Хонька

Фронт откатывался всё дальше и дальше на Запад. Военных в деревне уже не было. Из лесу стали возвращаться партизаны. Люди начали собираться группами и обсуждать, как жить дальше.

Однажды у бывшей колхозной конторы собралось достаточно много народа, там был и отец. Вдруг, безо всякого повода к отцу подходит бывший партизан Василь Карабкин, по кличке «Хонька», и начинает издевательски придираться, беря за грудки. Широкоскулый и горбоносый, огромного роста, он был похож на монстра. С Карабкиными мы ни когда не враждовали. В деревне отца уважали, он был председателем колхоза от начала его организации и до начала войны. Он никогда не матерился, со всеми всегда был вежлив. Не могу сейчас сказать, был ли Василь пьян, или нет. Вижу, что вот-вот ударит.

Совершенно не думая, я схватил пригоршнями сыпучий дорожный песок и с силой бросил ему в лицо с криком: - Ах ты, Хонька! Оставив отца он погнался за мной, но не догнал. Ему ничего не стоило догнать пацана, но видимо, песок сделал своё дело. Как мне позже сказали, что обратно он не вернулся и долго отмывался. После этого случая я обходил его стороной.

Но однажды, спустя много лет , я шёл из школы по шоссе. Пройти мне оставалось ещё около трёх километров. Было очень холодно, дул северный встречный со снегом ветер. Мою ветхую одежду продувало насквозь. Вдруг проезжающая мимо полуторка останавливается и водитель, высунув в окно голову, крикнул: - Садись!
Это был Хонька, мой старый недруг. В кабине с ним был кто-то ещё и я мигом вскочил в открытый и пустой кузов, и доехал до деревни Гришаны. До дома оставалось чуть больше километра. Высадив меня, он повернул направо и поехал в БелГРЭС. Там он жил и работал шофёром.

Я шёл к дому и думал: - Что это? Прозрение после песка? А всё же он не злобный человек и я ему благодарен. Месть – плохая штука.
Больше мы никогда не встречались.