Валя или сломанная любовь...

Я жил тогда в пригороде Ленинграда, в городе Ломоносове.  Уютный и зеленый городок, тысяч  тридцать,  населения. Дома старинного города, подковой охватывали финский залив, напротив,  рукой подать,  виделся остров Кронштадт. В любую погоду  он был в постоянной голубой дымке, и только лес портальных кранов, нарушал пасторальную красоту этого острова. А венчал эту картину  могучий  купол Морского собора. Старый центр, домов так в пару десятков, практически не изменился за пару сотен лет.  Дворцовый проспект, центральную магистраль города,  венчали обрубленные купола  полуразрушенной церкви, так мне напоминавшие Казанскую церковь на Баумана. А нарядный железнодорожный вокзал, архитектуры начала века, навевал курортное настроение.  Сразу за старым городом, на крутой возвышенности,  хаотично теснились современные постройки. В основном 4-5 этажные, выстроенные или восстановленные после войны. О каком-то стиле говорить не приходилось. Тут и двухэтажные дома, времен Екатерины, из темного казарменного кирпича, рядом с ними построенные на скоро, насыпные, из шлака,  кургузые домики, построенными пленными немцами. Кое-где гордо стояли сталинские монументальные и комфортные дома. А в основном обыкновенные хрущевки и брежневки, из серого силикатного кирпича.  Чужеродным ярким пятном, к северу выделялись знаменитые дворцы и парки Ораниенбаума. И только Нижний дворец, ободранный, полуразвалившийся – казался близким и родным.  На его ступенях часто собиралась местная молодежь, принять на грудь перед походом на танцы. А за ним раскинулся уже сам парк.  Вот рядом с этим парком тогда я и жил.  Большинство населения работало в Ленинграде, и до работы добиралось на электричках. В молодости трудности преодолеваются легко. Подумаешь до работы три часа. И три часа, обратно  до дома. Утром, часов около 6  выходишь из дома, полчаса до электрички, а при необходимости,  бегом, минут за  20 можно уложиться. Выбираешь местечко у окна, поудобнее пристраиваешься и погружаешься в сладкий утренний сон. Мерно стучат колеса, цветным калейдоскопом проносятся цветные сны. И вот механический скрипучий голос объявляет конечную остановку. В полудреме спускаешься в метро и еще полчаса дремлешь стоя, и ты на Финляндском вокзале. Тут немного ждешь автобус и втиснувшись в его теплое нутро, снова проваливаешься в продолжение забытого сна. Минут сорок и вот он, твой родной завод. Яркий свет ламп, утренняя суета, телефонные звонки. Долгожданный обед. Неспешные сытые разговоры, вкусная послеобеденная сигарета. И вот уже звонок. Странно, но раньше, на всех заводах начало дня и его окончание сопровождалось электрическим звонком. Но этот звонок еще не для тебя. У нас как-то было принято вечером  заходить в кабинет к директору. Просто зайти, а если есть новости, то рассказать их, если есть проблемы, то озвучить их. Бывало, если был повод, то и пропустить по рюмке-другой.  Но вот и кабинет директора позади. Теперь уже битком набитый автобус, неспешно переваливаясь, ползет к станции метро. Тут не до сна, ни до чтения. Главное, что бы не оторвали пуговицы и не оттоптали ноги. Метро не уступает автобусу, та же давка. Уютная электричка, светлая, теплая. Я всегда выбирал себе сиденье, под которым стоял обогреватель. За окном мелькают темные невидимые пейзажи, завывает двигатель электрички, набирая скорость, о чем-то тихо разговаривают уставшие люди. Выходишь с толпой в ночную  ленинградскую погоду, ежась после тепла вагона, от мокрой измороси или пронзительного ветра. Втискиваешься в автобус, пешком идти до дома так лениво. Твоя остановка. Все, несколько десятков шагов и ты дома. Тебя там ждет яркий свет, громко орущий телевизор и вечерний ужин.
Неторопливые разговоры, какие-то дела, домашние проблемы, скучные телевизионные передачи…Глаза слипаются, хочется быстрее лечь, воткнуть глаза в книгу и сон…
Стояла поздняя осень, пятница,  13 ноября. Люблю число 13, у меня какие-то теплые отношения к нему. Ну а уж пятница? Кто ж ее не любит?  Рабочая неделя позади. Завтра, в субботу можно отоспаться. Потом заняться всякими приятными делами…
У замдиректора был день рождения. После звонка, мы собрались в кабинете у директора, где уже был накрыт стол. Зам был мужик неплохой, неконфликтный. Всегда к нему можно было обратиться, и он всегда, по возможности, помогал. Было сказано в его адрес, много хороших и добрых слов. И видно оттого, что слова были от души, то и настроение у всех было прекрасным. Вот хорошо, когда это не формальность, когда  что-то сказать, лишь бы сказать. Пусть не  в такой превосходной степени, зато от души, от сердца. Я много бывал на всяких юбилеях, днях рождений, а вот такую задушевность помню всего несколько раз. Хорошо посидели. Хоть и выпили немного.
И вот в приподнятом настроении, веселый, довольный собой и всем миром,  я отправился домой. А так как было уже поздно, то и автобус был полупустой, да и в метро тоже было свободно. Ничто не хотело мне омрачать настроение. В душе было какое-то радостное ожидание. Как будто мне вот-вот подарят необычайный подарок, или я выиграю приз по лотерейному билету. В детстве, такое ожидание бывает на Новый год, когда есть настоящий дед Мороз.
Хотя объективно смотря на мою ситуацию, все было не так и безоблачно. Брак трещал по швам. Денег катастрофически не хватало. Мы с женой все больше и больше удалялись друг от друга. Каждый считал себя правым, не слышал другого. И только  сложная жилищная проблема нас сближала. Я считал, что обязан получить квартиру, обеспечить своего ребенка жильем. А там дальше будет видно. Дом, в котором мы жили, был ведомственным. И былое ведомство слало мне предписание за предписание, с требованиями, освободить служебную комнату. На заводе мне обещали квартиру, но ее надо было еще дождаться. С беззаботностью молодости, я задвигал все эти проблемы далеко назад. Исходя из принципа, будет день, будет пища….
Но что-то я отвлекся.  Довольный собой и жизнью, я захожу в вагон электрички. Иду по  вагонам, выбирая удобное место у окна,  и что б был обогреватель под скамьей. Я любил сидеть по ходу движения, вот сидеть спиной, мне как-то было неуютно. И большинство пассажиров при наличии свободных мест выбирали так же места. Полупустые вагоны,  а удобного места для меня нет.  Все места у окон, по ходу движения, заняты. Прохожу один вагон, второй, третий. И тут мои глаза останавливаются на свободном месте у окна, под сиденьем стоит обогреватель, но не по ходу движения. Зато напротив сидит красивая  девушка. Внутренний голос мне шепнул, тебе сюда. Я аккуратно сел, достал какую-то книгу. Девушка напротив меня тоже сидела, уткнувшись в книгу. Меня это устроило, можно было внимательно рассмотреть, кто же у меня попутчица.
Обычно я, как и большинство мужчин, не умею знакомиться на улице или в транспорте.  Увидев красивую девушку, я украдкой ее любуюсь, что бы потом разочарованно проводить ее взглядом, и подосадовать на свою нерешительность. И когда девушки уже и след простыл, ругая себя, представлять, как бы ты мог с ней познакомиться, о чем спросить, что сказать….
Но в этот день все шло не так как обычно. Сегодня был мой день. А может  спиртное придало мне смелости, но я решился и сел напротив нее. Вначале я довольно бесцеремонно на нее уставился, перебирая в голове подходящие для знакомства слова. Чем больше я смотрел на нее. Тем сложнее мне было, что-либо ей сказать. В ней было все то, что мне нравилось в женщинах. Светлые вьющие волосы упрямо выбивались из берета,  гордый изгиб шеи, под расстёгнутой  курткой,  красиво очерченная тонким свитером небольшая грудь, изящество в позе, в разлете бровей, форме губ. Я попытался что-то сказать, но у меня из горла вырвался какой-то клекот и я смущенно замолчал. Она же чувствуя мой,  до неприличия упорный взгляд, хмуро и недовольно посмотрела на меня, и снова уткнулась в книгу. Электричка тронулась. Я  снова стал обдумывать, как правильно с ней заговорить, что бы она меня не послала.  Уж очень она была неприступна и строга. В голове крутились всевозможные планы моего с ней разговора. Видно, что она человек воспитанный, значит на невинные вопросы, она мне ответит. Какие вопросы ей задать?  « Извините, не подскажите,  сколько сейчас точно времени? Не знаете,  во сколько электричка приедет в Ломоносов?». Нет, как-то глупо. Тут меня осенило, надо посмотреть, что за книгу  она читает. Я сделал вид, что завязываю развязавшийся шнурок, пытаясь прочесть название книги.  Я уловил одно слово: экономика…Ну что ж, это мое, это моя тема.
Я, стараясь быть не назойливым и в то же время достаточно свободным, нейтрально задал вопрос, про эту книгу. Про ее автора. И действительно врожденная воспитанность заставила ее односложно отвечать на  мои вопросы.  Ну а потом как-то лед тронулся, вначале она выслушала какую-то мою историю обо мне, потом я развил тему экономики, ну а потом мы уже оживленно с ней болтали. Вернее говорил в основном я.  Она оказалась студенткой Университета, училась на последнем курсе. Жила в Ломоносове, почти моя соседка. Хотя в Ломоносове все соседи, слишком мал город. Когда мы приехали на конечную остановку, то уже были в приятельских отношениях. А так как нам было по пути, то она не возражала против моей компании. Ну а потом, идти одной в двенадцатом часу ночи, то еще удовольствие. Хотя и времена были безопасные, но всяких типов хватало на ночных улицах темного города. Я  проводил ее до  дома.  Мы долго стояли, все о чем-то разговаривая. Потом она спохватилась, сказав, что уже поздно и ей пора идти.  Я  прощаясь, держал ее за руку, никак не решаясь, отпустить руки и спросить о следующей нашей встречи.  Хорошо, что мне хватило смелости, спросить  ее о номере телефона. У меня был рабочий, у нее домашний. Наскоро записав ее телефон на спичечном коробке, мы распрощались. И хотя впереди были выходные, и мне хотелось с ней встретиться,  я понимал, что спешка тут не нужна. Жаль, что тогда мобильных телефонов не было.  Как они упрощают жизнь.
Ее звали Валя. Она заканчивала экономический факультет университета.  Утром, я понял, что влюбился. Влюбился  как-то сразу, почти до беспамятства. Все мои мысли занимала она. Дождавшись до понедельника, я набрал ее номер. Услышав ее голос,  я долго молча слушал ее голос.. Алло, алло, Вас не слышно…Потом тихо сказал, -это я. Услышав радость в ее голосе я стал что-то говорить неважное.. просто говорить и слышать в ответ ее голос. Мы договорились встретиться.  Я сбежал с работы, придумав уважительную причину,  и мы наконец-то встретились….. я боялся, что днем все может оказаться не таким волшебным, как было вчера… Но все оказалось еще лучше.
Так началась наша любовь…..Я выкраивал любую минуту на работе и подъезжал  то к ее институту, где она выбегала буквально на пять минут, то встречал ее на вокзале и мы вместе ехали домой. Нам было вместе хорошо. Это я видел и в ее радостных блестящих глазах, в ее ослепительной улыбке, в счастливом  голосе.  Выходные насколько было возможно, также проводили вместе. Памятуя, что любая ложь рано или поздно становиться явной, я ей все  утайки рассказал  про себя. И про то, что женат, и что с жильем сейчас проблема, и что у меня есть дочь, которую я люблю. Она мне тоже рассказала, что у нее есть молодой человек. Он сын  друзей ее мамы, она с ним дружит со школы. И что они собирались пожениться после того, как она окончит  институт, а он военное училище.  Но теперь она уже в этом не уверена, сказала Валя и  вопросительно посмотрела на меня. 
Я, тогда уже зрелый мужчина,  28 годов, вновь влюбился, хотя мне-то казалась, что моя любовь давно ушла в прошлое. Просто это была какая-то другая любовь. Зрелая, взвешенная, неторопливая. Я упивался общением с ней, нашими объятиями, поцелуями. Когда была возможность она мне звонила на работу и мы говорили, говорили. И нам было не наговориться.  И мне и ей все было интересно друг в друге.
Мы ничего не пытались друг другу доказать. Мы просто хотели быть вместе. И мы были вместе.
Но суровые реалии были таковы, что я не мог все бросить. Я работал на заводе и ждал получения квартиры. Квартиры для моей жены, а главное для моей дочери. И ждать мне нужно было не меньше года-двух. Соответственно ни развестись я не мог, не уйти из семьи. Хотя семьи уже как таковой и не было.
События  быстро развивались, и вот уже  подошел Новый год. К этому времени мне пришлось уехать из Ломоносова, сдать ведомственное жилье. На работе мне выделили служебную комнату в 3-х комнатной квартире в Купчино. Оставалось только дожидаться получения квартиры.  Соответственно с семьей я ничего не мог сделать, я не мог их бросить без жилья. Так мы с женой терпели друг друга ради спокойствия ребенка. И жили ожиданием квартиры.
Валя меня понимала. И вот Новый год. Мы с Валей решили его провести вместе. Я  пользуясь служебным положением, в семейном общежитии  застолбил  гостевую квартиру. До этого времени наши встречи всегда проходили или на улице, или в парках, или в кафе.  Но вот что бы нормально побыть наедине, такой возможности не было.
Праздничные хлопоты, украшение елки, покупка подарков, устройство праздничного стола. Я до последнего, Вале ничего не говорил, хотел сделать ей сюрприз, и сюрприз удался. Этот Новый год один из немногих,  когда я себя чувствовал таким счастливым.
И вот мы вместе. Одни в отдельной квартире. Только мы одни. Приглушенный свет, негромкая музыка Сальвадора Адамо, мерцание свечей. Это была изумительная  ночь. Мы были счастливы, обещали друг другу, что никогда не расстанемся. Говорили, как мы любим друг друга. Целовались, до боли в губах, так было невозможно оторваться друг от друга. Ну а потом была эта божественная постель. Я был нежен, как никогда и не с кем.  Каждое прикосновение обжигало, весь мир таял в нас,  и в мире были только мы. Для Вали это был первый опыт с мужчиной, но она получила все, что только может желать женщина. Страсть из неторопливой превращалась в неистовую, но нежность оставалась. Валя была прекрасна. Я не мог налюбоваться ей, ее фигурой, ее телом, ее грудью. Я не мог нацеловаться с ней, хотя губы уже припухли и было просто больно. Но все равно мы не могли остановиться. И чудной музыкой звучал взаимный шепот: Я тебя люблю… Ты самая прекрасная… Как же ты божественна!!!. Только с тобой,  я смогу быть счастливым… Она отвечала: Мне никогда так не было хорошо… Я просто хочу умереть.... Я не могу представить, что может быть что-то еще прекраснее. Ты моя любовь, одна и  единственная….
Утром, обессиленные и счастливые мы уснули…...
Но за все нужно платить.
Ее мама, увидев,  что дочь потеряла голову, стала наводить обо мне справки.  И пришла в ужас. Ее единственная дочь, умница и красавица встречается с каким-то похотливым женатым мужчиной. Ее  дом  превратился в пытку для Вали. Мама не оставляла  попыток образумить дочь, и по-хорошему, и со скандалами. Но Валя все стоически выносила. Я обо всем этом уже узнал позже. Ну а потом маме нравился ее жених, он наверное действительно был хороший и порядочный парень. И он действительно ее любил.
Теперь у нас появилось место для встреч. Наш временный дом. Дом, где мы были счастливы. Но времени быть вместе,   у нас было мало. Валю, мама взяла под жесткий контроль, ей во избежание скандалов, нужно  было ночевать  дома. А  тем более у нее оставались последние месяцы перед дипломом, и нужно было много корпеть над учебниками. Да и у меня работы тоже было навалом.
Но все равно нам удавалось хоть на несколько минут, но каждый день встретиться. Не видеть ее лучистого взгляда, не заглянуть в бездонность любящих глаз, не прикоснуться к ее нежным губам, это было выше моих сил. И мы обнявшись,  могли до бесконечности, молча стоять, слушая друг друга, дыша друг другом.
Ну а потом оказалось, что Валя беременна. Я готов был оформить развод, но не мог этого сделать. Осенью я должен был получить ордер на квартиру. Все документы уже были оформлены. Я Вале все это говорил, но она была непреклонна. Если мы не можем сейчас пожениться, то я сделаю аборт. Логика была бессильна. Я  чувствовал себя последним подлецом.  Да и дома у нее был маленький ад. Мама, жених, все были против меня, против нас.
И Валя сделала аборт, вернее я договорился с главным врачом хорошей больницы, и там все сделали. Операция прошла хорошо. Я отвез ее домой к ней в Ломоносов. Мне было жалко ее, жалко себя, жалко того маленького человечка, которого мы угробили. Я все время себя пытался оправдать… Но я действительно ничего не мог сделать, или не сумел сделать. И все равно я был виноват. А этот аборт, если бы можно, лучше бы сделали его мне. 
Когда мы приехали к ее дому, вышла ее мама, посмотрела на меня тяжелым взглядом, и с ненавистью прошептала,- что ты с ней сделал?  Валя понурившись пошла за мамой. Я молча стоял и ничего не мог сказать.
Мы все равно любили друг друга, мы встречались, но не так часто. Эта потеря, эта боль, это моя беспомощность,   стояла между нами.
Наступило лето, Валя защитила диплом. Получила направление. Вышла на работу.
У меня дела тоже двигались, сдавался дом, я бегал со всевозможными справками.
В какой-то из летних выходных, нам с Валей , удалось выбраться за город, на берег лесного озера. Мы загорали, купались.  Была какая-то умиротворенность. Было тихо. Было покойно. Этот день мне  напомнил нашу первую ночь. Было так нежно, но почему-то и пронзительно больно. Валя часто плакала, говорила, что любит меня.  Я же ее утешал, говорил, что уже осталось совсем  немного потерпеть.  Валя все пыталась мне что-то сказать, но потом все тонуло в слезах, объятиях, словах, поцелуях…
Я ей рассказывал, как скоро будет у нас все здорово, что вот уже получаю квартиру и к Новому году я буду свободным, и что мы сможем наконец-то пожениться.
Она  длинным  любящим взглядом, с какой-то взрослой печалью, смотрела на меня….
Она лежала на покрывале, расстеленном на зеленой лужайке,  солнечные лучи, запутавшись в легкой листве, наряжали ее  каким-то ажурным узором…  Я смотрел на нее и не мог отвести взгляд. Она была моя и только моя. И эта картина до сего времени стоит у меня в памяти, как чудное видение моего былого счастья.
Я тогда еще не знал, что это наша последняя встреча.
Когда через несколько дней, я позвонил ей на работу, -А Валю можно к телефону? Женский голос ответил, а она больше у нас не работает? Как не работает?- удивился я. Так, не работает, вышла замуж и уехала к месту службы мужа….. Я долго смотрел на трубку, из которой раздавались тоскливые звонки…. Как уехала? Билась в голове мысль.. Мы же любим друг друга… Этого не может быть? Это глупая шутка?...
Тогда мне все стало понятно, и ее слезы, и ее попытка что-то мне сказать… Так плохо мне никогда не было. Как-то все внутри оборвалось и превратилось в какой-то   саднящий и ноющий ком.
Квартиру я осенью получил, и буквально через несколько месяцев, мы оформили развод и с женой разъехались. Ей осталась однокомнатная квартира, мне комната . Мой главный долг перед женой и моим ребенком был выполнен. Они не остались на улице.