Город Живой. Глава первая. Колода

Город Живой

Глава первая. Колода


Взрыв подкинул окружающий мир, сотряс саму основу бытия, разметал его на куски и ослепил вспышкой детонирующих веществ. Вырвавшийся на волю жар разверз ядовитое чрево, в порыве доброжелательного приветствия слизнув волосы, брови и ресницы, расплавив губы и вдавив внутрь черепа глаза. Ударная волна, учтиво выждав мизерную долю секунды, отодвинула огненную бурю в сторону, и вот уже тело закрутилось волчком и, взяв с места в карьер, развило такую скорость вращения, что плоть не выдержала центробежной силы, лопнув, подобно брошенному об стену помидору. Мясо смешалось с костями, внутренности размельчились в кашу и щедро оросили окрестные стены и асфальт принципиально новой разновидностью граффити.
Боль была не просто болью. Само это слово словно потеряло смысл и ушло бесполезным анахронизмом, не способным охарактеризовать всю полноту ощущений. Чувства, испытанные всего лишь за пару мгновений, растерзали психику еще более жестоким способом, нежели взрыв, разорвавший тело. Я не мог кричать, потому что лишился рта. Не мог закрыть глаза, потому что они испарились. Это был момент, полный всех цветовых оттенков страдания, сравнимых с полутонами быстро свертывающейся под огнем крови, и будь я даже самым лучшим писателем всех времен и народов, то не смог бы описать ту какофонию разрушительных мучений, постигшую мой организм. Каждый рецептор, каждое нервное волокно, каждая клетка и молекула обрели свою жизнь. Спятили, перемешались, расщепились на множество деталей и, в последнем порыве трудолюбия крича мозгу о царящем кругом ужасе, сгорели заживо.
Я умер. Возможно, самым быстрым способом, но легче от этого не было ни на грамм. Пусть я ощутил все произошедшее именно как взрыв, но это не было вызвано бомбой или взрывчаткой. Более того, я подозреваю, что мое тело целехонько и валяется сейчас у телевизионной вышки! Может быть, произошедшее спровоцировано какими-то, особенностями психики, метафизическими или даже паранормальными законами мироздания, которые мне никогда не были знакомы, как, должно быть, не были знакомы и прочим представителям человеческой расы. Это было нечто, касающееся скорее души, чем плоти, и злая шутка заключалась в том, что первое оказалось намного чувствительней к таким встряскам, чем второе.
Но я был мертв, и, вместо того, чтобы найти покой, погрузился в черноту пустоты, не ощущаемой и не осязаемой, но от этого не менее голодной: ни звезд, ни ветра, ни ощущения полета или падения, - все это заменило чувство пребывания вне времени и пространства. Такое же непостижимое для малоопытного человеческого организма, как бесконечность вселенной. На миг возникло странное чувство раздвоения, словно одна моя половина осталась во тьме, а другая оказалась в неподдающемся описанию круговороте голубых огней. Последнее молнией пролетело мимо в виде, казалось бы, видения, на этом все и кончилось. Окончательно и бесповоротно.
Я тонул во тьме вакуума, не имея возможности даже банально закричать, не говоря уже о сопротивлении или бегстве. Не было ощущений физических, так как я ясно осознавал свою полную бестелесность. В теплящемся еще слабой лучиной сознании металось нечто вроде шестого чувства, отчаянно вопившего мне, мол, из этой передряги так легко вырваться не получится, приятель! Что же, я и не рассчитывал увидеть райские врата.
Самое время попрощаться? С кем? Или я умудрился пропустить тот самый момент, когда это принято делать?
Момент был, возможно, и подходящий, но уже спустя секунду плавания в темных водах чистилища меня стало клонить в сон, если это было именно сном относительно моего нынешнего аномального состояния...

Понятия не имею, заснул я тогда или нет...
Вспышка голубоватого света несколькими нервными движениями разметала окружающую меня тьму. Это не было взрывом, вроде пережитой недавно – или пару лет назад? – пытки, и больше напоминало выныривание из темных морских глубин в потоки солнечного сияния. Повинуясь странному порыву, я рванул куда-то... Даже не знаю, куда именно! Просто вновь ощутил пьянящую возможность управлять телом, запоздало вырываясь из недр чернильного океана! Со стороны это, наверняка, походило на предсмертные судороги больного эпилепсией, мне же казалось гордым и величественным шествием.
Органы чувств вновь включились, щедро накачивая сознание ощущениями. Дыхание сообщило, что воздух вокруг довольно сух, но пригоден для легких. Слух заострил мое внимание на далеком монотонном шуме, схожем с рокотом прибоя. Рецепторы с гордостью вновь вышедшего на работу пенсионера сообщили, что пол подо мною слегка теплый и, скорее всего, изготовлен из необработанной древесины. Рай это? Ад? Или нечто вовсе языческое, типа Вальхаллы? Время узнать это.
Распахнулись глаза, готовые увидеть разом все таинства и секреты существования, можно сказать, загробного мира, но предстал перед ними лишь заляпанный засохшей отвратительной грязью потолок.
Я истерично моргнул, выдав какое-то нечленораздельное мычание.
Что, черт возьми, произошло?
Если я погиб, то религиозные основы в корне неверно описывают загробное существование. Хотя, может быть, произошедшая вакханалия не была смертью?
Тем не менее, я осознавал, что дышу, могу шевелить конечностями, способен даже сказать что-нибудь или пригладить ладонью лес топорщащихся из пола заусениц  необработанных досок. Значит, я жив. Разве что, покоя не давало подозрительное чувство, словно я лишился чего-то... какой-то вещи, к которой успел прикипеть, однако понять, что именно осталось в темноте бестелесности, не удавалось. По крайней мере, в те несколько секунд пока я, приходя в себя, пялился в потолочную грязь. В конце концов, есть более насущные проблемы.
Следующим действием стало перемещение одеревеневшего тела в сидячее положение. Оглушительно хрустнули кости. От резко рывка закружилась голова, а по коже рук и ног тут же побежали армады мурашек, так что я побоялся вставать на ноги, дабы не рухнуть моментально обратно.
Сознание терзало жуткое несоответствие: внутренние ощущения твердили, что прошло огромное количество времени с момента моего перемещения в это место. Возможно даже годы! Однако память утверждала обратное, с упорностью фанатика доказывая, что оказался я здесь сразу после... После событий у Шпиля! Точно, мне даже в воспоминаниях копаться не требуется, попытка получить награду «Суицид столетия» четкой картиной всплыла перед глазами вплоть до мельчайших деталей!
Рука автоматически метнулась к сердцу, где я с удивлением обнаружил кусок витрины, торчащий подобно надгробию у основания забытой всеми могилы.
Ну нихрена себе! Нихрена себе!
Не веря пальцам, я склонил голову, с ужасом смотря на поблескивающую поверхность импровизированного орудия самоубийства, и никак не мог поверить в то, что не очутился во власти очередной шутки Города.
«Эта чертова хреновина торчит из твоего сердца! Прямо из сердца! Ты покойник! Или сейчас станешь им! Сделай что-нибудь, кретин, иначе ты умрешь!» - вопил внутренний голос, и пусть крови нигде видно не было, отчаяние и острое желание жить захлестнули меня! Странная логика, не находите? Возможно! Но, тем не менее, мной овладела паника. В голове мелькнули смешанные чувства, например, жалость к самому себе, сожаление и многие другие бонусы, обычно прикрепляемые к инстинкту самосохранения. Рука ухватилась за острые края куска стекла и рванула его от себя. Пальцы резануло острой болью, послышался стон ребер, и прозрачный монстр, устроивший гнездо в моем сердце, пусть и с неохотой, но все же покинул тело. Я захрипел, с ужасом глядя на окрашенное красным стекло, и отшвырнул его подальше с поспешностью, словно оно было заражено опасным вирусом.
Ошалелый взгляд опустился на ладонь, украшенную теперь двумя длинными порезами, и со смешенным чувством я отметил, что они не кровоточат, игнорируя все законы человеческого организма. Судорожный, полный непонимания взор метнулся к оставшейся в груди щели, но и там крови не было. Просто узкая дыра аккурат между ребер, напоминающая одновременно замочную скважину и приемник банковской карты.
Разве что ни у одной скважины и приемника нет такой мертвенной бледной кожи, покрытой странными черными пятнами.
Не веря собственному зрению, я коснулся края раны и внутренне похолодел, не ощущая биения сердца. Лишь отвердевшая ткань старинной раны, да скрежет иссохшей кожи.
Вот тогда-то меня и накрыло.
Тело буквально подпрыгнуло вверх, опрокинув, как оказалось, стоящий позади меня стул. Заорав во всю силу судорожно сокращающихся легких, обуреваемый эталонной формой безумия, я бросился вперед, на какие-то и без того побитые жизнью комоды. Эмоции заставляли вырывать полки и швырять их об стены, колотить ногами по лакированному дереву, бессильно врезать кулаки в пожелтевшие от времени стены.
Я не мог ничего сделать. Не мог приказать себе остановить этот импульсивный акт вандализма, да и не хотел этого делать. Мысли о том, что я фактический покойник, лишь по странному стечению обстоятельств мечущийся сейчас по комнате, взрывала мозг и требовала найти виновного во всем происходящем. Кто-то обязан ответить за это! Не важно, кто именно! Пусть это будет хоть гребанная мебель!
Суставы хрустели от резких движений. Мышцы быстро начали стенать и ныть, мол, они еще не успели толком проснуться, а их уже кинули на передовую! Но меня это не волновало. Меня вообще ничего не волновало. Лишь ураган хаоса, сулящий швырнуть сознание в покой скудоумия.
Все должно было быть не так, совсем не так!
А как тогда?
От подобного поворота мыслей я невольно замер.
А ведь и вправду, как все должно было быть?
Перед глазами тут же услужливо проплыли события недавних дней, и от каждой из этих картин меня все сильнее пригибало к полу. До тех пор, пока я не упал на корточки, зайдясь в истерическом плаче. Слезы беззвучно стекали по щекам, я не мог издать даже хрипа, поглощенный омерзением и жалостью к самому себе.
Глупый сумасшедший, покончивший с собой, вот кто я!
Это мое чистилище. Здесь нет никого кроме меня. Никто не выслушает моих сопливых рассказов о том, как я бродил по спятившему городу, видя не то дикие галлюцинации, не то сбившиеся со своего потока законы человеческого мира. Некому будет посмеяться над тем, как я самозабвенно беседовал с самим собой, и даже это мое «Альтер-эго» покинуло прежнего хозяина. И все это произошло из-за...
Из-за меня?
Ну уж нет! Во всем виновата Ксюша! Эта стерва, бросившая меня... Черт возьми, четыре дня! Только теперь я вспомнил то, что происходило в те выпавшие из памяти четыре дня, что не давали мне покоя первое время после такого далекого пробуждения в салоне своей машине. Но теперь все вернулось на свои места.

Вечер. Шесть часов. Усталый я подъехал к своему подъезду, грезя лишь мягкой уютной постелью, которая принесет отдых красным от напряжения глазам. Возможно, кто-то устает поменьше, работая и до полуночи, но работа у меня такая вот... нервная, мягко говоря. Я уже выбрался из авто, когда в кармане зазвонил мобильный телефон:
- Да, дорогая?
- Отвезешь меня в магазин? – послышался голос Ксюши. Радости от встречи с мужем в конце рабочего дня в нем не было и в помине.
Я сокрушенно вздохнул, потирая лоб, но согласился, после чего вернулся в машину. Кажется, до ее прихода я даже вздремнуть успел. Какого хрена, дорогая? Надеюсь, это того стоит! Я готов смириться с тем, что лишний час сна у меня отнимают, например, прокладки или соль, в конце концов! И что же вы думаете?
- Куда едем?
- В «Молодость».
Как бы я ни старался скрывать свои эмоции в повседневной жизни, но на этот раз от презрительного фырканья не смог удержаться. Через секунду мой многострадальный мозг в полной мере ощутил кару за такую несдержанность:
- Я могу пойти и пешком.
- Ты это к чему, я... – начал было оправдываться я, выезжая со двора на дорогу.
- Только не рассказывай, как ты устал на своей чертовой работе!
- Думаешь, это легко, когда?..
- Я думаю, что ты, Игорь, перегибаешь палку со своей... - Ксюша сделала небольшую паузу, подбирая нужное слово. - Выдуманной усталостью!
- Хочешь сказать, что я придуриваюсь?
- А что, разве нет? Ты же мужчина, а каждый вечер стонешь, словно бордельная девица!
- А какого хрена ты не работаешь? Боишься красоте своей навредить трудом?
Ксюша рассмеялась, и это было плохим знаком, но остановиться я уже не мог.
- Игорек, пора нам, кажется, кое-что обсудить. Не твою тупую работу. Нет, дорогой, даже не эти твои жуткие припадки, которые я уже замучалась созерцать по ночам! И не мою красоту! И даже не счета и кредиты, которые тебе надо выплачивать!..
От такой наглости у меня, кажется, даже уши заложило. Покраснев, я пытался что-либо ответить, но не мог выдавить и словечка, продолжая пялиться на оживленную дорогу.
- Молчишь, да? А я тебе сейчас скажу, что мы обсудим! Мы обсудим сейчас нашу раздельную жизнь! Слышишь? Раз-дель-ну-ю! Я больше не собираюсь...
Я резко ударил по тормозам. Тело моей попутчицы дернулось, стукнувшись о панель вперед, слова распалившейся девушки тут же оборвались.
«Дура, не могла ремень пристегнуть», - про себя подумал я.
- Ты что творишь, идиот? Убить меня решил, скотина неблагодарная?
- А за что я тебе благодарен должен быть? За вот такие вот ежедневные разбирательства? А может быть, ты делаешь что-то полезное дома?
- А что полезное делаешь ты? Ты даже в постели никто! Понимаешь? Зачем я только вышла за тебя?
- Из-за красивых глаз, наверное!..
- Все. С меня хватит. Я ухожу от тебя. Не мечтай, что я уйду с пустыми руками, Игорюша. Скоро с тобой свяжется мой адвокат! – я еще не успел ничего ответить, как Ксения выпорхнула из авто и зашагала к салону «Молодость – косметика». На пороге она замерла, словно вспомнив что-то, обернулась и крикнула. – И, кстати! Я уже полгода встречаюсь с другим!
Я где сидел, там и растаял горкой вонючей слизи.
Это стало последней каплей в чаше моего терпения. Я просто пошел следом. Вышел на свежий воздух, утер вспотевший от напряжения лоб и проследовал к магазину. Удивительно, но эта поганая стерва, испортившая мне всю жизнь, была уже внутри и прихорашивалась у самого входа, пялясь в витринное зеркало. Не иначе как собирается на свидание идти?! Ну что же, придется помочь ей навести капитальный такой марафет. Чтобы надолго и покрасивей!
Если кто-нибудь спросит у меня, счастлив ли я был в браке, то я отвечу яростным киванием. Да, мы были счастливы, но лишь до тех пор, пока мой принцип семейной жизни «жена дома, а муж – на работе» не начал играть против меня. Не знаю, от телевизионных ли сериалов, шоу или безделья, но мою благоверную перестал устраивать ход событий. От былого взаимопонимания не осталось и следа, и именно поэтому я подошел к Ксении сзади и, ухватив ее за роскошные волосы, от всей души ударил лицом об стекло. На секунду я успел заметить удивление и страх в ее зеленых глазах, но позже вся эта ее напускная красота и грация мигом исчезли, сменившись кровавой пеленой и выступившими слезами.
Ксюша упала на пол, подобно мешку с картошкой. Услышав от этого мерзкого существа, которое я так долго считал своей второй половиной, какое-то умоляющее бормотания, я от всей души добавил изменщице ногой в живот:
- Ну как, родная? Нравится, когда о тебя ноги вытирают?
Неподалеку играла популярная попсовая песня о жестокости любви, и это показалось мне довольно таки символическим. Оторвав взгляд от жертвы, я заметил перепуганную продавщицу, которая все это время следила за нашими семейными перепалками, и, если бы не сковавший ее страх, она непременно вызвала бы милицию. Что же, сегодня мне везет на глупых женщин! Улыбнувшись бедолаге, я бросил нечто вроде: «Бью, значит люблю», - после чего вышел на улицу и уселся в машину.
Всю дорогу назад напевал идиотскую песню, услышанную в салоне, так что у самого подъезда мне показалось забавным, если я сделаю вид, что Ксюша все еще здесь и вновь просит отвести ее назад, якобы, она что-то забыла!
- Хорошо, солнышко, - усмехаясь, согласился я со своими же мыслями, после чего стал колесить по городу, с интересом вглядываясь в витрины и горящие вывески ночного мегаполиса.
Переночевал я, как ни странно, в гостинице. Кажется, игра в «Ксюша хочет кое-что» еще продолжалась, так что на этот раз она захотела вспомнить молодость и провести бурную ночь удовольствий в тесной недорогой комнатушке. Всю ночь я изображал, что ласкаю грудь благоверной, постоянно хихикая и насвистывая недавнюю песенку, и лишь под утро смог уснуть.
А утром, проснувшись, я вернулся в машину и поехал посмотреть, что же там стряслось с Ксюшей и что она так долго может делать в гребанном салоне... А потом... Черный провал...

- Эй, приятель! О чем задумался? – окрик, прозвучавший позади, вырвал меня из воспоминаний.
Я резко обернулся, готовый увидеть перед собой милиционера или, например, того самого заявленного адвоката избитой Ксюши, но все мои поспешные догадки оказались ложными. Возле стены на куче набитых каким-то мусором пакетов восседали два персонажа, за один свой внешний вид сразу получивших от меня ярлык «бомжи»: грязная засаленная одежда, примотанные к ногам скотчем подошвы от шлепанцев, заросшие грязью косматые головы, увенчанные торчащими во все стороны бородами, - сомнений быть не может, передо мною павшие жители города, чей удел и цель жизни заключается в рытье среди мусора в поисках выпивки.
Заговоривший ранее бродяга смотрел на меня с хитрецой, словно знал нечто такое, чего никто не знал обо мне. Ковыряя пальцем в зубах, он продолжал пялиться на меня, изредка зачем-то касаясь тульи своей соломенной широкополой шляпой. Его товарищ, словно не замечая моего присутствия, увлеченно копался в одном из мусорных пакетов.
- Язык проглотил, образина? Или азбуку в ваши края забыли завезти? – ухмыляясь, вновь задал вопрос первый, на что второй, так и не отрываясь от своего занятия, гадко захихикал.
- Это кто из нас образина, - с нарастающей яростью выпалил я и сам не узнал свой хриплый тихий голос, больше похожий на стоны умирающего старика.
- Кажется, ты был прав! – воскликнул вдруг бродяга с пакетом, после чего толкнул приятеля локтем в живот. Оба они сразу же захихикали одной лишь им понятной шутке.
- Прости нас, человече, за грубость манер! Просто был спор на твой счет, и мой смешливый друг проиграл его, - казалось бы, с неподдельным сожалением выдал бородач в шляпе.
- И что же это был за спор? – чем больше этот оборванец говорил, тем больше я успокаивался, так что фраза уже не несла той ярости, что могла крыться в них еще с десяток секунд назад.
- Понимаешь, обычно такие супчики, как ты!.. как бы тебе помягче сказать... – бомж крепко задумался, водя грязным ногтем по переносице. – Ну, лишенные души! Оболочки от людей! Они, как правило, не могут ничего говорить. Так, бормочут порой что-нибудь непонятное или одну фразу повторяют, но не более. И уж тем более не отвечают на вопросы.
- В смысле? – не совсем понял я, пытаясь уловить связь между какими-то бредовыми «оболочками» и «Игорем».
- Да он вообще не в курсе местных делишек, - сердито проворчал второй бродяга.
- Делишек, говоришь? – бомж в шляпе выразительно посмотрел на своего товарища. Пару секунд они буравили друг друга взглядами, после чего парень с пакетом смачно пустил газы.
Последовавший за этим взрыв хохота чуть не оглушил меня. Заметив перекошенную недовольством физиономию своего нового знакомого, бродяги успокоились и продолжили:
- Это Просторы, парень! Сюда просто так не попадешь! Кое-кто попадает, конечно, и даже вполне комфортно обитает здесь, но большинство же кочует из нормального мира в наш, являя собой лишь физическую оболочку, лишенную какого-либо разума.
- А как на счет животного разума? – с видом профессора возразил своему другу парень с пакетом в руках.
- Ты говоришь о дельфинах?
- Стоп, стоп, стоп! – заорал я, пресекая новый взрыв смеха. – Что вы тут несете? Какие Просторы? Какой нормальный мир? Я вас не понимаю!
- А ты что, ничего не помнишь? – заглядывая мне прямо в глаза, ухмыльнулся бомж в шляпе.
И я мигом все припомнил. Не вспомнил даже, так как ничего не забывал, а просто вытащил воспоминания на поверхность, мигом промотав в голове произошедшее в закрытом на карантин городе. Вспомнил я и о том, что говорил сам с собой, вновь увидел все свои многочисленные галлюцинации, которые, возможно, и не были ими.
Я вспомнил все это и ужаснулся. Не столько тому, что я двинулся умом, бродя по серым улочкам, сколько факту своего теперешнего положения. Все это время я блуждал, словно слепой котенок по зарослям кустарника, натыкаясь на одну неприятность за другой, при чем двигало мной желание спасти Ксюшу! Это чертову стерву, которая меня предала! Даже после своего исчезновения буйная мымра умудрилась испортить все, пустив не по тому пути. Почему я прямо там, в машине, не вспомнил все? Почему не поехал к периметру? Почему не позвонил по указанному в листовке номеру? Что держало меня, когда неизвестный человек по кличке Поэт буквально протянул мне ключ, могущий спасти меня из лап спятившего Города? Я все отринул, бросил в топку тонны доводов и возможностей, слепо бредя к тому, чего на самом деле не было и быть не могло.
- Сдается мне, Игорь, ты сожалеешь о том, что очутился здесь, - неожиданно серьезно перебил мои мысли бомж в соломенной шляпе.
- Откуда ты знаешь мое имя?
- Нам много чего известно, - ухмыльнулся второй бродяга, не отрываясь от изучения пакета с мусором. Спустя несколько секунд сосредоточенной возни он радостно щелкнул языком и извлек из него какую-то небольшую коробочку, размером с футляр аудиокассеты. Бомж тут же отбросил в сторону более неинтересный пакет и провозгласил. – Вот!
Его товарищ, вторя своему другу, тоже защелкал языком:
- Слава Иствуду, наконец-то ты их нашел! Я уж думал, что ты посеял их где-то!
- В этой комнате свойственно терять вещи лишь одному существу, и это не мы с тобой, - захихикал тот в ответ, размахивая над головой коробочкой.
- Чертовы наркоманы, - огрызнулся я, не выдержав.
Однако мое ругательство ни капли не оскорбило странную парочку бродяг. Они продолжали самозабвенно радоваться находке, то и дело отбирая ее друг у друга.
- Что это?
- Это, наш юный друг, Колода!
- Господи, так это обычные карты? С чего столько радости-то?
Оба бомжа переглянулись и прыснули смехом, после чего с нескрываемым снисхождением посмотрели на меня. Тот, что был в соломенной шляпе, неуловимым движением извлек из коробки колоду, тут же начав ее тасовать:
- Ты хотел узнать, откуда мы знаем твое имя. Мы тебе ответили!
- Да, да, да! Ответ получен, зачем хамить?
Я ожесточенно принялся тереть лицо ладонями, не в силах понять, в какое дерьмо вляпался на этот раз, и что вообще тут происходит:
- Колода, значит? Да?
Оба бродяги часто закивали головами. Ответил мне второй бродяжка, в данный момент развалившийся на пакетах с мусором:
- Мы видим, что настроен ты довольно скептически. Позволь показать, на что способна Колода? Кстати, меня зовут Ос, а моего друга – Оз.
Оз прекратил тасовать карты и приподнял в приветствии шляпу, в полной красе продемонстрировав копну лоснящихся грязных волос:
- Очень рад знакомству, приятель! Хочешь задать вопросы и получить на них ответы?
Ну что же, прямо в точку. Сейчас единственное что занимало мою голову, так это сотни вопросов. Видимо, эти два человека каким-то образом гадают на своих картах... Не самая достоверная информация, как мне представляется, но кто мешает проверить их искренность?
- Мне хотелось бы проверить, правду вы говорите или нет.
- Проверяй. И хватит уже торчать, как истукан. В ногах правды нет.
- Пусть карты расскажут обо мне. О том, например, что со мной происходило крайние несколько дней? – проигнорировав стоящий за мной стул, я опустился на пол.
Засаленные пальцы Оза скользнули по колоде. Он снял первые шесть карт и разложил их в ряд перед собой: полностью черная, полностью белая, женский силуэт, извилистая дорога, высокая средневековая башня и скалящийся череп, - как оказалось, все изображения на них были выполнены в исключительно черно-белых цветах.
- Первая – темнота. Ты был в забытьи, отсутствовал в каком-либо из миров. Понятия не имею, почему и каким образом. Вторая – свет. Ты пришел в себя, вновь вернувшись в свой подмир. Третья – женщина. Возможно, жена. Лишь только придя в себя, ты отправился на поиски. Вот она, четвертая карта – непростой и долгий путь. Было сложно, не так ли? Дорога вела тебя к башне. Если быть точнее, к Шпилю. Это пятая карта. А шестая... – бомж замялся, задумчивая перебирая неряшливую бороду.
- Шестая, это смерть, обреченность и неудача. Ты не нашел того, что искал, и, скорее всего, наложил на себя руки, – пришел на помощь растерявшемуся другу Ос.
Не скажу, что я удивился. После всех событий, перенесенных мною за последнее время, всеведущая колода не казалась такой уж фантастикой, но, тем не менее, столь точная информация прибавила парочке бродяг авторитета в моих глазах. Не отрывая взгляда от изображений, я кивнул. Рука невольно коснулась щели напротив сердца:
- Карты не врут.
- Естественно, карты не врут! Они никогда не врут! Они либо говорят, либо нет, Игорь! – возмутился Оз, собирая карточки с пола и возвращая их в колоду. – Я так понимаю, пришло время более злободневных тем?
Я кивнул, суматошно пытаясь упорядочить в голове все происходящее:
- Для начала ответьте мне, пожалуйста, кто вы такие? Желательно, без всех этих гаданий.
- А разве по нам не видно? – улыбнулся Ос. – Парочка скитальцев с полным отсутствием недвижимости. Путешествуем туда-сюда, из одного подмира в другой.
- Вечно в поисках хлебушка, - жалобно вторил ему Оз. – Следующий вопрос?
Что еще за «из одного подмира в другой»? Где я на этот раз очутился?
В голове тут же всплыл диалог с Мистером Пик, тем говорящим котом, встреченным в городе. Кажется, он тоже говорил про разные миры:
- Где мы находимся? Что это за место?
Вновь карточки зашелестели в руках Оза, и вновь между нами легло шесть карт. Первая из них меня невероятно удивила, потому что рассмотреть нарисованное на ней оказалось невозможным. Единственное, что я смог увидеть до того момента, как возникшая в глазах резкая боль заставила отвернуться, это быстро и хаотично сменяющее друг друга разнообразные цвета и оттенки. Судя по всему, мои новые знакомые испытывали аналогичные трудности, так как бродяга в шляпе быстрым движением перевернул удивительную карту рубашкой вверх.
- Что это было? – растирая слезящиеся глаза, спросил я. – Я даже не смог понять, что там нарисовано.
Оставшиеся пять карт оказались вполне обычными и не несли в себе никаких сюрпризов: геометрическая фигура с невероятным количеством прозрачных граней, очертания черного города на белом фоне, очертания белого города на черном фоне, зеркально расположенные изображения городов с двух предыдущих карт, распахнутая дверь и полностью серая карта.
- Мы тоже не смогли ничего рассмотреть. И на это есть свои причины. Первая карта – это мир со всеми его подмирами. Шутка заключается в том, что он обладает сложной структурой и существует не в трех, а в куда большем количестве измерений. Неприспособленный для таких зрелищ человеческий мозг, чтобы воспринять подобное зрелище, обычно подменяет реальное изображение на какую-то сумбурную какофонию цветов, но, поверь мне, все карты в этой колоде черно-белые, за исключением одной – серой, - объяснял Оз, одновременно с этим пытаясь проморгаться.
Ос, обладающий намного более лучшей реакцией, пострадал от «болезненной» карточки в меньшей степени. При появлении карты из колоды он моментально отвернулся, поэтому сейчас смотрел на меня и своего друга с нескрываемым превосходством:
- Мир состоит из колоссального количества подмиров, чье невообразимое количество представляет собой неповторимые параллельные реальности, каждая из которых в большей или меньшей степени отличается от прочих. Например, в одном мире динозавры до сих пор существуют на планете Земля, в другом – их никогда и не было.
- Где-то есть миры практически идентичные твоему, но отличны от него, например, лидерами стран. Только представь! Все, что ты сможешь только вообразить! Все это где-то существует! - дождавшись моего утвердительного кивка Оз перешел к следующим картам. – Подмиры недоступным для нас образом располагаются по соседству, разделенные между собой гранями. К сожалению, я не могу в достаточно более подробной форме описать, как все это выглядит, так как и сам понятия не имею.
- Никто никогда не узнает этого!
- А проводники? Например, Мистер Пик. Знаете такого? – вновь вспомнил я о черном коте, любящем овсяное печенье.
Ос, услышав это имя, закатил глаза и с силой выдохнул. Оз же повернулся к нему и заулыбался во всю ширь своего рта:
- Мой друг не очень любит этого блохастика. Однажды Пик учудил с ним крайне интересную шутку!
- Но мы же сейчас не об этом говорим, верно? Смотри лучше на карты, - пробормотал бродяга в ответ, сердито морща лоб.
- Третья карта – черный город. Огромный человеческий мегаполис. Это то место, откуда пришел ты. В данном контексте, он символизирует весь ваш подмир в целом. Столь привычный местным обитателям, со всеми его материальными и нематериальными законами, физикой, математикой, искусством и прочей ерундистикой. Такой родной и неповторимый для тебя, но лишь песчинка в море для мира. Четвертая карта – белый город. Мегаполис, до крайности отличный от вашего, но, при этом, очень похожий на него. Это, скажем так, Просторы. Тот мир, в котором мы находимся сейчас. Он соседствует с вами и преисполнен своей спецификой. Здесь не действуют привычные тебе правила и законы мироздания. Можно сказать, тут вообще никакие правила не действуют. Это Земли Хаоса, как их называют некоторые. Почему, спросишь ты? И следующая карта как раз объясняет это. Пятая карточка – то самое соседство двух подмиров… двух городов…
- Ваша Земля – это подмир людей. Вы вольны распоряжаться ей так, как вам заблагорассудится. На вашей стороне реальность, независимость и самостоятельность. Просторы – это мир-паразит, живущий в вынужденном симбиозе с вашей Землей. Так уж вышло, что мысль материальна... Просторы – это квинтэссенция человеческих мыслей. Место, куда сбрасывало свою злость, все свои обиды, страхи, кошмары и черт знает, что еще, невообразимое количество поколений людей. Выгребная яма, вобравшая все, чему нет места в вашем мирке, таком рациональном и понятном.
- Да, да! Почему ваш мир ведущий? И вот ответ! Изначально он куда больше, чем Просторы. Это как сила гравитации планет: у кого она сильнее, тот и доминирует. Чья масса меньше, та и вращается вокруг более крупного собрата. Так и с нашими двумя измерениями. Волей судьбы Просторы вынуждены вращаться вокруг мира людей. Их жители испокон веков были обязаны кривляться в ваших зеркалах, рождаться такими, какими их слепило ваше воспаленное воображение. Жалкое и никчемное существование в мирке, где здания появляются сами по себе, существа умирают и рождаются без какого-либо объяснения, а улицы изгибаются, словно придавленные каблуком черви. Здесь реально все, что ты сможешь вообразить. То, что вообразить не сможешь ты – сможет душевнобольной, запертый в одной из людских клиник, и многие из его грез никому не следует видеть, поверь мне.
- Я понял вас, - кивнул я.
Не скажу, что услышал что-то шокирующее своей новизной, но сказанное парочкой бродяг привело в порядок мысли в голове и прояснило несколько ранее не понятных вещей. Конечно, Мистер Пик говорил практически то же самое, однако в то время я не смог в достаточной мере точно интерпретировать несвязные объяснения говорящего животного. Да и мысли мои сейчас были куда более упорядочены и адекватны, чем тогда.
Оз же тем временем продолжал:
- Пятая карта – открытая дверь. Шестая – смешение черного и белого. Обе они объясняют, почему ранее привычный порядок вещей был нарушен. Грань, разделяющая подмиры, истончилась. Измерения наползли друг на друга, сливаясь в одно целое! Катаклизм пострашнее, чем все ваши цунами, ураганы и эпидемии вместе взятые.
Поразмыслив, бомж перетасовал колоду и достал седьмую карту. На этот раз на ней была группа темных фигур:
- В вашем измерении виноваты придурочные люди...
Повисла тишина. В молчании мы смотрели на седьмую карточку. Не знаю, о чем в это время думали мои новые знакомые, но у меня в голове крутилась лишь одна фраза: «Впрочем, ничего нового!» Такую кашу заварить могли только представители моего вида.
Ос встряхнулся и посмотрел мне прямо в глаза. На лице его не было и капли прежнего веселья:
- Самые дотошные из вашего племени ковыряли, ковыряли этот гнойник, вот и расковыряли... Он наконец-то воспалился и стал источать гной. Некий круг ученых, решивший копнуть глубже, чем положено было. Так глубоко, что дно вырытой ямы не выдержало и обвалилось под ними. Прямиком на Просторы… - бомж умолк, отводя взгляд. - Старина, давай восьмую карту. Думаю, она необходима.
Оз ответил ему испуганным взглядом. Рука его достала самую нижнюю карту из колоды, под рубашкой которой нас ожидал рисунок непонятного механизма. В целом, он был изображен схематично, так что определить точное предназначение машины у меня не вышло, однако бродяги, видимо, были куда более сведущими в толковании рисунков подобного плана.
- ГЧРВ-1ЭМ. Генератор черных радиоволн первая экспериментальная модель, - полушепотом поведал мне Ос, указывая на карту скрюченным пальцем. - На основе чего он был создан? Неизвестно. Как к людям попала эта технология? Неизвестно.
- Пока что неизвестно... – в задумчивости почесал подбородок Оз.
- Возможно, возможно… Однако факт остается фактом, некоторое время назад люди научились проникать в параллельный им подмир. Изначально генератор был создан в целях связи, ведь время и пространство Просторов разительно отличаются от людских. Информация передавалась посредством прокола грани в точках отправки и получения, словно иглой с продетой через ушко нитью. Потом была выдвинута теория, мол, при помощи черных радиоволн, как прозвали этот феномен ученые, можно осуществлять телепортацию. Наивные... Решили, что если они смогли передать слово через чуждый им мир, то смогут поступить так же и с живой материей.
- Наивные, – повторил за ним Оз.
- Да, да... Ничем хорошим это не закончилось. Однако ряд факторов не дал мирам сблизиться в той степени, как это происходит сейчас. Однажды запущенный ГЧРВ был успешно отключен со сравнительно малыми потерями для вашего мира. Все же тогда подобными экспериментами занимались куда более умные люди: место проведения, система безопасности, малое количество персонала. Обошлось, одним словом. Однако недавно ГЧРВ был запущен повторно. Угадай где? В самом сердце крупнейшего мегаполиса страны. Долбанные аутисты.
- Последствия ты наблюдал сам! На этот раз ученые умудрились тыкнуть иголкой не в периферию, а прямиком в один из самых крупных сгустков. Сосредоточение людских переживай и эмоций. Если уж не эпицентр сумасшествия, то в одну из самых горячих точек, каковыми и являются «отражения» крупнейших городов Земли. Пленку между мирами покорежило так, что она стала разрушаться. Кран сорвало. Локальное смешение двух чуждых миров привело к ужасающим последствиям, которые ты, собственно, наблюдал на собственной шкуре.
- Пока что все обходится двусторонней утечкой содержимого вашего города и Города Просторов: обитателей, строений или даже целых районов, - но придет время, когда они сольются воедино, а вслед за ними сольются и оба подмира целиком. Когда это случится? В любой момент.
Перспектива явно не из лучших, что уж тут скажешь...
Ос прищурился, глядя на меня, и спросил:
- Бывало такое, что во время скитаний по городу ты утрачивал понимание происходящего вокруг? Бывало, что не мог определить, спишь ты или нет?
- Да. Часто.
- Насколько часто? – спросил уже Оз.
- Очень часто. Практически все время.
- Довольно скверно, - покачал головой бродяга в шляпе, собирая обратно в колоду разложенные на полу карты. – Значит, дело движется к завершению. Если города смешаются, то это приведет к цепной реакции... У тебя есть еще вопросы?
- Да... есть... – я крепко задумался, прислушиваясь к себе.
Не скажу, что меня очень уж беспокоила человечества, но что-то внутри все же ёкнуло. Быть может та часть меня, которая и подвигла отправиться на поиски жены в то злополучное утро? Но прежде чем принимать поспешные решения, стоило прояснить еще несколько вопросов:
- Что со мной произошло?
Рука невольно потянулась к щели в груди, оставшейся от куска витрины, и бродяги, очевидно, заметили это:
- Ты про свое нынешнее состояние?
- Да.
Оз спрятал колоду в карман, встал и направился к единственному в помещении окну. Остановившись у него, бродяга дал знак подойти. Как оказалось, мы находились этаже, эдак, на двенадцатом, и увиденное с этой высоты повергло меня в шок. Если бы не все происходившие до этого события, в какой-то степени, закалившие мою психику, то я вполне мог бы лишиться рассудка.
По ту сторону стекла раскинулись Просторы, и я наконец-то понял, почему их так называли. Бесконечные ряды зданий, пугающие своей неведомой и чуждой человеческому разуму архитектурой, тянулись на сотни или даже тысячи километров. Не было привычного горизонта, который скрывал бы сюрреалистичный урбанистический пейзаж после определенной черты, не было тумана или низкой облачности. Единственное, что ограничивало обзор, это способности моего зрения.
Что же из себя представлял сам Город?.. Определенно, он находился за гранью моего понимания, и только сейчас я до конца осознал, почему его имя необходимо произносить, как собственное. Потому что мегаполис в этом подмире был действительно живым существом. Практически все строения, из которых он состоял, находились в непрекращающемся движении. Некоторые из них непостижимым образом уходили под землю или, напротив, начинали расти в высоту, теряясь в ровном потолке туч. Другие одним им известными маршрутами перемещались по полотну мегаполиса, то рассыпаясь на множество осколков, то материализуясь прямиком из воздуха. Прочие же и вовсе трансформировались из вполне привычных моему взгляду зданий в пугающие угловатые сооружения, больше похожие на термитники и горящие хаотично расположенными круглыми окнами, и наоборот. Двери, окна, крыши, дворики, - все находилось в постоянном движении, замирая лишь для того, чтобы через несколько секунд продолжить непостижимую психоделичную пляску.
- Господи... – вырвалось у меня.
От подобного зрелища к горлу подошел ком, а голова закружилась, но, тем не менее, я не отвернулся, подавляя в себе дурноту.
- Посмотри вон туда, - Оз указал пальцем в сторону, и я сразу понял, на что именно он обращает мое внимание.
Среди кувыркающихся, рассыпающихся и вырастающих зданий пугающим колоссом высилось гигантское чудовище, ростом сравнимое с известной мне телебашней. Темно-коричневая кожа его была покрыта короткой щетиной, струпьями, какими-то мерзкими пятнами черного цвета и россыпями круглых наростов белесого оттенка. Вздувшийся до невероятных размеров живот постоянно подрагивал и скрывал нижние конечности, верхние же выглядели атрофировавшимися недоразвитыми отростками, комично тонкими и короткими в сравнении с габаритами тела. Круглая голова на мощной с множеством подбородков шее была запрокинута вертикально вверх.
- Видишь это существо? Это Шпиль. Именно так выглядит его отражение. У всего в вашем мире есть свое отражение. Даже у ГЧРВ... А теперь приглядись... Видишь голубые огоньки, спускающиеся в его пасть?
Я прищурился и через некоторое время и вправду разобрал неясный столп огней, спускающийся из туч прямиком к монстру. Напоминающие светлячков, они горели разными оттенками синего и кружились в потоке желтоватого свечения, помимо всего прочего, отличаясь по размеру. Я обратил внимание, что те из них, что были крупнее, спускались в рот Шпиля куда медленнее своих меньших собратьев.
- Что это? – спросил я, мучимый чувством «дежавю».
Определенно, я уже видел где-то эти голубоватые шарики света, но вспомнить, где именно, никак не удавалось.
- Души.
Озарение пришло моментально. Точно! Подобные огоньки уже встречались мне на станции метро, где они сновали по вагонам, но это не единственный случай нашей встречи... кажется, после... после моей смерти... я видел их второй раз... видел мельтешение голубых огоньков вокруг себя... плыл в их круговороте...
- Я был там... – на одном дыхании прошептал я.
Шокированный, подавленный, испуганный.
- Да, да... Ты смог избежать столь незавидной участи. Ты смог, а те существа, чье сознание отправляется прямо сейчас в пасть Шпилю – не смогли.
Какое-то время мы продолжали смотреть на омерзительное создание с задранной вверх головой, отмечая про себя подрагивание его жабьего подбородка каждый раз, когда в безразмерную пасть опускался особо крупный огонек, после чего вернулись на свои места. Оз вновь растянулся на мусорных мешках, а я сел напротив. Второй бродяга за время нашего отсутствия умудрился уснуть, но будить мы его не стали.
- Башня, известная в вашем мире, как сооружение, призванное транслировать информацию на огромные расстояния, здесь, на Просторах, представляет собой чудовище, именуемое Шпилем. Шпиль пожирает души. Приманивает всех живых существ к себе мороками и галлюцинациями, а затем склоняет бедолаг к самоубийству. Как, собственно, произошло и с тобой. Мухи, собаки, пауки, люди, - ему все равно, кого есть, - перебирая неопрятную бороду рассказывал Оз. - Конечно, не на всех людей влияет сила Шпиля, тут играют свою роль дальность нахождения цели от центра, ее сила воли и способность выдерживать ментальные атаки, но смысл от этого не меняет. Монстр пережевывает тех, до кого смог дотянуться, впитывает духовную силу, а материальную оболочку, за ненадобностью, выплевывает. Судьба последней всегда различна: остаться неподвижным трупом на улице, быть съеденной местными обитателями, сохранить некоторое количество сознания и стать безвольным зомби... Либо, как пустой сосуд, принять в себя новое «сознание»... Частичку Города... В этом случае оно трансформируется согласно новому порядку, после чего отправляется обратно, в мегаполис. Основной смысл существования таких перевертышей – убивать, снабжая город новыми пустыми сосудами, а Шпиль – новой пищей. За время своего существования большинство из них стремится лишь к одному – отправить на тот свет как можно больше живых существ.
- Похоже на гигантскую мясорубку.
- Да, да! Прямо как мясорубка. Органы одного большого животного, имя которому Город! Тебе интересно, как же ты остался самим собой? Почему Шпиль не сожрал тебя? Все достаточно просто, благодарить надо твою патологию. Душевную болезнь, именуемую у вас раздвоением личности. Ты страдал от нее, согласись? Можно сказать, в одном теле умещалось два сознания, пусть даже одно из них было «псевдосознанием». Шпиль немного промахнулся и сожрал твое второе я, а тело привычно выплюнул. Система дала сбой. Ты уже не человек, потому что отныне мертв, но здесь, на Просторах, пока душа теплится в теле, тело продолжает повиноваться душе. Здесь ты жив, хотя твои органы и перестали работать так, как им положено.
Я обернулся в сторону окна, вспоминая огромного монстра. По телу пробежали мурашки, однако я быстро пришел в себя, встряхнулся и отогнал накатывающие страх и отчаяние. Выход есть всегда, не так ли? Главное мой разум чист и более не затуманен чужими мыслями. Я сам себе теперь господин. И уж лучше быть свободным покойником, чем живой марионеткой.
Эта простая мысль окончательно отогнала отголоски зарождающейся паники, позволив мне как следует собраться с мыслями для новых вопросов:
- Постой, постой... Скажу прямо, оснований не верить тебе нет, хотя меня так и подмывает спросить, откуда ты все это знаешь... Про мою патологию, как ты выразился. Но я и так знаю, что ты ответишь.
Оз положительно покачал головой, без единого слова продемонстрировав мне коробочку с колодой карт, я же кивнул ему в ответ
- Открою тебе небольшой секрет, Игорь. Я и мой товарищ, как и ты, были больны и прошли через такое же... лечение, но произошло это очень и очень давно. Задолго до катаклизма. Это единственный способ избежать гибели, оставшись при этом человеком, - после этих слов Оз приподнялся со своего импровизированного ложа и, задрав засаленную футболку, показал мне длинный разрез, тянущийся вдоль всего живота и прихваченный обычными строительными скобками. – Тебе еще повезло. Лататься не надо. Я же в свое время вскрыл брюхо ножом и очнулся в куче собственных внутренностей.
Меня передернуло от омерзения.
- Да уж. Приятного мало. И как оно?
- Что именно?
- Каково быть мертвым? Такое долгое время. Чем вы занимаетесь?
- А ничем. Живем в меру возможностей. Скитаемся по городу. Иногда умудряемся попасть в ваш мир, но всегда нас возвращает обратно. Словно Просторы играют с нами... Первое время было, конечно, тяжело. Мы искали способы вернуться, но каждый раз ничем хорошим это не заканчивалось. В одну из таких попыток нас нашла Колода, и тогда к нам пришло смирение.
- Почему?
- Мы спросили у Колоды, есть ли у нас шансы вернуться назад, и она сказала, что ни единого. Кстати... именно она предупредила, что ты появишься здесь. Карты сказали нам ждать тебя и помочь настолько, насколько это будет в наших силах.
Я благодарно кивнул, представляя, чтобы делал, окажись в подобной ситуации, будучи одиноким. Потерянный в другом измерении, мучимый вопросами, на которые некому ответить...
- А что на счет меня? Каковы мои шансы выбраться отсюда?
Оз пожал плечами, и не успел я ничего сообразить, как в его руках вновь шелестели карты. В этот раз он тасовал их особенно долго, да я и не торопил бродягу. Под мирное посапывание спящего Оса, мы сидели напротив друг друга и с нескрываемым волнением ожидали новых ответов.
От переполняющих эмоций я задержал дыхание. Бомж остановился и достал первую карту.
Одна половина карты была белой, а друга – черной.
- Пятьдесят на пятьдесят, - удивленно пробормотал Оз, однако я все понял и без его пояснений. – Невероятно...
С шумом вздохнув, я расплылся в самой радостной улыбке из всех, что посещали мое лицо за последнее время. Шансы есть! Да еще какие!
- Что же мне надо сделать, чтобы выбраться отсюда?
Снова легли карты. На этот раз их было три: ранее уже виденная установка ГЧРВ, закрывающаяся дверь и бегущая на фоне черных домов дорога, вымощенная белым кирпичом.
- Чтобы сбежать из Простор, ты должен выключить установку. Это две карты. Третья... – бродяга на несколько секунд замолчал, внимательно разглядывая карточку. – Третья – безопасный путь, который приведет тебя к цели. Но есть вероятность того, что в свой мир ты вернешься уже совсем другим...
С этими словами Оз резко встал, приблизился ко мне и, склонившись, протянул крайнюю карту:
- Возьми ее.
- Зачем? – удивился я, но карту все же принял.
- Она приведет тебя к цели. Поможет вернуться домой. Посмотри наружу.
Я послушно поднялся и подошел к уже знакомому окну. Город по ту сторону стекла продолжал бурлить странной формой жизни, но теперь в нем было нечто такое, чего прежде не было... Это была дорога, вымощенная белым, фосфоресцирующим в полутьме, кирпичом. Неуместным средь черноты улочек шрамом она перечеркнула Город, исчезая где-то в недоступных моему зрению далях Просторов. Помимо этого, я обратил внимание, что стоящие с ней в непосредственной близости строения оставались статичны, более не подверженные трансформациям. Ошеломленный, я посмотрел на карту, сравнивая увиденное с изображением. Сходство было абсолютным.
- Я не знаю, почему Колода выбрала именно тебя, но запомни... Это дело куда более важное, чем спасение собственной шкуры. Куда более важное. Большое везение, что в данном случае твои желания совпали с куда более высокими целями, - Оз подошел сзади, заглядывая через плечо. – Быть может, это шанс не только на твое спасение, но и на спасение двух подмиров.
- Почему Колода не отправила вас с Осом?
- Я не знаю. Видимо, на это есть свои причины, - печально ответил бродяга.
- А что если я не справлюсь?
- С каждым новым существом, перешедшим грань, она истончается все сильнее. Рано или поздно два мира сольются в том месте, что именуется вами городом М. Мы с Осом спрашивали у карт, к чему это приведет, но они отказались нам отвечать. Есть мнение, что вся эта котовасия закончится большим и необратимым трындецом, при чем, не только для Простор и подмира людей, но и для всех прочих измерений. Хотя, может быть, после слияния всех миров в одно целое получится вполне пригодная для существования каша… Может быть… может быть бесконечные подмиры, сдетонировав, будут соединяться между собой бесконечное количество времени...
- Оба твои варианта одинаково хреновые.
- Ты прав, мой друг. Ты абсолютно прав. Я понятия не имею, почему ГЧРВ все еще активен. Как это было допущено? Факт остается фактом, именно генератор стимулирует смешение миров. Отключение прервет реакцию, и, пусть не сразу, но Грань восстановится, а Просторы вернутся в свое прежнюю форму существования. Это единственная возможность остановить слияние. Выключить либо саму ГЧРВ, либо его местное отражение. Оба варианта равносильны.
Я сглотнул, продолжая смотреть на белую дорогу:
- А других вариантов нет?
- Друг мой, - тяжело вздохнул Оз, глядя на меня, как на слабоумного. – Если ничего с этим не сделать, то возвращаться тебе будет некуда.

Со времени нашего с Озом разговора прошла ночь, даже не ночь, а некий ее местный аналог, который бродяги назвали Темным часом. Конечно, продолжительность его была больше, чем шестьдесят минут, но мои новые знакомые объяснили, что все здешние разумные обитатели именно так его и называют. Так же они поведали мне, что в Темный час источники освещения начинают барахлить, либо вовсе отказываются работать, а находиться в их непосредственной близости жизненно необходимо, потому что в это время в Городе появлялись какие-то слишком уж опасные твари. Никто не видел их толком, разве что неясные во мгле белесые силуэты, но многие слышали их голоса, жалобно зовущие людей с границы света и тьмы. К счастью, у Оза и Оса был надежный самодельный фонарь, работающий бесперебойно в любых условиях. Он представлял собой небольшой контейнер с прозрачными стенками, за которыми кружили в беззвучном танце пять довольно ярких голубых огоньков. Увидев их, я сразу догадался, что это за светлячки и возмутился варварству бродяг, на что те резонно возразили, мол, выбирая между работой светильником и исполнением роли ужина в меню Шпиля, выбор становится очевиден. Поразмыслив, мне ничего не оставалось, как согласиться.
Что из себя представляет Темный час я так и не понял, так как уснул за несколько минут до его начала, а проснулся, когда все уже кончилось. Вокруг была все та же комната с все теми же мусорными мешками, на которых все так же лежали два бомжа. Делить с ними постель мне по ряду причин не захотелось, так что спал я прямо на полу, а так как не струганные доски особым комфортом блеснуть не могли, то пробуждение вышло не из приятных. Тело ломило, в голове слегка шумело, а при первом же движении конечности мои захрустели, словно сухие ветки под тяжелым сапогом.
- Раз я фактически мертв, то почему нуждаюсь во сне? – приняв вертикальное положение обратился я к бомжам. – Да и многие другие функции организма у меня все еще работают.
- Сон, как и часть других вещей, объяснить довольно легко. Привычка. Ты привык дышать, привык спать, привык сглатывать слюну. Поэтому ты и делаешь это, хотя более и не нуждаешься во всем этом. По крайней мере, здесь, в Городе, - Ос, вновь продолживший копаться в своих пожитках, на некоторое время оторвался от своего занятия и посмотрел на меня. – Все прочее... понятия не имеем. Местная специфика, должно быть.
- Местные аборигены! – неожиданно громко воскликнул его товарищ, чем невольно заставил меня отшатнуться.
- Точно! – вторил ему таким же громким голосом Ос. – Местные! Папуасы!
- Или в попу асы?
- Что за ерунду вы несете?
- Ооооооооо... Игорь, разве мы тебе не рассказывали о здешних жителях?
- Нет.
- На Просторах можно встретить множество неведомых тварей. Практически все эти твари опасны и одним своим видом способны вызвать преждевременную седину даже у подготовленного человека. Фишка в том, что каждое из таких существ уникально и неповторимо. Однако, помимо них, здесь есть и местные жители. Например, Тени, - Оз округлил глаза и задрал руки вверх. – Ну, или как многие их еще называют, Жители. До всей этой котовасии они были обычными отражениями обитателей вашего мира. Самыми что ни на есть натуральными тенями. Единственное, чем занимались Жители, это полное копирование движений и действий людей, но после Катаклизма они обрели свою волю и стали очень опасными врагами.
- Я уже встречался с ними.
- На званном ужине? – хихикнул Ос.
- Нет, в метрополитене.
- Везучий. Раз тебе удалось выжить. Ну, тогда нет смысла описывать их облик, верно? Город по эту сторону Грани кишит Жителями, но, как правило, они все сидят в своих термитниках, однако некоторая их часть слоняется и по улицам.
- Это те угловатые здания? С красными окнами?
- Да, именно они. Ни при каких условиях не заходи в эти сооружения. Помимо Жителей в Городе так же есть фанатики. Это обычные люди, но тронувшиеся головой во время перехода из вашего подмира в этот и, по каким-то причинам, не сожранные Шпилем. Все они находятся под ментальным контролем чудовища и почитают его, как свое божество. При встрече пусть тебя не обманывают их лживые речи или предложения о помощи, потому что единственное, что они захотят сделать в этой ситуации, так это принести тебя в жертву своему богу.
- Учту, - кивнул я. – Спасибо за информацию.
Благодарить действительно было за что, потому что встреть я других выживших людей на улицах мегаполиса, принял бы их за «своих». Чем неминуемо, как выяснилось, навлек бы на себя беду. Теперь же куда более безопасным выглядит обходить десятой дорогой любых местных обитателей.
- Это еще не все. Колода была благосклонна к тебе и велела оказать посильную помощь, - расплылся в улыбке Оз, косясь на своего товарища.
Однако Ос продолжал увлеченно копошиться в мешках с отбросами и, кажется, даже не слыша нас.
- Посильную помощь, - не переставая улыбаться, но более медленно и громко повторил бродяга.
И вновь никакой реакции со стороны второго бомжа не последовало. Не выдержав, Оз токнул своего приятеля локтем в бок и воскликнул еще громче:
- Помощь посильную, блин, оказать! Аутист!
Ос охнул от неожиданности и чертыхнулся:
- Черт, да что ты творишь? Не видишь, ищу я?! Ищу!
- Что ты ищешь, доходяга?
- Плащ ищу!
- Оооооооо... Великий Иствуд! Он уже в вещмешке!
Ос перевел взгляд на ранее не замеченный мною вещмешок, лежащий у стены, и хлопнул себя по лбу:
- Точно!
- Прости моего нерадивого друга, Игорь. Возьми это, от споротого, так сказать, живота к пробитому, так сказать, сердцу, - хихикнул Оз, подхватывая мешок и бросая его мне.
Ловко поймав подарок, я поблагодарил странную парочку, после чего развязал горловину мешка. Внутри лежала свернутая плащ-палатка и ранее уже видимый мною фонарь с душами, заточенными внутри. Сам же вещмешок несколько отличался от своих армейских аналогов. На ощупь он был выполнен из прорезиненной ткани и выглядел очень крепким и надежным.
- Мешок не только непромокаем, но и не пропускает запахи. Достаточно лишь потуже затянуть горловину, - подтвердил мои мысли Ос. – С фонарем ты уже знаком, так что его ценность объяснять, я думаю, не стоит, а вот плащ, в случае чего, убережет тебя от местных кислотных дождей и прочей дряни, типа колючего ветра.
- Колючего ветра? – настороженно переспросил я, но бродяга лишь отмахнулся.
- Дорога, ведущая к ГЧРВ, сравнительно безопасна. В ее пределах здания остаются статичными, так что тебе не грозит быть раздавленным возникшей из ниоткуда многоэтажкой. Помимо этого, благодаря свечению камней, ты не сможешь потерять ее в темноте или сбиться с дороги, но есть и обратная сторона монеты. Кирпичи упираются в конечную цель твоего путешествия, и, если там кто-то есть, он будет ждать скорых гостей.
- Ты не должен чересчур далеко или надолго отходить от нее, иначе дорога исчезнет. Ты не должен никому говорить о том, откуда взялась дорога, показывать карту с ней, да и упоминать Колоду в целом. Результат будет тот же. - Хорошо, - кивнул я. – Я никому ничего не скажу ни о вас, ни о Колоде.
Бродяги удовлетворенно похмыкали, видимо, довольные моей покладистостью, после чего Оз очередной раз достал карты.
- А теперь... последнее предсказание... – с этими словами он, не размешивая, достал из середины три карточки и положил их перед собой, на каждой из которых был изображен неясный силуэт, закрашенный черным. – На дороге ты встретишь трех попутчиков. Каждый из них в той или иной степени поможет тебе добраться до конечной цели. Это будут воин, зверь и монстр. Одного из них ты встречал ранее, другому ты сможешь полностью доверять. Третий, напротив, окажется не тем, за кого себя выдает, так что советую быть осторожным. Однако каждый из них будет полезен тебе. Подаренная мной карта даст знать тебе, что ты повстречал одного из своих спутников.
Не успел я толком рассмотреть изображения на картах, как бомж вернул их в Колоду:
- А теперь тебе пора идти. Видит Святой Иствуд, мы помогли тебе настолько, насколько вообще могли. Твоя дорога начинается за дверью этой комнаты.
- Спасибо вам еще раз. За все.
- Знаешь, если бы не Колода, то мы бы не только не стали бы помогать... а вообще не ждали бы тебя тут, такого самоубийственного, - начистоту сказал Ос. – Главное, выключи ГЧРВ или его местный аналог. Поверь, уйти отсюда шансов мало. Один на миллион. Он выпал тебе. Так что не подкачай.
- Я постараюсь.
Забавно. Насколько я понял, этот ГЧРВ был виной всем этим смертям. Именно из-за него истончилась Грань, а на мегаполис обрушился злополучных Катаклизм, а мы тут сидим и так просто говорим о его выключении.
«Ей, как там тебя... Игорь? Игорь! Видишь вон ту дорогу? Сейчас пойдешь по ней и выключишь установку, а то надоело уже все это. Пора и закругляться. Что? А, да! Выход там же! Все, давай. Некогда больше с тобой болтать!»
Я рассмеялся этому не озвученному монологу. Ос и Оз подхватили мой смех и тоже захохотали во всю глотку. Не знаю, сколько мы так истерили, то катаясь по полу, а то сгибаясь пополам в приступе новой порции каркающего гогота, но спустя некоторое время я кое-как успокоился, вытер выступившие слезы смеха и сказал уже серьезным голосом:
- Ну... Я пошел?
- Иди, - ответили мне так же мигом посерьезневшие бродяги.
Не откладывая в долгий ящик, я надел на себя плащ-палатку, а затем закинул вещмешок с куцыми пожитками за плечо, подошел к двери и, уже согласно традиции, задержал дыхание. Прям как в тот раз, когда покидал квартиру перед походом в метрополитен. Разница была в том, что теперь цель выглядит куда более четко и адекватно. Пусть горят синим пламенем все эти Ксюши, Шпили и прочая эзотерика. Хватит с меня этих сомнамбулических скитаний по собственным грезам. Хватит насилия над психикой. На моей шее нет больше ошейника Города, мороки Шпиля больше не тревожат мое сознание. Мысли чисты и ясны, как никогда. Задачи поняты и обдуманы. Будем пытаться выбраться из всего этого дерьма, а, если выйдет, то еще и всем остальным поможем, но главное – первое. Главное – свалить отсюда, а там уже и выключить установку будет легче легкого.
Хватит с меня, Город. Я иду домой.