физиология заблуждений. Коммивояжёр

Он оглушен
Был шумом внутренней тревоги.
И так он свой несчастный век
Влачил, ни зверь ни человек,
Ни то ни сё, ни житель света,
Ни призрак мертвый... (А. Пушкин)

Полуглавный коммивояжёр никак не мог понять, в чём его ошибка, ведь он занимал этот почти высший коммивояжёрский пост почти десяток лет и добился этих желанных почти самых высоких вершин в своём карьерном росте благодаря тому, что делал всё согласно примерам старших наставников. Но вот уже который раз супервайзер вычитывал его за очередное снижение темпов продаж. Тревожное состояние нарастало давно, и не из-за пренебрежительного тона, с которым его отчитывали (к такого рода ругани он приучил себя ещё на первых тренингах). Эта тревога отдавала чем-то тёмным, неизведанным, тихим и, главное, неизбежным. Как будто кто-то очень знакомый и даже близкий шептал ему, обняв по-дружески, подтверждая какие-то давно отброшенные за ненадобностью, догадки, всё чаще указывавшие на тот единственный вопрос «не в тему», как дали ему понять на вводном занятии.
- А кому мы будем впаривать, когда наша сеть разовьётся по всему городу?
- Поверь,  клиенты не могут закончиться, потому что если у тебя не хотят покупать, значит, ты перестал развиваться. Эта фраза не противоречила его наспех сложившемуся мнению о себе, как о берущем от жизни всё. Оглядываясь на родной домик в селе, которое не соответствовало ни одному стереотипу успешности, заложенному в 90-х, он с насмешкой поворачивал свой взгляд в сторону амбиций, «цивилизованной» жизни со всеми её прелестями. Другими словами, он считал,  что в этой дихотомии (в его случае значение понятия знать не обязательно) выбор у него один, и он очевиден. Но всё же так или иначе, как-то странно высвечивалась картина, которая не укладывалась в прежнюю парадигму развития. Эта картина выглядела как будто среди населения города больше не осталось людей, которые могли бы купить так правильно предлагаемую продукцию. Как будто вместо клиентов остались такие же торговцы дешёвым хламом. А среди безликой толпы покупцов всё чаще встречались уникалы, способные «вынести мозг» коммивояжёру так, что даже бывалые начинали теряться.
 Вроде, и группы товаров становились более-менее «достойными». Даже наш герой приобрёл себе пару таких вещиц, которые возможно даже могут понадобиться. Хотя он и сделал это с целью проведения некоего нового эксперимента над собой. Это должно было якобы помочь понять возможную мотивацию потенциального покупца. Озвучил свой поступок он как пример для молодых. Мол, это же нужно, вот я тоже покупаю, видите?
Ничего не помогало поднять продажи. Были «агрессивные» прорывы коммивояжёрной армии в традиционные предпраздничные дни, но это всё единичные случаи. И конкурентыболее не были столь приветливыми. Всё реже можно было слышать ироничный тон рассаза о лохах, которым впарилось всё и ещё немного. Даже доверчивых бабулек уже давно не встречалось.
Хитро устроенная система по отбору мотивированных роботов переживала кризис. Хоть и оставались в ней только те, чья совесть максимально заглушена, тем не менее, и в таких кругах капля человеческого просачивалась сквозь титановый панцирь программ зомбирования.
Ощущение апокалипсиса уже редко покидало этого менеджера. В моменты, близкие к отчаянию, он мешал алкоголь со стимуляторами. Ему казалось, что этот упадок силы нужно компенсировать неким «разгоном». К тому же «иконы» коммивояжёрства, эти идолы, которые служат для подражания, – всегда под «чем-то». Даже осторожно зарождающиеся мысли о смене рода деятельности в жизни отгонялись с остервенением из-за страха, что ничего другого уже не получится так хорошо. А условно воздвигнутый пьедестал, на котором восседали старшие барыги мог отпустить тебя только при условия собственного уничтожения. Понимание своего дела как единственно возможного занятия в этой жизни стало им самим. Он – это «свободный» от механического хождения на работу для дяди. Не торговать – означало кошмарное «рабство», вызывало первобытный страх гибели, и по этому, решение ставшей остро задачи о дальнейших жизненных ходах откладывалось на неопределённый срок, заливалось спиртами или подавлялось с помощью аутотренингами.
- Ну, не возвращаться же в село, к родным! Или в торговые представители податься? А какая разница? Что там впаривать, что здесь? Тут я хоть на своём месте, да и таких денег, как здесь нигде не заработать! Нет, пусть они торгуют для дяди. Это просто конкуренция развилась, а, значит, и нам пора развиваться…