Сон

Пусть звезды с неба я хватаю,
Но мне не чужд коллективизм.
Я не грущу и не страдаю.
Мой спутник всюду оптимизм.

В душе моей тоске нет места,
Унынью, горю и ханже.
Вцепился я в загривок, крепко,
Вперед летя на кураже.

А по бокам мелькают люди,
Дома, театры и мосты,
Леса, луга, поля, озёра,
И пограничные посты.

Вот только курса я не знаю.
Куда лечу, чего, зачем?
Но всё, что вижу, обгоняю,
Чтоб не попасть в пассива плен.

В лицо ветер яро свищет,
Песок в глаза мои метёт,
Иногда дождём ласкает,
То крупным градом больно бьёт.

А я терплю, сдавивши губы,
Руками гриву крепко сжал,
Но от внезапного порыва -
Не удержался и упал.

В разлом, что карстовым зовётся,
Среди отвесных, чёрных, скал,
Не помню сколько, без сознанья,
На дне его я пролежал.

Ну, а когда оно вернулось -
Я ужаснулся в тот же миг.
Передо мной сидели черти
И с трупа жарили шашлык.

Клыки их в темноте блестели,
В лучах кровавой той луны,
Затем в плоть ужина впивались
И капал сок с их бороды.

Они глотали, как собаки,
Срывая мясо с шампура,
Не жуя его ни грамма -
Почти до самого утра.

Рога длинные, витые,
Торчали с их голов дугой.
Хвосты, как змеи шевелились,
Переплетаясь меж собой.

Копыта, словно у овечек,
Сверкали чёрною слюдой,
А их хозяева давились -
Своей изысканной едой.

Когда же пир был их закончен,
Один увидел вдруг меня
И с визгом диким, как у вепря,
Вмиг повернулась вся родня.

Оскалившись они смотрели,
Носами шмыгая втроём.
Затем распятье увидали -
Исчезли быстро, пыль столбом.

А я свой крестик православный,
Ладонью нежно вверх поднял,
Поднес к губам, прочёл молитву,
И трижды страстно целовал.

После чего я пробудился,
Воспрянул быстро ото сна
И мне душа моя сказала:
Что вера нам, везде нужна!