Мессар Акше. Хроника правления Серафима IV. 6

12.

     Полдень. Часы били полдень, когда в гостиную Королевского маршала зашел первый из званых Королевских министров – Министр по земле – господин Акин Саакар. Осторожно, словно ступая по первому речному льду, зашел в комнату, осмотрелся, и если бы в гостиной в тот момент не было хозяина, тут же бы и убежал, проклиная тот момент, когда согласился прийти. Но хозяин дома сидел на месте, курил трубку, а, завидев первого гостя, поднялся, и пошел навстречу, радостно улыбаясь, от чего господину Саакару и вовсе стало нехорошо…

     Хозяин кабинета предложил вина, выставил коллекцию трубок, и хотел уже представить новый экспонат своей знаменитой коллекции, когда одновременно пришли еще двое. Каждый чувствовал себя не в своей тарелке, понимал, что делает что-то ошибочное, неправильное, что-то такое, за что еще придется расплачиваться, но в чем именно, заключалась эта неправильность, они не могли понять. Следовательно, не знали, от чего именно следует убегать. А хозяин уже приказал слугам накрывать легкий стол, уже перезванивались бокалы тонкого заморского стекла, искрились вина, и убегать было уже совсем глупо. Последним пришел Первый Королевский посол – господин Эгмонд Таффи. В отличие от иных гостей-министров, был он сосредоточен и спокоен, словно уже знал, что именно следует делать, и зачем все здесь собрались.

     Шел своим чередом…, даже и не понятно как его назвать, обед – не обед, ужин – не ужин. Да это и не важно. Легкий прием пищи, потому и называется легким, что не ставит целью набить чрево до полного не восприятия окружающего мира. Нет, он призван стимулировать общение. И он стимулировал. Даже были сказаны несколько тостов, немного тяжеловесных, но все равно, не лишенных остроумия. Сидевшие за столом поднялись, когда Первый Королевский посол предложил выпить за долгие лета и здоровье Короля Серафима IV. И поднялись, и выпили. Наверное, дело бы дошло и до гимна, и до привычных, искренних слез радости. И тогда, наверняка, все присутствующие успокоились, остались бы до самого ужина и разошлись затемно, уверенные в полной своей преданности, но вдруг поднялся Королевский маршал:

- Господа, - обратился он к присутствующим, и присутствующие замерли, словно вернулись с небес на грешную землю, и здесь, то есть уже на земле, вспомнили, что собрались здесь с какой-то иной целью, - я попросил вас прийти, и рад, что вы не проигнорировали моего приглашения. Нам надо поговорить.

     Ответом было молчание. Королевский маршал оглядел присутствующих и продолжил:
- Все мы были на утреннем приеме, и соответственно слышали, что сказал наш Король.
- Конечно, слышали, - подтвердили присутствующие, но как-то очень нестройно, словно сомневаясь, то ли в том, что были, то ли в том, что слышали.

     После такого нестройного ответа Королевский маршал счел необходимым повторить утреннее сообщение.
- Серафим IV, сообщил, что собирается возродить благородную рыцарскую породу у нас в Королевстве. А так же сообщил, что теперь все мы будем ходить при оружии, и должны будем тренироваться в Королевском фехтовальном зале Королевского дворца…

     Сообщение о возрождении рыцарства было встречено вопросительно-недовольным фырканьем, а вот предстоящая необходимость носить оружие, да еще и тренироваться ежедневно, вызвала настоящую бурю негодования
- Ну что, мы дети что ли, размахивать мечами…
- Мы Королевские министры, а не какая-то там, солдатня, в конце концов…
- На это есть армия…
- С кем это собрался воевать наш Король?

     Хозяин поднял руку, призывая гостей успокоиться, а самому получить возможность продолжить.
- Спокойствие, господа, спокойствие. Ношение оружия и тренировки, по большому счету, это всего лишь мелочь и как кто-то из вас правильно заметил – детские игры. Есть более серьезная проблема – возрождение рыцарства. Все ли до конца понимают, что это означает? Представляют ли Вы господа Королевские министры, все те перемены, которые нас ожидают?

     Господа министры не представляли, поэтому быстро затихли и вопросительно смотрели на оратора.
- Насколько я понимаю, возрождение рыцарства, это не просто доспехи и оружие. Это, прежде всего, изменение земельных прав. А это, в свою очередь, изменение отношений внутри Королевства. Что, в свою очередь, непременно приведет к внутренним беспорядкам, а может быть и к внутренней войне. Я, перед вашим приходом полистал донесения подчиненных господина Таффи, и могу утверждать, там, где существует рыцарство – там нет покоя. Беспорядки, бунты, войны…

- Ну и зачем же нам такая напасть?
- Не знаю, - вынужден был пожать плечами главный Королевский военный, - однако, уверен, что все эти перемены повлекут за собой огромные денежные потери и нарушение установленного порядка в государстве. Мы не просто верные подданные Короля, мы ведь еще и патриоты, нам дорого спокойствие и процветание нашего Королевства…
- Господин Гоор, - неожиданно со своего места поднялся господин Неро, - безусловно, все то, что Вы говорите верно, но Король…
- Именно к этому я и веду. Я считаю, что нам следует поговорить с Королем, и попытаться убедить его отказаться от этого шага. Доказать всю его губительность. Именно поэтому здесь и собрались первые лица государства. Как вы думаете, господа министры?
- Кстати, - голос Первого Королевского дипломата прозвучал высоко и весьма удивленно, - а почему Король принял такое решение. Насколько я понимаю, еще неделю назад, он и не думал об этом?
- Да, действительно, - интерес господина Таффи поддержали присутствующие.

     Правда, это был вопрос в воздух. Присутствующим оставалось только переглядываться и пожимать плечами.
- Может быть, - предположил Министр по земле, - возникла какая-то ситуация. Может быть, что-то там, за границей…

     Это явно был вопрос к Первому Королевскому дипломату.
- Ничего такого, - поспешил ответить последний, - все как обычно. По крайней мере, неделю назад…
- То есть, как?

     Решил, на всякий случай потребовать уточнений Первый министр.
- Ну, соседи наши все еще воюют, но, к слову говоря, они всегда воюют. А остальные подробности есть в моих докладах…
- Подождите-подождите, Серафим IV говорил, что у него был гость…
- Да-да…
- Как это мы упустили…
- А что за гость? Кто-нибудь знает? Может быть, действительно, за границей происходит что-то, чего мы еще не знаем…
- Да говорю же вам…

     На этот вопрос мог ответить только один человек – сам Серафим IV, но именно его здесь не было.
- Постойте, - Министр по Королевским налогам и финансам оглядел присутствующих, - а где наш Министр Королевского сыска. Я, между прочим, и на утреннем приеме его не видел…
- Ну как же, он болеет, - сообщил присутствующим Первый министр, - уже третий день. Удалился в имение, у него там какие-то целебные воды, вот и уехал лечиться…
- Вы уверены, - исполненный подозрения поинтересовался господин Таффи.
- Ну, по крайней мере, так он докладывал мне, а я в свою очередь докладывал Королю…

     Волна громкого шепота перекатилась через стол, за которым сидели Королевские министры.
- Тише, господа, тише, - заговорил Королевский маршал, - во-первых, еще ничего не известно. Может быть, уважаемый Министр Королевского сыска, действительно, болен. Но я думаю, что это неплохо было бы проверить. Сегодня же я отправлю своего человека в имение министра. И как только он вернется, я сообщу вам. А во-вторых, если безопасности Короля и Королевства действительно что-то угрожает, почему об этом не знают Королевские министры. Я думаю, что уже завтра нам следует поговорить с Королем. Как вы думаете?
- А если Король не пожелает нам ответить, это ведь его право – он Король.
- А никто и не говорит о том, что мы будем принуждать Короля, мы ведь не заговорщики. Тем более, что если Король не пожелает дать нам объяснений, мы поймем, что дело действительно в Министре Королевского сыска. Я правильно рассуждаю?

- Да…
- Толково…
- Что ж, так и поступим…
- Ладно, с этим разобрались, а что делать с доспехами и оружием. Неужели и правда придется носить все это железо?
- Господа, вы так переполошились, словно Король приказал нацепить его на себя уже завтра. Хоть это и неприятная, но пока только перспектива…. Так что, я думаю, что пока этот вопрос даже и поднимать не стоит – у нас есть более важные вещи.
- А все-таки…
- Я вот что думаю, если нам удастся разобраться с главными вопросами, то до этих несчастных железок, дело просто не дойдет. А уж если Король, будет на этом настаивать – мы еще что-нибудь придумаем…

13.

     Ну, наконец-то. Спровадили мы старосту, в город уехал, оставил вместо себя старшего сына, Якоба и уехал. Перед отъездом староста долго нас воспитывал, наставления давал. А вот что, спрашивается, он нас наставлял, неужто мы сами без головы? Время самое хлопотное, надо сеять, скотину пора выгонять, породы спаривать, а он нам голову морочит…

     Но ведь заморочил! Теперь, из-за наставлений этих его, одни разговоры – и в корчме по вечерам, и дома. Еще в прошлом году хлопоты наши были радостными, сулившие прибыль и достаток, а вот в этом году, они вдруг стали тягостными…. Что и говорить, руки сами опускались, стоит только вспомнить, чему собирался подвергнуть нас добрый наш Серафим IV…

     Глядя на такое дело, да наговорившись в достатке под пенное, многие потихоньку начали сводить хозяйство – скотину резать и продавать излишек, который был припрятан еще с прошлого года. И каждый непременно старался получить с покупателя не Королевские денежные расписки, а настоящую, звонкую монету. Некоторые даже пошли дальше, старались обменять денежный пергамент на золото, пусть даже и по меньшей стоимости. А потом, прикрывший ночной темнотой, спешили, кто в погреб, кто к приметному месту в огороде, а кто и вовсе, в лес. Спешили спрятать тщательно запечатанные глиняные горшки. А были и такие, кто наоборот, доставал заветный горшок, справлял дорожную и отправлялся в город…. Вот до чего доводят крестьянина столичные новости…. Неспокойно стало, одним словом. Бывает такое время, вроде все идет как обычно, но стоит присмотреться, и сразу видишь, что что-то изменилось, и в лицах, и в разговорах, да и вообще, в воздухе. Словно вместе с привычными запахами, которые окружают человека ежедневно, на протяжении всей жизни добавилось еще что-то, неспокойное, маняще-пьянящее. Словно зацвела разом везде Дурная трава, от которой голова кружиться намного больше, чем от пенного напитка…

     Сменились две полные Луны, а вестей от старосты все еще не было, и от этого, было нам не по себе еще сильнее. А тут еще зарядили дожди, чего никогда раньше не было. Долгие, холодные ливни, которые буквально вымывали из землицы, то немного, что мы решились бросить в нее в этом году. Да еще прибавилось в лесах дикого зверья. Стало так его много, что оно начало выходить из леса, и наведываться по ночам в деревню…


     Старшего сына старосты Якоба, то есть, мы, честно говоря, не любим, да и побаиваемся. Здоровый, что медведь, характер бешенный, а нрав непонятный, сумеречный. Между нами говоря, он от нас ничем и не отличается, разве что немного разумеет в грамоте…. Нам по нраву младший сын старосты, Франк, но ведь в этом вопросе нашего мнения никто не спрашивает А кроме того, младший, что-то не в большой чести у своего папаши…. Мы сколько не строили догадок, сколько не расспрашивали дворню, потому как все дворовые у старосты из наших же, из крестьян, но без толку. Они точно так же ломали голову над этим, как и мы. Вот и в этот раз, староста, значит уехал, старшего вместо себя оставил, он, между прочим, ходит теперь по деревне, книжицу какую-то завел специальную, и в нее что-то постоянно черкает, да…. А младший пропал. Прямо на следующий день после отъезда старосты и пропал. Мы уж думаем, как бы это старший братец чего-нибудь пакостного не состроил против брата младшего…

     С другой стороны, мы ведь не только за младшего хлопочем, то есть и за него тоже, но только каждый из нас понимает, что если что-то и правда случилось, то староста приедет и обязательно с нас спросит, куда мы, мол, сиволапые, смотрели, когда творилось беззаконие. А куда мы могли смотреть? У нас хозяйство, вот туда и смотрели…. А все равно как-то не очень хорошо на сердце…. А может, это все из-за этих перемен да погоды дурной? Вот чем никогда не была богата наша деревня, так это колдунами, а как бы сейчас пригодилась хоть какая-нибудь завалящая старушка-гадалка, а еще лучше дедок какой, ну, чтобы посоветоваться, поговорить, спросить…

     Надумали мы отправить своего человека в город, ну чтобы нашел там кого-нибудь из этих нехристей. Деньги даже начали собирать, да только кто-то сболтнул Якобу – мы даже знаем кто это, зараза языкастая. Только вот из-за нее всыпал нам старший по мягкому месту. Да еще и деньги отобрал, говорит, мол, вы их все равно собирались отдавать неизвестно кому, а так хоть будете знать, что они хорошему человеку достались…. И это он хороший человек?! Небось, как староста приедет, он же первым делом и донесет на нас. Вот ведь какая зараза командует нами…. Хоть бы уж староста быстрей возвращался, а то что-то совсем тошно. Да корчмарь, похоже опять за старое принялся… Надо будет уточнить, а то и напомнить, если вдруг подзабыл…

14.

     Король наконец-то уснул. Мария дождалась, когда он сползет на подушку, выбрала из-под него руку и, накрыв монаршего полюбовника легким покрывалом, поднялась с постели.
- Черти что, - зло прошептала она, заглядывая в зеркало, - обеденные звоны скоро, а я опять вся расхристанная.

     Не смотря на то, что часть одежды по-прежнему была на ней, одеваться, все равно, надо было с самого начала. Мария подняла с пола нижнюю накидку и пристроила ее на плечи, правда, как-то неловко, потому что стоило ей заняться волосами, как накидка легко слетела с плеча, и стали видны царапины на белой коже, синяки и укусы – непременные следы королевских забав. Она брезгливо поморщилась и оглянулась на Короля – тот похрапывал и бормотал что-то невнятное. Вздохнув, Мария направилась в комнату, где стояла половина огромной бочки, разделась совсем, а потом долго и тщательно, даже с каким-то ожесточением, оттирала свое тело. Хотела кликнуть на помощь служанок, но побоялась, что разбудит Серафима IV. Поэтому и вымылась самостоятельно, и из ванны выбралась, и обсушилась сама же. Только после этого отправилась в дальнюю комнату и уже из нее вызвала служанок…. Покончив со всем этим, еще раз заглянула в свои покои – Король по-прежнему спал…

     Наступил тот странный период в жизни Марии, когда она словно переставала существовать в Королевском дворце. В первый момент она хотела отправиться в Королевскую читальню, но по пути передумала. Потянуло ее направо в темный, пыльный коридор, который заканчивался Королевской сокровищницей.

     Вообще-то, Королевские сокровища хранились в совершенно другом месте, даже не во дворце, но это – Большая Королевская тайна. А этот забытый коридор и несколько комнат в старом крыле дворца, хоть и назывались Королевской сокровищницей, на самом деле, были заполнены всяческим, старинным хламом, который и выбросить было жалко, и девать было некуда. Впрочем, если бы нашелся сведущий человек, который серьезно занялся бы содержимым этих комнат, он вполне мог набрать множество ценных вещей. Ценность, она ведь не только в драгоценных камнях и металлах, хотя, к слову говоря, таких здесь тоже было немало, но кроме золота, сапфиров и бриллиантов здесь хранились предметы Королевской истории…

     Раньше Мария бывала в этих комнатах всего пару раз. Просто из любопытства, которым когда-то, особенно по первому времени, была переполнена. Картины, одежды, подсвечники и множество всякой утвари иногда красивой, иногда вызывающей смех и недоумение из-за своих форм, заполняли эти помещение, можно сказать, под самый потолок…. Тогда, давно, Мария не очень-то заинтересовалась всем этим. У нее и так было чем заняться, кроме возни в этих пыльных завалах. А вот сегодня она опять решила заглянуть в это хранилище забытых вещей.

     …первые три комнаты по левой стороне тупика были заполнены одеждой. Не старой – новой, но так ни разу и не надеванной, по самым разным причинам. Мария медленно шла между подставок, на которых, под накидками висели платья прежних королей, королев и всякого другого придворного люда. Тяжелые, расшитые драгоценными камнями, а где-то лишенные их, потому что они потребовались для других, более востребованных одежд, а где-то, и вовсе разворованные слугами. Тяжелый бархат, текучий шелк, мягкий хлопок тончайших выделок, желтоватый от времени батист. Сегодня они словно сами касались рук Марии, и она позволяла им гладить себя…

     Следующие две комнаты были заполнены мебелью. Пуфики, подставки для ног, мягкие лавочки, поставленные на бок огромные ложа, множество подвешенных прикроватных пологов, различных цветов и тканей. Бессчетное количество шкафов, столов, комодов и бюро. На их изготовление, в свое время, пошли редкие, привезенные из-за морей, сорта дерева. Красные, темно-коричневые, светлые, почти белые, и все с королевскими вензелями и гербами. Иногда, именно из-за этих знаков, от мебели невозможно было избавиться. Ни выкинуть, ни сжечь – любое из этих действий воспринималось как проявление неуважения к правящему Королевскому роду…

- Сколько же здесь всего, - бормотала Мария, оглядывая комнату, - с одной стороны, настоящие ценности, а с другой стороны, если подумать, самый настоящий хлам, которому место в печи. Из-за всего этого, здесь так тяжело дышится – словно в мастерской гробовщика…

     Она ускорила шаг и поспешила перейти в следующую комнату – именно сюда она и шла…. Когда-то давно, когда Мария заглянула в эту комнату в первый раз, она даже и заходить в нее не стала. Просто оглядела ее с порога и вернулась к платьям, тогда, но не сегодня. Сегодня содержимое комнаты занимало ее намного больше. Мария нахмурилась, вспоминая, как собиралась провести этот день, потом приход Короля, а потом…. Да, именно потом. Как раз в тот самый момент, когда она лежала в кровати, прикрыв по обыкновению глаза, а влажные и почему-то холодные руки любовника мяли и щипали ее грудь, она поняла, что хочет вернуться именно в эту комнату, и мало того, хочет…

     И вдруг Мария заплакала. Что-то такое, что она почитала прочным и надежным, что делало ее душу защищенной и недосягаемой, вдруг порвалось. Душа оказалась голой, тонкой и легкоуязвимой.
- Мама, мамочка, - всхлипывая, Мария сползла по дверному косяку на пол, - мамочка, ну почему все так?! Ты же обещала не это…. Ты говорила, что я буду счастливая…. Обещала, что меня будут любить…. Обещала детей…

     Слезы, Мария даже и не предполагала, что у нее их так много, они лились потоком. Именно так, не каплями, а рекой. Вниз, по лицу, на платье, на пол, вниз. А Мария полулежала на полу и причитала:
- Одна. Одна я здесь, нет у меня даже подруги. Даже маленькой зверушки, и то нет. Только Король, который видит меня только на спине с раздвинутыми ногами…. Он даже не целует меня, только кусает, всегда до крови…. Всегда до боли…. И лижет, постоянно лижет…. Везде, всегда. Лижет, кусает и мнет…. Мама, ну почему ты родила меня, зачем, для кого? Почему я не умерла?! Тогда, еще в детстве. Незнающей всего этого, незнающей и счастливой…

     И лились слезы, и упреки были все бестолковее, и все это продолжалось, продолжалось…
- …убью…

     Мария вздрогнула, и все вдруг закончилось, как оборвалось. И слезы высохли, и причитания иссякли. Мария испуганно обернулась, прислушалась. Она, по-прежнему, сидела на полу и была одна. Именно она порождала звуки, и она же внимала им, отраженным от тысячи металлических предметов комнаты…

- Нет, Господи, прости меня глупую, нет. Я сказала эти слова, но не верь им. Я им и сама не верю. Это наваждение, морок, он уже прошел, прошел…. Господи, прости меня…. Я больше не…