Олухи

Они сидели у костра, в зарослях шиповника на берегу реки.
     - Колется, зараза, - проговорил широкоплечий, почесывая пятерней волосатую грудь, и добавил сквозь зубы, зажимая во рту медную пластину. - Откуда у них столько шипов?
     - Роз без шипов не бывает, - миролюбиво заметил кудлатый, подбрасывая сухие ветки кустарника в аккуратно полыхающий костер.
     - Тоже мне розы, - не унимался широкоплечий. - Шиповник, как шиповник, одним словом шип, гадость, которую можно загнать куда угодно, даже если у тебя для этого нет особенного желания.
     Котелок с кулешом нехотя булькал, как будто оплакивал двух ярких птичек, пойманных под вечер и почти неразделанными брошенных в кулеш.
    - Ну, зачем им шипы? - вопрошал неизвестно кого широкоплечий. - Розы, я понимаю, они для красоты. А причем здесь шипы? В нагрузку что ли?
     - Уймись, - кудлатый беззлобно толкнул широкоплечего в спину. - Хватит, а то в тебе проснется философ, но в отличие от Демосфена, упражнявшегося в красноречии с ртом, набитым морской галькой, ты проделываешь это менее успешно с куском невинного металла.
     Широкоплечий вынул изо рта пластину и приложил ее к бляхе старого кожаного ремня.
     - Ну как? - поинтересовался он у своего приятеля. - Все тип-топ?
     - Пойдет, - ответил тот, бросив на медяшку внимательный взгляд.
     - Если завтра с утра будет туман, то, считай, полдела сделано, - сказал кудлатый, поправляя съехавшую набекрень фетровую шляпу с большим количеством дыр на полях, как будто ее терзала моль.
     - Дай бог, - согласился с ним широкоплечий и прищелкнув языком, добавил. - Эх, я бы взял всех, так они мне понравились. Просто чертовски понравились, - вздохнул он с сожалением. - Когда я их увидел в первый раз, аж сердце зашлось. - Он прикоснулся ладонью к груди, проверяя на всякий случай, на месте ли его мотор.
     - Да, в данном случае порода налицо, - согласился с ним кудлатый. - Можно сказать арабских кровей, но, - он рубанул рукой воздух, - но мы берем только ту, которую наметили.
     - Жаль, жаль, жаль, - нехотя согласился с ним широкоплечий и, глядя на искры костра, стал насвистывать мотив давно забытой песни:
               Кобылица, кобылица, так зовет тебя гнедой.
               Кобылица, кобылица, я приехал за тобой.

     Бог дал. Туман сначала скопившийся комком на берегу реки, неожиданно расправил свои плечи и, разорвав удерживавшие его путы, разлился по всей округе.
     - Подходим с подветреной стороны, - приказал кудлатый широкоплечему.
     - Не учи ученого, - обидчиво отозвался тот.
     Они тихо подкрались к заветному месту.
     - Ну, вот же мои красавицы, все как на подбор, - у широкоплечего радостно заблестели глаза.
     - Наша вторая слева, - отрезвил его кудлатый.
     - Вторая, значит, вторая, - послушно принял приказ широкоплечий.
     Красавица стояла на небольшой, поросшей травой поляне. Гордо, никого не замечая, она красовалась своей статью, будто сойдя на грешную землю с картины известного мастера.
     - Купает моя малышка свои копыта в холодной росе, - любуясь избранницей, проговорил широкоплечий.
     - Охрана в сарае, - вернул его в действительность кудлатый, - и, посмотрев на часы, задумчиво проговорил. - От нас до них метров четыреста. Ты помнишь, - обратился он к своему напарнику, - за сколько секунд пробегает олимпийский рекордсмен свою четырехсотметровку?
     - Мы бегаем быстрее, - расплылся в улыбке широкоплечий, предчувствуя удачу. Кудлатый ответил ему улыбкой на улыбку.
     - Не забудь про уздечку, - напомнил он на всякий случай. - Ну, что, поехали!
     Все было сработано, как обычно - четко и профессионально. Навыки, впитанные с молоком матери, не могут пропасть в одночасье.
     - Уздечку! - прокричал кудлатый. Широкоплечий достал из своего кармана медный стабилизатор и вставил его в проем кодового ключа.
Ракета взревела, наполняя поляну клубами белого пара.
     Пронзительно завыла сирена. Из ангара выбежали люди и побежали в сторону ожившего металла. Поздно. Почти бесшумно ракета взмыла вверх, гордо задрав свой нос в сторону вселенной.
     - Олухи, - радостно кричал широкоплечий незадачливым охранникам. - Сто колючек шиповника вам в зад и хорошего настроения к чашке кофе. Встретимся в созвездии Гончих Псов. Из его горла вырвалась сама удаль:
                У цыгана только поле,
                У цыгана только небо,
                Да на ужин крошки хлеба,
                Да вода, да жизнь на воле!