Продам добро недорого 15

15.
На следующее утро я залезла в интернет. Ребята прекрасно поработали- первые полосы жирным шрифтом были с нашими статьями. Информация и слухи уже множи-лись сами по себе, что не могло не радовать. В приподнятом настроении я отправилась на встречу к Маргарите Львовне.
- Доброе утро. Извините за опоздание, не могла найти место, где мне припарко-ваться.
- Ничего. Я только что пришла, присаживайся, Маша.
- Видели результат наших трудов? Впечатляет!
- Да, неплохо. Маша, у меня к тебе просьба. Точнее, у Эвклида.
- Какое-то поручение?
- Нет, скорее все-таки просьба…
-Я вся во внимании. Что нужно сделать?
- Если встреча Эвклида и Романа пройдет со знаком плюс, то для нашей деятельности и команды в целом это будет замечательное приобретение.
- Да, конечно. Но у Эвклида, по-моему, вполне достаточно денег. У нас не всемир-ный масштаб, только городской. А миллионеры могут быть довольно ветреными товари-щами, по-моему. На такие дела контракты не заключаются, а устные договоренности мо-гут ничего не стоить.
- Это не нам решать, дорогая моя. Это задача и интерес Эвклида.
- Да, извините, что считаю чужие деньги. Но у нас принято высказывать свое мнение.
- Безусловно, но вернемся к просьбе. Если эти два человека наметят сотрудни-чество, ты смогла бы выйти замуж за Романа? – спросила Маргарита Львовна спокойным тоном, но глядя мне прямо в глаза. Я чуть не поперхнулась чаем:
- Что за бред? Я что дочка нефтяного магната или принцесса? У нас не слияние королевств и концернов. Они хотят сотрудничать, так пусть и женятся друг на друге! – первый раз за все время работы у Эвклида я позволила себе соскочить с места и, не закончив разговора, убежала, ругаясь на ходу. Последнее, что я услышала от Маргариты Львовны:
- Возьми отпуск на два дня! Подумай!
Я подбежала к машине, села в нее и застыла на переднем сидении. Мозг мой ра-ботал как бешеный- сто тысяч мыслей проносились одна за другой, а тело одеревенело и не двигалось ни на миллиметр. Да, что они себе позволяют? Я добровольно согласилась у них работать, я хозяйка своей жизни, я сама ставлю себе цели, задачи, приоритеты! Я же не в партизанском отряде, где все готовы пожертвовать собой ради цели и правды. Я обычная девушка, которая верит в приключения. Поиграли и хватит. Давно пора было завязывать, а то все чаще появлялось маленькое гаденькое чувство после удачно проведенных акций. И это гаденькое чувство называется «муки совести». Конечно, мы нечестных людей выводили на чистую воду, мы восстанавливали справедливость. Вот только какую? На любые вещь, ситуацию, поступки можно посмотреть под разным углом. Я не задумывалась и смотрела так, как мне говорили- это было проще всего. Но не так давно я стала понимать, что это просто бизнес, в жернова которого попадают и невиновные. Тем более, что наша деятельность как-то стала ассоциироваться у меня с карательством. А кто мы такие, чтобы четко решать и разграничивать, кто прав, кто виноват? Вот и получалось, что с одной стороны, НЕКАЯ правда, а с другой, обычное пакостничество, только больших масштабов.  СТОП! Ну, нет высоких идеалов в моей работе, но это работа! Я ее выбрала сама, мне за нее платят, а теперь я взялась осуждать тех, кто меня кормит. Уйди в сторону молча, и забудь, если сможешь, Маша!
- Ох, Варенье, Варенье, влипла ты по самую макушку...- сказала я вслух. С такими мыслями я, наконец, завела машину и поехала к своему спасению навстречу- к Иришке на работу. По дороге я позвонила, чтобы точно знать, что она там.
- Привет. Ты работаешь? Можно я приеду в бадминтон поиграть? Мне надо по-зарез!
- Не вопрос. У тебя будет часик, потом можем вместе куда-нибудь сходить, если ты свободна.
- Свободна! Позвоню еще Аньке, и поедем ко мне. Есть одна идейка по поводу вечера. А чудеснейший тренер Максим еще работает?
- Да, оставлю для тебя время. Когда будешь?
- Через полчасика. Жди.
Я не позволила себе вернуться к грустным и гневным мыслям, а стала думать о тренере по бадминтону - Максиме. Бадминтон я любила с детства, но играть толком не умела, так как нужного спортинвентаря приобрести не могла- это было моей семье не по средствам. Играла я летом с соседками по даче: вот тогда я от души набивала бес-конечное число ударов воланчиком. Только у Иришки я узнала, что суть игры в бад-минтоне, такая же, как и в теннисе- опередить соперника, сделать трудную для него подачу, и ждать, что он ее не возьмет. Я же получала удовольствие от того, как ровно и не торопясь летит подаваемый мной воланчик, и как, так же ровно и не торопясь, его отбивает мой партнер, а не соперник. Тренер Максим терпел мои причуды и поддерживал мои потуги хоть как-то заниматься спортом. Более того, Максим, обладая прекрасным голосом, подбадривал своих учеников так, что за спиной вырастали крылья, и хотелось играть с ним в паре бесконечно. Правда, так он себя вел только с платными клиентами. Свою сборную из юниоров он жаловал такими командами и словесными пинками, что ничего кроме спортивной злости у его подопечных не вызывало.
- Иришик, привет, зайка. Я поиграю, а потом к тебе прибегу. Чмоки!
Поиграла я прекрасно, и через сорок минут смогла навестить свою работающую подругу.
- Я уже все. Спортивной формы у меня никакой, поэтому Макс отправил меня на беговую дорожку. А меня убивает то минимальное количество калорий, которое сжигается на моем посильном уровне. Пойди выключи эту функцию, плиз.
- Радуйся, меня отпустили на полчасика пораньше. Иди, переодевайся. Ане зво-нила? – ответила мне подруга.
- Да, но она трубку не брала. Позвони ей сама.
- Хорошо. А что ты задумала? Что ей брать?
- Алкозельцер, краски- гуашь и несколько ватманов. Продукты на нас, – сказала я это уже в дверях, так что не увидела, как Ирина на меня посмотрела.
Когда мы с Иришей подъехали к моему дому, Аня уже нас ждала у подъезда. В добавок к краскам она купила цветные мелки, поэтому на асфальте перед мои подъездом было написано: «Варенье, отдам тебя я на съедение». И кто научил этого Карлсона письменности?..
Наш вечер был посвящен искусству. Мы установили импровизированный моль-берт, прикрепили на него ватман и по очереди рисовали. Одна из нас выступала в роли художника (бархатный берет, конечно, нашелся в моем реквизите), другая- в роли натурщицы, а третья все это снимала на камеру. В течение вечера мы менялись ролями. Белое вино, кампари, оливки и сыр обеспечили наш творческий потенциал энергией на весь вечер. Толком рисовать из нас никто не умел, поэтому я творила в духе абстракционизма, Ирина в духе примитивизма, а Анюта в стиле кубизма. Удовлетворенные вечером, собой, и величием нашего таланта, мы прикрепили наши рисунки к потолку в спальне и легли спать. Чья это была идея, утром мы так и не вспомнили, и хорошо, а то одна из нас рисковала быть покалеченной. От моего утреннего крика от увиденных шедевров девчонки мигом проснулись, от нашего общего крика, наверно, проснулись все соседи. От моего рисунка «Девушка-вампирша», выполненного в темно-грязных тонах в стиле абстракционизма, холодело все внутри. Ох, не прошла бесследно для меня эта тяжелая неделя…
Через несколько часов я проводила девчонок и смогла, наконец, подумать о сложившейся ситуации. Мои выводы были неутешительными- я так бурно среагировала на  слова Маргариты Львовны потому, что они попали в цель. Рома заинтересовал меня еще при первой встрече, когда же я стала общаться с ним чаще, то моя симпатия лишь укрепилась. В тот день, когда я узнала, что нравлюсь ему, это не просто потешило мое самолюбие, это меня задело. Плохо дело: если все у нас получится, то всю жизнь потом придется объяснять всем, что он мне нравится не потому, что миллионер. И еще есть Жорж…милый родной Жорж. Как быть? Мои мысли прервала эсэмэска: «Срочно в общагу. Без возражений!». А как же обещанные отгулы? Что же могло такого экстренного случится? На всякий случай я заглянула, в Интернет, но ничего чрез-вычайного не нашла.