Город Живой. Эпилог

Эпилог

Периметр. Участок 52С
В десять часов вечера ефрейтор Остапенко и рядовой Селезнев, военнослужащие срочной службы армии РФ, заступили на пост, где им следовало бдительно охранять и стойко оборонять вверенный сектор периметра. Парни немного волновались. Вечерние и ночные смены считались самыми опасными, но вышку, ставшую им прибежищем на эти два часа, отделяло от «зараженной» территории множество препятствий: двойной ряд обычного ограждения, одинарный ряд электризуемого заграждения, минная полоса и прочая колючая проволока, - так что все их опасения были скорее необоснованными страхами, нежели чем-то реальным. Андрей Остапенко, как старший по званию, стоял за крупнокалиберным пулеметом ДШК , позевывая и отгоняя каких-то мелких назойливых мошек от лица, Иван Селезнев же старался исполнять возложенные на него обязанности с максимальным рвением, поэтому внимательно вглядывался в недалекую черту городских строений.
- Эй, Ванек, - в очередной раз зевнув, позвал ефрейтор. Камер видео-наблюдения на вышке не было, так что устав несения караульной и гарнизонной служб можно было особо не соблюдать.
- Чего?
- Ты чего пыжишься так?
- Ну дык ведь положено.
Остапенко сокрушенно вздохнул, зачем-то поводив пулеметом из стороны в сторону. Он никогда не разделял рвения некоторых сослуживцев и считал, что жопы должны рвать исключительно офицеры и контрактники, а им, срочникам, достаточно было просто мотать службу в меру своих ленивых возможностей:
- Да хорош уже. Тут участок спокойный. Нападения были раза два или три. Это на четырнадцатом чуть ли не круглые сутки стрельба, а тут – курорт прям. А после недавнего взрыва, разнесшего какой-то важный исследовательский центр, монстры вообще пропали куда-то!
- Сплюнь лучше, - недовольно пробурчал Селезнев, но бдительности не ослабил.
Остапенко опять вздохнул и махнул на рядового рукой. Затем он расстегнул крепление каски, достал из-под бронежилета помятую пачку сигарет и закурил. Ваня, заметив это, разве что не позеленел от негодования:
- Ты че творишь? Это же гребанная демаскировка!
- Да какая демаскировка? Вышка и так гвоздем на жопе торчит! Да и от кого тут маскироваться? От упырей каких-нибудь? Да им разве не пофиг? Если и прибегут, пошинкуем из пулемета – даже испугаться не успеют! Спокойно все, не ссы.
- Ты меня дрочишь, что ли?
- Да не ссы, Маруся! Я сам боюся!
Рядовой сердито засопел и демонстративно перехватил автомат, ефрейтор же хмыкнул, продолжив курить забористую папиросу.
Спустя три доклада по рации, которые следовало делать каждые десять минут, Селезнев ойкнул, со страхом уставившись куда-то в сторону города:
- Андрюх! Андрюх, смотри! Там! На два часа !
Остапенко хрюкнул, выходя из полудремы, но, тем не менее, сноровисто развернул пулемет в указанное направление. Пару секунд он ничего не мог разобрать, но потом все же заметил какое-то движение.
- Стой, кто идет?! – угроза прозвучала наивно, но так уж было положено.
Ответа, как и следовало ожидать, не последовало.
- Да забей, блин! Докладывай! – резко рявкнул на рядового ефрейтор, передернув при этом затвор станкового монстра.
Ваня суетливо снял рацию с пояса, набрал трясущимися руками номер и, услышав голос капитана на другом конце, доложил скороговоркой:
- База 6, это Пост 52С, замечено движение со стороны города, на приказы остановиться не отвечает, это Пост 52С, как поняли меня, прием?
Последовала короткая задержка, затем послышался ответ:
- Пост 52С, это База 6, разрешаю открыть огонь, как поняли меня, прием?
- Вас понял, конец связи.
Стоило ефрейтору услышать этот небольшой разговор, как руки, сжимающие гашетки, моментально вспотели, а сердце заколотилось с удвоенной силой. Он понял, что дали добро на стрельбу, но все же переспросил:
- Давим?
- Давим, - кивнул Селезнев и вскинул автомат, но неожиданно ефрейтор его остановил.
- Подсвети его сперва. Вдруг... это человек?
От таких речей Ваня даже крякнул. Во-первых, он даже не подумал, что двигаться в сумерках мог обычный человек. Во-вторых, он не ожидал подобного предположения от своего сослуживца, всегда охочего пострелять. В-третьих, это было нарушением требований устава. Ну а в-четвертых, верхний прожектор поворачивался невероятно медленно, и на освещение нужного места уйдет несколько минут. Все эти факторы пронеслись у него в голове скоростным локомотивом, после чего он нехотя кивнул Андрею, соглашаясь подпустить существо поближе.
- Ванек, да ничего не случится, там же чертовы мины! Крути прожектор!
Рядовой, не сказав ни слова, взялся за дело. Круг ярко-оранжевого света пополз к тому месту, где копошился неизвестный. Теперь руки потели у обоих военнослужащих, а в головы непроизвольно полезли истории про всякие ужасы, творящиеся за ограждением, например, об обитающих там тварях, которые периодически пытались прорвать периметр.
Секунды тянулись медленно. Потом еще медленней, и к тому моменту, когда луч света достиг нужного места, прошла целая вечность.
- Твою мать, - протянул Селезнев, наконец-то рассмотрев неизвестное существо.
У его сослуживца лицо выражало куда более сильные эмоции. Такие насыщенные и яркие, что безобидным «твою мать» передать их определенно было невозможно:
- Что это за тварь такая?
А тварь была, что ни на есть, жуткой. Скрюченная тощая фигура, напоминавшая пропорциями человека, медленно брела к минной полосе со стороны города. Оказавшись в кругу света, чудовище попыталось закрыть лицо тонкими руками, но оба солдата успели заметить, что оно было вполне человеческим, если не считать сероватого цвета кожи, которая давала блики в луче прожектора. Издав нечленораздельные горловые звуки, тварь закрыла глаза длинными шишковатыми пальцами и продолжила путь, еле передвигая иссохшими ногами, обутыми в зеленые резиновые сапоги. Неуклюже, медленно и, как показалось лично Селезневу, печально.
- Это... человек? – вышел из оцепенения Андрей, беря наконец на мушку монстра.
- Я не знаю, - ответил Ваня, не сводя глаз с серого существа. – Стреляем, да?
- Ну а что ты предлагаешь? Даже если это человек, ты посмотри на него! Да из горящих зданий люди красивей выходят, а этого словно сушили, растворяли... кололи еще какой-нибудь химией! Даже если это чертов человек, у нас приказ! Да и не спасти его уже.
Рядовой кивнул, соглашаясь. Тварь все так же брела к минам, мыча и похныкивая. Даже отсюда были видны сотрясающие ее приступы сильной дрожи, от которых Селезневу стало не по себе. Ему почему-то подумалось, что это существо испытывает страдания.
Остапенко пробормотал нечто вроде «ну вот видишь», после чего нажал на спуск. Длинный пулеметный ствол харкнул в сторону шатающего уродливого существа короткую очередь. Крупнокалиберные пули угодили в цель и буквально разорвали тонкое тело чудовища, раскидали по темной земле внутренности и оторванные конечности, так что ефрейтор сумел заметить только то место, куда отлетела верхняя часть туловища. Приглядевшись к ней, он подумал: «Монстр это или нет, но прежде он был человеком, к гадалке не ходи».
Тем временем рядовой уже вызвал по рации начальника караула:
- База 6, это Пост 52С, источник движения уничтожен, код 7, это Пост 52С, как поняли меня, прием?
- Вас понял, Пост 52С, продолжайте нести службу, конец связи.
Какое-то время оба солдата молчали, с необъяснимым сожалением смотря на остатки серого существа, после чего Селезнев неожиданно спросил у Остапенко:
- Когда луч попал на эту тварь, я услышал, как оно сказало «Пусть все будет не напрасно». Мне... мне это показалось?
- Нет, приятель... не показалось. Тебе это не показалось.