Глава 5

Псков. Июнь 2015

С самого утра начался дождь -- замечательный повод отказаться от запланированного моциона. Впрочем мама и тётушка, не привыкшие отступать перед непогодой, вооружились зонтами и отправились на обзорную экскурсию по территории музейного комплекса. Варя спустилась в ресторанчик отеля и заказала кофе с морковным пирогом. Культурная программа на сегодня была весьма насыщенной: экскурсия по парку, которую удалось счастливо избежать. В два часа -- торжественное открытие выставки фарфора. В усадьбу привезли коллекцию, которая собиралась еще до революции самими хозяевами. А в восемь начинался камерный концерт с участием трех теноров из Большого. Девушка со стойки регистрации рассказала, что концерт устраивают в честь графа, который является потомков тех самых хозяев. Семья прилетела из Германии для того чтобы “поклонится мощам предков и сердцем впитать дух Родины, которую, волею судеб, пришлось покинуть его отцу”, так писал граф в своем официальном обращении к директору музейного комплекса. Действительно, подумала Варя, он же не мог написать «Любопытно мне, ребята, посмотреть на то, как там, у вас».

В ресторане было совсем пусто, только вчерашний кот дремал на кресле. Девушка долила сливок в кофейную чашку, отломала кусок пирога и неожиданно поняла, что оставила книгу в номере. Новый роман о приключениях любимого героя, интересного брюнета с холеными усиками и его японского компаньона, пришелся бы как нельзя кстати. Но пирог и кофе были так хороши, что лень победила. “Еще нет и одиннадцати, а уже два-ноль в пользу лени”, подумала Варя и посыпала сахаром молочную пенку кауччино. В дверях показался вчерашний герр Штефан. Он выглядел еще более потерянным, чем вчера. “Интересно, он такой грустный, потому что уже впитал или еще нет?”. Штефан заметил Варю и направился к её столику. Светской беседы было не избежать.

-- Доброй утро, мадам. Простите, я вчера не представился. Меня зовут Штефан, Штефан фон Рор.

-- А меня Варвара. Можно просто Варя.

-- Вы не против, если я присяду?

-- Пожалуйста.

За столом повисла неловкая пауза. Беззвучно ступая, официант поставил перед Штефаном огромную чашку. Впервые за все время лицо немца оживилось.

-- Хороший утренний кофе делает из меня человека. Принесите, пожалуйста, еще молока.

Официант кивнул и удалился, в Варя понимающе улыбнулась.

-- Хороший утренний кофе из кого угодно сделает человека. Вы первый раз в России?

-- Нет. Но здесь – в первый. Мне очень нравится, хотя комары изрядно мешают спать.

На этот раз Варя улыбнулась сочувственно. У одной известной поэтессы рунета она недавно прочла, что женское искусство ведения разговора заключается в умении красиво молчать. Поэтесса была замужем за олигархом, поэтому к её советам имело смысл прислушаться.

-- А почему Вы выбрали именно этот музей? Он достаточно далеко от популярных туристических маршрутов, – девушка уже знала ответ на этот вопрос, но все-таки решила его задать.

-- Это Юрген настоял, а мама поддержала. Юрген мой отчим. Возможно, Вы видели  его вчера на экскурсии. Джентельмен в возрасте, с… роскошными усами. Его отец, вернее дед, был… в некоторой степени… эээ… -- немец понял, что сказал лишнее, но отступать было некуда – его дед был хозяином усадьбы. А Вы, что Вас привело сюда?

-- Мы с мамой и тетей давно хотели съездить. Моя бабушка, их мама, отсюда родом. Живем в Питере, вроде недалеко, а ни разу не были.

-- Ах, так у Вас тоже… Визит на землю предков. --  Штефану, показалось, что впервые за эту поездку он перестал чувствовать себя одиноким.

-- Мугу – невнятно пробормотала девушка, пытаясь таким образом ответить, не нарушая при этом инструкций социально-успешной поэтессы. “Фон Роры, Варенька, на дороге не валяются. Будь любезна, выпрями спину и улыбайся. А пирог ешь маленькими порциями, маленькими!” прозвучал в голове строгий голос бабушки.

Штефану девушка понравилась еще вчера. В ней было что-то неуловимо знакомое. Тонкий носы, высокие скулы, широко поставленные чуть вытянутые к вискам выразительные глаза и правильной формы брови. Штефан попытался вспомнить, на кого она похожа, но так и не смог. От того, что ночь выдалась беспокойной а кофе вкусным или от того, что девица была так хороша и от чего-то не задавала вопросов, ему захотелось поговорить с ней.

-- Я архитектор по образованию. Закончил школу архитектуры в Париже. Увлекаюсь историей вообще и историей России в частности. Когда-то даже выучил русский. Это, кстати, помогло нам с отчимом найти общий язык, когда мама вышла за него. Мы всегда жили хорошо, а у его семьи трагическая история. Иногда мне кажется, что именно немного трагизма в судьбе делает русских русскими. Юрген последний представитель рода Федоровых. Он рос в швейцарии. Туда его родители бежали из германии после прихода нацистов, так как отец был женат на еврейке. Брак, морганатический по всем канонам, оказался счастливым. Но самым интересной, на мой взгляд, была история его деда Георгий Михайловича, который и построил эту усадьбу. Он был один из крупнейших землевладельцев в России. Говорят, что почти перед самой революцией они с братом  Кириллом Михайловичем успели продать большую часть земель, которыми владели. А все деньги вложили в партию индийских алмазов.

Варе казалось, что она слушает одну из тех сказок, которые так мастерски умела рассказывать её бабушка. Штефан говорил гладко и интересно.

-- Братья хотели их вывезти, и постепенно продавать, но не успели – грянула революция. Георгий с младшим сыном, отцом Юргена, в это время был в Париже. Почти вся семья: жена, дочь и брат погибли. Поверенный, который должен был передать им фальшивые документы граждан Франции, тоже пропал. Кстати, они условились о встрече с поверенным именно здесь, в усадьбе. И больше их никто не видел. Георгий к тому моменту перебрался в свой особняк в Потсдаме и нанял одного из лучших специалистов, который начал поиски. Говорят, что у этого человека были связи даже в СССР. В СССР девятнатцатого года! Мне сложно это представить, но так говорит Юрген. Сыщик действительно установил, что по этим документам в Варшаву прибыли мужчина и женщина. Ребенка с ними не было. Но Георгий так и не узнал об этом – он пропал за сутки до того, как детектив вернулся с информацией в Берлин. Варенька, может быть, Вы хотите еще кофе?

-- А что же бриллианты? – Варю волновали более меркантильные вопросы.

-- Юрген не был уверен в том, что бриллианты не были проданы. Он искал dormant accounts во всех крупных французских, немецких и швейцарских банках. Но ничего на имя графа Федорова.

-- Какие аккаунтс?

-- Это такие счета, которые не использовались дольше какого-то времени.

-- А если он не на имя, а с номером на предъявителя, как во всех детективах?

-- Исключено. Номерные появились уже после начала второй мировой. Время было такое, что привязывать счет к конкретной фамилии оказалось нерентабельно. В общем, камни так и не нашли. Юрген считает, что они пропали во время революции.

-- Для банка-то, наверное рентабельно – заметила девушка.

-- Действительно, я об этом не задумывался. Вы идете на выставку фарфора?

-- Да, конечно. После Вашего рассказа мне вдвойне интересно.

-- Тогда до встречи! А сейчас, с Вашего позволения, я должен идти. – Штефан попрощался и вышел из ресторана.

Дождь давно стих, из-за рваных облаков выглядывало теплое июньское солнце. Варя выглянула на террасу, прилегающую к кафе. Там пили кофе мама и тётя.

-- Девушки, вы уже вернулись? Как прогулка?

-- Зря ты не пошла, было очень интересно. С нами ходила делегация немцев. Представляешь, тот усатый, ну который фотографировался под портретом хозяина дома, оказывается его внук. Граф Федоров. Они с семьей прилетели…

-- Поклониться мощам предков, -- закончила за маму Варя.

-- Да, а откуда ты знаешь?

-- От другого усатого, с которым я разговаривала сейчас.

-- Мне кажется, что слишком много усатых. Мы запутаемся –заметила тётя.

-- Хорошо, пусть граф будет усатый усатый, а Штефан – высокий усатый. – предложила Врая.

-- А Штефан это кто? – Хором спросили мама и тётя.

-- Высокий усатый, с которым я пила кофе.

-- Ты пила кофе с графом?

-- Нет, он не граф, он просто какой-то «фон».

-- Но он же, наверное, родственник усатого, значит тоже граф, и к тому же “фон”!

-- Он пасынок, сын супрги. Думаю это та, которая постарше. Про остальных я не знаю, но у графа нет детей. Он последний из рода.

-- А этот усатый Штефан очень милый молодой человек. Расскажи нам, чем он занимается. - Мысленно хватаясь за голову, Варя покорно опустилась на соседний стул. Тут стоит сказать, что женщин в их семье было катастрофически много. Мама, Варя, её сестра Соня, мамина сестра-близнец тётя Женя, и две её дочери, тоже двойняшки, Кристина и Карина. Самой старшей из четырех сестер и при этом единственной незамужней была Варя. 

-- Он архитектор, увлекается историей и прекрасно говорит по-русски.

-- А жена, дети?

-- Тёть Жень, ну конечно он подошел ко мне со словами: “Здравствуйте, меня зовут Штефан, я архитектор. Я женат, у меня трое детей. Уезжая в далекие странствия от своей белокурой фрау Лизхен, я заворачиваю обручальное кольцо в накрахмаленый носовой платочек и кладу в нагрудный кармашек, чтобы московские девчонки, которым я пудрю мозг историями о фамильном кладе, не догадались, что я женат.”

-- А что за клад – снова поинтересовались сестры хором. Варя порадовалась тому, что тема так легко сменилась и начала рассказывать.