поддерживает ее во всем. Надо всех срочно приводить в порядок». 
Она распахнула заднюю дверь автомобиля, обе суки, Ида и Эйя, запрыгнули внутрь. Бри села за руль, завела мотор, выехала.
В поместье Бри вернулась через два часа, вдоволь набегавшись по холмам со своими питомцами.  Несмотря на пронизывающий ветер, на ней уже не было куртки, лишь топ, открывающий плоский живот с кубиками пресса, мускулистые руки и плечи.
- Эй, Рори, загони тачку! - крикнула Бри, не обратив внимания на группу туристов, прогуливающихся по двору. Некоторые из них с опаской косились на сильных, охотничьих собак, которые одна за другой выпрыгнули из машины. Свистнув псов, атлетичная блондинка отправилась в сад.
Из гаража вышел механик в комбинезоне. За ним показался другой парень, с лицом, вымазанным машинным маслом.
- Чем она их сегодня кормила, интересно? У этой зверюги, Эйи, вся морда в крови, сквозь намордник видно, - сказал чумазый паренек.
- Не чем, а кем. Я бы так поставил вопрос, - отозвался Рори, бросая тряпку на терракотовую кадку с засохшим растением, - Мной накормит, если я сейчас тачку не загоню. Достала меня эта чертова баба…
Он отправился выполнять приказ.
Принимая душ после пробежки, Бри услышала, что в комнате звонит мобильник. 
На дисплее высветился незнакомый номер. Бри хмыкнула, пальцами согнала со щеки воду, нажала «прием», приложила трубку к уху.
- Слушаю.
- Мисс Бри Арнетт? – спросил незнакомый голос с непонятным акцентом.
- С кем имею честь? – нахмурилась Бри.
- Мисс Арнетт, у нас есть к вам разговор.
- На тему?
- На тему вашего…а-а-а-э-э…, - голос замешкался, - мы хотим поговорить с вами о Джерарде Карвере.
- Вот как, - Бри пятерней отвела с лица истекающие каплями воды пряди челки.
- Да. В полдень я жду вас в пабе Auld Hundred. Знаете, где это?
- Да, Глазго, улица Розы…
- Прекрасно! До встречи.
Пошли короткие гудки. Бри бросила телефон на кровать. Вытерлась насухо полотенцем, поскольку не сделала этого, выйдя из ванны. Взяла с ночного столика пачку сигарет и зажигалку, закурила. Не потрудившись одеться, подошла к окну, отдернула в сторону штору.
- Что ж, давай, поговорим с тобой о Джерарде Карвере, приятель, - сказала она вслух.
Снизу, стоя на улице, на нее голую смотрел механик в рабочем комбинезоне.

Ровно в полдень к пабу Auld Hundred на улице Розы в Глазго подкатил спортбайк с черно-серебряном корпусом. Мотоциклист затормозил, уперся в асфальт высоким шнурованным ботинком, снял с головы аэродинамический шлем. Мотоциклистом оказалась женщина с короткой своеобразной стрижкой – длинная, до подбородка, челка, подбритый затылок.  Она расстегнула ворот мотокуртки, поставила байк на подножку, направилась ко входу в бар.   
Войдя внутрь, женщина задержалась на долю секунду, даже придержала дверь, не дав ей захлопнуться за спиной.
Коротко кивнув бармену, методично полирующему стойку, она просканировала помещение ледяным взглядом, увидела тех, кто был ей нужен, за столом у задней стены.
- Вы звонили мне,  - заявила, подойдя, Бри.
Мужчина, сидевший за столиком, поднял на нее черные восточные глаза. Вообще-то, мужчин было несколько. Один, очень породистый, сидел непосредственно за этим же самым столиком, прячась за темными, непроницаемыми очками. Другой, тоже смуглый, с физиономией рыси или какой другой хищной кошки горбился за соседним столом. Плюс еще пара-тройка мордоворотов в штатском там и сям, думающих, что их незаметно, хотя их очень даже заметно. Но все перечисленные проигнорировали подошедшую.
- Ясно теперь, что за акцент, - Бри грохнула шлем на середину стола, пододвинула стул и без приглашения уселась, вытянув худощавые ноги в кожаных брюках, - а я голову ломала. Говори, зачем позвал?
Араб, тот, что не гнушался смотреть ей в лицо, поместил сцепленные замком руки на столешнице. Бри посмотрела на эти руки, перевела взгляд на черную папку, лежавшую рядом.
- Не возражаешь, если закурю? – она полезла во внутренний карман куртки.
Породистый в темных очках брезгливо поморщился. Переговорщик засек его гримасу краем глаза.
- Воздержитесь от курения, мисс Арнетт. Хотя бы на время беседы.
Но Бри уже достала сигариллы. Желчно усмехнулась, закурила, уголком губ выпустила дым в сторону.   
- Извини, я потихоньку. Давай к делу. Ты говорил – Джерард Карвер. Я обратилась в слух.
- Вы знаете, где он находится сейчас? – с готовностью начал переговорщик. Он тоже не намеревался затягивать встречу.
Вместо ответа Бри неопределенно помахала в воздухе сигариллой, зажатой между средним и указательным пальцами.
- Он в Штатах, - сообщил араб и, выждав немного, закончил, - с женщиной.
- Не скажу, что ты выдал мне тайну, - Бри глубоко затянулась. Было видно, что она не лжет, однако скользкая усмешка сошла с ее наглого рта. На четко очерченных скулах заходили желваки.  – Что дальше?
- Вас это не волнует?
- Бабы, которых трахает Джерард, меня не волнуют, нет, - ответила она, стряхивая пепел на пол.
Тип в темных очках снова изменился в лице.
- Я ему не нравлюсь? – поинтересовалась у переговорщика Бри, указав на породистого тлеющим кончиком сигариллы. Теперь, в первый раз с начала разговора, на нее взглянул тип из-за соседнего столика. Глаза, несмотря на смуглость, у него были желто-зеленые. Настоящая рысь.
 - Не нравитесь. Но не отвлекайтесь, мисс Арнетт. И затушите сигарету.
- А если не затушу, что ты мне сделаешь? – глубокий затяг, в воздухе повисло облако едкого дыма.
- Вы не совсем правильно расцениваете отношения, связывающие Карвера и женщину, которую я упомянул, - переговорщик пропустил последнюю реплику Бри, - Дело, скорее всего, идет к свадьбе.
- Вам-то какая разница, парни?
- Нам есть разница. Ровно как и вам, мисс Арнетт. Иначе бы вы не пришли сюда.
- Вдруг, с моей стороны это чистое любопытство?
- Не вводите нас в заблуждение. Вы должны понимать, что мы подготовились к встрече с вами.
- Ладно, какого дьявола ты тянешь? Говори, что тебе от меня нужно.
- Вмешайтесь, разведите Карвера с его новой партнершей.
Бри горько рассмеялась, щуря на араба ледовитые глаза.
- Какой ты умный, Аладдин, - проговорила она из-за дымовой завесы, - А не пойти ли тебе со своими прожектами в … Ну, ты сам понял, куда.
На лице породистого не дрогнул ни один мускул, рысь остался недвижим, но переговорщик подался вперед, кладя локти на стол.
- Слушай, мразь, - зашипел он сквозь зубы, причем от его восточного акцента не осталось следа, - затуши сигарету, иначе я запихну тебе ее в глотку.
Бри медленным жестом забычковала окурок в пепельнице. Пружина внутри нее сжалась. 
- Чего ты выделываешься, дурочка? – спросил переговорщик, довольный ее послушанием, - за кого ты нас приняла? Мы не та шваль, с которой ты привыкла обстряпывать делишки.
Бри промолчала.
- Если я сказал, мы подготовились к встрече, это означает, мы знаем о тебе достаточно, - на последнем слове араб сделал ударение. Взял со стола папку, расстегнул ее, - Покажу тебе одно фото, чтобы у тебя не осталось сомнений.
На стол перед Бри легла фотография, на ней был изображен помятый тип со шрамом на подбородке.
- Инди Крук, - прокомментировал фото переговорщик, - правда, при рождении мама с папой дали ему другие имя-фамилию. В узких кругах широко известен, как сутенер, поставляющий товар для клиентов….как бы это сказать…с особенностями. Твой партнер по бизнесу, кстати.
Он кинул на стол целую горсть фото. Там было что-то ужасное, какое-то бурое месиво, голые тела, вывернутые конечности. Бри скользнула по снимкам равнодушным взглядом. Ее словно ударили под дых. Ощущая на себе внимательные взгляды мужчин, она, тем не менее, не шелохнулась – помогло умение отлично владеть собой. Она сидела и улыбалась, глядя им в глаза, хотя ее хребет сжимали ледяны пальцы страха.
- Когда я узнавал о тебе, меня удивило, насколько ты аккуратна – всегда тщательно подтираешь за собой. Этого, - он ткнул пальцем в сутенера, - пожалела что ли? Сейчас его уже не достанешь, мы его спрятали на случай, если понадобится против тебя козырный туз.
Она не ответила.
- Вы с ним провернули изощренную аферу относительно Карвера. Ты просчитала каждый шаг, грамотно расставила фигуры. Истинный гроссмейстер. Хотя методы, мягко говоря… 
Он скривился, как от уксуса, давая понять, что методы ее не одобряет.
- Но некоторые детали твоего плана остались  неясны. Проясни их.
- Детали? – двинула челюстью Бри, - Какие именно? Кого резала, как? Какие инструменты использовала? Куда девала тела?
Породистый дернулся, словно от удара тока, подал переговорщику знак рукой, которую вытянул из кармана куртки. На пальце его сверкнул громадный бриллиант цветы бычьей крови.
- Эти детали оставь тем, кто усадит тебя на электрический стул. Аллах справедлив, ты рано или поздно получишь по заслугам. Нам скажи, для чего ты все это делала? Зачем тебе какой-то заурядный Карвер, с твоими-то амбициями и способностями?
Бри незаметно моргнула, но араб заметил. И глухо хохотнул.
- Ясно. Монстрам не чужды нежные чувства. Значит так, забирай себе Карвера, которого собственноручно утопила в дерьме. Жаль немного, что своего положения бедняга, похоже, не осознает. Забирай. Действуй. Используй рычаги, которые имеешь. Не мне тебя, профессионалку, учить. Пусть он возвращается в твои змеиные объятия. Если не захочет вернуться, устрой ему истерию, преврати его жизнь в ад, выбей его из колеи. Тогда…
- Тогда она сама уйдет от него, угадала? – ввернула Бри, - Кому из вас троих она нужна, Аладдин? Ты меня заинтриговал. Что она за птица?
Породистый подал переговорщику знак, благодаря чему Бри получила исчерпывающий ответ на один из своих вопросов. Переговорщик выложил на стол очередную фотографию – на ней была белокурая девушка, запечатленная во время прогулки из укрытия.
«Красивая сука», - отметила Бри.
- Посмотри на это фото, Бри Арнетт, - сказал переговорщик, - запомни девушку по имени Катерина Шэддикс. Зная тебя, предупреждаю, если у нее упадет с головы хоть волос, к тебе, Бри Арнетт, будут применены твои же методы. С тебя живой полосами спустят кожу, затем мелко нашинкуют и скормят псам. Двум сукам с поэтичными именами Эйя и Ида. Уяснила?
Бри закурила.
- Если сделаешь все, как надо, - продолжил араб, - мы забудем о тебе.
- Какие вы добрые, парни, - сдержала зевок Бри.
Переговорщик стал укладывать в папку разбросанные по столу фотографии.
- Это все, что мы хотели сказать вам, мисс Арнетт. Прощайте. Надеюсь, мы поняли друг друга.
- Не сомневайся.
- Вы свободны.
Она перехватила у него фото сутенера.
- Пожалела, говоришь, - Бри передвинула сигариллу в угол рта, сжала ее белыми зубами, - да нет. Сглупила просто. И на старуху бывает проруха.
Отшвырнув фото, она взяла шлем и вышла. Мужчины проследили сквозь панорамные окна бара, как на улице девушка седлает свой байк, заводит его, уезжает.
-  Как вам? – по-арабски спросил спутников мужчина, который вел с Бри переговоры.
-  Альгуль, -  принц Самир снял очки, сжал их в кулаке, - людоедка.   

Гостиничная сеть, принадлежащая лично Самиру, имела фешенебельные отели во всех мегаполисах мира. В Лондоне тоже. К входу здания в стиле английский неоклассицизм на перекрестье широких, обсаженных ясенями улиц подкатил кортеж принца, состоящий из пяти автомобилей. На их капотах не было дипломатических флажков – принц прибыл инкогнито. Это был понедельник, немного за полдень, в роскошном холле отеля было немного гостей. Только Самир вошел, управляющий, предупрежденный о прибытии принца, лично сопроводил его к отдельному бронированному лифту, в котором Самир вместе со свитой поднялся на верхний этаж здания. Там располагались президентские апартаменты окруженные зелеными оранжереями и открытыми террасами. Мужчины зашагали по комнатам, интерьеры которых поражали великолепием – палисандр, мерцающие ткани, драгоценная мозаика, бирюза, нежно розовый мрамор, золото и серебро в отделке. Перед тем как войти в журчащий водой фонтанов сад, цветущий за дверями из хрустального стекла, принц приказал сопровождению ждать его у входа.   

Сад был наполнен пением птиц и ароматами цветов. Лондон в это время года был сер и зябок, но принц оказался в благоухающем раю.
- Ты здесь? – позвал он негромко на родном языке.
- Здесь, - раздался мелодичный голос откуда-то из недр сада.
Из-за увешанных плодами лимонных и мандариновых деревьев вышла женщина и плавно пошла по лазуритовым плитам, устилавшим пол. Она была прекрасна – образчик зрелой, расцветшей красоты. Каштановые волосы, собранные в высокую, напоминающую корону прическу, оттеняли кожу легкого оливкового оттенка. На ней было платье из тончайшей шерсти болотного цвета, украшенное ажурной вышивкой с легким алмазным отливом. Длинные рукава охватывали тонкие руки с браслетами на запястьях, подол повторял очертания красивых ног. Женщина приблизилась.
- Самир, - произнесла она нежно и волнительно.
Принц бросился к ней, сделал такое движение, будто хотел пасть ниц перед этой богиней. Ее глаза глубокого фиалкового цвета полыхнули.
- Нет, что ты, дорогой, лучше поцелуй меня!
Принц запечатлел на ее щеке целомудренный поцелуй.
- Мама, почему ты здесь? Уму непостижимо - ты покинула дом!?
- Покинула, - женщина взяла в ладони его склоненное к ней лицо, - мой единственный сын не спешит возвращаться ко мне, и я решила поехать к нему сама.
- Но отец…
- Да, отец не здоров, я не могу оставлять его надолго, поэтому пробуду в Лондоне лишь несколько часов. Какое счастье, что ты приехал на выходные в Британию. У тебя здесь дела?
- Дела,  - принц отвел взгляд, - но что о них говорить, когда ты рядом?! Мама, я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Пойдем в театр?!
- Самир, - женщина мягко опустила унизанную драгоценными кольцами кисть ему на плечо, - не спеши, давай сядем.
- Хорошо, - Самир предложил ей локоть и отвел к низкому дивану, выплетенному из лозы. Они опустились на обложенное крошечными подушечками сиденье. 
Мать взяла в ладони правую руку принца, на мизинце которой сверкал черный бриллиант, вопрошающе посмотрела на сына.
- Сын, как долго ты носишь этот перстень? – она тронула холодные грани камня.
- С тех пор, как ты дала мне его. С двадцати лет, - ответил Самир.
- Этот перстень – реликвия, - продолжила мать, не выпуская руки сына, - он – единственный в своем роде, ему около семи веков. Ты помнишь это? Знаешь, какую роль он играет в нашей семье?
- Конечно, мама. Почему ты спрашиваешь? Я все знаю и все помню. Я чту святыню, данную мне тобою.
- Я хочу, - мать сорвала с нависающей ветви цветок жасмина, приложила его к губам, - чтобы ты рассказал мне о нем. О моем черном перстне.
- Он передается от матери к сыну, - стал говорить принц, - камень, благословляющий судьбу, дарящий счастливый брак. Я отдам его той, которую выберу себе в жены. А она подарит бриллиант нашему первородному сыну, как ты подарила его мне, мама.
- Счастливый брак, Самир? Не всегда. Твой дед в браке не был счастлив, как ты знаешь. Но чистота крови потомков была сохранена. Черный бриллиант хранит династию – это его истинное предназначение. И дальше он будет продолжать исполнять свое предназначение. Принцесса Хишма, назначенная тебе в жены, ждет. Ты обязан вернуться, связать себя с ней узами брака, воссесть на престол, который отец давно готов передать тебе.
Принц Самир взглянул в фиалковые глаза матери и опустил голову. Королева отбросила цветок жасмина.
- Что ты собрался делать, сын?
Принц промолчал.
- Ты сошел с ума, Самир.
- Ты все знаешь.
- Знаю. Джабир позвонил мне сразу же после встречи, которую ты устроил в Глазго.  Как ты мог пойти туда? Я всегда знала тебя, как рассудительного, острожного, сдержанного юношу, который продумывает все совершаемые шаги.  Она лишила тебя разума. Я видела ее, да, красива, но не настолько, чтобы потерять голову. Чем она тебя увлекла, что тебе пообещала, чего бы не смогла дать Хишма?
- Ничего. Она ничего мне не обещала, мама. Она меня не принимает.
- Не верю, - королева свела брови на тонкой переносице, - она знает, кто ты?
- Знает все.  И не хочет меня.
- Слава Аллаху, - воздела к небу руки королева, - так беги от нее. Уезжай домой.  Ты выяснил, с кем она живет сейчас, и все еще продолжаешь раздумывать?! Я уже не говорю о том, что она далеко не юна, и ты будешь у нее не первым мужчиной. Западные женщины делают аборты, вдруг она не сможет родить?
- Тот, с кем она живет, - твердо сказал принц Самир, - …она не имеет отношения к его прошлому, не знает о нем.
- Невозможно пройти по грязи и не замарать ног, сын. Ты, золотой лев, лезешь в хлев к свиньям!
- Мама, я люблю ее! – выкрикнул шейх, королева отпрянула от него, - Я мечтаю о ней. Она – звезда, которая горит надо мной, не гаснет ни ночью, ни днем. Какой бы она ни была, где бы ни жила, в хлеву ли, в выгребной яме, я хочу вознести ее, хочу положить к ее ногам все, что имею. Пусть шайтан заберет мою душу, если взамен я получу всего одну ночь с ней. Всего одну!
- Что ты говоришь?!
- Правду, мама.
- Безумец! Ты болен!
- Болен? – Самир злорадно улыбнулся, - Я счастлив. Впервые в жизни. Я встретил женщину и с ней хочу провести жизнь. Разве это болезнь? Это любовь - то, для чего Аллах создал смертных.
Королева встала, золотые каблуки ее туфель, украшенные топазами, застучали по лазуритовым плитам. Она прошла к выложенному мозаикой бассейну, где плавали серебристые рыбки, изысканно опустилась на бортик.
- Ты создан не для любви, не лги, - произнесла мать, поворачивая к сыну царственную голову, - ты от рождения не принадлежишь себе. Ты единственный сын эмира, последний, долгожданный мальчик среди пятерых сестер. Дар Небес. Твое воспитание, блестящее образование, воинская служба, – все готовило тебя к трону в течение двадцати девяти лет твоей жизни. Теперь ты хочешь взять в жены найду и потерять престол.
Шейх был недвижим, словно мраморное изваяние.
-  Ты готов оставить нас без правителя?
- Трон есть, кому передать, мама, папин младший брат…
- Замолчи. Не оскорбляй мой слух. Ты нанесешь своему отцу смертельный удар. Убийца.
- Мама, не смей!
- Самир. Ты пропадешь!
- Мама, - Самир от души рассмеялся, - Я богат. Моих нефтяных скважин, моего бизнеса никто не отнимет.
- Ты думаешь, деньги – это все, глупый мальчик. Деньги – мусор. Но власть. Власть стоит многого.  Те, кто имеет деньги, жаждут власти, и неспроста. Ты не сможешь жить обычной жизнью, сын мой, ты не так воспитан. Не та в тебе кровь.
- Что ты хочешь от меня? – он встал. Королева поднялась тоже. Они сошлись в центре цветущей террасы. – Я не могу принять решения, не могу взойти на престол. Отказаться от нее не могу. Дай мне время.
- Сделай ее любовницей, пусть она живет в Европе, не показывается при дворе! Но женишься ты на Хишме.
- Я хочу, чтобы она была со мной двадцать четыре часа в сутки.   
- Ты наиграешься ей за месяц, она быстро надоест тебе, ты начнешь ей тяготиться, но обратного пути уже не будет. Управление страной отойдет твоему дяде.
- Не дави на меня, мама. Позволь разобраться!
- Как хочешь, - сдалась королева, - я знаю своего сына. Знаю – его не переспорить. Не переубедить, если он вбил что-то себе в голову.  Но я попробую его уберечь. Дай мне черный бриллиант, Самир.
Королева требовательным жестом протянула к нему ладонь. Самир инстинктивно завел руку с перстнем за спину.
- Дай. Ради нее ты был готов лишиться многого, но бриллиант пожалел. Он не принадлежит тебе. Я, его последняя хранительница, пока жива. И я могу забрать у тебя перстень. Могу, забираю. Твоя разум затуманен, а я не позволю, чтобы камень украсил палец найды. Он предназначен другой. Назад ты его получишь в тот день, когда из твоих глаз на меня взглянет чистый разум.

Выйдя из дверей сада, Самир обвел глазами ожидавших его телохранителей.
- Джабир, иди сюда, - приказал он.
От стены отделился и приблизился к нему смуглый мужчина в строгом костюме.
- Джабир, - хмуро глянул принц в немигающие желто-зеленые глаза на хищном лице подошедшего, - Я доверял тебе, как брату, а ты предал меня.
- Ты ошибаешься, - ответил желтоглазый, спокойно выдерживая прожигающий взгляд шейха, - я просто выполнил свою работу. Увидев, что тебе угрожает прямая опасность, я сообщил об этом твоей матери. Возможно, я даже спас тебя.
- От чего?
- Я думаю, скоро будет видно, от чего. Королева Ясмина никогда не ошибается. Ты ведь знаешь, Самир, ей, твоей матери, моей родной тете, я обязан всем – жизнью и процветанием. Если в следующий раз возникнет похожий прецедент, я снова поставлю ее в известность.   
- Не поставишь,  - принц гневно вздернул подбородок, - Ты больше не руководишь моей охраной.
- Это не тебе решать, мой повелитель, - смиренно склонился перед принцем Джабир, - сюда меня поставила королева Ясмина. Она меня отсюда и уберет.

Сельская школа в деревеньке Сильверглейдс, где училась Рокси, была самой обычной общественной школой для простой детворы, зато выглядела очень живописно. Она являлась частью пейзажа, с которого можно было смело писать картину – покрытые ворсом травы поля без конца и края, растянутые на мили деревянные изгороди. Одинокие грабы и вязы с раскидистыми кронами, что причудливо вырисовываются на фоне золотящегося неба. Затянутые поблескивающей пряжей тумана дали, отчего местность будто бы серебрится, оправдывая свое название – Сильверглейдс – серебряные луга.
Школа некогда была церковью, но по каким-то канувшим во мрак веков причинам быть ей перестала. Молельни и кельи были переделаны в классы, в главном нефе, как в старые времена, стояли скамьи, но само помещение играло роль актового зала. На месте алтаря появилась сцена. Граненая апсида превратилась в кабинет директора.  Готические узкие проемы окон закрывали новые деревянные рамы, тяжелые двери из мореного дуба были заменены на современные филенчатые аналоги, выкрашенные в цвет живой зелени.
Но атмосфера осталась прежней: над скатной черепичной крышей, ее фигурными звонницами витало торжественное величие. Из глаз каменного Христа, распятого на кресте с клеверинками, что висел над входом в школу, изливался поток благодати и сострадания.
Бри не замечала щемящую сердце красоту пейзажа. Ее внедорожник замер у ворот школы, где обычно останавливаются автомобили родителей, приезжающих за детьми. После звонка из распахнувшихся настежь дверей в школьный двор хлынула гомонящая толпа. Рокси показалась едва ли не самой последней. Не глядя по сторонам, она шла, увлеченная беседой с высоким ярко-рыжим пареньком. Беседа, похоже, действительно была интересной, потому что девочка, внимательно слушая паренька, уже раза четыре безуспешно пыталась надеть на голову шапку с помпоном.
Бри опустила стекло.
- Эй, Рокси, пошевеливайся!
Подростки вместе подняли головы на грубый окрик.  Увидев Бри, рыжий мальчик сбежал. Рокси наконец-то натянула шапку, сунула руки в карманы курточки с меховым воротником и, ссутулившись, поплелась к машине с вдвое уменьшенной скоростью.
 - Тебе было сказано, пошевеливайся, - сказала Бри, когда девочка открыла дверцу и влезла на заднее сиденье, - Испытываешь мое терпение.
Девочка отвернулась к окну, за которым стал накрапывать дождик. Внедорожник низко заурчал, отъехал.
- В следующий раз ждать, пока ты наболтаешься со всякой шпаной, я не буду,  заруби себе на носу.
Молчание.
- Я с тобой разговариваю, нахалка, будь добра, реагируй на мои слова.
Рокси хмуро взглянула в зеркало заднего вида, в котором отражались ледяные глаза водителя.
- Лучше вообще не приезжай за мной, мама, не утруждай себя. Пусть меня забирает Рори.
- Рори? – Бри криво усмехнулась.  – Скажешь тоже. С какой стати? Он работает не на меня, а на МакГреев, хозяев поместья Тэнес Дочарн. Твоя фамилия МакГрей? Ну, отвечай!
- Нет.
- Правильно, ты не МакГрей. Поэтому нечего заикаться о Рори, Роксана Арнетт. За тобой буду приезжать я, твоя мать, а ты, если мне понадобится, будешь бежать к машине со всех ног. Понятно?
Рокси непокорно тряхнула головой и снова отвернулась.
- Тебе понятно?
- Если тебе неудобно его просить, мама, я сама попрошу, - примирительно проговорила девочка, - или скажу Софи, она попросит.
- Никого ты ни о чем просить не будешь. И не называй меня мама, у меня есть имя.
- Все дети называют своих мам «мама».
- Плевать, что делают все. Для тебя я Бри. Поняла?
- Поняла, Бри.
- С Рори и своей обожаемой Софи не говори ни о чем. Ясно?
Грызя зубками нижнюю губу, Рокси тихо, но отчетливо прошептала.
- Как ты меня достала, Бри.
- Что ты сказала? – проговорила Бри, выворачивая руль – их внедорожник обогнул скособоченный ствол сожженного грозой дерева, которое никто не потрудился срубить.
Девочка впилась миндалевидными, горящими глазами в лицо матери, дрожащее в зеркале заднего вида, и повторила, чеканя каждое слово.
- Ты меня достала, Бри! Задушила! Замучила! Оставь меня в покое! Брось меня, откажись! Ты меня все равно ненавидишь! И я тебя ненавижу!
- Ненавидишь меня?  - переспросила Бри, якобы сильно удивившись.
- Да! Чтоб ты сдохла!
- О-хо-хо-ха-ха-ха!... – расхохоталась Бри, выводя машину на холм, по которому меж кривых ольшинок и сосенок вилась лента шоссе, - ай-яй-яй, девочка! Я же твоя мама! Разве так можно?
- Ты не мама, а Бри! Сама только что сказала!
- Один черт, тебе полезнее меня не ненавидеть, а любить! Обожать! Боготворить! Ты же никому кроме меня не нужна, бедняжка.
- Скорее, нужна всем, кроме тебя, - буркнула Роксана, - ко мне у тебя один интерес – обозвать или стукнуть. Ненавижу.
- Что, не нравится? – автомобиль съехал с холма вниз, на дорогу между каменными утесами, - Придется терпеть. Потому что попомни мои слова, то ли еще будет, Роксана. То ли еще будет. Скоро мы с тобой отсюда уедем. Уедем из поместья, где тебе так хорошо, где все тебя защищают. Вот тогда ты узнаешь, на что я способна. Ненавидишь меня? Я тебе покажу, КАК надо ненавидеть.
Ей удалось напугать девочку. Она видела в зеркало, как Рокси, сидящая позади, бледнеет, как совсем по-детски, беспомощно, открывает рот в страхе. Но взгляд малышки быстро потвердел и обрел уверенность.
«Моя школа», - подумала Бри.
- Хватит меня пугать. Ты как та ведьма, Бри, - Рокси потянула носом, - я с тобой никуда не поеду. Хочешь, сама езжай, я останусь.
- Да ну! – присвистнула Бри, переключая скорость, - Спорим, ты не останешься.
- Останусь!
- Могу доказать. У меня есть два аргумента, Роксана. Во-первых, ты моя дочь, следовательно, я имею права на тебя. Если я говорю – едем, ты не рассуждаешь, нет. Ты пакуешь манатки и прыгаешь в тачку позади меня.
- Фига с два! Мне тринадцать лет! Я имею право голоса! Могу выбирать, с кем мне оставаться. Я от тебя откажусь! Подам в суд! Все узнают, как ты со мной обращаешься!
- Ого, как запела птичка. Ну, допустим откажешься… И куда пойдешь, в детдом? С твоей-то мордой?
В лицо Рокси бросилась кровь.
- Я буду жить с Джерардом! Его хотя бы не волнует, что я косоглазый выродок, как ты меня называешь, когда думаешь, что я сплю и не слышу!
Бри рассмеялась, смех ее не сулил ничего хорошего. Рокси съежилась на заднем сиденье. Автомобиль ехал через еловый лес.
- Вот тебе второй аргумент, соплячка, - смех оборвался, голос Бри стал убийственно злым, - Ты вдолбила себе в голову, что он женится на тебе. Что вытаращилась? Всем уже давно известна твоя блажь. Нет, красотка, он на тебе не женится, не мечтай даже. Знаешь почему?
Автомобиль выехал из леска, впереди замаячил исполинский омшелый бок горы, похожей на припавшего к земле горбатого зверя. По склону вверх вбегала дорога, на вершине в подвижном облаке пара стояло похожее на призрачный мираж поместье.
- Потому что женится на другой! Не на мне, дура, не прожигай меня своими угольями. У него баба в Америке. А ты думала, почему он не приезжает второй месяц? Потому что нашел там себе даму сердца и планирует свадьбу.  Скоро в Тэнес Дочарн явится новая хозяйка и даст нам с тобой пинка под зад. Ага. Как иначе-то? Кто мы, по-твоему, такие? Я не жена, ты не дочь и не внучка.  Мы чужачки, постояльцы, приживалки. Нам прикажут паковать чемоданы, выставят за ворота, а себе народят кучу новых сынков и дочек, с нормальными, а не с узкими глазками. Поэтому не ссорься со мной, Рокси, не конфликтуй, я твой единственный союзник.
Машина поехала вверх по горе. На заднем сиденье воцарилась мертвая тишина, затем Бри услышала порывистое, громкое сопение, которое скоро переросло во всхлипывания.
«Сделано дело», - подумала она, прижимая ногой педаль сцепления.
- Неееееет! – заорала Рокси, - Неееееееееееееет! Ты лжешь!!! Лжеееееешь!!! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!! Зачем?!! Выпусти меня! Джерард..!!! Неееееееет!!!!!
Она схватилась обеими руками за водительское сиденье и начала трясти его изо всех сил, рыдая в голос. Бри спокойно вела автомобиль, не обращая внимания на то, что спинка ее кресла ходит ходуном.
- Убью тебя! Мамочка!!! Ты врешь! Зачем?!!! Дай мне телефон!! Мамочка!!! Где Софи!!! Джерард!!! Почему ты так со мной? Почему?!!! Что я тебе сделала?!!!
- Ты сейчас сломаешь кресло! – рявкнула Бри, въезжая в раскрывающиеся перед капотом внедорожника ворота, - Успокойся! Иди и звони ему, раз мне не веришь. Бесноватая.
Внедорожник остановился. Рокси выбралась наружу, и, хлопнув дверью, помчалась к особняку, не переставая рыдать.
Механик Рори, который встречал их у гаража, снял кепку, едва не бросаясь следом за убегающей девчонкой, потом перевел взгляд на внедорожник и Бри, сидящую за рулем. В глазах его зажглась, но быстро погасла неприязнь. Рокси он любит. Все здесь любят ее… 
Перегнувшись через коробку передач, Бри дотянулась до бардачка над соседним сиденьем, вынула из него сотовый телефон и набрала номер. Пошли гудки.
- Только попробуй, не ответь, - пробормотала она, барабаня пальцами по черной коже, которой был обтянут руль.
- Да, - сказал молодой мужской голос на другом конце.
- Ричард Риган, - Бри обошлась без приветствий, - Ответь мне, почему, мать твою, я третий день не могу до тебя дозвониться? В какую, прости меня, задницу ты залез?
- В глубокую, - ответил мужчина, - Я вообще-то на Гебридах, Бри. Сотовая связь там не работает. Ты дозвонилась лишь потому, что сегодня я выехал на большую землю. Купить продукты.
- Что ты забыл на Гебридах?
- Исследую одну затопленную пещеру. Подумай только, вход туда был закрыт воронкой диаметром в полмили, но воронка остановилась и до пещеры удалось добраться. Точно такое же, зеркальное явление, я уверен…
- Стоп! – оборвала она говорящего, - без подробностей о твоих глубоководных заплывах, воронках, пещерах, кораблях, кладах, артефактах, скелетах, явлениях и прочей муре. Поисками своего портала, или что ты там ищешь, будешь заниматься в следующем году. Сейчас собирайся.
- На Тирренском море не сезон, Бри. Пляжи, казино пустуют. Там нечего делать. Ты обычно не дергаешь меня до мая.
- Сейчас дергаю, дело важное, главное, не пыльное, порадуйся. Ты поедешь не в Италию, а в США. Надо соблазнить одну бабу.
- Когда ты отвяжешься от меня со всеми этими бабами, Бри, - голос на том конце стал недовольным, - я стократно расплатился с тобой.
- И не мечтай, - зашипела Бри, - ты мне по гроб будешь обязан. Поэтому не тяни с отъездом. Деньги я переведу сегодня.
- Что хоть за баба?
- Новая пассия Джерарда.
- Отвяжись по хорошему от Джерарда, Бри, оставь парня в покое…
- Заткнись, добрый самаритянин. Твое дело маленькое – увести у него женщину. Ты в этом большой спец. Не рассуждай, делай дело, не дразни меня, не виляй хвостом. Иначе я тебе его откушу. Дошло?
-  Дошло. Но у меня есть дела. Вылечу, как смогу.
- Лучше бы тебе смочь побыстрее. Впредь будь сговорчив.
Бри отключилась. Повертела сотовый в пальцах, сунула его в тесный карман брюк.
- Две ракеты запущены и скоро долетят, - улыбнулась она самой себе, - наводим на цель третью.
Сказав это, женщина вылезла из внедорожника, пошла к особняку, из открытых окон которого на улицу вырывался полный обиды детский плач.