От сотворения мира

            

                Им – всё, как в сказке.
                Для упрямых лбов
                Закон любви пророчен величаво:
                Ведь вдруг мы понимаем, что вначале
                Да, было слово.
                И оно – любовь.

        Сизой мглою накрыла непогода берег. Тёмно-синяя вода крупной рябью выталкивала бурую тину на илистые отмели. Серые облака грозно высвечивали по краям лиловым  на мрачном фоне приближающегося ненастья. Плотная камышовая полоса противоположного берега залива, однако, не поддавалась ни крепнущему ветру, ни взбитым в пену волнам.
       Угловатый подросток в коротких, кирпичного цвета, штанах и белой майке сидел под корявым клёном внизу крутого берега. Пыльные ступни ног по щиколотку утопали в молодой шелковистой траве. Он смотрел, как рождались у водной кромки песчаного берега волны. Чуть подрагивая, они несмело отрывались от края, но, подхватываемые крепкими объятиями разогретого ещё полуденным зноем ветра, крепли, распрямлялись по всей длине залива и наискось, с размаха,  бесстрашно бились о толстые камышовые стебли.
       «Не пришла!- стукнул и паренёк шершавой пяткой твёрдую остывающую землю, растёр в бело-зелёную труху колючий молочай, а боли так и не почувствовал. «Не придёт? Если не придёт…» - он то вытягивал, то втягивал чёрную от загара и пыли шею в обгорелые плечи. Ждал и боялся определённости.
        Боялась и ждала встречи за изгибом крутого берега, забравшись на скользкие ивовые ветки, девушка, совсем ещё девочка. Пёстрый комбинезон почти растворил её в плотной ивовой завесе. Она бы ни за что не вышла, не выдала себя наступающему вечеру, если бы вся эта свинцовая неоглядность реки не полыхнула розовым в прорвавшемся одиноком луче молнии и не померкла вдруг.
        Разом хлынул ливень, застонали ветлы, ивы и клён, заметалось у воды невесть откуда пригнанное стадо лёгких перекати–поле и вниз по склону, огибая спину и ноги юноши, зажурчала весёлая пенистая муть. Мощные стрелы ливня вмиг пробили в слюдянистой поверхности залива миллионы отверстий. Стёрлись грани воздушного, земного и водного миров.
        Девушка звонко вскрикнула, скатилась с веток в липкую грязь, а паренёк уже летел на её голос через трухлявый пень и, поскользнувшись, подкатил на коленях и ладонях к её забрызганным спутанным волосам.
- Меня… могли утянуть русалки, испугать кикиморы… камышовые…- услышал он совсем близко.
- Камышовые кикиморы? – он ещё удивлялся, не верил своему счастью: «Она пришла! Она здесь! Она тоже…» - Такие бывают?
- Водяные! И водяных, скажешь, нет?
- Водяные, наверно, есть, - смеялся он свирепому ветру, щедрой на скорую грязь земле.
- Тогда чего ты так долго не видел меня? – дрожали её плечи.
- А чего ты не выходила ко мне?
       Они поднялись с земли, со сломанных веток и говорили, говорили, стараясь не потеряться во мраке и холоде. Не видя почти ничего, они  любовались друг другом ощупью. Вот для чего нам бывают нужны объятия! Потом они побежали от воды, от пугающих камышовых зарослей вверх по скользкой солончаковой дорожке, на пригорок, где небо уже светлело, и где  должны быть уже рассыпаны для них звёзды.
26-27.10. 2015г.