Ночью

Ночью

Не спалось. В голову лезли всякие мысли, планы. Надо было решать, уходить мне с прежней работы на более высокооплачиваемую  или нет. Дело в том, что работал я со своими друзьями, создав фирму с "нуля". И, вроде бы, дело потихоньку шло. Но новая работа была значимее и денежнее. Я тяжело вздохнул и в десятый раз взбил подушку. За окном сквозь облака тускло светила луна. Ветки деревьев, слегка закрывавшие её, раскачиваясь на ветру, создавали причудливые живые узоры на потолке. Картинки казались чем-то неземным, не реальным. Вдруг все узоры сфокусировались в одном месте. Возле кровати появилось тёмное пятно. Послышалось покашливание. Я хорошо помнил эти звуки. Так покашливать мог только один человек. Мой, умерший пять лет назад, отец. Руки вспотели и, вытерев их об одеяло, я осторожно, полушёпотом спросил:
 "Папа...это ты?"
"Я, сынок, я. Вот, пришёл навестить. Нас отпускают иногда..."
Голос отца был прежний. Слегка надтреснутый мягкий баритон.
"Что, тяжело?"
 "Да, проблемы с работой..."
 "Знаю, знаю. Ну, тут всё просто. Как в анкете. Что тебе дороже, друзья или деньги? Сейчас много о деньгах говорят. Как это...Уровень жизни повышают. А, знаешь, в старину в скитах жили монахи. Уровень жизни, по вашему,ниже плинтуса. А их люди за святых почитали. Видимо, тогда другой учёт этого уровня жизни был."  "Да это, всё, утешение для бедных!"
 " А для богатых какое утешение? Помнишь соседа дядю Веню?"
 "Помню, конечно. Его ещё все куркулём звали."
"Так, вот, когда он помирал, всё сокрушался, что на лимузине ни разу не прокатился.  Заметь, не об не сделанном добре в последний час сожалел. О лимузине. Сейчас многие считают, ежели на шикарной машине не поездил, в Монте Карло в казино не сыграл, так, вроде и не жил. А, ты, я вижу, совсем извёлся. Нервы не на то тратишь. Спокойней надо быть. Уверенней."
 "Тебе хорошо говорить. Вам легче жилось. У вас могучая и несокрушимая страна была. А на нас сейчас давят со всех сторон."
"А у нас внутри страны давили. И неизвестно, что тяжелее. Но мы светло жили. И уверенно! А ты лучше бы о сыне беспокоился."
 "А, что сын? Он уже взрослый, своя голова на плечах. Свой сын уже имеется." Опять послышалось лёгкое покашливание.
"Ты бы хотел, чтоб я ещё пожил?"
"Конечно!"
"Ну, так, и он хочет, чтоб ты жил. Не присутствовал в его судьбе, а жил. Помню, как отец мой учил меня плавать. На глубине меня отпускал, а сам всё рядом. Поддерживал. И эту руку отцовскую я чувствовал всю жизнь. И Димке тоже надо ощущать твою руку. Всегда. На то мы и даны нашим детям."
Светила луна. Ветер постукивал ветками в окно.
"Ну, да, ладно. Поговорили. Пойду"
" А, как там, пап?"
 "Нормально там. Привет тебе от мамы. В гости не ждём, не торопись."
 "А ты придёшь ещё...Ну...поддержать?"
"Приду. Молитвы то помнишь? Читай. Полезно...".
 Темное пятно расползалось в те же причудливые узоры на потолке. И, как будто из детства, светло и радостно запахло первым снегом.