Тайна

У меня всё чаще болят ноги и я всё чаще ищу лавочку, чтобы можно было присесть и дать им отдохнуть. А, может, я лукавлю и мне просто нужен повод, чтобы достать из кармана пачку сигарет, которые сурово запрещают мне врачи и которые сами просятся в руки.
     Вечереет. Я сижу на лавочке в маленьком сквере между двумя улицами, по которым непрерывно снуют автомобили. Мимо проходят, скрипя подошвами по утоптанному снегу, запоздалые прохожие, тянутся за своими четвероногими друзьями пожилые собаководы, ничего не замечая вокруг, стайками носятся дети. Неожиданно останавливаются на своем пути и, наверное, чтобы согреться, крепко целуются юные парочки, а затем, отдышавшись, но не размыкая рук, идут дальше.
     Я смотрю на окна большого дома, расположенного напротив. Они такие одинаковые и в то же время – такие разные, непохожие, из каждого из них выглядывает своя судьба.
-Ну, как долго мне ждать? –спрашивает меня мой сосед по лавочке.
Я смотрю на него удивлённо.
-Огня дашь? – незнакомец мнёт своими жёлтыми, прокуренными пальцами сигарету.
-Ты откуда взялся? – спрашиваю я его.
-Оттуда, - говорит он и кивает головой в сторону неба.
-А что, там не дают? – удивляюсь я.
Незнакомец смотрит на меня молча, выжидающе.
-Ну, хорошо, - соглашаюсь я с его взглядом, - тогда дам.
     Он жадно затягивается.
                * * *
     На третьем этаже железобетонного дома живёт семья: муж, жена, двое детей. Ничего особенного. Даже фамилия, которую они носят, вполне заурядная для этих мест. Они тихи, интеллигентны и не вызывают прилива адреналина у своих соседей.
     Его зовут... Ну, назовём его просто N, так, для конспирации. Его жену... Нет, здесь одной буквой не обойтись. У женщины всегда должно быть имя, даже самая заглавная буква не может сравниться с любой из них. Пусть  жену N зовут Милой. Вместе они живут давно, привыкнув друг к другу и втихомолку отсчитывая когорту совместно прожитых лет.
-N, - говорит Мила уставшему после работы мужу, - я забыла купить..., - и она перечисляет степень своей забывчивости, добавляя. - Не сходил бы ты в магазин и не принес бы всё это?
     Мороз на улице не на шутку разыгрался. Дома у N уютный мягкий диван и все-знающий собеседник – телевизор. Покидать их совсем не хочется.
-Да, солнышко, - говорит муж. – Кстати, мне так не хочется идти в гости к твоей занудной подруге, - и предлагает. - Давай не пойдём?
-Но ведь у неё сегодня день рождения, - возмущается жена.
-День рождения случается каждый год, - успокаивает он её. – Давай пойдём в следующем.
     Она тяжело вздыхает:
-Мне так не хватает человеческого общения. Мы почти ни с кем не видимся.
Они остаются, коротая время за разгадыванием кроссвордов.
     В общем, вполне обычная счастливая семья.
                * * *   
     Всё идёт, как и надо, по плану – утро, вечер, ночь. Поцелуй, работа, дети, поцелуй. Правда, иногда бывает и ещё что-то. Тогда плотно закрываются оконные жалюзи, гасится свет и темнота пробуждает воспоминания молодости, когда всё было совсем по-другому и им казалось, что они просто созданы друг для друга.
     Но не всё так печально, как кажется. Я был бы бессовестным лгуном, если бы не сказал о том, что у каждого из них есть своя отдушина.
     Раз в три дня, уходя на работу, N достаёт из почтового ящика письмо от желанной незнакомки. От той, перед которой у него нет никаких секретов и тайн и которая давным-давно стала его самым лучшим и верным другом, и на которую всегда можно положиться. И это притом (к чему скрывать), что он её никогда и не видел, но которая смогла стать для него такой близкой и необходимой.
-У нас течёт кран, - из кухни слышится голос Милы. – Починил бы.
N быстро прячет письмо. Не дай Бог, застукает, не объяснишь потом, что не любовница. Он нехотя идёт на кухню.
     Раз в три дня Мила, возвращаясь с работы, пока мужа ещё нет дома, успевает открыть почтовый ящик и неизменно находит в нём предназначенный ей долгожданный конверт. Она нетерпеливо вскрывает его и читает письмо. Какие слова скрываются в нем! Мила никогда в жизни ни от кого их не слышала. А теперь они принадлежат только ей. В каждом новом конверте они находят её. А стихи? Незнакомец посвящает ей свои стихи и они ничуть не хуже тех, которые принадлежат выступающим с экрана знаменитостям. Да и не могут они быть хуже, потому что каждая строка в них, каждая буква посвящены только ей. Человек, который спрятался за этими письмами незнаком ей, но то, что он в неё влюблён так, как она всегда мечтала, - вне всякого сомнения. Давным-давно он стал её лучшим другом.
-Господи! - просит она. - Как мне необходима встреча с ним.
«Как нам необходима встреча», - думает она. – «И как я боюсь этой встречи. А вдруг я ему не понравлюсь?!».
     Мила сжимает исписанные листики своими тонкими пальцами, боясь потерять то единственное, что так неожиданно подарила ей судьба.
     Что ж, бывает и так.
-Солнышко, - зовёт N свою жену, - у меня порвались носки. – И добавляет, словно оправдываясь. - Видимо, прохудились.
-Возьми новые, - отмахивается жена.
-Искал уже, ничего нет. Наверное  завтра придётся покупать новые.
-Ладно, - соглашается жена, -сейчас приду и заштопаю. – Она в спешке прячет письмо. Не дай Бог, застукает, подумает, что любовник.
     Они сидят за столом напротив друг друга, решая обычные семейные проблемы.
Затем медленно пьют чай и каждый думает о своем, напрочь забыв о том, что каждый третий день Мила пришет письмо для N, а он не менее регулярно опускает в почтовый ящик конверт для Милы.
     Когда это началось? И было ли это с ними? Вопрос. Но любовь, давным-давно покинувшая их, прячется в строчках, выведенных, как им кажется, незнакомым почерком. Ну что ж, и так тоже бывает.
                * * *
     Хорошо бы третьего, - говорит мне мой сосед по лавочке и звонко бьёт пальцем по горлу, предлагая выпить на троих.
-Хорошо бы третьего, - соглашаюсь я с ним, думая совсем о другом. Встав с лавочки и оставив незнакомца наедине со своим желанием, я медленно иду к своему дому.
     Да, в последнее время у меня всё чаще и чаще болят ноги и от врача уже никак не отвертеться.