Северные королевства, магический куб и... глава14

                Глава II


                « ... Кабы схемку аль чертеж –
                Мы б затеяли вертеж,
                Ну а так – ищи сколь хочешь,
                Черта лысого найдешь!

                Где искать и как добыть
                То-Чаво-Не-Может-Быть?
                Ведь его ж на свете нету,
                Сколько землю не копыть!..»

                Л. Филатов «Сказ про Федота-стрельца»


           В пустом полутемном трактире с обшарпанной вывеской  «У перекрестка», на окраине Возеля, сдвинув вместе два стола, ужинали пятеро путников. Судя по запыленной одежде и усталым лицам, в походе они были уже давно и приехали издалека. Со стороны кампания выглядела весьма странно: три очень красивых девушки и двое мужчин, совершенно непохожих друг на друга ни внешностью, ни манерами, ни даже одеждой, и тем не менее путешествовавших вместе.


           Одной из дам была, явно состоятельного сословия, русоволосая статная молодая женщина, с длинной вьющейся шевелюрой, одетая, словно амазонка, в эффектный, подчеркивающий достоинства фигуры, кожаный облегающий походный костюм. Другой – яркая блондинка, распустившая свои прямые волосы ниже плеч, держащаяся просто и одетая, словно горожанин-мужчина среднего достатка, в замшевые штаны и льняную рубаху, поверх которой красовался короткий кожаный жилет. Третьей девушкой являлась обворожительная брюнетка с волосами, заплетенными в длинную толстую иссиня черную косу, ниспадающую через левое плечо на грудь. Она  была наряжена в платье простой горожанки, с самодельным глубоким откровенным вырезом на груди, и юбкой, доходящей до колен. Мужчины, сопровождавшие дам также были различного вида и, вероятно, положения.  Первый – высокий и смуглый красавец-брюнет, с аккуратненькими усиками и бородкой, с первого взгляда внушающий уважение своими манерами, явно знатных благородных кровей, облаченный в шикарное, шитое серебром бархатное платье и такие же дорогие, расшитые серебряным шнуром короткие сапоги. Второй же – среднего роста шатен, весь закованный в пыльные, тускло блестевшие в слабом свете лучин доспехи, был, скорее всего, незнатным и небогатым рыцарем, коих на трактах встречается немало.


          Заказав себе мяса, овощей и пива, а также потребовав приготовить для них четыре комнаты на ночлег, вышеописанные гости заведения сдвинули вместе два стола и теперь восседали за ними, обильно утоляя голод.


          Поглотив всю пищу и выпив пару бочонков пива, заезжие путники заказали третий, и, откупорив его, завели меж собой негромкую беседу.


          Хозяин трактира помявшись еще немного за стойкой, решил для себя, что в столь поздний час новых посетителей ожидать не приходится и, поскольку сидящие за столом посетители уже расплатились за ужин и за ночлег, запер трактир, оставил на стойке четыре ключа от комнат и ушел на свою половину спать.


          Постояльцы же, оставшись в полутемном обеденном зале одни, неторопливо прихлебывая пиво из своих глиняных кружек, продолжали свой разговор.
          –     Итак, уважаемый Перивальд Трибаль, – сказал Виктор, проводив глазами трактирщика, – что такое Куб ты не знаешь, и где его искать не ведаешь...
          –     Нет, сэр Виктор, – помотав головой, поправил дракон собеседника. – Ты снова неверно трактуешь мои слова. Я сказал, что никогда не видел его, но не говорил, что не знаю, что это такое.
          –     А как его найти, ты знаешь? – спросила Катрина, внимательно глядя прямо в глаза Перивальду.
          –     Н-не совсем... – уклончиво ответил Трибаль.
          –     Что значит, не совсем?! – сейчас же вспылила чародейка.


          Было заметно, что она начинает злиться. Её прямо-таки бесили неопределенные ответы дракона.
          –     Слушай, Перивальд, – проговорил Виктор, тоже раздражаясь. – Мне почему-то кажется, что ты издеваешься над нами. Я-то, может, это и стерплю, но вот Катрина...
          –     Я не издеваюсь ни коим образом, сэр Виктор, как вы могли подумать такое? – вежливо возразил дракон, примирительно улыбаясь. На Виктора это подействовало, чего нельзя было сказать об эльфийке. – Просто, должны меня понять и вы. Я действительно не знаю, где искать куб, я знаю только лишь у КОГО его следует искать. Но опять же – это родовая тайна моих, пусть и дальних, но все же родственников, – он поглядел Виктора и Катрину, упрямо продолжавших сверлить его немигающими взглядами, обреченно вздохнул и продолжил, сдаваясь. – Ну, хорошо. Думаю, что вам можно доверять. Значит так. В настоящее время хранителем Куба является некто ;k;ros;b ;;; ;;;;;;;; из клана ;;up;tvan. Артефакт принадлежит его клану с незапамятных времен. Лет шестьсот-семьсот назад людям удалось похитить так называемый Куб, точнее сказать, они жестоко убили его хранителя и таким образом завладели артефактом. После Великой Битвы с кочевниками Магический Куб снова вернулся к законным владельцам – драконам клана ;;up;tvan, но как это произошло мне достоверно неизвестно. Само собой, что после означенных событий его хранители берегут свое сокровище как зеницу ока, прячут его ото всех, в том числе и от собственных собратьев. На всякий случай. Поэтому ни самого Куба, ни того, кто им сейчас обладает, то есть, этого самого ;k;ros;b ;;; ;;;;;;;; я никогда в глаза не видел за все двести восемьдесят шесть лет, которые живу на свете.
           –     Тебе двести восемьдесят шесть? – восхищенно воскликнула Энджи.
           –     Да, девочка, магические существа зачастую живут несколько дольше людей, – язвительно заметила чародейка.
           –     Досточтимая Катрина скромничает, – приветливо улыбнувшись блондинке, неожиданно сообщил Трибаль, – маги тоже живут намного дольше людей. Вот, скажем, благородной Катрине никак не меньше...
           –     Я настоятельно рекомендую тебе заткнуться, червяк с огнивом! – гневно зашипела чародейка, пошла от злости красными пятнами и так сверкнула глазами, что дракон осекся и виновато потупил взгляд.
           –     Я не силен в старшей речи, – спешно перевел Виктор разговор в другое русло, – скажите, а что на нашем языке означает родовое имя хранителя Куба?
           –     Да Ястреб он, из клана Стремительных, – небрежно пояснила Катрина, несколько успокаиваясь.
           –     А как тебя зовут на самом деле, Перивальд? – не унимался Виктор.
           –     ;;;;;  ;;; орьлъ, – не моргнув глазом ответил дракон.
           –     Хм, а по-человечески? – плаксиво попросила Бетти.
           –     Э-э... Как вам сказать, прелестная Беатрис... – высокопарно начал было Перивальд, изображая на лице глубокую задумчивость. Надо признать, что это было ему весьма к лицу.
           –     Да Орел он. Из орлиного же рода. И нечего тут тень на плетень наводить. Всё очень просто. Видовое же его название ;;;;;; Reudh, поэтому, собственно, наш славный рыцарь и угодил с камушком. –  объяснила эльфийка и в свою очередь осведомилась, пристально глядя в упор на Трибаля. – Я вот другого никак я не пойму: почему всех этих ящериц-переростков вечно зовут птичьими именами?


           Она все еще злилась на дракона, который, по её мнению, полез куда его не просили.
           –     Катрина, перестань, я прошу тебя! – взмолился Виктор и примирительно продолжил. – Такой красавице как ты совершенно не к лицу хамство! – он перевел взгляд на Перивальда. – Наш общий друг уже раскаивается в том, что сболтнул лишнего, ведь так, уважаемый Трибаль?
           –     Абсолютно! – немедленно подтвердил тот. – Я полон раскаяния и нижайше прошу простить меня за столь вопиющую бестактность.


           Чародейка закатила очи горе, после чего, окончательно взяв себя в руки, погрозила дракону указательным пальцем.
           –     Хорошо, принято, но смотри у меня, пернатый дружок! – предупредила она. – Это было в первый и в последний раз! Скажи спасибо, что за тебя тут заступаются...
           –     Предлагаю пропустить по кружечке за примирение! – подхватил Виктор.


           Все пятеро наполнили кружки, и махнули залпом пенный, бьющий в ноздри напиток. Рыцарь смахнул с верхней губы остатки пены, поставил кружку на стол и снова обратился Перивальду:
           –     Так значит, где искать этого Ястреба тебе неизвестно.
           –     Точное место – нет, – отдуваясь после выпитого пива, подтвердил дракон. – Но кое-какие мысли по этому поводу у меня имеются. Дело в том, что большинство драконов, когда люди, а особенно чародеи, – при этих словах Трибаль, как показалось Виктору, с некоторой укоризной, поглядел на Катрину, – стали преследовать и убивать их, переселились из Краегоранских хребтов далеко на юг. Кстати, что за название - Краегоры? Настоящее название этих гор ;;;;;; ;;;; ;;;. Так издревле называли их драконы. А эльфы зовут ;;;;;; ;;;;;; ;;;;, краснолюды же ;;;;;; ;;;;;; ;;;;;;, гномы и низушки – ;;;;;; ;;;;;; ;;;;;;. Никакого намека на край. Тем более, что они протянулись дальше середины материка. Странное у вас, людей, воображение...
           –     А что значит ваше название? – с интересом спросила Энджи.
           –     Высокие Снежные Горы, – ответил Перивальд, и его взгляд на мгновение словно бы устремился куда-то вдаль, сквозь пространство и время. – Да. Так вот, когда драконы переселились на юг, то осели в так называемых людьми Драконовых Отрогах, которые, на самом деле, звались раньше, вместе с остальными хребтами на юге, ;;;;;;;;;, а мы, по созвучию и другим, вполне понятным всем причинам, стали звать эти места ;;;;;;;; j;tъ, что можно перевести как Блаженный приют. Вот так. Среди переселившихся на новое место беглецов драконов клана ;;up;tvan не оказалось. Сначала все решили, что они остались в ущельях ;;;;;; ;;;; ;;; и погибли, но позднее до наших мест дошли слухи, что собратья из клана Стремительных скрылись где-то в землях древних эльфов. Думаю, что именно там вам и следует искать Куб и его хранителя. Правда, последний раз я слышал о драконах-хранителях древнего артефакта, лет сто восемьдесят или двести назад, а это довольно большой срок даже по нашим меркам.
           –     И за каким же лешим, скажи на милость, тебя занесло в Краегоран? – вдруг спросила Катрина.
           –     Традиция, – объяснил Трибаль, отрешенно вздыхая. – Каждый зодиакальный цикл, то есть раз в двенадцать лет, я посещаю место гибели моих родителей. Они нашли смерть в этих горах от рук ведьмака и чародейки, когда мне было всего десять лет от роду. Став сиротой, я дал обет поминать тризною место гибели отца с матерью и свято соблюдаю этот обычай, пока жив сам. А нынче мне очень не повезло: добывая себе для тризны ягненка в ближайшей деревне, я потерял амулет. Из-за этого пришлось надолго застрять в злополучном Краегоране, будь он трижды проклят. Сначала я пытался найти свой камень ночью, однако это оказалось нереально и тогда, от отчаянья, я стал отправляться на поиски днём. Однажды кметы выследили меня, ну, а дальше вы знаете...
           –     История твоих родителей повторилась, только почти в точности наоборот! – воскликнула Бетти. – На помощь к тебе пришла чародейка, только в сопровождении не ведьмака, а рыцаря!
           –     Вообще-то, это Катрина сопровождает меня, а не я её... – осторожно поправил свою компаньонку Виктор. Чародейка тут же зыркнула на него и он торопливо добавил. – Впрочем, это неважно.
           –     И потом, – вставил Перивальд, плотоядно уставившись на брюнетку, – чародейка и рыцарь пришли ко мне на помощь в сопровождении ещё двух очаровательнейших особ, от одного взгляда которых любой мужчина теряет дар речи и рассудок. Даже дракон.


           Бетти изображая смущение потупила взгляд, часто заморгала и кокетливо улыбнулась.
           –     Сейчас не об этом, – прервал словесные излияния дракона Виктор. – Значит ты считаешь, что нам следует отправляться к эльфам?
           –     Да. Если где-нибудь и можно отыскать следы Куба, то только там, в стане Свободных Эльфов albho ;;;;leikw.
           –     Решено, – заключил Виктор и повернулся к Катрине. – Завтра же выезжаем на лепликанский шлях. Едем на запад, через Леплику в Церестру, ну, а там, через Егару и....
           –     Ага, прямиком к моим дальним родственничкам, – согласилась чародейка и как-то странно усмехнулась. – Надо будет обязательно встретиться в Церестре с Карлеваном. Нам есть, что обсудить с ним.
           –     Как будет угодно. Ну а теперь – идем баиньки, – предложил Виктор, вставая из-за стола. – А то у меня уже глаза слипаются.


           Никто и не подумал ему не возражать. Пройдя по полутемному залу трактира, они все вместе подошли к стойке и обнаружили там оставленные хозяином ключи от комнат. Распределив их между собой, компаньоны вялыми походками стали разбредаться по своим покоям на ночлег.


           От усталости Виктор еле держался на ногах, поэтому он, взяв ключ, не оглядываясь, тяжело побрел в свои апартаменты. Как только в поле его зрения попала постель, ощущение полного изнеможения навалилось на путешественника с такой непреодолимой силой, что ему не достало сил даже полностью раздеться. Всё, на что его хватило, это стянуть с ног казавшиеся свинцовыми пыльные сапоги и наскоро содрать с себя опостылевшие своей тяжестью доспехи. «Завтра поеду налегке, свалю железки в телегу» – решил он, обессиленно падая на кровать не снимая остального платья, и почти сразу заснул мертвецким сном, едва только коснулся подушки головой.


           Среди ночи Виктора разбудил глухой неясный стук, доносящийся из коридора. Он открыл глаза и рывком сел на кровати. Ему опять снилась Москва, и поэтому, проснувшись, Виктор несколько секунд бестолково моргал глазами, пытаясь  понять, где он находится. Наконец, проснувшись окончательно, сообразив, где он и почему, Виктор поглядел в темное, едва подернутое предрассветными сумерками окно и прислушался. В коридоре снова послышалась какая-то возня, словно там волокли по полу что-то тяжелое. Звук слышался всего несколько мгновений, а потом снова наступила гробовая тишина, но осторожный, привыкший к опасности рыцарь, на всякий случай, тихонько поднялся с кровати, на ощупь нашел в тёмной комнате табурет, на котором оставил оружие и аккуратно, стараясь не издать ни звука, вытащил из ножен свой меч. Чувствуя нарастающее внутреннее напряжение, он подкрался к закрытой двери и замер, весь превратившись в слух.


           Какое-то время снаружи ничего не происходило. Виктор даже подумал было, что прежние звуки попросту почудились ему спросонья, как вдруг он отчетливо расслышал неуверенную поступь многочисленных ног, идущих по коридору. Шаги эти медленно приближались. Наконец, напротив двери в комнату, где притаился встревоженный постоялец, неизвестные ночные визитёры остановились, в коридоре послышался неразборчивый шепот, а потом до Виктора ясно донеслось, как кто-то за дверью раздраженно прохрипел сдавленным голосом: «Ну, а я-то почем знаю? Кажись, тут!»


           Виктор сильнее сжал рукоять меча и весь напрягся.


           Неожиданно, где-то дальше по коридору, пронзительно закричала Бетти, а потом послышалась громкая, отборная ругань Энджи и громко звякнуло железом о железо. В этот же самый момент дверь в комнату Виктора медленно приоткрылась вовнутрь, и тогда он с размаху, что было силы, ударил в её край ногой. Дверь резко распахнулась настежь, обнажив кусок коридора, где стояли трое вооруженных клинками незнакомцев, а четвертый, грузный невысокий мужчина, видимо открывавший дверь, ввалился на четвереньках в апартаменты постояльца и теперь, кряхтя, поднимался с пола. Он тоже был вооружен кистенем. Один из стоявших в коридоре держал в левой руке факел, освещавший всё вокруг ярким мерцающим светом. Незнакомцы явно не ожидали застать с вою жертву в полной готовности, с оружием в руках и поэтому топтались у порога в замешательстве.
           –     Кто вы такие? – резко спросил Виктор, внимательно оглядывая незваных гостей. – Что вам нужно?
           –     Убейте его! – вместо ответа крикнул субъект с факелом своим товарищам и взмахнул своим мечом.


           Двое других сейчас же кинулись на постояльца. Он резко отскочил в сторону, отчего удар первого, решившегося на атаку врага, пришелся по воздуху. Тот не удержал равновесия и подался вперед, что предопределило его участь. Виктор сейчас же коротко рубанул смельчака прямым ударом сверху. Несчастный повалился на пол замертво с перебитыми позвонками на шее и вскрытой сонной артерией. Второй нападавший широким прыжком заскочил в комнату и мгновенно развернулся, готовый парировать ответный выпад объекта своего нападения, но Виктор не атаковал его, потому что уже отбивал удар кистенем еще одного противника. Ловко намотав цепь с шипастым набалдашником на лезвие своего меча, он дернул за неё изо всех сил, вырвал оружие из рук атакующего и отбросил его куда-то в дальний тёмный угол комнаты. На помощь к обезоруженному инсургенту пришли два его товарища – заскочивший мгновением ранее в комнату и тот, что стоял в коридоре с факелом. Виктор парировал выпад противника из глубины комнаты, сделал полуоборот, разворачиваясь лицом ко второму нападавшему и нанося ему колющий удар в живот. Однако тот ловко увернулся от меча Виктора и сам нанес рубящий удар сверху вниз. На этот раз защищаться пришлось уже самому рыцарю из Креана. Он едва успел парировать клинок субъекта с факелом, как нанес свой укол второй противник, который снова нападал из полумрака комнаты. Отбиваться от него было сложнее, потому что Виктор видел только его неясный силуэт на фоне окна, в котором едва начинали сереть предрассветные сумерки. Тем не менее, Виктор успел заметить разящее лезвие, поймал его скользящим движением на гарду своего меча, сделал круговое движение рукой, словно накручивая оружие врага на свое, при этом поднимая свой клинок вверх, и, быстро сделав два шага вперед, оказался за спиной нападавшего, после чего сильно толкнул его ногой в направлении двери.


           Пока потерявший равновесие противник почти бегом летел к коридору, пытаясь затормозить, схватившись за дверной косяк, еще один убийца, тот, что ранее был вооружен кистенем, вытащил из-за пояса длинный кинжал и тоже кинулся в нападение. Он и его товарищ с факелом в левой руке, на этот раз, напали одновременно и согласованно. Один бил сверху вниз, а другой наносил укол кинжалом снизу в живот. Виктор снова отступил, увернувшись от кинжала, сделал поворот вокруг себя, давая инерцию своему оружию, отбил удар сверху субъекта с факелом и тут же отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от удара снизу вверх третьего противника, который уже успел подняться и присоединился к атакующим. Этот третий слегка запоздал со своим выпадом и только поэтому Виктор остался жив.


           Однако, не успел он перевести дух, как ему в лицо внезапно ударил красноватый свет факела. Этого Виктор не ожидал. Яркая и горячая вспышка ослепила его и опалила лицо. Виктор непроизвольно дернулся назад, запнулся о кровать, стоящую у окна, и потерял равновесие. Нападавшие тут же воспользовались такой удачей, немедленно перейдя в атаку сразу все втроем. Виктор отбил прямой смертельный удар меча, который наносил противник с факелом и тут же почувствовал, как левую сторону ему обожгла острая боль. Боковым зрением он заметил, как слева мелькнула рука с кинжалом, успел, вытянувшись вперед, нанести колющий удар по направлению к этой руке и услышал, как кто-то невидимый в темноте натужно крякнул, потом что-то тяжелое и железное со звоном упало на пол, а следом шмякнулось, как тюфяк, нечто большое и мягкое. Всё это произошло за долю секунды, а затем, прямо перед глазами Виктора, один из противников, тот, что до этого нападал из глубины комнаты, взмахнул своим оружием, собираясь нанести решающий удар, отбить который защищавшийся уже никак не успевал. Виктор завороженно застыл, судорожно втянув голову в плечи и глядя на занесенный над ним безжалостный клинок широко раскрытыми глазами, ожидая неминуемой смерти.


           В то же самое мгновение что-то произошло. Вместо того чтобы зарубить свою жертву, нападавший взмыл вверх и, со всего маху, с треском и звоном стекла вынося раму, вылетел в окно, как тряпичная кукла. С его товарищем, который держал в руках горящий факел, вообще произошло нечто непонятное – то ли возле него, то ли в нем самом, что-то неведомое шумно лопнуло и инсургента буквально разнесло в клочья, забрызгав все помещение и постояльца кровью.


           Ничего не соображая, Виктор испуганно сел на кровать и в колеблющихся отблесках валявшегося на полу факела увидел бледную, как скатерть, Катрину, стоящую на пороге его комнаты. В тусклом мерцающем свете, в своем походном костюме, она была похожа на мумию. Выражение лица у чародейки было такое, что Виктору стало жутко и по его спине пробежали неприятные мурашки. Он наконец-то догадался, что это Катрина убила двоих субъектов, которые собирались прикончить его самого.
           –     Ты как? – немного придя в себя, вкрадчивым голосом спросила она.
           –     Я нормально, кажется. Левый бок мне подрезали, сволочи, – ответил Виктор, прижал ладонь к раненому месту, и отстранив её, осмотрел в свете факела. Ладонь была в крови.


           Он оглядел комнату. У двери, на животе, лежал первый труп. Его голова, державшаяся только на сухожилиях и коже, завернулась неестественно далеко назад, так, что в неясном свете хорошо было видно поросшее короткой щетиной лицо, с застывшим на нем выражением удивления и предсмертного ужаса. Под телом, растекаясь всё дальше, блестела густая темная лужа. Второй, заколотый Виктором противник, лежал прямо у него под ногами, на боку, скрючившись, сжимая обеими руками рану. Случайный удар, нанесенный ему в пылу схватки, оказался смертельным и пришелся несчастному прямо в солнечное сплетение. Кинжал инсургента лежал тут же, рядом. На то, что осталось от третьего погибшего, того самого, чей факел теперь покоился на полу, слабо освещая комнату, смотреть не хотелось вовсе. Четвертый нападавший, вылетевший окно, сгинул где-то в предрассветном сумраке, однако Виктор почему-то был уверен, что он так же мертв. Сомневаться в квалификации чародейки, в этом смысле, не приходилось.


           Он неторопливо встал с кровати, поднял с пола факел и, освещая им дорогу, аккуратно перешагивая через мертвецов, стараясь не испачкаться, медленно прошёл в коридор, мимо посторонившейся эльфийки.


           Всё здесь было заляпано кровью, словно кто-то специально бегал туда-сюда с полным тазиком и брызгал ею по сторонам. Кровь была повсюду – на полу, на стенах, на дверях. Даже на потолке было несколько бурых пятен разной величины.
           –     Это что, ты их так? – с удивлением озираясь вокруг, спросил Виктор и поглядел на чародейку.
           –     Я, – коротко ответила она.


           Черты лица её несколько смягчились, она уже отошла от запала смертельной схватки, губы эльфийки слегка дрожали, а фигура как-то обмякла. Катрина стала похожа на обыкновенную, осунувшуюся от пережитого напряжения молодую женщину. В этот момент она выглядела так жалко, что глядевший на неё Виктор едва удержался от нахлынувшего желания прижать к себе и пожалеть чародейку.


           Тут он вспомнил, как отчаянно кричала в коридоре Бетти, и взволнованно спросил у Катрины:
           –     А что с девчонками? Они живы?
           –     Да живы, вроде, – устало подтвердила она.
           –     Где они? – тревожно поинтересовался Виктор. Это самое «вроде» всерьёз обеспокоило его.

           Чародейка молча кивнула на коридор, в сторону светлеющего поодаль, проема распахнутой настежь двери, возле которого опять же все было в крови, и валялись бесформенные омерзительные ошметки. Виктор пошел туда, заглянул в комнату и тут же одним прыжком подскочил к кровати, где, головой к двери, лежала Бетти, а Энджи сидела возле неё на табуретке, сжав в своих ладонях правую руку подруги, ритмично раскачивалась взад-вперед и плакала, беспрерывно причитая, как заведенная:
           –     Как же это, Бет, как же это, а? Как же так?!


           Заметив подошедшего Виктора, она повернула к нему свое испуганное заплаканное лицо и спросила:
           –     Как же это так, а?


           Ему нечего было ответить. Он не сразу обратил внимание, что блондинка тоже ранена. У неё на груди была вспорота рубаха, полуобнажив красивую грудь, а на груди, слева, зиял глубокий рубец, обильно сочившийся кровью, но девушка словно и не чувствовала этого. Она продолжала сжимать в своих руках кисть подруги и все повторяла и повторяла одно и то же:
           –     Как же это, Бет, как же это так, а?


           Бетти была без сознания. Она лежала, запрокинув голову, на подушке, и загорелое лицо брюнетки было бледным даже в желтоватом свете факела. Всё платье у неё на груди, а также простыня и края подушки были багровыми от крови. Грудная клетка Бетти часто и неравномерно вздымалась от слабого болезненного дыхания. Кто-то, видимо Энджи, перевязал ей рану плотной повязкой, но и эта повязка уже набухла и была насквозь мокрой. Виктор обалдело постоял несколько секунд в оцепенении, пытаясь понять что тут произошло.
           –     Надо что-то делать! – очнувшись от ступора, воскликнул он в отчаянии, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Нельзя же вот так просто дать ей умереть! Катрина! Катрина! – позвал Виктор, не отрывая взгляда от тяжелораненой девушки.
           –     Я тут, Витя, – спокойно отозвалась чародейка. Он и не заметил, как эльфийка подошла и встала у него за спиной.
           –     Ты можешь что-нибудь сделать? – спросил Виктор с надеждой.
           –     Что? – не поняла Катрина.
           –     Ну, я не знаю, ну... ну поколдуй, или как у вас там это делается? Ну ведь она же умирает. Умирает, понимаешь?! – последние слова он почти прокричал, в отчаянии чувствуя нестерпимое бессилие.
           –     Я не умею лечить, Витя, – тихонько ответила чародейка. Виктор повернулся к ней. Выражение лица у Катрины было виноватое и беспомощное, а в глазах стояли слезы. – Надо найти какого-нибудь друида, или лекаря... Погоди... Я сейчас...


           Она закрыла глаза. Постояла какое-то время так, словно что-то обдумывая.
           –     Что с тобой? – встревоженно спросил Виктор.
           –     Я пытаюсь найти кого-нибудь из магов, не мешай! – не открывая глаз отозвалась чародейка.


           Постояв ещё с минуту, она открыла глаза и отчаянно помотала головой.
           –     Бесполезно... Никого! – сказала Катрина дрожащим голосом. - Это неудивительно, у этого города плохая репутация среди нашего брата, благодаря Брелю.
           –     Попробуй еще, пожалуйста, Кэт, я прошу тебя! – взмолился Виктор.

 
           Она снова закрыла глаза и почти тут же открыла их.
           –     Так, нужно действовать, как можно быстрее. Оказывается, наш общий знакомый, ;;ь;ъЂ ;;; ;;;;;;;;;;;, возвращается к себе в Гринвуд, как и мы, через Возель. Он сейчас тут, буквально в нескольких кварталах от нас! - торопливо проговорила чародейка и спросила у Виктора. – Ты сможешь аккуратно перенести Бетти в телегу?
           –     Да хоть на край света, можешь не сомневаться! – воскликнул Виктор. – Лишь бы только это Бет помогло.
           –     Тогда поехали. К;ь;ъЂ ;;; ;;;;;;;;;;; ждет нас, – твердо сказала Катрина.
           –     Она выдержит дорогу? – шмыгая носом, с сомнением спросила Энджи, повернула к Виктору свое заплаканное лицо и посмотрела на него с такой надеждой, словно это зависело от его ответа.
           –     Все будет хорошо, Энджи, – только и смог сказать в ответ Виктор и потрепал девушку по плечу, а она перехватила его руку и пожала её, молча, с отчаянной мольбой, заглянув своему компаньону прямо в глаза.


           Виктор отвернулся от этого невыносимого взгляда, нагнулся над кроватью и, как только мог, осторожно взял на руки ставшую вдруг неожиданно тяжелой и совсем безжизненной, будто кукла, Бетти. Он почувствовал, что все её тело колотится мелкой дрожью, а дыханье у неё судорожное и неуверенное. Энджи всё время крутилась рядом, пытаясь зайти то справа, то слева, то и дело норовя что-то поправить, поддержать и постоянно рискуя попасть к Виктору под ноги, так что ему в конце концов пришлось настоятельно попросить её не путаться под ногами и успокоиться. Блондинка тот час же послушно угомонилась, перестала сновать вокруг, и просто пошла рядом, чуть позади.


           Выйдя во двор проклятого трактира, Виктор аккуратно уложил Бетти в телегу, сел на место возницы и взял вожжи в руки. Рядом с ним устроилась Катрина, а возле раненой примостилась Энджи. Он крикнул кобыле:
           –     Ну, давай, Коняга, выручай, гони во весь опор! – и с этими словами хлестнул её вожжами по крупу.


           Телега, гулко грохоча колесами по мостовой, понеслась по узким, кажущимся серыми в предрассветных сумерках улочкам еще спящего крепким сном города. Через несколько минут они уже подъехали к небольшому двухэтажному дому с массивным, выдающимся вперед, крыльцом, переходящим в балкон на втором этаже, который подпирали с обеих сторон от входа две грубых могучих и мрачных мужских каменных фигуры.


           Едва телега остановилась, Катрина соскочила с телеги, подбежала к высокой двустворчатой двери и постучала в неё специально висящей сбоку для этой цели бронзовой колотушкой. Через минуту изнутри скрипнул засов, одна створка двери неожиданно мягко и бесшумно распахнулась, и на порог вышел сонный маленький толстенький мужичок в ночном колпаке и ночной же длиннополой белой сорочке. Он был босиком, а в руке держал горящую восковую свечу. Ничего не спросив, мужичок зевнул, посторонился, пропуская чародейку в дом, и закрыл за ней дверь.


           Какое-то время было тихо, потом дверь отворилась вновь, и появившаяся на пороге чародейка махнула рукой Виктору. Он слез с телеги, знаком приказал поднявшейся было Энджи оставаться в повозке, а сам бережно поднял на руки бесчувственное тело Бетти и занес её в дом.
           –     Вот сюда... да, теперь сюда, прошу вас, – тихонько бормоча, подсказывал сопровождающий ночных гостей маленький мужичок, по-видимому, хозяин дома. Он по–прежнему был в ночном колпаке и рубахе до пят, но в руках у него уже была не одинокая свечка, а целый канделябр с тремя горящими свечами. – Теперь сюда, да, сюда, прошу вас...


           Виктор пронес Бетти в указанном направлении, вошел в небольшую комнату, хорошо освещенную несколькими ярко горящими факелами. В комнате было узкое высокое, наглухо зашторенное окно, в углу стояла кровать, а возле кровати, на высоком стуле с резной спинкой, сидел заросший бородой до самых глаз друид ;;ь;ъЂ ;;; ;;;;;;;;;;;.


           Друид вертел в руках небольшую веточку, покрытую маленькими зелеными листочками, такую живую и свежую, как будто её буквально вот только что отломали с дерева. Виктор коротко кивнул, приветствуя мага, и аккуратно уложил раненую девушку в постель.
           –     Любые деньги, уважаемый Клен, – сказал он, – только спасите её, умоляю вас!
           –     Не надо никаких денег, сэр Виктор, – негромко ответил друид, внимательно всмотрелся в бледное лицо Бетти, легонько приложил тыльную сторону ладони к её лбу и глаза мага стали печальными. Он перевел взгляд на кровавую повязку на груди у девушки и тихо проговорил. – Мда... Рана серьезная. Очень серьезная. Прошу всех вас оставить меня наедине с пострадавшей.
           –     Я не брошу Бетти! – решительно заявил Виктор.
           –     Вон отсюда! – ледяным тоном потребовал Клен, не повышая голоса. – Убирайтесь сейчас же!


           Рыцарь почувствовал, как ему на плечо мягко положила свою ладонь Катрина.
           –     Пойдем, Витя, – тихонько шепнула она, – друиды не лечат больных при свидетелях. Это их таинство, доступное только посвященным.


           Виктор нехотя повиновался, и, уже выходя, в дверях, обернулся и в последний раз глянул на Бетти. Он хотел увидеть её лицо, но его заслонил Клен, который уже начал что-то бормотать, нагнувшись над раненой и водить по её телу своей веточкой. Виктор тяжело вздохнул и шагнул за порог помещения, превратившегося в операционную.


           В коридоре гостей встретил хозяин дома, продолжавший зачем-то ходить с канделябром в руке, хотя вокруг уже горели факелы и свечи, освещавшие коридоры и комнаты. Мужичок с канделябром проводил чародейку и рыцаря в большую залу, и предложил присесть на стоявший тут диван. Измученные произошедшим с ними в эту ночь, оба сопровождавших свою раненую компаньонку посетителя устало уселись, а мужичок, поставив, наконец, канделябр на небольшой столик обнаружившийся тут же, подле дивана, вежливо осведомился:
           –     Не желаете ли вина?
           –     Да, пожалуй... – пробормотала Катрина, а Виктор молча кивнул головой.


           Он вдруг почувствовал, что в горле у него совершенно пересохло. Хозяин вышел, а через минуту вернулся с небольшим глиняным кувшином и парой кубков на подносе, поставил их всё на тот же столик возле дивана, разлил вино по кубкам, и еле слышно пробормотав: «Прошу», – удалился.


           Виктор подал один кубок чародейке, другой взял сам, и произнеся:
           –     За здоровье Бет! – залпом осушил посудину, совсем не ощутив вкуса, и тут же налил себе ещё. Катрина тоже залпом выпила свою порцию и тоже попросила наполнить кубок снова. Они ещё раз выпили и посидели некоторое время в тишине.
           –     Знаешь, – нарушила наконец молчание чародейка, – я сегодня впервые творила заклинания, чтобы убивать людей, – она закрыла лицо руками. – Раньше я никогда никого не убивала...
           –     И сделала это, надо сказать, весьма эффектно, – заметил Виктор. – Лично меня чуть не стошнило.


           Она отняла руки от лица.
           –     Я не понимаю – ты издеваешься что ли? – обиженно спросила Катрина.


           И к удивлению Виктора, в её голосе совсем не было ни злости, ни язвительности, столь обычных для чародейки. Видимо, эльфийка тоже устала от пережитого за день.
           –     Да нет, даже и не думал, – пожал плечами он в ответ и признался. – Я и правда, не ожидал такого. Ты меня всерьез напугала. Неужели нельзя было убить этих бандитов как-нибудь... попроще, что ли?
           –     Времени не было выдумывать, – отмахнулась чародейка, – надо было действовать быстро и наверняка, а то тебя бы изрубили на куски. И девчонок тоже. Ушлые попались ребята. Матерые.
           –     И кто они такие, интересно? – риторически спросил Виктор, ни к кому конкретно не обращаясь.
           –     Это люди Бэдлхэма, – уверенно заявила Катрина. – Причем все, кроме того, с факелом, наемники. А этот – подручный герцога, некто Флек. У него была задача выяснить судьбу дракона, спасенного нами. Оказывается, это им тоже известно.


           В ответ на вопросительный взгляд Виктора, чародейка торопливо объяснила:
           –     Не удивляйся. Прежде чем убить, я прочла мысли этих засранцев. Каким образом они обо всем узнали, ума не приложу. Мда... Им нужно было, по возможности, выкрасть ящера, чтобы потом допросить с пристрастием, ну а нас... сам понимаешь... Так что теперь нужно держать ухо востро, и желательно обходить людные места и шумные тракты, ибо за нами следят, это – вне всякого сомнения.
           –     Кстати, а что случилось с драконом? – насторожившись, спросил Виктор. Он только сейчас вспомнил, что Трибаля в трактире не видел и вообще, во всей этой суматохе совсем забыл о нём.
           –     А, ну его, глупая пьяная ящерица... – неопределенно махнула рукой чародейка и улыбнулась своей неповторимой улыбкой, снова превратившись в обычную, неописуемо красивую женщину-эльфийку. – Налопался пива, и захотелось ему, видите ли, встать на крыло, попробовать вновь свои силы, ну и поохотиться в окрестностях города. Обещал быть утром.


           Видимо, Виктор как-то особенно посмотрел на Катрину, потому что она слегка зарумянилась и спросила:
           –     Можно узнать, о чем ты думаешь?
           –     А ты что, не читаешь моих мыслей? – осведомился он с наигранной строгостью.
           –     Сейчас нет... – смущенно потупив глаза, ответила она.


           Лицо чародейки при этом приняло кроткое выражение и это выглядело так мило и красиво, что её собеседник не мог больше скрывать своих чувств.
           –     Знаешь, вот там, в соседней комнате, лежит Бет, – сбивчиво, не скрываясь, заговорил Виктор. Собственно и скрывать-то особенно было нечего. – Она серьезно ранена и если она погибнет, я никогда себе этого не прощу. Бетти безумно дорога мне, я и сам не до конца представляю, насколько... очень переживаю за неё, но... не знаю даже, как это у тебя получается, и тем не менее... я сейчас почему-то думаю, совсем не о Бет, а о том, насколько же ты прекрасна, Катрина... Так и хочется...


           Он не договорил. Её руки неожиданно обвились вокруг шеи  Виктора, Катрина прижалась своими страстными алыми губами к его губам и они слились в длинном и сладком поцелуе.
           –     Угадала? – шепнула эльфийка ему, улыбаясь.
           –     Погоди... – ошарашенно промямлил Виктор. – Это я так захотел, или ты?
           –     А какая разница? – продолжая загадочно улыбаться, спросила чародейка.
           –     Хм... – задумался Виктор. – Да, в общем-то, никакой... А можно повторить?


           Это было как в тумане. У него даже голова закружилась и дух захватило.

 
           «Чего это с ней?» – лихорадочно пронеслась в голове мысль, но он отбросил её. На самом деле ему было всё равно, что именно произошло. Ему хотелось насладится моментом. Катрина слегка приоткрыла свой очаровательный ротик, немного подалась вперед и даже глаза прикрыла, но в этот момент на пороге опять появился заспанный хозяин дома, все ещё в ночном колпаке на голове и сообщил, что гостей ожидает в своих покоях друид. Виктор и Катрина, как по команде, немедленно вскочили на ноги и, не говоря ни слова, проследовали за что-то бурчавшим себе под нос и время от времени сокрушенно качавшим головой мужичком в колпаке. Чародейка при этом почему-то, совершенно невпопад, тихонько прыскала смехом, изящно прикрывая рот ладонью.


           Друид восседал в той же самой комнате, где они его и оставили. Он сидел на стуле, и некоторое время, не моргая, смотрел на вошедших. Выражение его заросшего бородой лица было мрачнее тучи. Даже, пожалуй, траурное какое-то было у него лицо. При виде физиономии мага улыбка немедленно улетучилась с лица Катрины без следа. Видимо, дела у Бетти были совсем никуда, потому что Клен, оторвав взгляд от посетителей, скорбно, со вздохом, оглядел свою пациентку.
           –     Что скажете, уважаемый Клен? – вкрадчиво спросил Виктор, глядя друиду прямо в его зеленые, глубокие, умные и добрые, слегка влажные глаза.
           –     Плохи дела у вашей спутницы, –  пробасил друид и опять тяжело вздохнул. Он немного помолчал, словно что-то припоминая, а потом продолжил. – Тот, кто наносил ей удар, хорошо знал свое дело. Что это было – кистень? Впрочем, теперь уже неважно. Сломано несколько ребер, повреждена диафрагма. Возможно, что и левое легкое. А ещё обильное внутреннее кровотечение. Я его уже почти остановил, но... бедняжка потеряла много крови и сильно ослабла. Будем надеяться на её молодой и здоровый организм. Раненой нужен покой и грамотная медицинская помощь. Если девочка переживет ближайшие сутки, можно будет надеяться на благоприятный исход лечения. Вот и все, что я могу пока сказать.
           –     Нам следует забрать её, мэтр ;;ь;ъЂ ;;; ;;;;;;;;;;;? – уточнила Катрина.
           –     Ни в коем случае! – запротестовал друид. – Ей категорически нельзя двигаться. Она останется здесь. Я напишу вам список снадобий, мазей, трав и кореньев, которые мне нужны будут для лечения и сообщу где это все можно достать. Да, и, милостивые государи, попрошу не медлить с добычей лекарств, от этого зависит жизнь вашей спутницы.
           –     Хорошо, конечно, уважаемый Клен, – утвердительно закивал в ответ Виктор.
           Старик нацарапал на узкой и длинной деревянной дощечке, густо покрытой воском с одной стороны, довольно внушительный список всего необходимого, сообщил, где что из этого списка можно найти и с тем отпустил гостей восвояси.


           Едва только Виктор появился на крыльце, как к нему тут же со всех ног подскочила обеспокоенная Энджи и дрожащим голосом стала засыпать его вопросами:
           –     Ну что? Как дела? Как она там? Она жива? Что сказал друид? Бет поправится? Надежда есть?


           Виктор ответил не сразу. Он рассеяно огляделся по сторонам.


           Вокруг было уже совсем светло, где-то вдали громко и надрывно пропел петух, за углом стукнули, отворяясь, невидимые ставни, через пару кварталов кто-то с шумом выплеснул из окна второго этажа помои на улицу. Возель просыпался ото сна, как обычно, и ему совершенно не было дела до того, что произошло в трактире «У перекрестка» и до того, что красивая молодая женщина мучительно умирала в одном из его домов, в душной комнате с узким зашторенным окном. Для города просто начинался обычный новый день, такой же, как тысячи дней до этого и, может быть, тысячи и тысячи дней после. Все было как всегда, только Бетти лежала сейчас там, на кровати, и жизнь едва теплилась в её прекрасном израненном теле, а вокруг никому до этого не было ровным счетом никакого дела. И это было странно и страшно. Виктор глубоко вздохнул и сказал:
           –     Плохо ей, очень плохо, Энджи.


           Блондинка положила свою голову ему на грудь и, не в состоянии больше сдерживаться, заплакала навзрыд. Виктор нежно обнял вздрагивавшие в такт рыданиям плечи девушки, и медленно повел её обратно к телеге.