Лёша

Мой отец любил своего племянника. Лёшу действительно нельзя было не любить: выше среднего роста, с правильными и тонкими чертами лица и с мягкими манерами поведения. Речь его плавная, тихая и рассудительная. От него так и веяло какой-то интеллигентностью. Он подолгу беседовал с отцом. Отец как-то сразу преображался, старался употреблять учёные слова, он высоко ценил образование и таланты.

Лёша до войны закончил Витебский художественный техникум. Там он женился на выпускнице педагогического института Гале и привёз её на лето в свою деревню Седричено.

Рисованных им портретов Ленина и Сталина у нас уже не было, да он о них и не спрашивал. Зато на стене в больших и малых рамках висело много фотографий. В одной отдельной рамке была и фотография Лёши и Гали. Молодые и красивые ,они выделялись на общем фоне и часто кто-нибудь из гостей спрашивал : - Кто эти молодые люди? Каждый из нас , перебивая друг друга, старались как можно больше рассказать о них.Началась война, вскоре Лёша ушёл в партизаны, а Галя осталась в деревне.

Была холодная зима 1942 года. Кажется, это был декабрь, снега ещё не было, но земля сильно промёрзла. По дороге в Седричено на поставленной партизанами мине ночью подорвался немецкий мотоциклист. Днём, в отместку за мотоциклиста, немцы из каждой третьей хаты выводили по одному человеку на улицу и тут же расстреливали. Так погибла и Галя.

После этой трагедии немцы заставили все просёлочные дороги бороновать. Запрягались одна или две лошади в борону и тащили её по дороге. Сзади, держась за длинные вожжи, шёл и управлял ими человек. Это были женщины или мальчишки. За мной тоже был закреплён участок. Взрывов больше не было.

После войны Лёша закончил двухгодичный Оршанский пединститут и работал директором семилетней школы в деревне Клюковка. Эта деревня расположена от нас на расстоянии примерно 10-ти километров.
Однажды зимой (я тогда ,кажется, ходил в пятый класс) я на своих самодельных лыжах, прокладывая первый след по глубокому снегу отправился к Лёше. Жил он один при школе. Застал я его за триногим самодельным мольбертом. Он писал колонну немецких пленных, идущих по заснеженной дороге, оцепленных автоматчиками. Он начал мне как бы жаловаться, что короткие дни, мало свету, нет полного спектра цвета – живопись этого не любит. Я впервые услышал слова «спектр» и «живопись».

На скамейке ,прислонённый к стене, стоял большой законченный портрет генералиссимуса Сталина. Золотые погоны и «звезду Героя» ,казалось можно было потрогать руками. Портрет был нарисован масляными красками.
На прощанье Лёша подарил мне набор полувыжатых тюбиков масляных красок и одну кисточку. Дома я , на кусочках стекла ,рисовал пейзажи кисточкой и пальцем. Особенно хорошо у меня получались озёра с отражёнными в воде деревьями. Смотреть на мои картины надо было с обратной стороны. Они были эффектны и очень нравились девочкам. Я дарил свои картины в первую очередь тем девочкам, которые больше всего ими восхищались.

Будучи в армии, я получил очень печальную весть. Отец писал , что Лёша покончил с собой – повесился.

Были разные версии гибели Лёши. Одни говорили, что он разочаровался в жизни, другие - что он спился, третьи – что он был насильно повешен. Но большинство сходилось на том, что якобы он был причастен к закладке на дороге мины и этим винил себя в гибели любимого человека.