О прозе А. Блока

В великую Прозу серебряного века вливается проза Блока. Всё его творчество – как большая река, которая сохраняя своё единство и направление, образует несколько параллельных русл. Лирика - основа и средоточие всего, раскрывающая и создающая личность поэта и весь доступный ему окружающий мир.  Поэмы – в них  Блок обобщает историческую действительность, судьбу страны. Но именно проза, обращенная к литературе, искусству, к русской духовной жизни, позволяет понять Блока как целостного автора….

На протяжении всей жизни рядом со стихами велась работа над прозой, в которой отразилась вся общественная деятельность поэта. Отсюда бесконечное жанровое многообразие прозы:
Критические и лирические этюды,
теоретические статьи,
статья-манифест,
статья-трактат,
панегирик, рецензии,
заметки, эссе,
литературный портрет,
портрет-силуэт, биография, новеллистический очерк, дневник …

Следует заметить, что некоторые критики утверждают, что чистых жанровых форм у Блока нет, все они совмещают в себе различные жанровые установки, возможно, они правы. Однако - откроем пятый том шеститомного собрания  сочинений – перед нами первый раздел - «Лирическая проза»…
«Девушка розовой калитки и муравьиный царь» - нежно-сказочный заголовок. Уместно ли здесь выискивать ещё какие то «совмещения», кроме лирики? К тому же текст от первого лица, что позволяет нам взглянуть на мир глазами Блока, проследить зарождение и развитие темы «Родина».

Первая страница может вызвать разочарование, потому что столкнётесь с натуральным реализмом, даже с самим собой, на летнем отдыхе в чужестранном краю. Вы, непременно, подумаете: так было, так есть. И ещё, Россия – Блок …Блок – Россия.
Не спешите закрыть книгу, сравните … хотя, так ли происходило с вами - ( если вы русский), как – с Блоком…Замечательная зелёная «романтическая страна» Германия. Скука в курорте - тоже зелёная. И среди этой скуки русские!  Они представляют свою страну, во всём похожие на неё. Башни, камни, туристы, курортники, «любуются видами, …ненужные речи об окрестных пейзажах»

Проходят однообразно дни. Но мы - другие, мы русские. «11 часов, на улицах нет ни души, …только русские, самые непокорные и безнаказанные люди, нарушая курортный режим, гуляют в парке и над озером, где совсем сказочные лебеди и туманы. Ну, конечно, объясняются в любви и целуются, пожалуй, от безделья», чтобы «вернувшись в столицу…» Думаю, что дальше и продолжать  не стоит. ….

Русские отличаются всегда и везде. Когда все принимают процедуры, пользуясь дарами природы, «…одичалый здоровый русский (каким был и я) – (Блок) шарахаются в поле. Густо колосится рожь, за нею – сырые стены замка, куда я направлю путь. Если наклониться во ржи, чувствуешь себя в России: небо синее, колосья спутанные…»  Россия всегда с нами русскими.

Однако перевернём страницу. - Европа, Германия с её древним искусством, этнографией, но (подозреваю) только канва, на которую поэт проецирует свои чувства и впечатления от прочитанных немецких легенд. Или - вода и дебаркадер, к которому раз-за-разом причаливает громадный пароход под названием «Россия», архаичного происхождения.

«Наконец , вот широкая площадь со старым дворцом… В тенистом углу – крошечная калитка, чуть заметная, в серой каменной стене. Привратник впускает и покидает посетителя. Кажется, начинается сказка», ради которой вы тратили время на чтение первых страниц.
«Калитка распахнулась. Сразу бросается в глаза горизонт, обрамленный городами, сёлами, дымными локомотивами, синими рощами, белыми жаркими облаками». А где девушка? – будет и – девушка. Давайте послушаем Блока: «Чужая красота дохнула на меня. Верно и сердце моё – раскрывающийся розовый бутон. … Я люблю сейчас и тебя, Германия, как старое крепкое вино, и тебя златокудрая немка, чуть заметная на равнине…

Очарования мои «неземные», и я хочу говорить, как романтик… Со дна лощины поднялись стволы и взбежал кустарник. Плющ всё обнял своим забвением. Вокруг лощины идёт аллея, действительно «идёт» - медленным шагом взбирается, - вот потекла по самому краю стены, постепенно открывая виды, уходя в купы стриженых лип, окружаясь розами и георгинами….Нет лучше роз и георгин; как жизнь прекрасна среди таких цветов!» …

Но вот среди «дебрей», круч, коряг, в тени, в темноте поэт видит нечто знакомое: «На краю стены растопырилась беседка, серый зверь – из неободранных стволов. Там такое же кресло, такой же столище. Точно сидит в том кресле нелепый обрубок прошедшего – низколобое существо; точно стоит перед ним на столе толстоногий золотой кубок с древним хмелем. Существо хлебает сладкий напиток … Оловянные у него глаза…

О, «лучше я сохраню свою нежность, возвращусь к своим георгинам, в жилище пажей. Они как будто ныряют в розовых кустах». Попытаемся успеть за развитием сказочного микросюжета. Один « - паж бегает где-то в другом конце сада». … «И вот – влюблённый моей думой, расцветшей душою, моим умом … я различаю госпожу. Но она присутствует здесь как видение». … «Паж ищет её (прекрасную Елену) столько столетий, но он не прочёл тех книг, которые прочёл я.

Оперный пажик, он никогда не найдёт её… он глупый, всё бегает по саду, у него губы дрожат от страсти» … «Ищи, паж, на то ты не русский, чтобы всегда искать и всё не находить. Далёкую  ищи, но далёкая не приблизится. Придет к тебе – тонкая, хорошенькая дочь привратника.  … Она будет за прилавком продавать немцу самые лучшие булки. … Она – тоже розовая, и на кофточке её приколота роза». …

«Ты счастлив, ты встретил её в маленькой калитке. Ты дал ей имя : «Девушка розовой калитки». Вот она родила тебе толстенькую дочку; вот она стала полнеть от невинного золотистого пива». Сказка закончилась банальной историей из германской жизни. «Весь романтизм в этом. Искони на Западе  искали Елену – непостижимую, совершенную красоту. Отсюда все эти войны».

Да, это Германия: «фигуры верных рыцарей», «сверкающие груды отвлечённых идей», «и сам сморщенный Кант». И всего четверть часа ходьбы до грандиозного кабака современной европейской культурой с плоской крышей, похожей на вывернутую  австрийскую фуражку. Гладкий натёртый пол … Всё далеко, непостижимо прельстительно своей отдалённостью: немецкая национальность «вещь в себе», железное туловище Бисмарка
 с пивным котлом на могучих плечах и нежная романтическая поэзия». Нет, какая же это проза? Это просто «лирика», которую хочется цитировать бесконечно.