Страсти по кресту

 «Ты, говорят, в Бога ударилась?» -  такими репликами иногда встречают меня давние знакомые, но я не обижаюсь на эти слова, потому что считаю,  есть в них некоторая обличительная правда.
Прожив полвека, неслась я по дороге жизни задрав нос не замечая, как сшибала с ног встречных да любимых.  И вот однажды наткнулась на Него, на Бога - тряхнуло меня от этой встречи так, что не стало ничего краше для меня и дороже, чем тихое стояние в храме, чем благоговейное пение Херувимской песни, прославляющей Всевышнего. Вот и получается - в Бога ударилась…
Но если я начну уверять вас, что в храме всё тишь и благодать, то совру. Не только Херувимские песни звучат под сводами старого храма, но и страсти житейские бушуют здесь. А как же иначе – идём мы сюда неспокойные, взбудораженные несправедливостями окружающего мира. Несём с собою обиды, разочарования и неустройства.  Несём свои сердца Богу, а биение сердец слышит весь храм.  Ведь храм это не стены, а люди. Это живой организм, который ходит, дышит и бурлит, как брага во фляге на печке у моего деда (из детства).
Простите меня за столь грубое сравнение, но как брага должна пройти свой процесс брожения, так и мы приходящие в церковь должны пройти свой путь становления и осветления души.  Мой путь, признаюсь вам, затянулся на долгие, долгие годы, но я стараюсь не унывать, а торю свою дорожку, как могу, как умею.
БОГ есть ЛЮБОВЬ и мы приходим в храм напитаться этой  любовью, научиться самим любить – не на словах, а на деле. И ведь не скажешь, что нет в нас  любви – есть, она пульсирует в наших венах горячая, справедливая, бескорыстная. Но иногда от этой любви трещат по швам все наши христианские заповеди – «не осуди, не желай зла, не клевещи и прости, прости, прости…»
Я не зря назвала свою небольшую публикацию – «Страсти по кресту», хочу поведать вам маленькую историю, случившуюся в одном приходе.
Стоял одинокий деревянный крестик с северной стороны храма, покоились под ним безымянные останки,  давно ушедших в мир иной, людей. В девяностых годах прошлого столетия собрал их заботливой рукой настоятель храма отец Андрей. Восстанавливал он храм и на пути коммуникаций встречались безымянные кости усопших, вот и захоронили их с почётом, да с заупокойным пением. По те поры отец Андрей для горожан казался каким-то инопланетянином – молодой, красивый, красноречивый. Перед его обаянием ни одна прихожанка не могла устоять – полное доверие и обожание дорогого батюшки. Да и было за что обожать отца Андрея, но речь сейчас веду не о нём.
Годы шли, менялся облик старого храма, он хорошел год от года. И всё бы ничего, да вот беда – уехал любимый всеми батюшка Андрей на Афон, стал он молитвенником пред лицом Матушки Пресвятой Богородицы. А оставил взамен себя  иерея Георгия. Много лет оставался скромный иерей в тени своего учителя, но оставшись один, расправил  молодые крылья, да и стал  пуще прежнего заботиться о храме. Тут и покраска, и побелка и новый иконостас, тут и двор заиграл преображёнными клумбами, и газоны побритые заблестели глянцем.  Но, пошло в храме брожение, как в той злополучной фляге. Не принимала любящая душа старых прихожан нового настоятеля – что ни сделает, всё не в масть! И  пол блестит не так, как раньше, и лики на новых иконах не так смиренны, и двери стучат так, что весь храм сотрясается. Бурчат старушки – «При старом настоятеле было лучше…».
А в храме от новых икон, да от покрашенных стен светло стало да просторно и двери новые обошлись  по дешёвке (знакомый отца Андрея уступил в цене). Но,  как ни старался отец Георгий,  без потерь не обошлось. И главная потеря – это уход некоторых давних прихожан в другие, соседние церкви. Горевал молодой настоятель, ночи не спал, но делать нечего – служить надо. Одно утешало – не для себя, для храма старался. Может в спешке, да по неопытности и обидел кого, да уж назад не вернёшь. Но последней каплей в этих страстях стал тот старенький крест, о котором я упомянула выше. Стоял он на пути крестного хода и когда шёл народ вокруг храма, неизменно на крест натыкался, на могилку наступал. Решил священник крестик убрать с проторённого пути, чтобы не осквернять бренные косточки. Но Бог Ты мой! Что тут началось! «Кощунство, святотатство…» и прочие эпитеты полились из уст наших бывших, любящих Бога, прихожан. Звонки, жалобы, укорения - трясло храм, как на вулкане.
"Бог-то Бог, но и сам будь не плох" - так в народе говорят. И недолго думая, заказал батюшка  красивый каменный крест, да надпись мастера сделали соответствующую. Убрали с пути следования крестного хода могилку, перенесли за алтарь и встал этот крест среди цветущих роз, как напоминание о страстях  Христовых.  А в первый же воскресный день, после Литургии, поспешил  весь приход на улицу к новому кресту, отстоять панихиду по усопшим – своим и безымянным. День был студёный, ветреный, но батюшка в бардовой камилавке был так торжественен и хорош, что радостью  и любовью заполнялось сердце. Странным и чудесным образом всё дурное носящееся в воздухе перевоплотилось в очень хорошее и доброе дело. Разве нет в этом Божьего промысла? Разве не бережёт Господь любящих Его беззаветно. Слава Богу за всё, и за порицание, и за несправедливое отрицание – за всё, что исправляет наши пути и ведёт к Богу и Его Божественной Любви. Аминь.