Освобождение

Девять месяцев в районе Осинторфских болот , примерно в 20 километрах от нашей деревни , стоял фронт. Постоянно слышалась артиллерийская канонада , в небе завязывались воздушные бои. На наших глазах падали бомбы и разбитые самолёты.

Вдруг в июне немцы начали спешно отступать. По улице двигались немецкие части, туда откуда пришли – на запад. Однажды вечером на отдых остановилась одна из таких частей. Ночью они тихо исчезли, а утром в соседнем огороде мы обнаружили полдесятка мёртвых немецких офицеров, увешанных крестами, которых не успели похоронить. В середине дня появились наши солдаты с винтовками наперевес и спрашивали: - Где фрицы?

Женщины выносили воду, поили солдат и плакали. Дед Ляксей стоял с пачкой сигарет в руках и каждого старался угостить. У его ног стоял ещё полный ящик сигарет, который немцы бросили вчера вместе с трупами. А солдаты всё шли и шли, двигалась военная техника. Особо впечатляюще выглядели огромные танки КВ (Климент Ворошилов) и ИС (Иосиф Сталин).

При немцах выходить за пределы деревни было нельзя, застрелят. А тут мы почувствовали свободу. Хотелось куда-то бежать и бежать. И мы, мальчишки побежали на шоссе Орша-Витебск. На обочине стояла брошенная немецкая самоходка, наполненная снарядами , а в кюветах лежали убитыми десятки наших солдат. Так же бегом мы вернулись в деревню. Мальчишки , как вороньё, набросились на трупы немецких офицеров, поснимали кресты ,и зацепив верёвками за шеи, оттащили и сбросили их в траншеи. Я в этой акции не участвовал. Уже после войны эти кресты брали у мальчишек напрокат для художественной самодеятельности.
Несколько позже появились тыловые части, останавливаясь на несколько дней в деревне. На них была новенькая форма, скрипели ремни, и у многих на груди были медали и ордена. Помню тёплый и тихий вечер, играет аккордеон, танцы. На танцах несколько девушек-военнослужащих, они стройны и красивы, тонкие талии подпоясаны ремнями. Они постоянно громко хохочут, их радость передаётся и нам. За три года войны мы впервые смеялись, на душе было радостно. Одна из девушек, кокетничая перед офицером и отмахиваясь веткой от комаров,говорит : - Ох! Сколько я в Белоруссии комаров перебила! - В ответ вопрос: - А фрицев? – Оба смеются....

Наша деревня расположена на высоком холме и продувается ветром, комаров в таких местах почти не бывает. Вот внизу, у реки – там их тьма-тьмой, а здесь только редкие комарики. А я думал: - Ведь есть же места на свете, где нет комаров. Очевидно оттуда и пришла эта девушка. Откуда?

На завтра, что–то делая, посреди двора стоял отец. Я ,одиннадцатилетний мальчишка, находился поодаль. Вдруг во двор заходит группа офицеров и начала требовать самогонку. « Няма у мяне, не з чаго гнаць, хлеба няма, мы ж не сеяли и не пахали» - ответил отец. Ругаясь отборным русским матом, один из офицеров с размаху бъёт отца кулаком в ухо и толкает ногой. Отец падает.
Я оцепенел. Если бы это были немцы, понятно, они враги. А тут свои! После этого случая я долго себя корил, что не мог защитить отца ни словом, ни палкой. Пусть бы стреляли в меня ,освободители! Такие смогли бы! Перед таким стариком надо шапку снимать и кланяться – два сына на фронте, несовершеннолетняя дочь угнана в Германию. А отец так и остался навсегда глухим на левое ухо. Меня это угнетало всю жизнь. Но всё же немного позже, как мне кажется, мне удалось сгладить свою вину .