Новопровинциал месть безумия 3

Рисунок: Стив Данилец Муза в Зеркале Эскиз

- Ну что, - заговорил Слава…
- Белличоне, персонаж известный… Родился и жил, действительно во Флоренции, однако, был изгнан оттуда, - продолжал Слава, рассказывая о том, что ему удалось узнать о Белличоне из библиотечных фондов…
Действительно, сейчас ему хватило бы для поиска обращения к компьютерному поисковику…
Тогда же, такого умного сервиса, конечно же еще не было и,
Для того чтобы узнать хоть что-то про него, надо было полазать по алфавитным и предметным каталогам…
Так вот, Слава по ним, полазал и, с трудом нашел то, что сейчас рассказывал нам…
- Его изгнали, поскольку он был участником борьбы гвельфов и гиббелинов и, участником,
- Замечу, очень активным…
- Где он проводил время своего изгнания, я не нашел…
Он кивнул мне и добавил…
- Вот, только ты что-то прояснил,
- Но, - слав глубокомысленно сделал паузу и даже поднял вверх указательный палец, стараясь придать должное значение своим трудным и продолжительном изысканий…
- Абсолютно точно известно, что он вернулся во Флоренцию в 1240 году…
Слава опустил задранный палец, опять немного глубокомысленно помолчал и закончил мысль, вроде, как и обыденно…
- За год до своей смерти… и было это где-то в 1240 году… за год до того, как на свет появился Великий Данте Алигьери…
- И тут, - палец Славы, снова поднялся вверх, как предвестник важности сказанного им далее…
- Опять пошли какие-то заморочки с ним…
- Что за заморочки? - спросил я…
- Вот тут то и зарыт вопрос, - начал свой ответ Слава, использовав какой-то странный оборот речи…
Хотел, видимо, сказать, что тут «порылась собака» из популярной тогда юморески Петросяна…
Ну – не важно…
- Так вот, - продолжал Слава…
- Кто-то из исследователей, считает, что Белличоне, был дедом великого поэта, который путешествовал по Аду и Раю, в сопровождении Вергилия, кто-то, из наиболее авантюрных и озабоченных….
- Приписывает Белличоне вообще – отцовство великого стихотворца…
- Что значит – приписывает? – снова спросил я…
- Ну, там на каких-то схожестях и общих чертах, предположение строится…
- Мол, Белличоне был бунтарь, авантюрист и смутьян, и сам Данте, так же был замечен в беспорядках и участии в противостоянии гвельфов и гиббелинов…
- Надо же, - вмешался вдруг Сергей…
- Как же подолгу, тогда длились политические заморочки, практически за одно и тоже, был изгнан дед, а внук, много позже его смерти, вновь претерпел гонения же то же самое…
- Да – это было продолжительное дело, вот, было же «Вавилонское пленение пап, на целых 70 лет растянулось, - сказал я нетерпеливо желая, чтобы Слава продолжил свой рассказ без лишних остановок…
- Да, внук, в общем, тоже оказался беспокойным, - сказал Слава, не обратив внимание на вклинившуюся реплику мою и Сергея…
- Тот же, кого формально считали отцом, - снова продолжил Слава…
- Был человеком тихим и не конфликтным, - договорил он и
Сделал вывод…
- Отсюда, в обще и предположения об отцовстве Белличоне…
- Хотя… хотя…, - глубокомысленно закончил Слава,
- Вопросы крови, как и вопросы генетики, остаются самыми сложными вопросами мира…
Слава действительно знал в этом толк, так как у него была когда то жена, которая взяла да и уехала от него в Америку, прихватив с собой их общего сына…
И сказав на прощание, что сын, в общем-то, и не его…
Слава тогда очень серьезно занялся этим вопросом и даже организовал проведение генетической экспертизы…
Дорогущую, кстати в те пору штуку…
Так вот, экспертиза показала, что сын, действительно, не его…
После чего, обескураженный Слава, не стал прибегать ни к каким юридическим уловкам и просто – подписал заявление на выезд, для своей бывшей жены и своего, теперь уже формального сына…
Так что, Слава знал толк в «вопросах крови и генетики» и говорил о них ответственно и заинтересованно.
И исследовал вопрос «возможного» отцовства Белличоне по отношению к великому Данте Алигьери со всем возможным рвением и тщательностью…
+ + +
Белличоне думал о родной Флоренции и вспоминал её залитые солнцем улочки, уютные дворики, сады…
Величественные палаццо и невзрачные хижины бедняков, которые, все вместе и каждый по отдельности…
Были его родной и любимой…
Флоренцией…
Гордая и чопорная – Венеция…
Разве могла стать она Белличоне – флорентинцу, новой Родиной…
Конечно же, нет…
Но, Белличоне должен выполнить обещание данное великому Дандало…
Должен…
Даже пройдя, через этот ада, в который завела его жизнь, следуя за Венецианским Зеркалом Судьбы…
И он…
Он следовал за Судьбой безропотно и отрешенно…
Во имя и во славу Господа… и
Согласившись даже на то, чтобы проводником в этот мир теней, стал этот, без сомнения, решительный, смелый и предусмотрительный…
Но все же…
Все же, полу-язычник – православный…
- Когда-нибудь, - думал про себя Белличоне…
- Когда-нибудь, когда моя миссия будет завершения…
- Обязательно успешно…
- Когда она принесет мне славу и богатство…
- Когда-нибудь, я…
- Я напишу, об этом,…
- Напишу совершенную и замечательную книгу, которую будут читать много веков…
- Читать и вспоминать, оп подвигах знаменитого и…
- Великого Белличоне…
- Когда-нибудь…, - сказал он уже вслух, продолжая идти по долгой и неудобной тропе, проложенной в густом и не высоком, но очень трудном для путешественника. Северном лесу…
Их было – пятеро…
Белличоне и Джанкарло, Садко и двое их проводников Горша и Микша…
После долгого пути, почти без дорог…
Следуя каким-то, только им понятным ориентирам и приметам, охотники и проводники, Горша и Микша, вывели небольшой отряд к большой тропе, достаточно широкой и удобной, для того, чтобы разойтись на ней нескольким людям и, даже ехать по ней на коне или, в упряжке оленей…
Они вышли на тропу, прямо из леса,
Только что поднявшись с очередного бивак – привала, который они устраивали прямо в лесу…
И, может быть, не заметили бы этой тропы вовсе, если бы с ними не было опытных проводников…
Но те, вовремя повернули и повели спутников по этой тропе – дороге…
Дорога вела прямо…
На Север…