Камчатка 13

Несколько дней из жизни

Вот вроде бы и нескучно живу, а всё равно чего-то не хватает. По ночам прошлое приходит в цветных снах и раз за разом заставляет переживать самые яркие эмоции. И не только молодые румяные девочки приходят во сне, а чаще мокрая непроходимая тайга и крутые склоны сопок. И там ты вновь преодолеваешь себя и ты там - человек. Ты идёшь напролом, и кровь клокочет в жилах. Сознание ясное и жизнь кипит вокруг. И вот опять настало время. Сошлись на небе звёзды в правильный рисунок и новый маршрут проложен. Мне очень хочется его осуществить. Но начинается пока только малое шевеление в этом направление. Славно лежать на диване и мечтать о трудностях и потом говорить себе, что не сложилось. Обстоятельства не позволили. А мы просто встали и пошли. И дорога легла нам под ноги.
Уж так совпало, что в том году мой старый боевой товарищ Саша Серебренников решил отпраздновать свой полувековой  юбилей. Время бежит неумолимо и скоро порог собственной квартиры станет почти непреодолимой преградой. А там и полная остановка не далеко. И вроде недавно ты мог бежать сколь угодно долго и если бы ещё и кормили при этом, то и сутками напролёт. Но последнее время тело стало умолять о пощаде и проситься в мягкую койку. А вместо этого на письменном столе разбросаны карты далёких мест, и список нужных вещей снова составляется в столбик. Юбилей у друга круглый и к тому - же внучка у него только что родилась. А раз такое дело, то и подарок ему должен быть совсем необычный.  Что - бы можно было запомнить его навсегда и в коробочку не укладывать и пёстрым бантиком не перетягивать. Я решил подарить другу Камчатку. И пригласил с собой в экспедицию в один из самых её труднодоступных районов. Куда можно добраться только вертолётом. А, тут еще в помощь мне обстоятельства сложились так, что в наш город заехал весьма интересный человек. И наши пути пересеклись.
Андрей Балк, потомок старинно дворянского рода, уже давно обосновался на Камчатке и влюбился в неё всем сердцем. Работая простым водителем, он исколесил на своём «КамАЗе» самые отдалённые её уголки и не просто так, а с большим интересом исследователя - энтузиаста. Живое и открытое лицо собеседника выдавало в нём человека честного и много повидавшего. Рукопожатие сильное и приятная улыбка располагали к разговору на чистоту. Ему, не равнодушному человеку, живущему на Камчатке, было очень интересно встретить в средней полосе России собеседника не раз и не два побывавшего в тех краях, куда и его забрасывала судьба. И где он по работе сталкивался с такими ситуациями, при воспоминаниях о которых кровь холодеет в жилах даже много лет спустя. Это всегда сближает. И я рассказал Андрею о своих планах. Он внимательно слушал, и было видно, как меняется выражение его лица. Вежливый и внимательный в начале разговора Андрей вскоре смотрел на меня недоверчиво и оценивающе. Уж он - то точно знал те места и условия. Камчадалы так не ходят. Ни охотники, ни рыбаки, ни заезжие туристы. Проложенный мною маршрут для бывалого камчадала сразу показался весьма сложным и почти невыполнимым. Мало ли чудаков найдётся, вот так желающих свести свои счёты с жизнью? А вдруг мне хочется собой медведей накормить? Но в конце нашей встречи он проникся и поверил мне. И когда мы прощались, то он пообещал мне свою помощь. Заручиться поддержкой такого человека, было очень важно. Это резко повышало шансы на положительный исход всей экспедиции. И подготовка получила новый импульс. А почему, вдруг опять Камчатка? Опять без оружия в гости к медведям. Да потому, что в тех местах всё самое интересное собралось в одном месте. И порожистые реки, и непроходимая тайга, горы и ледники, и ледяные пещеры. Ну и конечно медведи, а куда там без них? А ещё вулканы и горячие источники, Тихий океан и красная рыба. Интересные люди и не тронутая человеком природа. И там есть шанс на деле проявить свои навыки и умения по выживанию приобретённые за все прошедшие годы. А самое главное и заманчивое во всём этом не острые ощущения и преодоление трудностей. Это как раз нормально для тех мест и на таком маршруте. А вот возможность достичь такого состояния духа и тела, когда обостряться все органы чувств. Вдруг обнаружатся такие возможности в организме, что дыханье перехватит от взрыва эмоций. Почувствовать в себе невиданную ясность ума. Возможность воспринимать и осмысливать целые реки информации от очистившихся органов чувств. Пелена спадёт, и мир заиграет снова невероятными красками. Так уже было раньше, и это удивительное ощущение хочется ещё хотя бы раз пережить. Сама мысль снова оказаться в тех местах будоражит воображение. И вдруг неожиданная и дерзкая светлая мысль озарила голову. А что если Андрей поможет организовать концерт авторской песни на базе подводных лодок в закрытом городе Вилючинске? Уж ехать, так ехать! А благотворительный концерт для подводников - дело Святое. Такое выступление экспедиции не помеха. Спросил без особой надежды на успех. Ну, а вдруг получится? Билеты на самолёт куплены и пошёл обратный отсчёт времени до старта. Мне удалось легко дозвониться до Камчатки, и сообщить о дате нашего прилёта в Петропавловск-Камчатский. И каково - же было моё удивление, когда через сутки там уже пошла серьёзная подготовка к моему концерту. И это, по сути, полный экспромт. Там же меня никто не знает, как автора - исполнителя. Однако всемирная паутина подтвердила мой статус и художники - оформители взялись рисовать афиши. Дом офицеров города Вилючинска охотно пошёл на встречу, «известному барду с материка». Гитару обещали найти на месте и зал наполнить зрителями. Но концерт – это ведь только один вечер в первый день пребывания на Камчатке. А сама подготовка к такой экспедиции дело серьёзное. Холодильник с собой не потащишь. Там запасы нужны на все случаи. Вот тут и проявляется опыт прошлых лет. И ночное ориентирование, и горная подготовка, и ледяные пещеры. И сплав по горным рекам на катамаране, и добывание пропитания в лесу. А так же множество бытовых деталей дальнего похода. Вертолётная заброска даёт большой положительный эффект на самом старте. Огромную экономию времени и сил. Можно взять свежих продуктов на пару килограммов больше. Но это теоретически. А фактически старый, ещё советских времён вертолёт МИ - 2 для меня неизвестен. Их там осталось всего несколько штук. С какой скоростью они по Камчатке летают? И сколько смогут взять груза на борт? Погода в тех местах  меняется стремительно. Полётный час стоит БЕШЕНЫХ денег. Рельеф местности не просто дикий, а очень сложный. Но Андрей договорился, и вертолётчики нас будут ждать. Радостная искра загорелась в моих глазах. Дорого, но решаемо. Зато экономия получается в 7 суток пути. И эти 7 суток пришлось бы двигаться с полной выкладкой. Да по такой местности, где и гусеничный тягач не пройдёт. Мои деньги на экспедицию накоплены по копейкам и очень дорого стоят. И если их тратить, то на доброе дело. Но вариантов, по сути, нет. Или так, или сиди дома и грусти о несбывшихся мечтах. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Ведь всё снаряжение должно вместиться в два рюкзака, и они должны быть подъёмные. И не просто подъёмные, а чтобы у нас хватило сил не только идти с ними, а чтобы можно было продираться сквозь непроходимые заросли. Изначально предполагается, что вертолёт нас забросит в верховья реки Левая Жупанова и там мы разобьём на перевале Соболиный, базовый лагерь. Построим схрон для продуктов и будем налегке, делать пешком радиальные выходы к разным красивым местам. А куда мы собираемся добраться после этого, с трудом умещается в длинный список названий труднодоступных мест. Надувной катамаран давно изготовлен для подобных походов. И не один раз проверен в условиях Камчатки. Быстро собирается и мало весит. По моему плану, после пешеходной части маршрута мы пойдём вниз по реке на нём до самого океана. А дальше сдуем его, разберём и снова пойдём пешком через перевалы пока не доберёмся до среднего течения второй реки и уже по ней сплавимся второй раз к океану. И только затем пешком выйдем к людям. И пульс учащается, и временами дрожь по телу только при мысли о том, что это может стать реальностью. За подготовкой к экспедиции время пролетело незаметно  и, наконец, пришёл этот день.
Я приехал ночью на поезде в Москву и жду на вокзале Сашу. Рано утром с Казанского вокзала он должен появиться, и дальше мы пойдём вместе. Не виделись давно и сама встреча волнительна. Мой рюкзак без продуктов, и пока не так увесист. В руках лёгкий тремор от волнения, но позицию для наблюдения в здании вокзала я занял удобную. Сверху всё видно и любой вошедший в здание попадёт на глаза. Время прибытия Сашиного поезда давно истекло, но его так и нет. Я достал из кармана рюкзака прибор для настройки гитары и почему - то решил его проверить. И ровно в этот момент Саша вошёл в зал ожидания. Приборчик запрыгал у меня в руках и неожиданно выскользнул из пальцев. Попрыгал по кафельному полу и спрыгнул в лестничный пролёт. Пролетел несколько метров и разлетелся в самые, мелкие дребезги по кафельному полу. Я опрометью метнулся вниз по лестнице навстречу Саше. А за одно, и собрать в кучу мелкие кусочки прибора настройки. Обнялись до дрожи в руках. Даже зажгло слезами где - то в уголках глаз. Радость встречи переполняла меня, и хотелось кричать от восторга на весь вокзал, но вместо этого пришлось собирать пригоршнями мелкие кусочки прибора настройки с кафельного пола. Саша сдержанно поднялся вместе со мной к моему рюкзаку и, оценив состояние прибора, молча, высыпал его кусочки в урну. Ах, как я рад встрече! Мы в Москве и до самолёта много времени. Найдём в стольном граде музыкальный магазин и купим настройщик гитары. Ведь завтра концерт на Камчатке. Дух захватывает от этой мысли. Поиск магазина на просторах Москвы быстро дал результаты, и приборчик для настройки гитары оказался у меня в кармане. Ну, какой артист едет на гастроли без своего инструмента? Да ещё и не имея возможности проверить настройку гитары прибором? Это надо быть виртуозом своего дела. А где взять такого специалиста? У каждого виртуоза найдётся свой продюсер и артистический директор. А у меня рядом друг и рюкзак в полсотни килограмм. Пожалуй, что только в авторской песне можно так легко согласиться играть и петь с неизвестным инструментом в руках. Экспресс удачно привёз нас в аэропорт Домодедово. Ох, давно я тут не был! Народищу полно и где нам регистрироваться перед вылетом, нужно искать. Но мы вместе и это решаемый вопрос. Когда нас это останавливало? И стойку регистрации нашли, и рюкзаки замотали в плёнку. В животе тревожная дрожь и волнение. Теперь всё в прошлом. Мы готовы к полёту и обратной дороги нет. Цифры на табло бегут, и состояние отрешённости наполняет мозг. Ты уже не на земле. Ты уже в пути. И теперь да самой посадки самолёта ты себе не принадлежишь. Ничего не болит и голова ясная. Вперёд и вверх! Красивый самолёт нас принял к себе во, чрево и тревожное ожидание взлёта  просматривается в лицах пассажиров сидящих рядом. На таком самолёте ещё летать не приходилось. Солидно. Такой аппарат упасть не может. И покормили и напоили, и спать уложили. А через 8 часов уже и видны вулканы за иллюминатором. Полёт прошёл совсем незаметно и спокойно. На взлётную полосу мы сошли по трапу, а вокруг солнце и пестроцветие осени. Рядом заливают бетоном новую взлётную полосу и работа кипит. Техники разной нагнали великое множество. Дело идёт и это хорошо. Россия крепнет и в этих отдалённых землях. При посадке в аэропорту Елизово в глаза бросились не серые безликие крыши домиков, как это было раньше, а разноцветные металлочерепичные кровли. Всех цветов и форм. Видно, что и в эти края добрались новые технологии и материалы
  Мы долетели благополучно и погода нас просто балует. Дышится легко и свободно. Корякская сопка приветствует нам белым флагом своих ледников. Её старая, добрая соседка - Авачинская сопка  укрылась в беловатом облаке и сквозь него пристально всматривается в нас. Мы на Камчатке и до зубовного скрежета волнительно. Но показать это нельзя. А ведь мы прилетели, и впереди  нас ждёт целая экспедиция. В душе волнение до дрожи. Толпа прилетевших пассажиров, с взлётной полосы проследовала в зал прилёта, за багажом. И вдруг в плотных рядах встречающих я заметил знакомое лицо Андрея. Ну, это просто чудо. Нас здесь ждут и встречают. Как приятно и даже торжественно. На душе отлегло. Теперь мы в руках принимающей стороны. Все вещи отвезли в гараж и перекусили в квартире Андрея. По плану у нас сегодня осмотр города. Но, нужно ещё закупить резиновые сапоги и рыболовные снасти. Зарегистрироваться в МЧС и получить путёвку на проход через заповедники и отлов биоресурсов. А также подтвердить вылет на вертолёте на завтра. И мы побежали. Андрей уже везде был и со всеми договорился. Осталось только нам приехать и подтвердить свои намерения. И поехали мы к вертолётчикам. Я, конечно, знал, что будет дорого, но чтобы так дорого, не предполагал. Цена полётного часа меня непросто озадачила, а повергла в шок. Я до этой минуты считал себя состоятельным человеком, а после встречи с вертолётчиками - голым и босым. Но отказываться - это подвести Андрея. Выходило так, что всех моих наличных денег хватало на полётный час и вертолёту вернутся на базу. Тут явное лукавство с их стороны. Кто оплачивает обратную дорогу такси? Да ещё по такой цене? Но решение принимаю - лететь. И торговаться не стоит. И зачем нам нужны ещё деньги? Обратные билеты на самолёт у нас на руках. А дома на хлеб и воду. Сурово, но в этом случае будет так. Никто и не обещал, что будет легко. Итак, с вертолётчиками решено. Завтра вылет по погоде. Ждём от них звонок. И поехали мы в штаб МЧС. А там серьёзные ребята - спасатели сидят в дежурке и пишут в журнал буковки. Майор с любопытством взглянул на меня и, поздоровавшись, протянул листок бумаги.
- Вы, пожалуйста, маршрут свой опишите и прибавьте к конечной дате три дня, а уже потом мы пойдём Вас искать.
 Я подробно всё описал и протянул дежурному офицеру исписанный листок. Тот внимательно прочитал наш маршрут, и вопросительно взглянув на Андрея, негромко его спросил, кивая в нашу сторону:
-  А, они вообще адекватные? Это - же не реальный маршрут и в такие сроки.
 Нашей группе присвоили №471 и благословили на выход. Дальше была контора управления заповедником. Там на нас поглядели грустно и без энтузиазма и выдали путёвку на отлов биоресурсов, зная, что нерест уже закончился в основном. И угрозы  рыбному поголовью мы явно не представляем. И только затем была встреча с организатором моего концерта в городе Вилючинске. Это местный банкир и филиалы его банка имеются в закрытом городе. И он обо всём договорился с директором Дома офицеров флота. Вот только вдруг выяснилось, что копию паспорта Саши потеряли. И ему пропуска на базу подводных лодок нет. И как не жаль, но исправить уже ничего нельзя. Банкир, стараясь загладить свой промах, отдаёт в распоряжение Саши своё шикарное авто и просит водителя показать город Петропавловск - Камчатский. А меня ждали в закрытом городе подводников. На Андрея пропуск выписан, и он повёз меня в Вилючинск на своей машине. Дом офицеров флота оказался на берегу большой бухты и как по заказу, подводный крейсер медленно входил в базу в тот самый момент. Обстановка обязывала соответствовать. И когда на входе в ДОФ обнаружилась громадная афиша, все мои сомнения окончательно отпали. Тут всё серьёзно. И меня ждут как артиста. Неожиданно из стеклянных дверей появилась приятного вида дама и нас представили друг другу. И уже в её кабинете за чашкой кофе стало ясно, что у них тут всё готово к началу концерта. Вот уж точно, с корабля на бал. Совершенно неожиданно в кабинет зашёл молодой флотский лейтенант и, назвав меня по имени и отчеству, протянул руку для приветствия. Смотрю и не верю своим глазам. Да это - же  младший сын моего боевого товарища Саши Кувалдина. Я помню маленького мальчика Лёшу, а тут вдруг настоящий офицер - подводник и где встретились? Приятная неожиданность. А дальше мне пора на сцену. Из трёх гитар на выбор я отобрал ту, что мне показалась удобнее, и, проверив её звучание, пошёл за кулисы. Зал оказался уже полон людьми. И как-то сразу почувствовалось, что меня здесь ждут. Обстановка располагала петь от души для людей. Глаза в глаза. Лицом к лицу. Звук в зале оказался весьма приличный, и почти сразу наступило расслабление у микрофона. Голос зазвучал красиво и заполнил собой все его уголки. В первых рядах сидело много пожилых людей и для них у меня нашлись песни. Короткостриженные головы матросов и солдат ровными рядами заполняли большую часть зала. И песни военной тематики оказались к месту. Очень показательно, что на протяжении всего концерта ни один из них не задремал. Хотя наверняка многие матросы были в зале после вахты. Приятной и удивительной была культура в зрительном зале. После каждой песни зал взрывался бурей оваций и непривычно быстро весь как по команде замолкал. В ожидании следующего номера несколько сотен пар глаз просто внимательно вглядывались в исполнителя. А у меня начался кураж. И всё получалось, как хотелось, и было легко и просто. Пел в охотку, вытягивая голосом любые ноты и по залу было видно, что смысл песен до людей доходит. Подпевали и из зала, а это со сцены и видно и слышно. Пел о подводниках и для подводников. Концерт прошёл чисто, и было очень приятно ощущать полное единение с залом. Хорошая публика. Долго не отпускали со сцены, но пора и честь знать. На квартиру к Андрею вернулись далеко за полночь. Первый день на Камчатке вместил в себя много переживаний, и смена часовых поясов упрямо укладывала нас в кровать.
Утро нас огорчило низкой облачностью и невозможностью вылета вертолёта. Но на Камчатке всё быстро меняется и мы в томительном ожидании звонка поехали закупать себе продукты на весь маршрут. К обеду погода изменилась к лучшему. Готовность к вылету 30 минут. И мы побежали. Переодеваться, укладывать рюкзаки и на вертодром. Но вот незадача. На календаре 2013 год. Пятница 13 сентября. Вылет назначен на 13.00. Загрузились в вертолёт быстро и чётко, но при запуске двигателя вышел из строя стартёр. И мы никуда не полетели. Балагурили и шутили, а авиатехники у нас на глазах чинили вертолёт. А тем временем погода на маршруте поменялась в худшую сторону. И всё повисло в воздухе в прямом и переносном смысле. Тревожное ожидание вылета затянулось. Дождик начал забрызгивать бетонные дорожки мелкими каплями. Деньги за полёт пока не отданы пилоту и уже просто жгут меня через ткань кармана. Невероятная сумма оговорена, а перед нами старенькое ведро с пропеллером сверху. Уж скорее бы всё это началось и закончилось. Договор дороже денег. И отказаться нельзя. Значит только вперёд и вверх. Не надо быть великим штурманом, чтобы быстро понять ситуацию. Из прогноза погоды становится ясно, что у нас начались проблемы. По прямой лететь нельзя. Там - грозовой фронт. В оговорённую точку высадки можно попасть только окружным путём. Но нам за час туда не долететь. А дальше бесплатно нас никто не повезёт. А это значит, что мы ещё никуда не полетели, а точка нашей высадки в горах уже изменилась, и весь маршрут поменялся тоже. И красоты Долины Гейзеров опять недосягаемы. Как и многое другое из заранее намеченного на первые дни экспедиции. И пока идёт ремонт вертолёта в моей голове прокручиваются варианты изменений в маршруте. Обратные билеты на самолёт на руках и дата вылета известна, и к этой дате нужно вернуться в цивилизацию любой ценой. А тем временем вертолёт починили и можно лететь. Повторный запрос погоды по маршруту ничего утешительного не дал. Грозовой фронт и сильный дождь. А этот значит, мы полетим в обход и уже однозначно до намеченной точки недотянем. На душе смятение и безысходная тоска. Но виду подавать нельзя. Ожидание затянулось, а хочется уже оказаться подальше от людей. Ну, полетели уже хоть куда нибудь. Запуск двигателей на этот раз, прошёл успешно. И мы всё - таки взлетели. Воздушная колесница дрожала и покачивалась, набирая высоту, а за её окнами и у меня под ногами уже замелькали домики и извилистое русло реки Авачи. Дождевые струи побежали вверх по передним стёклам вертолёта. Пожилой пилот уверенно повёл свой аппарат навстречу грозе. А она чёрной стеной перегородила нам путь и было отчётливо видно, как впереди молнии сверкая, впивались в склоны гор. Русло реки продолжало извиваться далеко под нами и как направляющий ориентир вело нас к Гаванскому перевалу. Мы ушли значительно левее грозового фронта и только самым светлым краем туча нас задела. Но и этого было достаточно, что бы почувствовать, как нашу железную стрекозу бросают порывы ураганного ветра. Горные хребты по всему горизонту отчётливо видны и среди них выделяются заснеженные остроконечные пики вулканов. Картина просто завораживает своим великолепием. Вскоре справа показалась Карымская сопка. Над ней стоял громадный столб чёрного дыма. Пилот сказал, что там уже несколько дней происходит извержение. Мы идём по приборам, и за окнами опять густой дождь. Я пытаюсь понять, что за местность сейчас под нами. С такой высоты она не очень похожа на карту. Она рельефна и разноцветна. Полётное время на исходе и пилот просит выбирать место для посадки. А я в этот момент даже приблизительно не представляю, где мы сейчас находимся. Реку под нами я, конечно, вижу и это нужная нам река. Но как далеко нам ещё до её верховьев и до расчётной точки высадки, так и остаётся загадкой. Пилот показывает на часы и тычет пальцем вниз. Пора садится. Мы обошли грозовую тучу, и теперь солнышко сквозь лёгкую пелену облаков подсвечивает склоны сопок. Судорожно шарю взглядом по берегам очень извилистой реки пытаясь привязаться к местности, но тщетно. Ну, раз такое дело, то нужна обычная ровная площадка поближе к воде. А там на земле уже разберёмся. Ровная красноватая поляна внизу оказалась ягодной тундрой, и вертолёт плавно присел на кочки. Двигатель решено не выключать. По - этому наша выгрузка проходит быстро и весело. Воздушной струёй от винта пригнулись редкие кустики и мы, спотыкаясь, вытаскиваем свою поклажу из вертолёта прямо на ягодник. Передаю пилоту деньги, всё ещё не веря в собственную щедрость. Ну, что - же. Поддержим частную малую авиацию России. Спасибо пилоту и за это. Мотор взревел и машина, оставляя дымный след, поднялась в небо. Через минуту она скрылась за ближайшей сопкой и вдруг наступила тишина. Я взглянул на Сашу и по усталой и немного растерянной улыбке на его лице понял, что он тоже пытается выдохнуть напряжение последних дней. Мы обнялись, поздравляя друг друга с прибытием в точку старта. Неужели мы забрались в край мечты? Хотелось кричать и даже плакать от переполняющих душу чувств. И помогая друг другу надеть на спины рюкзаки, мы направились к берегу. Первые шаги по кочкарнику непривычны и шатки, а глаза с восторгом всматриваются вокруг, выхватывая из пестроты разнотравья знакомые растения. Берег речки крут и обрывист и просто спустится к воде, не представляется возможным. По самой кромке обрыва проложена тропочка, и топать по ней приятнее и проще, чем ломится в целину. Саша обрадовался приличной тропочке, и, отшучиваясь про местное гостеприимство, бодро следует за мной сзади.
 - А ведь это чисто медвежья тропа и они могут появиться в любой момент. Так, что Саша гляди в оба. Мы на их территории и нас тут никто не ждёт. Мы для них враги, а с врагом никто церемониться не станет.
- Смотрю, Яковлевич. Я уже всё понял и вижу, что медведи тут гуляют толпами.  Протоптать такую тропу можно, если ходить туда - сюда сто лет. Похоже, что у них тут все речные повороты изучены. И спуски к воде обозначены.
А нам нужно место для ночлега и ровные прямые жерди для рамы катамарана. Ещё пару минут назад не было окончательно понятно, куда мы высадимся. Но теперь стало очевидно, что никакого пешего перехода по горам не будет. А будет сплав по горной реке на катамаране до самого Тихого океана. И очень жаль, что не закупили дополнительных продуктов. На воде ограничение по весу не такое критичное. Лишний десяток килограммов еды нам бы не помешал. Но что есть, то и есть. То и будем кушать. Хватит уже терзаться в сомнениях и переживаниях. Пора за дело. Мы, медленно продираясь сквозь высокую траву, приближаемся к склону, где у самой воды растут ровные кусты ивы. Вода в реке прозрачна и чиста. Десяток ровных жердей просматривается в окрестностях стоянки и, похоже, мы пришли к месту ночлега. А вокруг золотая осень и солнце ещё высоко над сопками. Вода есть. Дров много. Полянка ровная. Жерди растут у воды и их возможно выпилить в нужном колличестве. Всё хорошо складывается. Вот тут и заночуем. Взгляд пристально осматривает всё вокруг и становится ясно, что в этом месте медвежья тропа не просто транзитом проходит, а они тут спускаются к воде и осматривают свои рыбные угодья. Значит, пора включать голову и готовится к встрече незваных гостей. Хватит восторгов и причитаний. Мы на территории врага. И у нас нет оружия против них. Мы можем только договариваться или стать добычей. Сентябрь на Камчатке красив и невероятно ярок. Зелёные склоны сопок в зарослях кедрового стланика. Отроги гор в жёлтом берёзовом убранстве. А, плоские поляны покрыты красным ягодником, и прозрачная вода реки обрамляет всё это. И нет слов. Хочется просто остановиться, и смотреть на красоту. Гнёт цивилизации ещё висит за плечами. И медленно начинает включаться настоящее человеческое существо, что прячется в каждом из нас за грудой условностей. Мы добровольно оказались в среде первозданной и недружелюбной. И здесь уже никто не поможет. Гаджеты здесь - мусор и балласт. Связи с внешним миром нет. Почти нет. Ну, если быть точным до конца. Андрей, честь ему и хвала продумал и это. Он не смог достать спутниковый телефон, но снабдил нас устройством спутниковой фиксации нашего положения. Обычный радиомаяк. И наша задача сводилась к простому нажатию нужной кнопки в нужный час. И американский спутник выдавал наши координаты на компьютер наблюдателю. И это в реальном времени. Чудеса современной техники. И наша задача через сутки нажимать нужную кнопку. И в случае проблем нужно её нажать три раза. Тогда МЧС и все дела. Может, и найдут и возможно помогут. А пока мы сами себе мальчики. Красота вокруг первозданная. Но ужин никто не отменял. И сброшены рюкзаки и пошла привычная работа. Палатка почти мгновенно готова и спальники уже внутри её. Новенький тент цвета камчатской осени натянут между берёз. Все подходы и подступы к нашей стоянке обрызганы уксусной эссенцией, и костёр горит на берёзовых дровах. Условно - мы в домике. Медведей предупредили о своём присутствии и пора строить катамаран. Ну, это совсем просто. Ножовка садовая куплена и осталось только выпилить прямые жерди. Вставили их в петли на поплавках, надули и связали. Готово судно для похода. Сами поплавки уже бывали на Камчатке в моих, прошлых походах и проверены в деле. Весят мало. Очень прочные, и удобные в работе. Для двоих лучше и не придумать. А пока мы тут ползали и копошились, пришла ночь. Небо ещё розоватосинее, но солнышко уже ушло за горный хребет. И нет слов. Костёр горит ярко и смачно. Небо темнеет на глазах и редкие яркие звёзды стали проступать в бездонной высоте. Но холод уже ползёт со спины и пора забираться в спальник. Нужно выспаться и к утру пора включать в себе человека разумного. Оставаться  здесь  обычным придатком к технике небезопасно. Под палаткой громко шуршат сухие листья, и толстый слой травы под днищем  податливо прогибается под нашими телами. Тихо, спокойно, уже тепло и сухо. Сытое блаженство и благостное состояние свободы накатывает в душу волнами счастья.
Спалось славно. Усталость последних дней сказалась, и просыпаться просто не хотелось. Неожиданно для нас за тканью палатки оказался мороз. В этих местах граница тепла и холода очень неустойчива. К тому - же вертолёт забросил нас довольно высоко в горы и здесь ждать милости от природы не приходится. Впрочем, что есть, то и есть. Вода в котелке промёрзла до дна и трава вся покрылась густым инеем. С добрым утром страна. Мы в нижней кромке облака и оно медленно поднимается по склону сопки. Ночью нас никто не потревожил, а значит, жизнь продолжается. Бриться, и мыться будем после, а пока нужно подготовить костёр и сварить завтрак. Организм с утра не очень радостно себя чувствует. Часовые пояса и нервные переживания последних дней не отпускают. Но катамаран почти готов, и стерев с баллонов утренний иней, проверяю прочность всей конструкции. Годен и упруг. А значит  можно спокойно завтракать и грузиться в путь. Пора уже ощутить под собой движение по воде. Пора, наконец, уже всем телом осознать, что мы на маршруте. Но завтрак - дело святое. Саша привычными движениями  помешивает в котелке ароматное варево. И надо сказать, что манная кашка с дымком и с изюмом, как нашлась. И крепкий чай в железной кружке. И к тому - же чай оказался ещё и сладкий. Роскошь несусветная. А жизнь - то налаживается! Правда глаза постоянно озираются по сторонам и задевают за любой тёмный предмет. А вдруг - хозяева уже здесь? Но пока всё чисто и после завтрака начинается первая укладка в герметички. А это значит полная переборка всех предметов и вещей. Вскоре становится, очевидно, что суета перед погрузкой в вертолёт не прошла даром. Мы, понадеявшись друг на друга, не купили достаточное количество шоколада и сахара. Хлеба свежего у нас впритык. Расчёт был на пеший переход и перегруз продуктами не предусматривался. И главное и самое противное. Пропала вторая зажигалка. Ну, ведь покупали - же. А в той, что осталась жидкого газа всего на несколько раз. Я смотрел на оставшуюся зажигалку и в животе сжался твёрдый комок. Ну как - же так? С нашим, то опытом напороться на такую глупость. Вероятно дело было так. После закупки продовольствия мы же заезжали в гараж и там переодевались в походную одежду. Возможно, вторая зажигалка осталась в той куртке? Конечно, это не смертельно. В НЗ лежат спички. Но это на самый крайний случай. А у нас впереди предстоит целый маршрут. И как мы будем без костра выживать? Значит нужно экономить газ в зажигалке и как всегда иметь запас сухой бересты в кармане. Ну, здравствуй осень золотая. Мы пришли. Корявые стволы берёзы Эрмана щедро поделились с нами свисающими кудрями и, набив ими, карманы мы начали погрузку катамарана. Саша до этого, в такие игры не играл, но на лету всё схватывает. Мы разместились с комфортом на баллонах катамарана и прозрачная вода речки гостеприимно нас приняла.  Разместив все вещи в герметичных мешках к корме, мы себе устроили роскошные посадочные места из пеноковриков. Ну, наконец - то началось движение! Восторженно покрутив головой по сторонам, собираюсь с мыслями и пытаюсь определиться с нашими координатами. В ход пошли карты и компас. Но сопки все вокруг нас одинаково зелёные. Повороты реки все извилистые. Горизонта из-за высоких берегов не видно. Мы просто идём вниз по реке и этого пока достаточно. Мимо океана не промахнёмся. Спина не болит. Мы сидим сытые и сухие. И приключения начались. Речные перекаты плещутся вокруг и на поворотах галечные отмели серыми россыпями очерчивают русло. Корявые корневища упавших деревьев топорщатся вдоль берегов и сказочными узорами украшают пейзажи. Мы радостно переглядываемся и балагурим. Полулёжа на катамаране, просто подгребаем и речка сама, несёт нас вниз. Высокие скальные берега густо поросли кедровым стлаником и его сухие корневища диковинными прядями свисают к самой воде. Швартовка в диковинном месте и непреодолимое желание размять ноги. Саша полез, в сплошные дебри и с восторгом мальчика забрался в самое густое место. Да я и сам не прочь там же оказаться. Фотоаппарат работает и всё фиксирует. Но вот в какой-то момент Саша поднимает из воды обгрызенный свежий рыбий хвост и вопросительно показывает его мне:
- Это что такое?
- А, похоже, что кто-то тут завтракал совсем недавно. И он явно сыт и перебирает едой. А значит, для нас он не опасен.
 Мы ползаем по скалам в полном восторге, и при этом озираемся по сторонам, кожей чувствуя, что медведи рядом. В береговой черте весь песок густо усеян их свежими следами. И вот следов человека нет вовсе. Впрочем, в этой части реки и быть их не может. Простому смертному тут делать вовсе нечего. Здесь страна медведей. Мы в самом центре заповедника и людей здесь не бывает. Дежурный офицер в штабе МЧС не просто так с недоверием качал головой и сомневался. Намного ниже по течению реки привозят на вертолёте  коммерческих рыбаков и то на флайфишинг. Это ловля рыбы на крючок без заусенца на конце. Поймал, измерил длину рыбы и отпустил её обратно в реку. Один день в неделю ловят, а шесть дней река отдыхает. А погода на нашем пути, тем временем испортилась окончательно. Низкие тучи наползли из-за сопок, и пошёл проливной дождь. Ах, как этот дождик некстати. Пришлось надвинуть капюшоны на самые глаза и расположиться на катамаране по удобнее. Река извилистым руслом петляет между сопками и в серой дождливой дымке уже не видно вершин окрестных гор. И пока так и не понятно точное местоположение нашей группы. Впадающие ручьи и речки похожи друг на друга. Мы просто сплавляемся вниз по течению и нам не очень важно, где мы есть сейчас. Дождик превратился в ливень, и пелена скрыла не только вершины сопок, но и верхушки прибрежных деревьев. Это мы вчера удачно проскочили между дождевых туч и смогли заброситься в горы. А сегодня уже никто никуда бы не полетел и за большие деньги. Так, что не горюй и не грусти. Что сделано, того уж не вернёшь. Лучше грустить о том, что сделано, чем печалиться о том, что не удалось. И на фоне философских размышлений дождик меньше не становится. А ходовой день понемногу подходит к концу. Склоны по берегам круты и мало подходят для установки палатки. С сухими дровами на берегу не очень густо. И тент не понятно куда крепить. Как вдруг, совершенно неожиданно из-за поворота появляется печальное и унылое зрелище. Полностью сгоревшая в пожаре стоянка коммерческих рыбаков. Поросший кедровым стлаником склон сопки страшно топорщится чёрными кривыми стволами обгоревших деревьев. И только высокая трава кипрея пытается спрятать от случайного людского взора страшные последствия. Домики сгорели полностью, и только стоящая в стороне душевая кабинка торчит как инородное тело в этом убожестве. Пожар был давно, и люди покинули это место. А вот кабинка привлекла наше внимание наличием крыши. А почему бы и нет? Крыша в наличии и если есть пол, то внутри для двоих, ну точно хватит места для ночлега. Растительность у берега в рост человека, но мы добрались и осмотрели заросшее травой пожарище. Дождь усилился, и решение ночевать в душевой кабинке принимается как подходящее. Катамаран вытащили на берег и в кабинке устроились на ночлег. Площади  пола душевой кабинки оказалось достаточно, для размещения двух человек. С костром сегодня решили, лучше и не заводиться. Перекус обычным салом и хлебом. Речной воды выпили и вот оно счастье. Мы спокойно уснули в таком странном месте. Вот уж сюда медведи точно не придут. И уже не важно, что комары звенели в самой кабинке и за её пределами. И дождь стучал по тонкой кровле монотонно и громко. Мы на маршруте и уже не очень важна погода. Хотелось бы солнышка, но и так сойдёт. Не привыкать к сырости и холоду. Перед закрытыми глазами покачиваются речные волны и крутые берега. Саша, завернувшись в спальник, задышал ровно и спокойно. И не в таком сарайчике приходилось ночевать. Надеюсь, что скопище насекомых с потолка и стен не устроят нам сегодняшней ночью кровавую баню. И к утру в наших телах ещё останется хоть немного крови для продолжения жизни. Первый день экспедиции уже позади и можно отключить сознание.
Тихий звон комаров у оконного стекла разбудил, но открывать глаза не хочется. Рядом спит друг и в спальнике сухо и тепло. Сквозь замызганное и грязное стекло пробивается рассвет и сознание начало возвращаться. Надо вставать и выбираться из этого фанерного ящика на свободу. Прилететь за десять тысяч километров и спать в полусгоревшей душевой кабинке в стране медведей? Забавно. Но и, правда, пора вставать. Саша мгновенно среагировал на моё шевеление и с готовностью сел, не вылезая из спальника. В рассветной пелене странно выглядели два чудака в фанерном ящике посреди непроходимой тайги. А на берегу сухих дров не оказалось. В прочем и сырого хвороста, нет тоже. А что - же Вы хотите? И сухой ночлег в тайге и к тому - же сухие дрова после такого дождя? Это слишком большая роскошь в этих местах. И в это время года. Но мы не просто так вчера бересту по карманам прятали. Вскипятить котелок воды хватило, а дальше у нас целый день впереди. И погода изменится и мы подберём, что нибудь себе для ночлега соответственно обстановке и уж точно симпатичнее. Прибрежная щебёнка, истоптанная медведями, хрустнула, под нашими сапогами, и мы спокойно отошли от берега. Дождик перестал капать и вскоре только беловатые облака цеплялись нижним краем за высокие сопки. Речные перекаты приветливо журчали, встречая нас всплесками волн. За ближайшим поворотом реки открылся довольно протяжённый правый берег и крутые скалы сурово обрамляли его. А на левом густые кусты склонились к самой воде. Вроде всё как всегда, но неожиданно на самом дальнем краю правого берега среди камней и кустов что-то шевельнулось. При таком напряжённом внимании это разглядеть несложно. Впереди идёт ХОЗЯИН. И он нас не видит. Мы быстро швартуемся и вытаскиваем катамаран за пределы береговой черты. Маскируем его в высокой траве. Нужно, чтобы медведь нас заметил как можно позже. А мы на него посмотрим и даже поговорим с ним. Если он захочет. Быстро укрывшись в густом кустарнике, готовим фотоаппарат и ракетницу. Короткими перебежками, укрываясь за рельефом местности, идём навстречу медведю. Уверенность вселяет одна, но очень существенная деталь. Мы на разных берегах реки. Мальчики начали играть в опасную игру. Но за этим и шли сюда. Сотня метров вперёд по медвежьим тропам и мы занимаем позицию за стволом толстого дерева подмытого  рекой уже давно. Заросли высокой травы изрядно примяты медведями, но сейчас мы заняли их место. Азарт и мальчишеский задор. Вперемешку с реальной и близкой опасностью. Камера включена и на другом берегу спокойно бредёт крупный медведь. Саша такое видит впервые и весь напрягся от волнения. Страха на лице нет, скорее интерес и любопытство. А я хочу получить приличные кадры и просто поговорить с медведем. Он сытый и здоровый идёт вдоль берега и привычно всматривается в воду. Около мелких перекатов останавливается и просматривает все отдельные струи и потоки. И неспешно переступая, приближается к самому узкому месту реки. А мы лежим на берегу и внимательно наблюдаем за движение медведя. Хорош! Крупный самец весом в 300 кг. Этому голову оторвать - лапой махнуть. Но он на другом берегу и до него десяток метров водной преграды. Правда речка мелкая и для такого зверя это не препятствие.  Взрослый медведь может сделать прыжок в реку с берега до 8 метров и если достанет дна, то ещё 8 метров. И на это у него уйдёт две секунды, с небольшим запасом, как раз на то, чтобы раскрыть по шире пасть. А мы тут лежим за пеньком и пытаемся пристать к медведю с расспросами. В теле бодрость и азарт, и осознание собственно безнаказанности. А значит психологический настрой на превосходство над лесным обитателем. И видимо в неощутимом эфире это витает. При этом я прекрасно знал, чем может закончиться такая встреча. В прошлой экспедиции я в Камчатской тайге повстречал охотника - промысловика, и он рассказал такой случай из своей прошлой жизни. Он работал год назад проводником и вёл группу туристов к Курильскому озеру. В группе был какой-то известный японский фотохудожник. С огромным опытом. Он и львов снимал и тигров. Ловил за хвост анаконду где-то в дебрях Амазонки. Вот вся группа на него и работала. Пришли на берег озера, а там сытые медведи бродят вдоль воды толпой. Японец всё заснял на фотокамеру и решил подойти ближе. А потом ещё ближе. Затем медленно подполз к самому крупному медведю совсем близко. А вся группа сопровождения на него смотрит. При этом внешне медведь никак не реагировал на присутствие человека. А группа стоит и смотрит. Японец не возвращается и час и два. И не двигается совсем. А когда терпение в группе закончилось, медведей пугнули и подошли к лежащему фотографу. А у него полностью отсутствует голова. Медведь одним ударом лапы так быстро это сделал, что никто и не заметил движения. Панибратства они не терпят. А тем временем наш медведь спокойно выходит на открытое место и почти картинно замерев, подгибает переднюю лапку. Хорош зверюга. Ох, и хорош. Но и мы не лыком шиты. Лежим и внимательно смотрим за ним. И он нас пока не видит. Позирует на камеру или просто ищет рыбу. А её тут нет. И тут пришла пора с ним поговорить. Вот только я собрался открыть свой рот как, вдруг остро чувствую спиной, что сзади за нами из ближайших кустов тоже кто-то пристально наблюдает. И мы тоже в этот момент добыча. Еда. Оборачиваюсь к лесу и просто чувствую на себе пристальный взгляд. Приехали. Пора собой накрывать медведю на стол? И тут решение приходит само. Я окликаю медведя, что на том берегу.
 - Медве-е-дь!
А он и не услышал из-за шума журчащей воды мой голос. Медведь просто продолжал смотреть на текущую воду. И понимая какой-то частью спинного мозга, что время наше истекает, кричу громче:
 - Медве-ее-еедь!
 И тот резко поднял голову на крик. Взглянул по сторонам и остановился на мне. Глаза в глаза. Я в густых зарослях кустарника. За нашей спиной в глубине леса, вероятно, такой же медведь. А он взглянул так, что и у меня и у того медведя, что сзади за нами отпало всякое желание меряться силой. Но совершенно неожиданно для меня он вдруг ринулся от воды в ближайшие кусты. Да так, что камни брызнули у него из под лап. Игру в гляделки он проиграл. И хруст веток за нашей спиной подтвердил правильность решения. Второй, невидимый, тоже посчитал за благо уклониться от контакта. Сытые. Играют. А мы довольные собой пошли к катамарану. Саша нервно посмеивался над поведением медведя и был в полном восторге от увиденного. Про присутствие второго, он и не догадался. И, я был доволен. Получилось прилично. И мы его не сильно напугали и он нас не очень съел. Ну, здравствуй земля Камчатка. Пора продолжить наш сплав. Озноб слегка пробивает спину, и руки подрагивают с непривычки. Я помню это ощущение из прошлых экспедиций. Это очень остро, когда медведь был рядом, и ты не позволил ему преодолеть твой барьер силы воли. И он уходит в сторону. Он умнее и в открытое противодействии не вступает. А ты прикоснулся к дикой силе и, прочувствовав её на себе, расходишься с её не самым слабым представителем на встречных курсах. А ещё опыт подсказывает, что дальше медведей будет больше. Мы входим в их страну. Этот медведь можно считать - простой пограничник. А остальные - обычные местные жители. И мы идём к ним в гости. А тем временем погода стала меняться в лучшую сторону. Неожиданно вышло солнце и даже стало тепло. А дело уже к обеду и нам за подвиг полагается горячая еда. Вскоре каменистая отмель приняла нас на свои просторы. Дров здесь было много и они уже подсохли на ветру. Через пару минут костёр уже пылал и котелок торжественно возвышался над огнём. Это ли не счастье? Мы живы. Солнце светит. Горячий супчик скоро будет. Медведи пока нас не беспокоят. Красота. А тут солнышко по - настоящему пригрело и вовсе стало тепло. И мы решили искупаться. Правда, вода в речке ледяная, но сполоснуться самое время. И бриться. А, уж после горячая еда. И вот уже радости нет предела. Тушёнка в котелке и квадратики сублимированного лука плавают сверху. Мечта сбывается. Вот оно счастье. А свежий хлеб краюшками? Да ради этого и стоит жить. Сидим и кушаем, а у меня на затылке волосы дыбом встают. И комок в горле. Точно, кто - то на нас смотрит и, причём этот кто-то рядом. Очень сильный взгляд. И очень недобрый. Говорю Саше, чтобы вида не подавал, а сам ракетницу кладу поближе. Едим, и ничего не происходит. А чего дёргаться и бегать? Гусей дразнить не стоит. Тут всё на уровне тонких материй. И это незримо витает в воздухе. Если вида не подашь, то можно атаки избежать. Ну, а если побежал - ты еда. Но и на рожон лесть нельзя. Границы приличия никто не отменял. Мы на их территории. Это их земля. А мы тут просто гости. И противник в этот раз себя даже не обозначил. Медведи знакомые с людьми предпочитают в прямой контакт не вступать. На этих берегах иногда бывают люди, и медведи их видели и не раз. И ничего, кроме взаимной неприязни они не знают. Мы враги в этом мире. И я это понимаю. Но я понимаю и свою задачу. Нам нужно пройти по их землям и никого не оскорбить и не напугать. Испуганный медведь - непредсказуемо бежит. И иногда бежит в сторону человека. И только в крайнем случае нападает. Но это от страха или голода. Но и я не просто так выбирал время экспедиции. И помню наставления эвенкийского шамана об особенностях поведения с камчатскими медведями. В конце сентября все порядочные медведи уже наелись рыбы, и перешли на ягодники перед спячкой. У них все ходы расписаны. Это мы тут праздно шатающиеся. А у них тут график залегания в спячку. Вот и помня наставления шамана, мы продолжили свой путь. А река действительно принесла нас в страну медведей. За ближайшим поворотом реки на правом берегу, мы увидели то, что и хотели. Вдоль воды шла медведица, и за ней весело подпрыгивая и перекатываясь, едва поспевали три медвежонка. Яркое солнце слепило нас, и наш катамаран был в речке виден как на ладони, но медведица заметила нас поздно. Мы перестали грести и просто наблюдали за семейной прогулкой малышей. У озабоченной мамаши задача найти еду, и она постоянно крутит головой и разглядывает реку на перекате. За ней бежит первый медвежонок самый толстенький и упитанный. Второй малыш чуточку меньше размером, но тоже шерсть на нём лоснится и блестит на солнце. А третий малыш явно меньше остальных братьев и, наверное, девочка. И в какой-то момент  наше присутствие обнаружилось. Медведица быстро встала на задние лапы в полный рост и громко рыкнула. Медвежата мгновенно остановились, разглядывая нас, и тоже встали на задние лапы  как столбики. Это было так забавно и умилительно, но последовал повторный громкий рык, и мамаша рванулась со всех ног в обратную сторону. И вместо панического бегства перед нами предстала забавная картина. Первым с места сорвался и побежал за мамой самый крупный медвежонок. За ним строго по ранжиру устремился второй и, выждав пока оба брата пробегут мимо её только тогда малышка припустилась за всеми вдогонку. Добежав до ближайшей каменной осыпи, медведица остановилась и, поглядывая в нашу сторону, дождалась своих детей. Правой лапой подсадила по очереди всю свою детвору до травяного выступа и только потом сама скрылась в зарослях. Мы переглянулись и захохотали в голос. Вот это порядок, забота и воспитание подрастающего поколения. И почти сразу на левом берегу показался бурый медведь. Довольно крупный, и с необычно круглыми ушами. Заметив наше приближение, он внимательно нас рассмотрел. Окинул реку грустным взглядом и только потом нехотя направился в ближайшие кусты. Всем своим видом показывая своё неудовольствие. Уходить ему явно не хочется с рыбного места, но и пренебрегать опасностью от присутствия человека тоже нельзя. Вскоре ещё один медведь пропустил наше появление. Рыбалка - дело увлекательное. А тут мы появляемся неожиданно и без шума. Вот медведь и растерялся на пару секунд. И кто сказал, что медведи косолапые? У этого лапы прямые, как с беговой собаки. Голова круглая и мордочка не такая вытянутая, как у остальных. Весьма необычный экземпляр. Но и он, поразмыслив, стремительно метнулся в ближайшие заросли. Наша прогулка по реке перестала быть томной. Понимая своё положение в пищевой цепи, мы и не собирались их тревожить и уж тем более задирать и злить. Но следующий медведь, показавшийся на берегу и не собирался убегать. Это над предыдущими зверями мы потешались и подтрунивали издалека. С безопасного расстояния и с возможностью успеть отгрести на глубокое место. А тут нам на встречу медленно шёл зверь. Громадный, чёрный и без правого уха. Его живот просто волочился по воде, и от одного его вида стало немного не по себе. Этот не побежит и не свернёт со своей дороги. Мы для него вообще не существуем. Какая-то плавающая мелочь. И когда до него оставались считанные метры я его спросил:
- Привет тебе медведь. Как дела? Вижу, что мы для тебя не проблема.
Медведь и вправду остановился и пристально посмотрел на нас. В его взгляде читалась уверенность и полное отсутствие страха. Вот он тут точно хозяин. А я продолжил говорить с медведем.
- Ну, ты и толстый! Живот то по воде волочится и не тяжело тебе? Ты уж нас не ешь. Тебе уже пора и в спячку ложиться. Иди на бережок ягоды кушай. Ты ягоды любишь?
И я когда мы поравнялись с медведем я решил просто дружелюбно зарычать по, медвежьи. А он смотрел на нас прямо, не отводя взгляда, и неожиданно ответил на мой вопрос утробным рыком. Мы с Сашей переглянулись, и, не сговариваясь, вежливо ответили:
- И тебе не хворать.
И каждый проследовал своей дорогой. Обилие медведей поднимало наше настроение, и сплав проходил почти незаметно. Речные повороты сменялись один за другим. Медведи бродили по обоим берегам, и мы их просто в шутку учитывали в общий список. Довольно скоро от такого обилия и разнообразия теряется бдительность. И когда река вынесла нам на очередной перекат мы просто вальяжно лежали на катамаране и вяло подгребали вёслами с бортов. Речка растекалась на несколько рукавов, и мелкие островки оказались в средине русла. Кустарник густо разросся на них, и стебли травы свисали в воду. На перекате вода растеклась совсем тонким слоем, и мы при движении почти задевали за дно. И в тот момент, когда очередной островок уже почти остался позади, и мы оттолкнулись веслом от него, за крайним мысом обнаружился громадный медведь. Он нас не видел и не слышал и был очень удивлён нашим неожиданным и весьма эффектным появлением. Медведь мгновенно поднялся на задние лапы во весь свой рост. И показалось, что заслонил собой половину неба. А мы лежим у него под ногами и строим ему глазки. Его передние лапы с длинными когтями  приготовлены к атаке и широко раскрытая пасть ничего хорошего нам не обещает. Он удивился и испугался. А уж как мы удивились? И стали дружно и громко объяснять медведю, чтобы он уходил. Тыкали в его сторону наши вёсла. А течение тем временем нас по не многу относит в сторону. И я зарычал, как мне казалось, по-медвежьи. Громко и даже, наверное, грозно. И реакция медведя оказалась правильная. Он стремительно развернулся на месте и в куче брызг рванулся по перекату на берег. Задирая высоко задние лапы, и не оборачиваясь, он стремительно ретировался с наших глаз.
- Ну, мы рано расслабились. Это 23 медведь за сегодня. И, похоже, что этот не последний. Давай Саша будем повнимательнее. Этого мы точно с тобой пропустили. Моя вина. Прости. А как он нас взбодрил? Ты чувствуешь, как кровь заиграла в жилах?
- Ладно, что она заиграла в наших жилах, а не вперемешку с его желудочным соком. Вот это зверюга!
И навалившись на вёсла, мы пошли дальше по реке. Погода опять испортилась, и низкие серые тучи прикрыли вершины сопок. На протяжении всего сплава нам почти нигде не попадалась рыба. Видимо уже нерест закончился, и в верховьях её почти не осталось. Но этот момент и наводил на размышления. А все ли медведи наелись досыта? Осматривая береговую черту, мы часто натыкались на весёлые медвежьи «тортики». И они были почти сплошь из ягод шиповника и рябины. Это говорило лишь о том, что медведи уже перешли на ягодную диету. Чистят кишечник и готовятся впадать в спячку. А вот все или нет? Этот вопрос придётся задавать каждому встречному медведю при условии, что он захочет нам об этом рассказать. На очередном мелководье плескалась крупная рыба. Ну, а почему и нет? И конечно мы останавливаемся и пытаемся её поймать. Моя снасть примитивна, но я видел в прошлых походах, как местные рыбаки такой снастью добывают себе крупную рыбу. Специально изготовленный дома большой крюк с четырьмя остриями и прочная верёвочка. Снасть варварская. Но для такого дела сгодится. Я вырубаю длинную жердину и привязываю своё орудие лова к тонкому краю. Забрасываешь крючок подальше  и просто дёргаешь удилище поперёк протоки. И ловишь рыбину за бок. Вскоре один крупный кижуч всё - же оказался на моём крючке. Значит сегодня на ужин у нас есть солидный приварок. К этому времени удалось окончательно определиться со своим местоположением. Крупные речки, впадающие в Левую Жупанову помогли в этом. Мы миновали устье реки Кедровая, и пришло время вставать на ночлег. Последний медведь с белыми ушками, грустно проводил нас своим взглядом. Он прогуливался у подножья Лебединых скал, и нам вдруг показалось, что на сегодня ярких эмоций достаточно. Швартовка прошла успешно, и обилие дров на берегу обещало хороший костёр и быстрый ужин. Мы только начали перетаскивать снаряжение от воды к месту будущего костра, когда из ближайших кустов быстро вышел очень крупный медведь. Мы оказались на его пути. И он, зарычав, поднялся на задние лапы. Оскаленная пасть и растопыренные передние лапы ничего хорошего нам не обещали. Он явно обиделся и решил нас пугать. Он так решил вот прямо сейчас сию минуту. А у нас в руках герметички с вещами и даже вёсел нет. Наверное, он в этот момент стоял на песчаном бугорке, но выглядело это так, как будто  наши головы  ему и до средины живота не достают. Очень большой бурый медведь и к тому - же он атакует. У меня волосы встали дыбом и, бросив к ногам герметичку, я заорал благим матом на медведя. Чтобы тот убирался ко всем чертям. И Саша подключился весьма своевременно. А что тут остаётся делать. Нет. Наверное, можно было пытаться прыгнуть в воду и попытаться уплыть. Ведь мы были в комбинезонах и спасательных жилетах. Но до воды было несколько шагов, а до медведя рукой достать. К тому- же он тут всю жизнь только и делает, что ныряет в реку за рыбой. У него это в крови. И помогать ему в его инстинктах - дело неблагодарное. Медвежья реакция на наш громкий крик оказалась правильная. Такой наглости и громкого отчаянного отпора он явно не ожидал. Размахивая передними лапами перед нашими лицами, он рычал и скалил жёлтые клыки. Текущая из пасти слюна говорила о том, что мы вызываем у него аппетит. И он принял решение бежать. Не разбирая дороги медведь вдруг бросился чуть в сторону от нас. Проламываясь сквозь непроходимые кусты, хищник, громко рыча, быстро скрылся в чаще. А мы ему в след до крикивали напутственные слова. Но это уже мы со страху и не очень обидные были те слова. Ах! Как он нас пожалел? И это наш 25й медведь за сегодня. В этих краях надо предупреждать медведя о своём приближении. А не пугать их своим неожиданным появлением и видом. Руки у меня подрагивали, и лицо просто горело огнём. Пришлось срочно умыться и только тогда мы пошли брызгать на все кусты уксусную эссенцию. На самые дальние подступы к своей ночёвке пришлось повесить спасательные жилеты и пропотевшие футболки. И для завершения третьего, крайнего кольца защиты мы собственной мочой окропили самые ближние подступы к палатке. А пусть знают, кто здесь сегодня спит. Старая камчатская заповедь гласит: ловишь рыбу - смотри по сторонам. Обязательно придёт хозяин и запросит половину. Чистишь пойманную рыбу - смотри по сторонам. Придёт хозяин и попросит половину. Варишь рыбу - смотри по сторонам. На запах придёт хозяин и запросит половину. А когда ты съел рыбу и пошёл котелок мыть в реку - вот тут точно придёт хозяин попросит свою половину. А ты ему ничего предложить и не сможешь кроме себя с рыбой внутри. Ходи по Камчатке и смотри по сторонам. Но в этот вечер мы рыбки отведали, и делиться ею не стали. И только запах уксуса ветер относил далеко в сторону.
Проснулся от хруста веток на том берегу реки. Сторожёк в мозгу сработал и с ракетницей в руках я открыл палатку. Прямо на против нашей палатки, за рекой три медведя ловили и ели рыбу. Совершенно не обращая на нас никакого внимания. Пригибая кусты к воде своим весом, и загребая лапами, они умело выхватывали крупных рыбин из реки и тут - же их зубами разрывали на части. Только хруст стоял над водой. Саша проснулся, и напряжённо прислушиваясь к громким звукам, вопросительно посмотрел на меня.
- Да тут завтрак уже в самом разгаре и главное, что не нами. Саша! Там три крупных медведя ловят рыбу, и до нас им дела нет.
- Вот вчерашний был хорош! Аж, до сих пор мурашки по всему телу бегут. А эти там как себя ведут? К нам в гости не просятся?
А над рекой висит всё та - же вчерашняя непроглядная хмарь и сырость. На сборы у нас уходит час, и река вновь понесла нас к океану. Заметно похолодало, и встречный ветер стал мешать свободному сплаву вниз. А впереди нас ждали Жупановские Востряки и скопище островов и узких проток с мелководьем. Теперь от нас точно пахло уксусом и упакованы мы были полностью. Похоже, погода решила нам устроить обструкцию за нашу наглость и самоуверенность. Медведи бродили по берегу, лишь небрежно реагируя на наше появление. Отходили в кустики и почти не прятались. Скорее для проформы. Нежели для собственной безопасности. А по моим расчётам мы идём медленнее, чем хотелось бы. Дикость природы и множество медведей вдохновляло на подвиг, но природа решила по-другому. Только по косвенным признакам можно было догадаться, что где то севернее нас начался ураган. Ах, как вовремя мы сюда забросились вертолётом. Ну, ни одного приличного дня нет. Они нас в мелкое окошечко забросили и вовремя вернулись на базу. А так сидели бы мы в Петропавловске и дулись, как мышь на крупу. Нет погоды и всё. Опоздание пара суток и можно вообще никуда не лететь. Маршрут просто сорвался бы. А так? Так, что пока всё нормально, и мы идём по графику. Эмоции бьют ну просто из ушей фонтаном. Медведи по берегам бродят и почти на нас не реагируют. Какие они всё - же разные? И по цвету и по окрасу. А, уж про экстерьер и говорить нечего. Каких тут только нет. На правом берегу у самой воды мелькнуло что-то подвижное, пушистое  и небольшое. Медведь с хвостом? Ну, это уж слишком. А животное приближается и не думает прятаться от нас. Да это рассамаха. И для Камчатки зверь редкий. А тут подпустила близко и даже позволила себя заснять. Красавица. Хотя говорят, что зверь очень подлый и сильный. А не скажешь по внешнему виду. Забавный зверёк. Это после медведя, что хотел нас скушать - все остальные - зверьки. А дождь всё усиливается и явно холодает. Мы гребём вёслами, не переставая, но течение явно обгоняет нас. Берега крутые и мы идём как в трубе. Течение вниз, а нас сдувает вверх. Ну что - то совсем неправильно. Пора бы и чаю выпить на таком холоду. И мы швартуемся в тёмный лес. Не просто сыро и мокро, вообще береста не горит в таком лесу. Пальцы рук не слушаются, но выбора нет. Нужен костёр и вскоре тент уже натянут. Мы бегаем среди мокрого леса и пытаемся собирать дрова. А что тут можно найти, когда дождь уже идёт несколько дней? Для согрева нужно двигаться, и костёр нам просто необходим. Вдруг краем глаза вижу, что из соседних кустов выходит мокрый медведь и презрительно на нас взглянув, спускается в реку прямо у нашего катамарана. У него тут рыбное место и он тут - же выхватывает рыбину из воды. А до нас ему и дела нет. А я с котелком в руках уже и не знаю, как себя вести с ним. Освобождая руки от закопченной посудины, вешаю его над огнём. Достаю камеру и почти в упор снимаю незваного гостя. А медведю нет никакой разницы. Он просто ходит вокруг, нас и почти задев катамаран, проходит по течению ниже. Берег весь не просто вытоптан медведями, и живого места нет. И мы только теперь начинаем понимать - куда мы высадились. Холод по не многу отступает, а сырость пока только снаружи. Мы в резине полностью и разве, что за воротник слегка подтекает. Но бдительность терять нельзя. Медвежья голова торчит из воды, и он медленно проходит ниже по течению. У него свои заботы. Второй медведь ломится по кустам совсем рядом, котелок между тем закипел. Сухари и кусок солёного сала с горячим чаем. Мы пьём, едим и при этом всё время озираемся. И, вот уже жизнь заиграла красками и звуками. Ветер крепчает и уже начинает срывать с маленьких волн пену. Мы снова гребём, не переставая, это скальный каньон у Жупановских Востряков. Здесь два крупных вулкана стоят очень близко, и река промыла в скалах узкий каньон между ними. Сопка Жупановская вся покрыта снегом. А, вот её близкий сосед, значительно более старый вулкан, с красивым названием - Жупановские Востряки, так и выглядит со стороны. Конус вулкана, вероятно, взорвался при извержении и от сопки остались несколько остроконечных скальных пиков вокруг кратера. Дождливая погода не позволяет рассмотреть все берега в деталях. А вот скорость реки тут весьма приличная. Но нас порывами ветра просто сдувает против течения, и наши силы тратятся впустую. В горах идёт ливень и все впадающие ручьи и горные речки мутными потоками вливаются в реку. Вскоре мы идём вниз уже по мутному грязевому потоку, и становится ясно, что чистой пресной воды нам сегодня больше не видать. В горах ураган и дождевые потоки со склонов смывают вулканический пепел и серую грязь. Пора искать место для ночлега и там просто пережидать непогоду. Нет смысла тратить силы на борьбу со стихией. Она гораздо сильнее нас. Скальные прижимы плотно обступают реку и их великолепие достойно пера живописцев. Но уже ноет шея от бесконечной работы на весле и пора бы швартоваться в приличном месте. Ветер почти ураганной силы лишает нас возможности выбирать. Ближайший островок с кустарником кажется пригоден для нас. Но если в горах ливень будет продолжаться, то уровень воды может стремительно подняться и нас просто смоет мутным потоком с этого островка. Высадка и осмотр дали положительный результат. Пробуем здесь, дальше будет видно. Костёр не успевает разгореться и его просто сдувает ветром с камней. Тент уже дважды сорвало, оборвав петли с кусочками ткани и чуть не унесло в реку. Вода прибывает прямо на глазах, и мы отступаем выше по склону. Зажигалка уже на пределе, а береста и не думает снова загораться. Озноб бродит по всему телу и пора бы в сухой тёплый спальник. Но видно сегодня этому быть не суждено. Борьба со стихией становится продолжительным испытанием воли. Вода постепенно прибывает, а мы отступаем ещё выше. Прибрежные кусты уже давно в воде, а мы в очередной раз перетаскиваем катамаран повыше. Тент, в который  раз срывает с кустов, а мы его крепим. Ветер ураганной силы разбрасывает головешки из костра, а мы его снова разжигаем. Островок крошечный и плоский. И никакого укрытия от ветра нет. А ночь темна и до рассвета ещё далеко. Если уровень воды поднимется ещё, то придётся снимать палатку и уходить по течению в ночь. Притом, что видимость на воде ночью просто никакая. А там, ниже по течению, завалы и коряги с вечера виднелись. Так, что глаз сомкнуть по суть и не пришлось. Сегодняшние 27 медведей за один ходовой день просто померкли после этой ночи. А на деле дела обстояли ещё интереснее. Но об этом мы узнаем намного позже.  Ураган, накрывший полуостров в эти дни прошёлся всей мощью, как раз в том месте, куда мы по воле случая не долетели. Это станет понятно гораздо позже, что же могло произойти с нами. По намеченному плану вертолёт доставил бы нас на перевал Соболиный и там мы устроили бы себе базовый лагерь. И в первый же ходовой день с полупустыми рюкзаками мы дошли - бы до кальдеры вулкана Узон. Как и было намечено. И там переночевали. Это сказочное по красоте место. И вот затем мы добрались бы до Долины гейзеров и точно весь день там бродили. Место весьма достойное. А вот третья ночь у нас точно была бы в русле реки Гейзерной. Там великолепный каньон и мы наверняка там бы заночевали у самой воды по пути к сопке Зубчатая. Так вот именно в ту самую ночь произошло событие, о котором я узнал гораздо позже. Несколько лет назад в Долину гейзеров сошёл сель. Грязевой поток запрудил русло, и накопившаяся вода затопила много красивых гейзеров. Грязевая плотина несколько лет стояла на месте и очень портила вид всей долины. Воды выше запруды  накопилось приличное количество и в ту ночь плотину размыло. Грязевой поток лавиной пошёл вниз и если - бы мы находились в самом русле ниже по течению, то шансов увернутся от селевой лавины ночью у нас просто небыло. Вот каким боком нам вылезло поведение вертолётчиков. И хорошо, что денег не хватило на дополнительное время. Могли ведь прилететь в точку и напороться на проблему. Но мы этого не знали в ту ночь.
Ближе к рассвету ветер начал стихать. Вероятно, ураган прошёл. Славная ночь, полная борьбы за выживание, подходит к концу, и такой погодный катаклизм обязательно принесёт перемену погоды. Но этого мы не знаем наверняка. У нас нет чистой пресной воды. Нет сухой одежды и вообще пора бы привести себя в порядок. Были сборы не долги. Подбили поплавки катамарана и уверенно отошли от островка. И действительно, ниже по течению в избытке стояли в воде завалы и коряги торчали вокруг них. Вода мутная и пить её не очень хочется. Но дождь закончился и хотя небо ещё низкое и серое, но погода явно меняется в лучшую сторону. А вокруг острова и острова. Несколько медведей вдалеке обозначили себя, но нам они были уже не очень интересны. Нас ждёт впереди Тихий океан. Но сначала Жупановский лиман. И кто бы знал, что это такое. Данных о нём мало, а пройти его придётся. И мы гребём на вёслах, а течение всё медленнее. Пить хочется, но вокруг только серая муть. Одни острова сменяют другие и так до бесконечности. Река почти замирает, и мы медленно движемся к океану. Протоки разливаются на рукава, а те в свою очередь дробятся на ручьи. Кусты и безликие берега.  Но пока их не пройдём, океана нам не видать. Но самое противное не то, что океана не видно. А то, что заболела шея. В том месте, где когда - то отломились остистые отростки на шестом позвонке шейного отдела и приросли, как им захотелось. А вот сейчас словно раскалённый гвоздь вбили в шею, и грести становится невыносимо. И таблетки спасают ненадолго. И мази тоже не помогают. А пить хочется в конце дня, ну просто очень. День, после бессонной ночи, выдался  бесконечно длинный и тягучий. И вроде солнышко показалось, и ветер стихает, пить всё равно хочется и серое мутное месиво вокруг нас не очень располагает к ночёвке. Мы гребём час за часом и конца не видно. На карте с правого берега должна впадать маленькая болотистая речка. Но вот которая из этих бесконечных ручьёв и проток? Раскалённый гвоздь делает своё дело и терпение уже на пределе. Солнце почти село и в этот самым момент справа неожиданно тёмной и прозрачной струёй обозначается впадающая речка. Это просто чудо, какое - то. В сером, безликом мареве - прозрачная вода. Это счастье великое. Это ночёвка в комфорте. Это отдых. И мы швартуемся. Подходим, и уже не взирая, на недовольный медвежий рык в ближайших зарослях вылезаем на берег. Счастье то, какое? Тело болит везде, но мы на берегу. А это значит только вперёд. Ночлег нужно приготовить. Беглый осмотр слегка смутил меня, но долго рассуждать некогда. Берег не просто истоптан медведями. Разломаны деревья и валяются недоеденные рыбьи тушки. Тут недавно был пир. Тут у них святое место. И людей здесь никогда не бывало. Но сил выбирать, у нас нет. Значит, прямой захват места. Хотя бы на одну ночь. Мы подняли на берег герметички и ещё раз осмотрелись вокруг. Тут всё перевёрнуто вверх дном. Тут медведи не просто резвятся. Тут они в охотку буйствуют и тешатся. И сразу весь периметр мы оцепили верёвочками. Обрызгали уксусом и повесили потные тельники на медведеопасный направлениях. Помочились на деревья в десятке мест. А это надо было суметь, когда весь день мы ничего не пили. И натаскали много дров на всю ночь. В десятках метров от костра слышится дикий рёв и медвежий рык. Но к нам никто из тьмы не выходит. Это они выражают своё недовольство. Но в атаку не идут. Мы варим кашу и вглядываемся в темноту. Мандраж по всему телу и кровь холодеет от ночных криков. Мы зажаты на узком мысу, и только костёр сдерживает силы тьмы. Мы забрались в самое медвежье царство и люди тут никогда не бывают. На моторе они лишь иногда, проходят в соседних рукавах реки, а вот сюда им из-за мелководья ходу нет. Может мы вообще здесь первые люди - человеки. А у медведей здесь место намоленное. Сытное место. А мы в него вторглись. И как тут спать? За прозрачным ручьём по лесу ломится ещё один медведь и не скрывает своё недовольство. Его обиженный рёв разносится над рекой далеко. А рядом, за скромным оцеплением из тряпок и запаха буйствуют не менее двух штук. И по звукам из тьмы можно только догадываться о степени их недовольства. В костёр уложена громадная трухлявая деревина, и она должна тлеть долго. И силы наши тают и очень нужно выспаться. А тут попробуй, усни? Когда не менее трёх медведей обиженно бродят вокруг? Перед сном мы обрызгали палатку уксусом, и спальники приняли на себя нашу усталость. Саша отключился сразу, и ровное сопение подтвердило его сон. А я от перегрузки впал в тяжёлую дрёму, и часть мозга никак не могла отключиться. И не зря. За тканью палатки потрескивал костёр, и от этого ночная тьма казалась ещё более плотной и непроницаемой. Медведи бродили в десятках метров, и кусты хрустели под их натиском. Тихое и недовольное рычание раздавался то слева, то справа от палатки. И было слышно, как за прозрачным ручьём медведь просто негодовал от нашего присутствия. А что мы можем им противопоставить? Только волю и характер. Головешка тихо прогорала, когда у самой палатки послышался тихий хруст приминаемой травы. Глаза распахнулись во тьму и ничего не увидели. Но слух стал глазами. За палаткой стоял медведь и осторожно принюхивался вокруг. И он был настолько близко, что его зловонное дыхание уже чувствовалось через сетку входа. Запахло рыбой и зверем. Ракетница уже взведена и для выстрела нужно только нажать на курок. Мы оба ждём. Он там принюхивается. А я уже в полном сознании готов выстрелить в него сквозь палатку. Я слышу его дыхание и у меня на голове волосы уже встали дыбом. Дрожь в теле и дыхание замерло на вдохе. Время остановилось. Медведь видимо почувствовал, что-то такое, что вернуло его в действительность. Ведь он осторожный зверь и ему проблемы не нужны. И трава хрустнула под его лапами. Тихо и почти неслышно он ушёл в ночь. А я лежал, ни жив, ни мёртв с ракетницей в руках и прислушивался к звукам ночи. Почему он подошёл через запах и принюхивался у самой палатки? Этого быть не должно. Возможно, медведь молод и такое у него впервые? Но хруст кустов в ночи прекратился, и сон сморил меня окончательно.
И ночь прошла, и наступило утро. И можно всё списать на усталость и ночной бред. Но вот куда списать свежий, ягодный «тортик» у самой палатки?  Ночной ветер утих, и кроны деревьев почти перестали качаться. Солнышко взошло и позвало нас в путь. Недосып и усталость сказывались, но овсянка вернула к жизни. Саша удивился новому медвежьему «тортику» на самом видном месте.
 - И куда мы вчера смотрели при установке палатки? Чуть в самое свежее не вляпались.
- А вчера его тут и не было. Это нам большой привет от хозяев. За наглый захват из святилища. Один тут ночью приходил. Я чуть не выстрелил. Обошлось. Ночка - та ещё!
 После завтрака мы быстро встали на воду. Нас ждёт Жупановский лиман. Заповедный район, запрещённый для посещения туристами. До Кроноцкого заповедника вертолёт нас не довёз. Значит одним закрытым районом на нашем пути меньше. Реку с коммерческой рыбалкой мы прошли, а впереди должен быть Тихий океан. И вёсла опять ухватились за воду. Ох, и странное местечко мы покидаем. Спал или нет? Раскалённый гвоздь пока только теплится в шее. На мелководье плотными группами лежат пятнистые тюлени. Погода наладилась, и мы идём мимо их прямо на солнце. Мы идём к свету. Течение реки почти прекратилось, и мы, наконец, вошли на вёслах в залив или озеро. Мелководная песчаная бухта на карте обозначена как Жупановский лиман.  На её другом берегу, видны причалы и аккуратные домики завода по переработке рыбы. С борта катамарана нам невидно никакого океана и настроение сдержанное и нужно терпеть дальше. По воде лимана мы, конечно, не пойдём к заводу. По карте место для нашей высадки на перешейке выбрано самое узкое. Ведь дальше наш маршрут будет пролегать по твёрдой земле вдоль берега океана. Слова - то, какие. По берегу Тихого океана. Сколько лет я мечтал об этом? И вот вроде - бы пришёл, но океана пока не вижу. Невысокий песчаный вал, покрытый травой, перекрывает обзор и здесь катамаран нужно разбирать. Дальше мы пойдём пешком. И вглядываясь в чистенькие домики завода, понимаю, что неплохо бы у охраны найти спутниковый телефон и позвонить Андрею. Но сначала швартовка и высадка на землю. Сыроватый берег с густой травой и странное чувство душевного подъёма. Вроде и не видно океана, а реку точно уже прошли. И вот здесь начинается следующий этап нашей экспедиции. Но пока ещё ничего не понятно. И Саша начал разбирать катамаран. А я пошёл по самой кромке лимана к строениям. А вдруг там есть  нормальные люди? И вдруг там есть еда и магазин? А там есть сахар и хлеб? И главное. Нужна связь с внешним миром. Встречный ветер нас явно задержал в пути и к оговоренному сроку нам выйти гораздо труднее. Впрочем, выйти мы сможем. Но, возможно, только прямо к самолёту. А, вот если поторопимся, то возможно у нас будут запасные сутки на Паратунку и может быть даже на вулканы. Нужна связь, и возможно тут она есть. По береговой кромке, утопая в сыром песке, я быстро пошёл в сторону завода. Наверное, был отлив, и вода отступила от берега обнажив торчащий из прибрежного песка старинный, разлапистый якорь. Запутанный в обрывки канатов и сетей он лежал, и я с интересом его осмотрел. Это Кирка Роджера. Английский якорь начала 18 го века. Откуда он здесь? И какова судьба его судна? Да кто же теперь разберёт?  Лежать ему тут до скончания века. А я тем временем  добрался до строений. А людей нет. Чисто и пусто. Переработка рыбы уже закончилась. Но неожиданно появившаяся собака обозначила своё присутствие и вывела меня на сторожа. Он явно удивился моему появлению, но спутниковый телефон дал охотно. Слышимость в телефоне оказалась прекрасная. Андрей был сильно удивлён и обрадовался, что мы вышли на связь. Оказалось, что тут, даже по их меркам, был сильный ураган, и он очень за нас волнуется и предложил добавить к контрольному сроку возвращения ещё трое суток. И это оказалось очень кстати. Я обрадовался, предложению и согласовал трое суток дополнительных. Это радость великая. Чтобы МЧС не напрягалась, и на радостях я даже забыл спросить у охранника зажигалку. А уж про хлеб и сахар даже и не вспомнил. У нас начинается новый этап экспедиции. Пеший переход вдоль океана. До места швартовки нашего катамарана добрался быстро и обрадовал Сашу дополнительными сутками. А у него уже кипит работа. Полный демонтаж катамарана и подготовка снаряжения к укладке в рюкзаки. Раму от катамарана мы конечно здесь и бросили. Но вес рюкзаков никуда не уменьшишь. А расположились мы в топком месте. Без резиновых сапогов и не пройти. Перекусили, упаковались и пошли через заболоченную местность к океану. Всего несколько сотен метров и чудо свершилось. Океан открылся нашему взору. Голубая гладь до самого горизонта и песчаные пляжи с чёрным, крупным песком. И совершенно никого. Пусто и чисто. Ну, здравствуй океан. Мы пришли к тебе. Как ты прекрасен и могуч? И сбросив рюкзаки на прибрежный песок, мы побежали трогать руками океан. Нежный прибой тихо вползал на песок и облизал наши сапоги.
- Ах ты ласковый какой? Ну, здравствуй Тихий океан! Мы пришли к тебе в гости.
 Пенный гребешок уполз обратно, и чёрный мокрый песок ровной поверхностью заискрился на солнце. Красота!
 И пришлось сразу переобуться в ботинки. По песку в них двигаться явно легче. Алюминиевые трубочки с рыбацкого пожарища превратились в посохи, и рюкзаки уютно расположились у нас на спинах. Прибрежный песок по разному проминался под ногами, и вскоре стало ясно, что лучше всего идти по самому сырому песку. Он плотный и почти не оседает под подошвой ботинка. Океанский прибой медленно накатывает на песок и так - же медленно уползает обратно. Вальяжно и плавно. С лёгким шелестом песка и пены. Тут главное вовремя от набегающей волны увернутся. А впереди нас ждёт бухта Первые Ворота. И мы почти бегом устремляемся к ней. Песок хрустит, и ноги вязнут, и лямки рюкзака начинают давить на плечи. А высокая скальная стенка медленно приближается, перегораживая свободный проход вдоль воды. По берегу океана, как оказалось, не пройти. И на размышление уходит мгновение. Нельзя по берегу - значит, поднимемся через верх. По карте это 82 метра, а энтузиазма нам не занимать. И буквально с первых метров набора высоты становится, очевидно, что ольховый стланик не многим лучше кедрового. Но мы изрядно засиделись в неудобных прозах и корявые деревца нас только забавляют. Мы их нагибаем, раздвигаем, топчем и просто продираемся сквозь них. Посмеиваясь над собственной неловкостью в моменты, когда упругая ветка хлёстко бьёт по лицу и опрокидывает тело навзничь. Безвозвратно уходят минуты и целые часы, а перевала всё нет. Он же был с берега виден, и оставалось руку протянуть. Через пару часов мы вскарабкались на перевал и увидели сверху бухту Первые Ворота. Травяной зелёный луг в скальном обрамлении. С океана сотни лет штормами загоняло сюда песок, и в скалах образовалась закрытая бухта. Красивая, но очень сложно к ней подобраться с берега. Сидя на перевале и переводя дух, мы смотрели на голубой океан. Далеко от берега из воды торчали голые скалы Экспедиции. Так они назывались на карте. За ними дальше весь океан и далёкая Австралия. А мы сидим на обрыве, и пот ручьями течёт по лицу. Язык заплетается от усталости и смесь восторга и восхищения наполняет душу. Куда мы забрались? Тут и звери дикие не ходят. Но какая красота? Но вскоре дыхание восстановлено, и пора двигаться, дальше. И похоже, теперь придётся спускаться с перевала и пересекать бухту Первые Ворота низом. По густой траве и заболоченной низменности. Трава внизу оказалась действительно высока и ноги с трудом продираются, сквозь неё. Рюкзак уже не просто висит на спине, а своими лямками плющит плечи и нестерпимо давит шею. Карта и компас подсказывают маршрут. Раз нельзя нам идти берегом океана, значит, мы пойдём берегом Жупановского лимана. И, пока не выйдем к бухте Вторые Ворота, к океану не стоит и возвращаться. И мы пошли напролом. Опять обуты сапоги, и топкая земля чавкает под ногами. Но мы вскоре выходим на берег Жупановского лимана. А это оказывается не самый худой вариант. Мелкая щебёнка под ногами и не очень густые кусты на берегу. Мы идём широким шагом по самой кромке воды и уже скоро бухта Первые Ворота остаётся далеко позади. Лиман солёный и лучше воду из него не пить. Да, и особой прозрачностью водоём не отличается. Ветки бьют по лицу и временами сапоги вязнут в топком прибрежном иле. Но Вторые Ворота приближаются. Что там  нас ждёт, пока не очень понятно. Нависающие со скал кусты и деревья закрывают обзор. Пока для нас - это всего лишь название на карте. Но мимо не пройдёшь. И вероятно нам стоит там запланировать ночлег. Была бы там пресная вода. В какой - то момент наши сапоги не находят дна и запнувшись почти падаю, и Саша быстро вязнет в топком иле. Его большой, белый рюкзак давит и топит его. И вроде у самого берега. Но тут не просчитаешь варианты. Выпачкались в грязи до пояса, но один сапог застрял так, что его пришлось вытаскивать вдвоём. И пока мы приводили себя в порядок, буквально в метре от места спасения Сашиного сапога мы обнаруживаем в прибрежной трясине медвежий череп. Клыки, конечно, забираем с собой. А вот искать медвежьи когти и мыслей не возникло. Увлечённые движением, мы и не подумали о сувенирах со дна Жупановского лимана. И через пару часов прогулки вдоль солёного и топкого берега бухта Вторые Ворота предстала перед нами во всей своей красе. Дух захватило от дикой красоты. Мы скинули рюкзаки и тяжело дыша, осмотрелись вокруг. Удивительно красивое место! Большой песчаный пляж полукругом лежал перед нами, а с обоих краёв его высоко подпирали вертикальные скальные стены. Но пресной воды здесь нет. Совсем нет. Она была на скальном выступе в виде капельной течи в километре назад по пути нашего следования. У нас минута на восстановление дыхания, и оставив поклажу на прибрежном песке с бутылками и котелком, мы направились по своим следам в обратный путь. И снова топкий грунт побережья лимана, и поиск капельной течи пресной воды из скал. День уже к концу подходит. Но без пресной воды нам лучше не возвращаться. И мы её нашли и притащили. И на вечер и на утро. А это не просто удача. Это обычное счастье. Это еда. Это питьё. Это гарантия жизни на ближайшую ночь. И вот уже палатка гостеприимно распахнула свой вход, обращённый к океану. Костёр потрескивает просоленными дровами. Но полная луна в океане нарисовала такую дорожку, что весь сон ушёл куда - то далеко. Да ради такой дорожки можно забраться и не в такую даль. Горячая овсянка вливалась в тело жизненною силой, а глаза неотрывно смотрели в горизонт. Океан тихо шелестел у самых наших ног. Какое удивительное по красоте место? Тут и местные не бывают. Тут никто не бывает. А мы сидим и пьём чай. Смотрим на океан и отдыхаем душой. Дышится легко и свободно. Плечи немного гудят он дневной нагрузки, но по сути - это пустяк. Мы живы и здоровы. И на завтра у нас планов громадьё. Но это будет следующий день, и он  наступит только утром. А сегодняшний день оказался весьма хорош. И три дня мы получили в придачу. Неожиданной проблемой этого пешего перехода  стал  для нас ольховый стланик. То, что на спутниковых картах выглядело, как английский стриженный газон, оказалось непроходимой тайгой. В зажигалке осталось жизни на два раза. А мы сидим на берегу океана, и не хочется думать о завтрашнем дне. Полная луна висит в тёмном небе и след от неё растянулся на весь океан. На воде мелкая зыбь и от этого лунные блики плавно колышутся, чередуясь друг с другом. Просто сказка какая-то. Тихо и тепло. Океан нежен и ласково облизывает берег у самой палатки. Мы пьём горячий чай, и наши тела отдыхают от дневной нагрузки.  Как же тут красиво! Наш лагерь оказался рядом со скалами. Со стороны он кажется не просто маленьким, а его даже не видно у подножья огромных гранитных скал. В лунном свете мерцает океан, и прибрежные скалы подсвечены голубоватым светом. И всё равно нам нужно идти спать. Под палаткой на этот раз прибрежный песок и его можно умять под себя. Он крупный и рассыпчатый. Податливо проминается под выпуклости наших тел.
Солнце начало подниматься из океана и нежнорозовым светом озарило бухту Вторые Ворота. До горизонта полный штиль и окрестные скалы просто зовут в гости. Тихое утро на берегу океана. Тепло и сухо. Сквозь распахнутую дверь палатки видно восход солнца прямо из океана. С удивлением замечаю вокруг палатки на морском песке свежие медвежьи следы. А мы и не слышали прихода ночных визитёров. От усталости даже не среагировали на присутствие таких дорогих гостей. Она начала сказываться. Суставы ноют. Спина болит. Шея просто нестерпимо изнывает от боли. Но плохо, что мы ничего не услышали ночью. Размечтались о лунных дорожках в океане и о местных красотах. А мы на территории врага. И врагом тут является не только медведь, но и сама природа. Рельеф местности, растительность, отсутствие ориентиров и прочие прелести такого путешествия. Любое проявление нашей слабости неминуемо будет наказано. Права на ошибку и слабость у нас нет. Мы очень далеко от людей. Чтобы надеяться на их помощь. В третий раз радиомаяк отправил в эфир наши координаты. И где - то там, в цивилизации молодой человек на экране тихо фиксирует наше положение. Пожимая плечами, он, наверное, представляет нас суперменами из игры, а мы обычные люди и мы просто идём по намеченному маршруту в поисках красоты и духовного совершенства. И нам трудно. Временами - очень близкая реальная опасность заглядывает нам в глаза. И дополнительные жизни тут никто не выдаёт. А тем временем солнце полностью поднялось над кромкой океана и ярко осветило Вторые Ворота. Оно это делало всегда. Но в этот раз мы были тому свидетели. И это было величественно и красиво. И хочется кричать, и крик захлебнулся в горле. Гранитные скалы подпирают голубое, высокое небо, а мы сидим у их подножия и молча, едим кашу. Глаза ловят на равнине океана солнечные блики, и хочется выкинуть, что нибудь эдакое. А что ты можешь сын человеческий? Слабосильный и смертный? В эти местах веет вечностью и бессмертием. А ты собрался заявить о себе? Да кто тебе сказал, что эти скалы должны кого-то услышать? Тут вечность и тишина. А ты лезешь на вертикальные кручи и кричишь от восторга. Они и это выдержат. Для них это миг. А вот для нас - это целое событие. Взбирались на стены, цепляясь за трещины. Восторг преодоления бурлил внутри. И солнышко пригрело эту вечную красоту и озарило нам путь дальше. А дальнейший наш путь совсем непредсказуемый. Это тут есть вехи и далёкие ориентиры. По линии горизонта вулканы тёмными остриями уткнулись в небо. На карте не сложно высчитать своё положение. А дальше путь по азимуту. Высокая трава и густые заросли закроют от нас солнце и небо. Спрячут горизонт и все ориентиры. И рюкзаки привычно легли на спины. Дальше только пешком. И вот тут уж точно никто и никогда нас не найдёт. Мы ступили на тропу не хоженую людьми последние полсотни лет. Тут и охотники не ходят. И геологи давно забыли об этих местах. На карте только пунктирная линия. Тракторный путь. Полсотни лет назад кто - то тут проехал и нарисовал рельеф. И не больше. С тех пор тут небыло никого. Уже привычный посох в руке и приметное дерево, как ориентир, выбрано в зелёной стене. Прощайте Вторые Ворота. Каждый шаг по высокой траве требует усилий. Невозможно разглядеть, куда ты ставишь свою ногу. На что ты обопрешься в следующий раз. Но вскоре ставшая уже привычной медвежья тропа показалась у воды лимана. По ней идти значительно проще, но понятна и другая сторона такого преимущества. По левую руку почти отвесные скалы, поросшие корявым кустарником, туда не прыгнешь, а по правую руку - кромка воды и топкое дно. И разминутся со встречным медведем негде. Значит, нужно его предупредить о нашем продвижении. И он наверняка услышит и заранее свернёт в сторону. Спрячется и переждёт, пока мы пройдём мимо его. Раньше это работало. Мы начинаем постукивать своими посохами по камням и стволам деревьев. Идём нарочито демонстративно и шумно. Это даже весело выглядит со стороны. Вокруг никого нет и вроде - бы лес пуст. Но мы разговариваем излишне громко, как будто мы оба слегка глуховаты. Водная поверхность лимана начинает густо покрываться водорослями, и в конце залива она уже просто похожа на густой зелёный борщ. И местами прямо по травяному ковру, устилающему воду, прочерчены кривые линии. Медведи, гуляя по дну лимана, нарисовали весьма замысловатые узоры. Это может быть весьма интересно и даже красиво, но в последней водяной дорожке ещё не до конца улеглась прибрежная муть. А это верный признак близкого медведя. Мы всматриваемся в прибрежные кусты и крутой склон перевала. Обязательно нужно найти пресную воду. С водораздела наверняка течёт ручей и нам лучше проложить свой путь вдоль него. А если условия позволят, то и прямо по руслу. Там хотя бы видно, куда ноги ставить. Мы идёт через перевал с отметкой 326 к горе Обрыв и к бухте Третьи ворота. Но путь нам сильно усложняет крутой подъём и густые заросли ольхового стланика. Когда, в очередной раз подходишь к стене из скрюченных стволов и веток, то на первый взгляд увидеть проход невозможно. Его там просто нет. И в обход идти - это либо очень далеко, либо реальная потеря высоты. А набирать её на таких склонах, стоит большого труда. Глаза прощупывают в густой зелени все мелкие просветы, и проход просто прокладывается по самому короткому пути к просвету на той стороне зарослей. Откровенно вламываясь в такую зелёную чащу вскоре уже не видишь ни того направления куда шёл и уж точно не понятно - откуда ты сюда забрался. Рюкзак цепляется за все ветки и сучья. Приходится крутиться во все стороны, и нагибаться до самой земли подлезая под наклонные стволы. Или просто наступать на них ногами и тогда вскоре земля перестаёт поддерживать твой вес. Мы просто переступаем со ствола на следующий ствол и, разгребая ветки руками, ищем следующую точку опоры. Скорость движения резко замедлилась вплоть до полной остановки. Уже пот заливает глаза и на спине пропотевшая одежда просто прилипает к телу. Но пока ни ручья, ни перевала и близко не видно. Нужно менять тактику движения. Тут прямо - это не самый короткий путь. Временами мы натыкаемся на ровные ряды рябинового стланика густо увешанного плодами. Так это же - медвежий огород. Приглядевшись, понимаю, что рябины густо растут строго вдоль медвежьих троп, и десятки прежних поколений медведей, проходя здесь, наедались рябиной досыта и, продолжая свой подъем, вверх просто облегчались по пути следования и производили посадку рябины семенами на новых участках вдоль своего пути. А это значит, что используя яркие плоды рябины как ориентир можно пытаться находить тропы более протоптанные, чем просто дикий лес. И дело пошло веселее. Медведи явно не дураки и за сотни лет определились, с самым удобным проходом по этому склону. Нам осталось только увидеть, понять и воспользоваться. Не везде это срабатывало, да и склон становился всё круче и сложнее. Уходят целые часы на преодоление неприступных зарослей с постоянным набором высоты. А общее продвижение вперёд весьма незначительное. И ничего поделать с этим нельзя. Быстрее идти просто невозможно. Повсеместно попадаются свежие медвежьи тортики, но сами хозяева пока и не думают нам показываться на глаза. Мы идём очень шумно и медленно. И вот только склон стал немного выполаживаться, как резко поменялся растительный состав подлеска. Мы вошли в высокую траву лабазника. Местами он сильно изломан и даже повален, и протаскивать ноги сквозь него просто нереально. Вот тут в ход пошёл посох. Саша сзади негромко матерится, но ломится, за мной, не отставая. Его рюкзак не очень удобен для длительной переноски тяжестей и подвесная система не предусмотрена для движения в зарослях. За лямки зацепляется почти всё, что попадает нам на встречу. Приходится посохом разгребать стебли или пригибать их в сторону, а уж после ставить ногу на землю. И в какой-то момент склон перестал набирать высоту и просто расстелился перед нами плотным травяным покровом. Правда, зайдя в него, мы с головой скрылись в этой траве и только изредка солнечные лучи проблескивали, откуда - то сверху. И раз они светили в глаза, то это подтверждало правильность нашего курса. Смущало полное отсутствие пресной воды. Мы уже изрядно выпотели, и слюна загустела во рту. Медленно идём. Очень медленно. И становится очевидная польза добавочных дней. Все мои планы скорости продвижения начинают смещаться назад. А может дальше будет легче? Но мои мечты резко прервались. Неожиданно из ближайшей травы во весь рост поднялся большой медведь. Он возвышался над нами весьма значительно и с явным любопытством глядел на нас. Такого он точно не видел в своей жизни. По его привычному пути идут двое непонятных существ, с громадными мешками и очень шумят. Его ягоды не едят и пахнут не очень вкусно. Да и металлические трубки в их руках ничего хорошего не обещают. И кто так шумно и небрежно бредёт по его лесу? А это мы бредём, и вдруг увидев медведя, уже привычно начинаем громко кричать ему разные слова. И при этом стучать по стволам деревьев металлом. Он стоит на задних лапах в пяти метрах от нас и, растопырив передние, поворачивает голову то влево, то вправо. Оценивая реальную угрозу, исходящую от нас. Секунды его внезапного появления миновали, и мы пошли в атаку на медведя. Воспользовавшись его замешательством, мы осмелели.
- А ну иди отсюда чудо лесное! Пошёл вон! Ну что смотришь? Уходи и не зли нас!
Мы кричали громко, заглушая собственный страх и подбадривая самих себя. Мы тыкали посохами в сторону медведя, и нас было двое. Мгновения тянутся медленно и вмещают в себя множество разных деталей. Какие у него клыки? Какие когти? Цвет и густота шерсти. Поза и куда он смотрит? И медведь проигрывает поединок. Он рычит коротко и сразу прыгает в сторону. Сквозь густые кусты он прыжками устремляется подальше в лес. Уж там его точно никакие опасные враги с блестящими трубками не догонят. А то, что они враги, тут и сомнений быть не может. Лучше бежать и, причём быстро и подальше. И, пусть они идут свое дорогой. А ну их. Он наверняка так думал, а мы ещё стучали по деревьям и просто громко кричали на весь лес. Накричавшись вволю, посмотрели друг на друга и похвалились хорошей работой. Мы всё правильно сделали. Но вот досада. Слюна во рту закончилась совсем. А без неё и говорить и кричать стало просто неудобно. Срочно нужна вода. И к тому - же, мы вошли в такой лес, где в изобилии ещё живёт гнус. Ночные заморозки сюда ещё не дошли и тут ему раздолье. А путь наш теперь лежал вдоль восточного склона, и нам уже сильно хотелось, что бы он начал спускаться на север и вниз. Но высота набрана, и сбрасывать её тоже не хочется. Ярко выраженного перевала нам так не попалось на пути. Несколько невысоких подъёмов и спусков чередовались и вот на одном из пологих склонов, нам попался, наконец, маленький ручей. Это удача. Берёзы вокруг корявые и кажутся лохматыми от свисающей бересты. А не остановиться ли здесь. Что-то сегодняшний день выбил из колеи. Ляжем пораньше, выспимся и с утра как пойдём вперёд. Там вроде понижение впереди должно быть. А тут вода есть, дров много. Медведя мы напугали. А значит, так тому и быть. Плотный ужин и отдых. А завтра будет другой день и будет видно. Ну и что, из того, что прошли не так много как хотелось. Зато учимся различать непроходимый лес от труднопроходимого. А разница точно есть. И ноги гудят не просто так. И сегодняшний ночлег наступил раньше обычного. День тяжёлый и усталость уже накопилась.  На днёвку это не похоже, выспаться уж точно не помешает. И мы, разгоняя едкий костровой дым, просушили всю одежду. И только после, разгоняя гнус от входа в палатку, по очереди влезли в неё. Ракетница и нож привычно уложены под правую руку. Фонарик лежит в головах, и все окрестности обрызганы уксусом. Теперь можно и спать. За тканью палатки тихо шумят кроны деревьев. Мы лежим в непроходимом лесу и почти непонятно наше точное местоположение. Склоны сопок и непролазный кустарник. Вот сегодняшний день. А на завтра карта предлагает красивые линии и точки. Полоски и значки. А что мы увидим по факту? И усталость своё взяла.
Ночью дождя не было, а вот изморозь покрыла кусты и тент палатки. Для гнуса это не критично, а вот у нас проблема огня встаёт в полный рост. Газа в зажигалке осталось на один раз. И то если сработает? С утра на розжиг бересты хватило, а вот дальше? Без огня на таком маршруте будет совсем грустно. Пока Саша готовит завтрак, и мы укладываем рюкзаки, пробую увеличительным стеклом запалить сухой мох. Солнце низкое и на небе дымка. Попытка ничего не дала. Значит, с собой захватим горящих углей, и в котелке их будем нести до самого вечера. Огонь придётся подкармливать в пути. Но гриб трутовик тут в избытке. Правда, не очень просушенный. И не проваренный, в кипятке. И пошло движение. В котелок насыпали углей из костра и прикрыли листьями лабазника. Рука, занятая котелком, на ходу помощи телу оказать не может. И оставляя дымный след, мы продолжили путь. Сон пошёл на пользу. Скорость движения возросла и уже вскоре мы вышли на северный склон сопки. Сквозь, густые кусты со склона явно проглядывалась внизу плоская травянистая равнина. На противоположной стороне вторая сопка ограничивает эту долину. Пересечь такую травяную равнину, очевидно, нам по силам. Правда эта долина сильно заболочена и пришлось обуться в сапоги с высокими голенищами. Вступив на травяной ковёр, с первых шагов становится ясно, что под нами плавучая торфяная поверхность. И состоит она вероятнее всего из очень тонкого слоя сплетённых травяных корней. При движении она прогибалась под ногами и волнами дрожь разбегалась во все стороны. На месте стоять уже нельзя. Сапоги сразу начинают покрываться водой, и значит можно только вперёд. И прощупывая посохом дорогу, мы прошли больше половины поляны. Неожиданно за густой и высокой травой перед нами разлился неширокий ручей. Скорее это не заросшее русло лимана. Течения нет и дна нет тоже. Перед глазами открылась чёрная бездна. И всего-то пара метров в ширину, но для прыжка нужно твёрдое основание. А его тут просто нет. Ни разбежаться, ни прыгнуть. Да и рюкзак не перекинуть. А вдруг не долетит до другого берега? Сняли рюкзаки и попытались найти место поуже и удобнее. Бродить вдоль бездонной полыньи по топкому берегу из плавучей травы не очень удобное занятие. Топь и трясина вокруг нас не оставляет выбора. Похоже, придётся возвращаться на склон сопки и обходить это место. А ведь мы стоим по средине бывшего лимана прямо напротив бухты Третьи ворота. Там на берегу скалы красиво обрамляют не высокий песчаный вал с пляжем вдоль воды, а тут просто солёное заболоченное пространство непроходимое по сути своей. И дно тут наверняка есть, но искать его нет ни времени, ни малейшего желания. Мы дошли до своих рюкзаков и направились в сторону океана. И водное препятствие неожиданно немного сузилось. И очень удачно плотная кочка оказалась в нужном месте. Я прыгнул без рюкзака и удачно приземлился на том берегу. Саша с размаху протянул мне мой рюкзак, и я его перехватил над водой. Затем и его рюкзак, тоже пролетев над водой, оказался у меня в объятиях. А вот Саша перепрыгнул ловко, и мне вдруг показалось, что теперь то, уж до твёрдой земли рукой подать. Как же я ошибался. Высокая трава плотно перекрывает обзор. Через полсотни метров  блуждания в высокой траве путь нам перегородила протока большего размера, и обойти её уже не представилось возможным. Опять разведка на легке. И становится ясно, что придётся здесь строить переправу. В рюкзаке нашлась обычная садовая ножовка. Без неё пилить деревья на склонах сопки будет сложно. В самом узком месте, проявив изрядную прыгучесть, удалось перескочить вторую протоку. Чуть дальше нас ждала третья протока с таким же чёрным дном. Прогибающаяся травяная поверхность, зыбкая и ненадёжная, выдержала нас и позволила пройти. И вот она сопка с крутыми склонами. Приятно чувствовать под ногами твёрдую землю. Вот только рюкзаки наши лежат за двумя протоками посреди топи. И попасть туда можно только построив переправу из деревьев. Вот только деревья в этих местах кривые и корявые. И высота у них не велика. Прямых и стройных нужно искать. И они нашлись, но конечно в самых неудобных местах. Пилить сырую берёзу на вертикальном скальном склоне садовой пилкой? - это выглядит забавно. Но вскоре кривые стволы лежали у самого основания сопки. Мы опилили с них лишние ветки и сучья. Три корявые жерди легли нам под ноги и третья протока преодолена. Теперь мы потащили нашу переправу дальше. На второй протоке длины деревьев хватило с трудом. Два ствола точно достали до другого берега, а третий ствол оказался коротким и его просто положили поверх для прочности всей переправы. Какая там прочность при таком пролёте и высоте берега. Но Саша перебрался и я за ним следом. Подтащили рюкзаки к переправе, и тут стало ясно, что с грузом на спине преодолеть преграду нереально. Жерди сильно прогибаются под моим весом и даже внешне выглядят не надёжно. Добросить рюкзаки до другого берега с размаха тоже не удастся. Слишком далеко и неустойчиво стоять у самого берега. И я всё - же попытался перейти с грузом на спине. И почти дошёл до средины. Но в какой-то момент один ствол прогнулся, и я потерял равновесие. Успел развернуться, и попытаться прыгнуть обратно к берегу. Оттолкнуться было не отчего. И я грузно, как туша моржа рухнул в чёрную воду. Саша налету схватил меня за лямки рюкзака и потянул на берег. Но чёрная трясина обхватила меня по самые плечи, и пока я не отцепил пряжку рюкзака, на плаву меня держал Саша. Обоих вытащить сразу просто не реально. А вот рюкзак мочить не стоит. И пряжка легко щёлкнула на поясе, и моё освобождённое тело погрузилось в чёрный мрак лицом вниз. А рюкзак Саша волоком вытянул на траву. Руки мои вцепились в прибрежный дёрн. А Саша тем временем, откинув мой рюкзак, быстро вцепится в капюшон моей куртки, и вскоре я уже весь оказался на берегу. Дна я никакого не достал и сидел теперь весь измазанный в чёрной болотной грязи и с полными сапогами ила. А переправляться всё равно нужно. Вторая попытка была смелее и удачнее. И Саша тоже правильно наступил и сухим оказался за второй протокой. Пришлось отнести рюкзаки на берег третьей протоки и вернуться за импровизированной переправой. Но там было уже проще. И переправа над третьей протокой сработала, и мы оба оказались на твёрдой земле. Здесь ничего нельзя принимать на веру. Травка зелёная оказывается топью. Невзрачные корявые кустики оказываются просто непроходимыми преградами. Но печалиться по этому поводу не стоит. Мы на своих ногах и урок усвоен. Карта в руках говорит, что высота 689 должна быть перед нами. Где-то, у её подножья лежит тракторный путь к берегу горько солёного озера Большой Калыгирь. Тогда чего мы тут сидим? Самая высокая сопка, покрытая густым лесом прямо перед нами и до неё пара километров заболоченных кустов. Но там Жупановский ручей и он точно впадает в озеро Калыгирь. Найдём ручей, значит, и на озеро выйдем вовремя. Чёрная грязь вылита из сапогов. Войлочные стельки удалось отжать. И вновь медвежьи тропы повели нас по заболоченному лесу. Но эта мокрая местность уже не страшна. На мне сухой нитки нет и переживать, поэтому не стоит. А вот погода опять испортилась. Вершины сопок скрылись в облаках и все основные ориентиры пропали. Удачно мы определились с приметной сопкой. А то бы сейчас, в таком  дождевом мареве, все сопки стали на одно лицо. Зелёные и в густых серых тучах. Проливной дождь пошёл густо и неожиданно. Хотелось за сегодня пройти больше и просушить одежду перед сном. Но котелок с углями давно прогорел. И сама идея с транспортировкой тлеющих углей оказалась не удобной. При таком движении нужны обе руки. Дождевая вода ручьями стекает с козырька капюшона, а руки при ходьбе уже привычно разгребают мокрые ветки с медвежьей тропы. И вот приличный ручей, похожий на маленькую  речку, лёг нам поперёк пути. Вода прозрачная и дно ручья из мелкой щебёнки твёрдое на вид. Но не это привлекло наше внимание. В зарослях на другом берегу мелькнуло голубое пятно. Что-то чужое и инородное в этих местах. Нормальным людям здесь делать нечего. А значит это браконьеры. Это их стоянка. В воздухе повисло и без того высокое напряжение. Этот враг намного опаснее медведей. Дыма не видно и надев штаны от гидрокомбинезона, мы перешли речку вброд. Глубоко, но в этот раз высоты штанов хватило. Пройдя сквозь заросли, наткнулись на вторую протоку. И её быстро форсировали вброд. Но дно оказалось покрыто вязким пахучим илом. И почти сразу последовала третья протока на вид мелкая, но очень топкая по факту. Моих резиновых штанов едва хватило, а вот Сашины оказались короткие. Пришлось ему раздеваться догола и залезать голым в ледяную воду. И вот когда до берега оставалось совсем немного, из высокой травы показалась ещё одна протока. И запах от неё шёл нестерпимый. Гниющий солёный ил пускал пузыри, и казалось, сам шевелился под ногами. И был этот ил настолько густ и вязок, что ноги из него невозможно вытащить. Я с большим трудом перешёл на другой берег и разведал глубину перехода. Потом перенёс свой рюкзак, затем Сашин. А ему вновь пришлось раздеваться догола и залезать в скользкую отвратительного вида чёрную жижу. И хорошо, что шёл сильный дождь. Отмыть Сашу на другом берегу удалось довольно быстро. Он выбрался из протоки почти весь чёрный и липкий по грудь, и жидкая грязь медленно стекала с его тела. Это какой-то хитрый ил. И пахнет очень не вкусно. Ниже по течению нашлось удобное местечко для отмывания всего тела от липкой грязи. Едва Саша оделся, и мы начали движение в сторону ближайшего склона сопки. Достигли мы твёрдого берега, как вскоре плотная медвежья тропа уверенно повела нас к синему пятну. Подходили осторожно, стараясь не шуметь и не выдавать своё присутствие. Точно. Браконьерская стоянка. Трава в рост человека у самого входа под навес говорила о полном отсутствии людей. Причём их небыло давно. У входа мусор и консервные банки, а дверной проём занавешен ковром. Внутри печка и запас дров. Полный беспорядок и запустение. Дощатые нары и стены обитые пеноковриками. Здесь небыло людей год, а может и два. И медведь сюда не заходил. А то бы он тут устроил разгром по полной программе. Не лежали бы тут тряпки по углам. Множество консервных банок валяется около печки. Похоже, что это место покидали в спешке и навсегда. Но к нашему удовольствию мы нашли среди вороха мусора одну рабочую зажигалку. Очень ценная находка в нашем положении. Оставаться дольше в этом месте не хотелось, мы выбежали под дождь и быстро скрылись в мокром лесу. Неприятное ощущение от посещения стоянки, но живая зажигалка в кармане греет душу. Тропочка уверенно ведёт нас в сторону озера и если бы не проливной дождь, то можно считать день удачным. Вокруг так красиво и дико. Сквозь сосны и берёзы просматривается гладь большого озера, и крутые скалы на другом берегу. В сапогах сырость противно чавкает между пальцами. Там тепло, но, наверное, около литра воды в каждом сапоге. Мокрая трава постоянно хлещет по брюкам выше голенищ сапогов, и сырые брюки просто фильтруют воду вниз по телу. Он стекает в сапоги и там скапливается. Стельки войлочные напитались досыта. Идти стало тяжело. Ноги отяжелели. Тропа вышла на обрывистый край сопки и неожиданно путь нам преграждает упавшее толстое дерево. Медведь тут просто нагибает голову и, пригнувшись, проходит дальше. А нам с рюкзаками туда не пролезть. Ничего другого не осталось, как спускаться по крутому и мокрому обрыву к самой кромке озера. Сухой одежды на нас давно уже нет, и промокшие стельки в сапогах продолжают противно чавкать при ходьбе. Пора бы и на ночлег вставать. Сегодня сушить одежду придется до самой ночи. Километр за километром мы бредём прямо по прибрежной гальке и это почти наслаждение после такого леса. Волны накатывают на мелкие камешки устилающие побережье. Бледно зелёные водоросли тонкими нитями колышутся под прозрачной водой. Только дождевые капли густо теребят водную поверхность. А источника пресной воды так и нет. С козырька капюшона срываются капельки дождя, и посох позвякивает, ударяясь о камни. Карта молчит по поводу пресной воды, и только рельеф, понижаясь, предлагает на выбор варианты. И вскоре журчание небольшого ручья заговорило само за себя. И место оказалось приличное. На берегу солёного озера громоздились валуны, а чуть выше по склону нашлась ровная площадка. На земле во множестве валялись корявые сушины. Береста мокрыми кудрявыми лохмотьями свисала со стволов толстых берёз. Деревья стояли удачно, и это позволило тент быстро натянуть между ними как двухскатную крышу. Ветер стих, и уже береста нещадно дымит. Сырая одежда после снятого рюкзака начинает холодить спину. Тут нам поможет только большой костёр и горячая еда. Дрова мокрые и гореть совершенно не хотят. Дождь молотит по тенту с утроенной силой. Но упорство побеждает. Из рукавов куртки тоже капает вода. Но огонёк увереннее начинает облизывать большие куски бересты. И не важно, что с них тоже стекает вода. Пока я колдовал с костром, Саша неожиданно протянул мне кусок сала и сухарей. Ну, это, сейчас, как нашлось. Ну, очень кстати. А уж как вкусно? И какие тут медведи? Все спрятались в свои берлоги и пережидают непогоду. А значит, мы можем спокойно доводить костёр до нормального состояния и приготовить много приличной еды. Например, полный котелок овсянки. Или вскрыть вторую банку тушёнки, да в котелок с кипятком и вприкуску с хлебными крошками? Да разве это не счастье? А Саша уже колдует над ужином. Ну, какой он молодец? А мне пришлось под палатку постелить оболочки от катамарана. Уж больно сырая земля вокруг. А спальники оказались сухие, и ночлег обещает быть комфортным. На таком дожде гнус и не пытался приставать. И у него не лётная погода. И пошла просушка одежды. Пар от курток вместе с дымом из под крыши тента густыми клубами вытекает вверх в кроны берёз. Дождевые струи прошивают эту гущу и долетают до земли. Глаза сильно щиплет и слёзы текут, но одежда сохнет. Носки в огонь. Тут уже нечего чинить. И трусы и футболки. Всё сжечь после ужина. Запас сухих имеется, а этим - время пришло. А тут уже и оба котелка закипают. И тушёнка пахнет так, что её запах ощущается далеко от костра. От огня идёт тепло. Из глаз в два ручья текут слёзы от едкого дыма и временами коленкам нестерпимо горячо. Но постепенно верхняя одежда подсыхает, а от костра уже веет уютом и надёжностью. Сумерки ещё не наступили, а сухая одежда уже на всём теле и ужин парит и сам просится в рот. Тяжёлый день подходит к концу. Но главное, что не заблудились и идём в нужную сторону. При такой погоде и видимости тут свернёшь не в тот распадок и привет. А мы идём чётко, ну может чуточку медленнее. Проблема наша в том, что время ограничено. Я это называю проблемой обратного билета. Это жесткая привязка к дате и времени. А маршрут непредсказуемо труден и очень протяжённый. И хочется поспать и вкусно покушать. Но, на своих плечах нести лишний груз можно первые пару километров. Дальше встаёт вопрос. Либо бросить излишки. Либо меньше спать. А спим мы и так 2-3 часа. Не больше. И есть предел нашей спортивной форме. А значит меньше кушать и больше двигаться. Да, это трудно. Но зато эмоции и чувства самые настоящие. И с этими ощущениями ничто не сравнится. Ах, как пахнет еда? И сухая футболка приятно согревает спину. Вот только карты подмокли и начали линять. Это неприятность, но пока не очень серьёзная. Цвет меняет тот лист, который мы сегодня прошли. Трофейная зажигалка удачно нашлась и сырость нам теперь не очень опасна. А вот наличие браконьерских стоянок - это вопрос серьёзный. Встречаться с браконьерами не очень - то хочется. Да и мы им тоже не очень интересны. Так, что уши держать на макушке. А расслабляться тут точно нельзя. А какие тут места? Озеро Большой Калыгирь просто великолепно. Сюда бы в хорошую погоду, и просто созерцать? Но тут не бывает обычных случайных людей. По карте – это трудно доступный район Камчатки. А мы через него пешком идём без связи и без оружия на свой страх и риск. Погоды нет, но это нас не пугает. Тент позволил нам подсохнуть и насладится вкуснейшей кашей. Кипяток с привкусом чая и листьев жимолости проник в самое естество. После топей и трясины. После ходового дня под дождём сидеть сухим у костра и смотреть на дождинки, падающие в озеро. И затылком чувствовать, что до людей очень далеко. И только когда темнота укрыла всё вокруг, а шея утихла в своей боли, можно и забраться в сухой спальничек и сытому забыться с тепле. 
Дождь всю ночь стучал по тенту и только с рассветом стих. Крупные капли с деревьев по одной срывались вниз и громко тюкали по тенту. В промокшем лесу было тихо. Тёплый спальник приятно согревал тело, и вылезать на улицу не хотелось. Но новый день уже наступил. Не важно, что часы показывают, важно внутреннее ощущение отдохнувшего тела. И откуда, что берётся? После такой нагрузки и концентрации внимания. А ты немного поспал и уже готов к бою и походу. На утренние сборы ушло совсем мало времени. Одежда просохла вчера не очень, но быстро нагрелась от тела. Приняла его форму. Сроднилась с его изгибами и можно про неё забыть на время. Теперь её запах точно любого медведя предупредит о нашем присутствии. А нам нужно просто выйти на берег речки Калыгирь и форсировать её. И вроде всё, как всегда. И солнышко показалось, а ноги привычно находят медвежью тропу в сыром лесу и бодро идут от одного лесного просвета к другому. Вскоре озеро осталось далеко позади, и неожиданно взору представилась долина реки, разделённая на несколько рукавов. Мы сбросили рюкзаки и принялись пристально изучать преграду. Между двумя рядами сопок заболоченная местность на первый взгляд непроходима для человека. Блестят отдельные круглые озёра и просто мелкие протоки со слабым течением и тут не то - что вброд, тут и на катере заблудиться можно. Но меня смущают не эти сложности. На том берегу нет приметных ориентиров и понять, где там, стекает с гор нужный нам ручей? Где  ручей Вахильский впадает в реку Калыгирь с этой точки понять крайне сложно. Сличаю с картой рельеф и сомнений становиться только больше. Можно подняться выше по течению реки и найти место для форсирования поуже и по проще. Но на это уйдут часы. А в это время ухо уловило тихий чужой звук. Вот только этого здесь и не хватало. Вниз по ручью идёт катер. И что - то мне подсказывает, что это не мирные рыбаки и собиратели трав. Стволы карабинов и усиленная оптика подтверждают мои опасения. Возможно это и коммерческие охотники. И даже может это трофейные охотники. Но выстрел по медведю там стоит =25000$. А лишние глаза им вовсе не интересны. И ко всему прочему так случайно получилось, что собираясь на Камчатку, мы с Сашей, не сговариваясь, купили себе одинаковую одежду. Одежда для работы спецподразделений с названием - «Горка». Хорошая одежда и удобная и сохнет быстро. Это не цветастый камуфляж для охотников. Эта одежда для серьёзной работы в тяжёлых условиях. Вот только в тех местах народец бродит разный и люди в такой одежде у них вызывают не совсем правильную реакцию. А пока мы просто укрылись в чаще и пропустили мимо себя катер. Катер прошёл рядом с нами, и прославленные стрелки ничего не заметили. Пусть уходят в озеро и нас не видят. Мы им не мешаем, а они нас не убивают в свободной охоте. Вот и славно. И когда звук катера стих, мы продолжили изучать местность в бинокль. Линия перехода заболоченной долины оказалась не просто извилиста, но непредсказуемо сложной. Но дальше ждать нельзя и мы пошли искать первый брод. Дно протоки оказалось плотное и первое русло мы перешли быстро. Медвежьи лёжки повсюду. И недоеденная рыба. Мы продираемся сквозь кусты и выходим на второе русло. Тут сложнее. Ил и густые кусты свисают в воду. Но и это форсируем схода. А дальше сплошная топь и бездонные водяные окна. В дело пошли посохи. При этом мы оказались на открытой поляне и видно нас на километры вокруг. Отсюда и озеро просматривается и сопки вокруг, а мы как две мухи медленно ползём по топи и не очень хотим провалиться в трясину. Петляем и возвращаемся назад. Всматриваемся в обходные пути в этой трясине, и солнышко подсказывает нам, где открытая вода, а где есть хоть немного травы и кочек. И ловлю себя на мысли, что мы не просто идём по тундре, а мы бежим мелкими шагами по тонкому слою плавающего торфа и стараемся поскорее скрыться из вида. Под сапогами прогибается тонкая плёнка из травы и мха. А по ней вероятно много чёрного ила и речной воды. Ногами, чувствуя тонкую упругость болотной топи, мы перебегаем от одной кочки к другой. Скорее на твёрдую землю. Совершенно круглые озёра обрамлены белыми цветами и оторочены ярким мхом. Густой запах торфа и болотного болиголова. Но, заглянув в такое озеро через край в чернильной тьме ничего не разглядеть. Аспидночёрная бездна. Вот туда лучше не соваться. Наши зигзаги на мху напоминают метание бабочки в воздухе. Но результат есть. Мы уже почти пересекли это сложное место и до твёрдой суши уже не далеко. Но в этот момент далёкий звук катера проникает к душу. И мы ложимся плашмя на мокрый мох. Не хочется, что бы чужие глаза нас видели здесь. Катер возвращается почти пустой. А это как раз то, о чём и подумалось ранее. Группа стрелков высажена на охоту на берег солёного озера. Возможно туда, где была наша ночёвка. Это мы тут бродим с палочкой в руке и медведей пугаем своим видом и запахом. Сюда народ приехал тратить деньги и им подавай медведя под выстрел. И по крупнее. А мы тут под чьими-то ногами мельтешим. А какой тут может быть контроль, над ними? Да никакого. А случайный мужик в камуфляже спецназа тут совсем не нужный свидетель. Тут места суровые. Пропал, и нет тебя. Но тем временем мы вышли на твёрдый берег, и просто упали на землю в кустах, переводя дыхание. Пару минут отдыха и нужно обязательно переобуться в ботинки. В них значительно легче двигаться по лесу. Весьма забавно осознавать своё нынешнее положение, сидя в безопасном месте. Как это вдруг возможно ощутить себя реальной мишенью в чужой игре? Но мы справились с задачей. И нас пока никто не увидел. Устье реки Калыгирь мы пересекли без потерь. Ну а где тут течёт ручей Вахильский, надо ещё разобраться? А именно он ведёт к перевалу. Ещё на том берегу было не очень понятно, из какого распадка здесь может вытекать нужный нам ручей? Если тут спутаем свой курс, найдём не тот ручей, то ползать нам по лесу и болотам под чужими прицелами  придётся не очень долго. Тут до цивилизации час на вертолёте. И честные сюда не ходят. Это стык трёх заповедников и очень труднодоступная местность. Сюда попадают только с умыслом. Дорог нет и небыло. Водой идти далеко. А мы в это время добрались до крутого склона сопки и принялись искать ручей Вахильский. Если найдём его в этих дебрях, то у нас повышаются шансы на успешное продолжение похода. Ну а если сейчас забредем, в какой нибудь другой источник пресной воды, то шансы наши падают резко до нуля. Саша, матерясь на свой рюкзак, упорно идёт за мной. И ему пока не нужно знать о моих сомнениях, на счёт правильности выбранного пути. Вот тут развилка серьёзная. И права на ошибку у нас уже нет. А вроде и ничего особенного. Там в русле речки Калыгирь скорее всего враги. Здесь где - то течёт маленький ручей Вахильский. И указатель на его берегу отсутствует. Их тут - этих ручьёв десятки. И, который наш? А вокруг тайга дремучая и медведи протоптали уже целые дороги. А я весь в сомнениях. Идём вперёд через густые кусты и упрямо топчем мох. Слева склон сопки и в густых зарослях ничего не видно. Рюкзак больно давит плечи, но больнее понимание нашего положения. Вот сейчас точно. Нет права на ошибку. Должен быть где-то тут ручей и он наверняка Вахильский. И течёт он с Вахильского перевала. Ну а дальше, если точно выйдем на правильный ручей? То у нас появляется шанс к сроку выйти к людям. Сомнения в душе просто достигают точки кипения. Мы откровенно продираемся на пролом по чащобе, но никакого ручья здесь нет. Вот незадача. И бессмысленно вытаскивать карту и в очередной раз открывать компас. Вокруг густая зелень и ориентиров нет. Просто никаких. В глубине души я понимаю, что ошибки быть не должно. Но на деле вот тут поворотная точка. Всего маршрута. Уж как то так всё сложилось. До этого можно было рассуждать о том, что мы можем догнать время и наверстать упущенное, а вот тут, если допустить ошибку. То цена будет простая. Наша жизнь как минимум. Идём вперёд и никакого намёка на ручей. Обзор закрывает густая листва, но вдруг что-то незримо меняется вокруг. Подошвы ботинок начинают вставать на грунт чуточку под углом. Хотя, под ногами у нас густая трава и земли не видно. Глаза внимательно всматриваются вокруг и видно, что кустарник изменились и его стволы повёрнуты вправо. Хотя со склона сопки они и должны смотреть вправо. В душе шевельнулась надежда. И вдруг раздвинув очередные заросли, мы просто ввалились в русло ручья. Ну, вот эта ожидаемая находка, пожалуй, напоминает  искомое русло. По расходу воды в русле похоже на приличный ручей. Весной он подтапливает широкую площадь этой равнины. Все видимые кусты наклонены в одну сторону и высоко на ветках висит плавающий мусор. Значит водосбор у этого ручья приличный. В этом распадке такой ручей может быть только один. Остальные ручьи, вероятно впадают в него. На карте в этом месте несколько ручьёв, но только один самый крупный. Значит дошли. Хотя сомнение в душе осталось. Но принимаю решение идти по этому ручью до самого перевала. И никакого обеда и перекуса. Только вперёд. Сапоги с высоким голенищем обуты, и нас ничего не держит. Мы уверенно наступаем на каменистое дно ручья. Теперь нам предстоит двигаться прямо по руслу. Камни под подошвами сапог очень скользкие и подниматься по ним вверх против течения не очень удобно. Ручей извилист и гладкие галечные косы по берегам хоть на несколько метров облегчают наш путь. Слева крутые скалы, а справа густой кустарник. Он просто ложится в воду, и приближаться к нему нельзя. Вдоль него просто не пройти. По этому мы идём прямо по руслу. Это проще, устойчивее и видно, куда ставить ноги, хотя и очень скользко. Мы материмся в голос и громко звякаем посохами о камни. Медвежьи тортики тут встречаются повсюду. И при этом, не все сплошь ягодные. А много попадает и с рыбными костями. А это сразу наводит на мысль о неготовности хозяина к спячке. Мы сознательно шумим и упорно идём к перевалу. Вода в ручье чистая и в глубоких местах  видны крупные рыбины. Изгиб за изгибом, поворот, за поворотом, мы продолжаем продвигаться по руслу. В какой - то момент я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Саша немного отстал, матерясь и запинаясь на скользких камнях, упорно идёт за мной  прямо по руслу вверх. Вдруг замечаю, что справа из под кустов в наш прозрачный ручей впадает небольшой ручеёк, но его вода очень мутная и у левого берега уже образовались намытые кучи песка и чистых камешков. Ну, мало ли чего ручьи не выносят, сбегая с гор после дождя? Правду сказать здесь все остальные впадающие ручьи почему-то чистые и прозрачные, а с этим что-то не так. До конца мысль додумать не успеваю. В этот момент мне на глаза попадает длинная и толстая палка, летящая в мою сторону над верхушками кустов. Она вращается в воздухе как городошная бита и, пролетев со свистом изрядное расстояние, падает в воду рядом со мной. На ней отметины от топора и следы обрубленных веток. Оторопь взяла меня. И совсем непонятно, что это было. Но мгновенно я вспомнил наставления эвенкийского шамана. Уже прошло много лет с тех пор, но я всё помню.
-Ты молодец, что не боишься пускаться в такие маршруты один. Просто прими к сведению, что не все люди остались людьми. Души многих забрали злые духи. Этим людям нет места среди нас. Они уходят подальше от жилья и зовут их - хитники. Копают здесь изумруды. Моют золото. Добывают платину. Берут красную икру. Но места им среди людей нет, вот и живут они в таких дебрях. Куда простому смертному хода нет. И с вертолёта их не найти. Места эти тайные и с маскировкой там всё в порядке. И только бегунки ходят к ним и приносят им продукты и забирают всё, что они добыли. Вот этим людям твоё присутствие вовсе нежелательно. Они сначала стреляют, а уж потом спрашивают. Что? Да как?  И закопать тебя в тех местах труда не составляет. Был человек, и нет. Пропал.
И вот стою я по колено в ручье и вдруг совершенно отчётливо понимаю, что меня держат на прицеле. Нас давно услышали и позицию заняли самую удобную. А в этом ручье явно моют золото. Промытый грунт лежит в русле. Но густые кусты всё скрывают. Удачное место. По ручью, где мы держим путь, никто никогда не ходит. Ну, разве, что медведи. И вот мы забрели первый раз за 50 лет. И вот понимая, что секунды мои тают окончательно, я показываю кустам пустые руки и начинаю говорить с зарослями.
- Мужики! Мы просто идём на перевал. Мы туристы и оружия у нас нет. Мы просто идём мимо.
 Я же не мог знать в тот момент, что в последние годы на Камчатке появилась новая форма борьбы с браконьерами и чёрными копателями. В верховья рек забрасывают вертолётом двух человек, и они проходят реки на надувных лодках и, обнаружив хоть что-то подозрительное, наводят по спутниковому телефону вертолёт со ОМОНом. А тут идут двое с большими рюкзаками, в одинаковой форме спецназа с той стороны, откуда никто не приходил никогда? И что чёрный копатель должен подумать? Правда, при этом эти двое очень шумят, что несвойственно разведке. Но предупредить нас они посчитали нужным. Вот таким простым способом. И в этот момент ко мне подошёл Саша. Он не видел летающей палки. Не обратил внимания на промытый песок и камешки, очень чистые на тёмном дне ручья. Он увидел меня разговаривающего с кустами на полном серьёзе. Сказать, что удивление было у него на лице? Пожалуй, что нет. Это было не удивление. А недоумение и досада. Он явно подумал в тот момент:
-  Яковлевич, похоже, спятил. Не выдержала душа напряжения и перегрузки. И что с ним теперь делать? Как отсюда его выводить. И главное - куда выводить?
 Но об этом я узнаю позже. А пока мы переглянулись и я, помахав кустам руками, пошёл дальше вверх по ручью.
- Пойдём Саша дальше. Тут всё хорошо и мы на правильном пути.
И нарочито громко произнёс: - Мы идём на перевал Вахильский.
 И к моему глубокому удовольствию выстрела в спину не последовало. Ничего не последовало. Совсем ничего. Но я точно знаю, чего мы избежали. И Главный геолог Камчатки после нашего возвращения с картой в руках подтвердил мои опасения. В том распадке вполне может быть золото. И нам в этом случае просто повезло. Сильно повезло в тот раз. А когда мы отошли за пару поворотов, я рассказал Саше о случившемся. На что он весьма глубокомысленно сказал:
- Ну, обошлось! И, слава Богу!
 А мы тем временем набирали высоту, двигаясь прямо по руслу ручья Вахильский. У меня так уже было. В одной из прошлых одиночных экспедиций я поднимался по ручью на перевал Осиновский. И повороты бесконечно сменялись один за другим. И, кусты зелёным сводом перекрывали полностью русло, превращая его в сказочный тоннель. И нужно постоянно подлезать под упавшие стволы деревьев. Всюду следы медведей. Остро пахнет прелью и сыростью. А ручей извивается всё сильнее. И кроме непроглядной зелени вокруг ничего не видно. Только течение говорит, что ты идёшь верх. И перевал где то там. Далеко впереди. И снова ручей делает поворот и опять медведи протоптали тропочку по самому короткому пути. А есть он там, в этих дебрях или нет? Это вопрос. Но в эти минуты в голове нет мыслей о медведях. А простой холод стоит в душе от осознания произошедшего. Ты только что стоял в чьём-то прицеле и его потный, нервный палец судорожно поглаживал спусковой крючок. И это так остро и свежо. У него и паспорта нет. Он наверняка из беглых тюремщиков и находится в розыске. И жизнь человеческая для него - пустой звук. Однажды был у нас с Сашей такой случай. Мы делали парусный переход по Белому морю и высадились на один из необитаемых островов недалеко от заповедника для гагар. Гранитные скалы, и сосны. Солнышко светит и хочется забраться на самый верх утёса. С детским задором мы вскарабкались на самую высокую точку и морские просторы подсвеченные солнцем засверкали со всех сторон до самого горизонта. Восторг и сказочное чувство первозданной красоты. Мы стоим, улыбаемся и в бинокль рассматриваем дальние острова. В какой-то момент на соседнем острове, за нешироким проливом, среди камней я заметил шевеление. Навёл туда свою оптику и вдруг отчётливо увидел направленный на меня ствол карабина с оптическим прицелом. Почти сливаясь с зеленью мха, за гранитными валунами лежал человек и целился в нас. Вероятно, он просто рассматривал нас в оптику своего оружия, но наверняка я этого знать не мог в тот момент. Кто он? И зачем оказался с таким оружием на необитаемом острове посреди Белого моря? Мы-то просто на катамаране под парусом пришли меряться силой с ветром. А что он тут делал? Стояли мы с Сашей под прицелом на голой скале, как приговорённые к расстрелу. И ничего не произошло в тот раз. Вот и сейчас небесный покровитель явно сохранил нам жизни. А теперь мы идём час за часом, а ручей лишь чуточку уменьшился в своих размерах. В который раз верчу в руках карту и очень надеюсь, что не ошибся. Курс тот. Время в пути очень условно. Ориентиров в зелёном мареве нет. Вокруг только непроходимый лес. Мы можем что-то увидеть в нескольких метрах перед собой и дальше только зелёная чаща вокруг. Если и есть перевал Вахильский, то до него ещё идти несколько часов. И как-то вдруг на душе становится всё просто и понятно. Пора нам остановиться на ночлег и нечего Бога гневить. Мы делаем, то, что можем. И пускай другой сделает это лучше. А я посмотрю со стороны, как у него это получится. Мысль крамольная и провокационная. Но и нагрузка велика. Сознание ищет пути выхода. А тело послушно терпит выходки сознания. Но и, правда, пора на отдых. Вода в ручье течёт, а вот с дровами тут не очень. Но нам  на ужин хватит. Ручей похудел раза в три, но ещё весело журчит и даже рыба в отмутках бегает. Но нам уже нет до неё никакого дела. Уксус по периметру. Ужин. Палатка. Спальник. Сон. На сей раз никаких рассуждений и мыслей. Только глубокий сон. Мысль шевельнулась в засыпающем мозгу:
- А вдруг это не тот ручей? А если это не перевал Вахильский?
 Но тут сознание померкло окончательно. И уже не очень важно, придут ночью медведи или нет. Усталость делает свою работу. Овсянка с изюмом и большой кусок сала с  хлебной крошкой. А как-то не очень на душе. Нет уверенности в завтрашнем дне. Сомнения в правильности направления движения не выходят из головы и даже в беспощадно накатывающей дремоте. А Саша, полностью доверяя мне, отключился и мирно уснул, повернувшись на бок. Как мне с ним повезло? Любой другой давно - бы сдулся, и запричитал. А этот верит мне, терпит нечеловеческую нагрузку и идёт вперёд, невзирая на перегруз. Ну, а раз такое дело, то мне и сам Бог велел терпеть и тянуть. В кустах, где мы легли спать, довольно сыро и уныло. В этом месте нужно просто переспать и продолжить движение. На большее это сухое русло ручья и не может претендовать. Но тент раскреплен, и палатка втугую натянута на маленькой, неровной площадке. Сегодня сон - это предел мечтаний. Это всё, что сейчас нам необходимо. Тревожным колоколом в мозгу звучит неуверенность в нашем положении. Но сон берёт своё.
Ну, а вот сегодня просыпаться не хочется. Вчерашняя усталость за короткую ночь никуда не делась. А в лесу этим утром очень сыро и холодно. Солнце ещё не взошло над сопками. Хотя небо уже просветлело. Густые заросли кустарника покрылись изморозью и сухих дров для костра явно недостаточно. Просто мы поставили палатку в сухом русле ручья, которое наполняется водой только весной. В конце мая здесь, наверное, грохочет по камням горная река. Пригибает все эти кусты и стремительно несёт талую воду к океану. А сейчас осень и здесь просто склонившиеся в одну сторону густые заросли кустов. Очередной ранний подъём и сборы в путь. Саша явно не восстановился и через силу делает завтрак. Устал и не выспался. У меня самого всё тело болит. И душа болит. От неуверенности в правильности решения. К тому - же у нас заканчиваются продукты. А мы неизвестно где? Нам некогда ловить рыбу. Я совершенно неуверен в том, что мы идём на Вахильский перевал. Но палатка собрана и упакована в рюкзак. И спальники свёрнуты и спрятаны. Это задел на вечер этого дня. А в это время Саша приготовил завтрак, и мы едим вкуснейшую овсянку. А это проверенное меню. Это работает. В любых условиях. Жарко или холодно. Есть в желудке сварение, или там все пошли на пенсию, и позывы останавливают тебя каждые четверть часа. С овсянкой надёжно. Саша приготовил, и мы сутки идём. Причём не важно. Какого вкуса овсянка была или будет в следующий раз. Добротность и надёжность. Вот фактор, влияющий на успех всего дела. Сухари ржаные молотые и солёное сало у нас тоже имеются. А без всего остального мы проживём ещё много дней. А это значит, мы можем двигаться вперёд. И снова обуты сапоги, и мы идём прямо по руслу ручья. Снова скользкие камни и бесконечные повороты русла, и свисающие кусты. Но вот на одном из поворотов от ручья остаётся вдруг меньше половины. А это повод осмотреться. Сквозь листву и свисающие ветви просматривается соседняя сопка и её далёкий склон. И дальше горизонт свободен от сопок и вершин. А, значит там перевал. И похоже, что он на одном уровне с нами. И мы тотчас вылезаем из русла и держим курс по азимуту на вероятный перевал. Опять медвежья тропа ведёт нас, а ольховый стланик преграждает нам путь. С набором высоты у нас сегодня не всё в порядке. Это в русле ручья видно, куда ноги ставить, хотя и скользко. А в лесу, на склоне сопки, в густых зарослях лабазника, да с очевидным крутым подъёмом вверх уже так просто не справиться. Остановки случаются всё чаще. Но мы упорно проламываемся напрямую и наконец, склон сопки становится почти пологим. А это признак, что перевал уже рядом. Но нам ничего не видно сквозь густую листву. Саша упал под берёзой, не снимая рюкзак, и просто откинул голову назад. Это перегрев и бессилие. Проверяю его пульс и чувствую, что там аритмия. И тогда таблетка валидола ему под язык. А сам залезаю на вершину берёзы и пытаюсь разглядеть короткий путь к перевалу. А он оказывается совсем рядом. Полежали немного, и выпили воды. Сняли сапоги, давая босым ногам, отдых и затем переобулись в ботинки. Встали и пошли к перевалу. И вдруг случилось настоящее чудо. Рельеф резко изменился. Мы просто вышли из кустов и оказались на гладком красном газоне с плотными тропками. И все они направлялись на перевал. И это было чудо. Мы шли, и я не верил свои глазам. На соседней сопке вровень с нами виднелись не растаявшие за лето снежники. Вертел карту в руках и всё совпадало. И места приметных сопок. И сам рельеф местности. Вот теперь точно видно, что это перевал Вахильский и мы на правильном  пути. Вот тогда радость всплыла, и захотелось не просто кричать, а орать и размахивать руками. От радости перехватило дух. Мы не ошиблись. Нас не застрелили там, внизу у входа в ручей и мы теперь идём искать ручей Перевальный. А уж он точно приведёт нас в реку Вахиль. Это третий этап нашей экспедиции. И, правда, хотелось кричать от счастья. Мы вышли за перевал и красные поляны плавно опускаясь, показывали нам маршрут. Вот так ходить можно! Надо было валидол раньше кушать, и Вахильский перевал из милости нам тундру постелил бы раньше. А то продирались сквозь дебри, и казалось, что конца им не будет. Этот перевал смотрел на нас со своей высоты и, видя, что мы не сдаёмся, специально нам поперёк дороги устраивал дополнительные полосы из ольхового стланика. А потом у него иссяк запас препятствий и трудностей и он понял, что нас этим остановить не возможно. И оценив наши усилия, от щедрости своей постелил нам под ноги красный ковёр. Как великодушно с его стороны. Тут можно было не просто идти. Тут можно бежать к воде и ноги сами передвигаются вперёд. И бинокль не нужен. Медведи всё протоптали за тысячи лет. Просто иди и смотри, куда ставить ноги. Это пестроцветная высокогорная тундра. А солнце светит, и, кажется, что мы ещё полны сил. А значит, уверенно движемся вперёд. Ручья Перевального отсюда не видно, но по рельефу понятно, где он может быть. А уж он как путеводная нить выведет нас к реке. Хочется петь и говорить глупости. Восторг просто переполняет меня. Мы балагурим и дурашливо посохами срубаем головы засыхающим цветам. Красные поляны вокруг при таком освещении создают почти не земной пейзаж. Оттенки серебристого и розового. В распадке виднеется ещё один снежник. Пушица белыми метёлочками дружелюбно машет нам вслед. Это просто невероятно красиво. Так не бывает. Но мы это видим и просто идём час за часом по красоте. Лишь изредка кедровый стланик зелёным колером подчёркивает склоны сопок. И вот он долгожданный ручей. Среди высоких берегов чистейшая водичка весело журчит по камешкам. Мы спускаемся в его русло и вдоволь отпиваемся водой. Ручей промыл в ущелье глубокую извилистую траншею и в обрамлении крутых берегов покрытых красным ягодником он выглядит жидким хрусталём на нежном бархате. Фантастически красивое зрелище. И вот теперь нам нужно быстро идти  вниз по течению до места, где растут прямые кусты. Для рамы катамарана нужны прямые жерди. А тут пока только корявые кустарники и жимолость. Ручей Перевальный оправдывает своё имя. Он начинается у вершины перевала Вахильского и, петляя по тундре, бежит вниз по отрогам сопок и горных хребтов. Чтобы влиться в реку Вахиль и достичь океана. Ноги сами охотно идут вниз прямо по руслу ручья. Течению нас не догнать. Но в какой - то момент ручей делает крутой поворот вправо, и мы выбираемся на берег. Рельеф местности безошибочно обозначает направление к реке и можно выбрать самый прямой путь туда. Ноги утопают в ягодниках, и вся окрестная тундра прямо на глазах начинает подниматься вверх. Быстро теряем высоту и входим в самые первые кусты на этом склоне. Сильно петляем, выбирая в дебрях места для прохода. Не всегда это самый простой и лёгкий путь. Проще сказать прямого пути тут не бывает. Медвежья тропа удачно попалась нам под ноги и повела вниз почти как в городском парке. Мы быстро шли, размахивая посохами, посмеивались и шутили по этому поводу:
- А вниз, оказывается, идти намного легче и быстрее. Спасибо медведям - ходокам.
Горные хребты со всех сторон начали подниматься вверх и загораживать линию горизонта. Мы спускаемся с перевала, теряя высоту. Ногам легко и они сами торопливо шагают по тропке. Крутой изгиб ручья неожиданно оказался прямо под нами. И хотя наш путь преграждали непролазные заросли кедрача, у самой воды далеко внизу, виднелись два приличных дерева с прямыми стволами. Это удача. Обходные тропы даже не стали искать. Просто проломили насквозь ароматную хвойную стену. Почти бегом спустились к воде и сбросили рюкзаки. Деревья вблизи и, правда, оказались достаточно прямые, чтобы из них можно было собрать раму катамарана. А это значит только одно. Пеший переход закончен и дальше рюкзаки поедут на катамаране, а не на наших спинах. Правда ручей здесь узковат, извилист и сплав по нему пока невозможен. Но провести загруженный катамаран вполне возможно. А это - праздник! Значит, у нас привал и мы начинаем строить раму. Собирать катамаран нужно быстро, но в этот момент как-то вдруг наступает полная потеря сил. Чрезмерная усталость последних дней неожиданно дала о себе знать. Надо срочно что-то забросить в желудок. И желательно сладкое. Сахар сразу сгорает в организме, выделяя жизненную энергию. И Саша извлёк последний шоколадный батончик. На сухой бересте котелок вскипел очень быстро. Мы пили кипяток, съели по кусочку сала и заели его последним сладким батончиком. И результат вскоре пришёл. Голова прояснилась, и мы забегали по берегу ручья с утроенной силой. Быстро надули поплавки и собрали весь катамаран. Загрузились и встали на воду. Пешком пошли по ручью вниз, проводя катамаран по руслу рукоятками вёсел. За ближайшим поворотом густой кустарник с обоих берегов просто лёг в воду и полностью перекрыл нам проход. А обносить гружёный катамаран в сборе по непроходимым кустам просто нереально. Тогда мы стали пилить кусты прямо в русле ручья. Пропилить проход в зарослях оказалось не так уж и сложно. Тут главное знать, что и где пилить. И куда с прохода оттаскивать лишнее. А то, что ты при этом стоишь по пояс в ледяной воде - это не важно. И проход позволил протащить гружёный катамаран поверх затопленных кустов и вывести его на чистую воду. А вода действительно чистая и вкусная. В тех местах, где глубина позволяла - приличными стайками метались крупные рыбины. Их плавники переливались всеми цветами радуги. Пора бы и наловить этой рыбы. А то продовольствия у нас осталось совсем немного. Но нам же некогда. Мы же торопимся к большой воде. День сегодняшний повернулся к нам лицом. От вчерашней неуверенности и сомнений мы перешли к точному пониманию своего места в пространстве. Понятно куда нам двигаться и любые препятствия точно нам по силам. Прошло не менее часа, прежде чем, действие шоколада и сала закончилось. Цвета вокруг померкли, и солнышко уже готовится закатиться за сопку. А это верный признак, что пора вставать на ночлег. И поиск стоянки не занял много времени. За очередным поворотом кусты опять прочно перекрыли весь ручей, и на сей раз на много десятков метров вперёд. Тут пилить можно очень долго. Но вправо уходит галечное сухое русло этого ручья. Наверное, весной здесь потоки талой воды несутся с бешеной скоростью, и кусты повсеместно наклонены в одну сторону. Но сейчас сухое русло вполне приличное для ночлега. И дрова есть, и палатка встанет на ровную площадку из плотного песка. Решено. Ночуем здесь. А дальше всё просто. Катамаран разгрузили и быстро развели костёр. Оба котелка повесили над огнём, и палатка симпатично вписалась на щебёночную полосу сухого русла. Уксусом обработали все подходы и подступы. В таких кустах и зарослях, с множеством проходов по пересохшим протокам, медведи смогут к нам подойти отовсюду. Наличие крупной рыбы в мелких ямах ручья наверняка их здесь привлекает. Наше близкое соседство просто неизбежно. А вот усталость вдруг навалилась серьёзная. И кушать ничего не хочется. Только спать. Глаза сами закрываются. Спина гудит и ноги подкашиваются. Но кашу поели и чай выпит. Котелки помыли и набрали на утро свежей воды. Чтобы их утром только на огонь поставить и только за тем забрались в палатку. Какой сегодня интересный день получился. От полной неизвестности и безысходности, крайней усталости и психологического разлада с самим собой мы перебрались в полосу восторга и красоты. А уже дальше появилась простая радость и уверенность в успехе. И твёрдое начало очередного этапа пути. Саша уверенно нажал кнопку на радиомаяке, и сон уложил обоих почти одновременно. Мы и не думали ему сопротивляться. Мы честно заслужили отдых. Спальный мешок показался мягким и нежным на ощупь. Мои ладони к этому времени уже сильно оцарапаны и немного опухли от длительно разгребания кустов и веток. Шея противно ноет от нагрузки, но на душе чисто и просторно. Я не ошибся в расчётах, и мы идём по намеченному пути. И тяжёлый участок уже позади. Теперь ноги получат отдых, а руки наоборот будут работать больше. А не просто держать посох и отгонять летающих кровососов. Прохлада ночи опустилась на землю, и палатка укрыла двух усталых странников до самого утра. Весь мир был где-то далеко. И жил по своим законам. Наверное, только отправленный сигнал радиомаяка точкой на далёком мониторе загорелся, обозначая наше место. Но больше никто не знал, где сегодня спали эти двое.
Спалось тепло и мягко. Снаружи было тихо и ещё темно. Сумерки только начали светлеть, когда я проснулся. Сказать, что выспался, значит слукавить. Нет. Тут нечто - то другое. Снаружи что-то произошло, и в мозгу было странное чувство напряжения. Там что-то изменилось и пока не понятно хорошо или плохо. Медведи пришли? Нет не слышно хруста щебёнки. И волосы дыбом не встают. Дышится как-то легко. И от моего шевеления в спальном мешке странный звук слышится от палаточной ткани. Сознание включилось и пытается понять, что - же происходит. Почти мгновенно среагировал на моё шевеление и Саша. Я пытаюсь открыть дверь палатки, но молния очень туго сдвигается со своего места. И только откинув полог в сторону, с удивлением и восторгом выдыхаю:
-Ух, ты! Саша! Да тут зима. Настоящая зима и ручей весь замёрз и лужи все льдом покрылись. А солнце, наверное, взойдёт в этом мире. Но уж точно не сейчас.
 Мы оказывается очень высоко над уровнем моря и здесь по ночам уже приходит зима. Полог палатки хрустит, и с него падают крупные кристаллы инея. Наши резиновые сапоги перестали гнуться и стали напоминать доспехи рыцарей средневековья. Мы вчера не просушили свою одежду, и она превратилась в фанеру. Мороз не просто всё сковал, он ещё и воду в котелках превратил в чистые ледяные слитки, из которых торчат вмёрзшие ложки. А дров на утро мы запасли мало. И те все покрылись льдом. А вот это уже проблема серьёзная. Застёгивая негнущимися пальцами  пуговицы на негнущейся куртке,  начинаю подготовку к розжигу костра. А то что-то очень холодно стало. Под ногами коркой хрустит песок, и камешки с треском отскакивают от ледяной корочки на поверхности земли. Ощущение очень необычное.  Вечером лето. Утром - зима. Бересты здесь нет и запасы её у нас не очень большие. Но они всё же имеются.  Вот только весь хворост обледенелый. Выбор не велик и костёр нужен в любом случае. И прогулка по промороженным кустам приносит результат. Кривые коряги, застрявшие в ветвях кустов и не лежащие на земле наверняка более сухие внутри, чем снаружи. И соскоблив лёд в древесины, я ножом срезал верхний слой. И внутри обнаружилась вполне пригодная сердцевина. Стружки и щепочки и дали основу костра. Вытряхнуть лёд из котелков не составило большого труда. И осталось принести воды, свежей и чистой. Вот только ближайшая лужа покрылась толстой коркой льда и на берегах ручья приличные закрайки. Но это не тот лёд, чтобы нас это испугало. Это скорее экзотика. И котелки быстро заняли место над огнём. Градусник, специально был взят для замера температуры воды в горячих источниках, а пригодился здесь. Минус семь градусов. Тем временем солнышко приблизилось к верхнему краю сопки и скоро его первые лучи подкрасят нашу жизнь. Ветра нет, и замёрзшие кусты покрытые инеем сказочными узорами окружают нас повсюду. Катамаран сдулся, и просто распластался жалкой кучкой ткани и жердей. Сердце сжалось от такой картинки, но в чувство мы его приведём обязательно. Саша, натянув на себя покрытую инеем одежду, уже колдует у костра. И на остатках сгущёнки варит кашу. Сухарей у нас в достатке и сало пока имеется. А горячий кипяток дарует тепло и надежду на комфорт в животе. Первые лучи солнца  показались над сопкой, и всё вокруг неожиданно заискрилось и засияло миллионами граней ледяных кристаллов. Витиевато изогнутые коряги превратились в сказочные узоры и орнаменты. И посредине этой сказки у нас нагрелись и размякли сапоги и брюки. Рукава курток перестали хрустеть и шуршать при ходьбе. Жизнь налаживается, и горячая еда уже скоро наполнит нас теплом и благодатью. Овсянка в этот раз получилась не очень густая, но тем вкуснее и дороже её дурманящий аромат. Молотые  сухари ржаного хлеба аппетитной горкой высыпаны поверх крышки от пластиковой бочки. По очереди в рот отправляется ложка горячей каши, а следом пол ложки молотых сухарей. Вкуснее ничего быть не может. Крошки тают в каше и, пережёвывая их, чувствуешь все оттенки вкуса каждого из составных частей еды. Их сочетание гармонично и великое таинство единения с природой происходит прямо в эти мгновения. Продукты передают свою энергию нам непосредственно, и тело впитывает её в себя, разнося по всем отдаленным уголкам организма. С каждой следующей ложкой еды в тело вливается сила, и благостное настроение позволяет увидеть ещё больше красок вокруг. А их всё больше, ибо солнышко осветило всё вокруг, и голубое небо показалось просто бездонным и прозрачным куполом. У нас на глазах происходит чудо быстрого изменения в природе. Вот только что была зима и мороз, а вот уже яркая весна и льдинки искрятся и готовы таять. А вокруг нас глубокая осень и разноцветные травы на склонах сопок просто буйствуют красками. Потрясают воображение эти метаморфозы цвета и формы. Звуки оживают вместе с нами. Журчание ручья четко слышится в отдалении. И ветви кустов, задевая воду, плещутся, наполняя мир звуков разными оттенками. Наступает понимание того, что в организме что-то изменилось в эту ночь. С глаз и со слуха упала пелена невидимая, но плотная. И мир вдруг начал проявляться в невероятной пестроте и оттенках цветов. И мы их видим и начинаем различать. И это происходит помимо воли и сознания. Само собой. И вкус обострился, превращая привычную еду в лакомство с множеством сочетаний и различных ощущений. Границы восприятия расширились.
- Саша! Ну, ты как себя чувствуешь?
- Слушай, Яковлевич. Себя не узнаю. Вчера утром умирал от усталости. Вечером тоже было не лучше. А вот сейчас как новый. И настроение, ну просто - супер!
- У меня Саша, по ощущениям, похоже такая - же картина. Включился в организме механизм, спавший за ненадобностью в условиях цивилизации. Я тебе про это говорил. Я всё время ждал, что это состояние наступит и вот оно начинает работать.
Данные от природы чувства в условиях города притупляются и работают в пол силы. А чего там напрягаться. Тепло, светло, еда в холодильнике. В случае проблем - либо больница, либо милиция. А тут всё по полной программе. Вот, что ты есть, то и будет здесь выживать. Или оно очень быстро станет чьей-то едой. Но пора бы нам и в путь собираться. Мы опять засмотрелись на красоту, что окружает нас. А смотреть и правда есть на что. Разведка показала, что проход по сухому руслу существует. И по нему реально можно перенести пустой катамаран к берегу ручья намного ниже завала. И мы начали подготовку к постановке на воду. Вялый, и безвольно болтающийся катамаран перенесли к воде. А затем перетаскали туда - же и остальное снаряжение. Настроение и, правда, превосходное. Ожидание скорого сплава просто бодрит и торопит нас. И вот уже катамаран накачали и загрузили. И почти сразу отошли от берега на вёслах. Ручей прокатил нас несколько метров на себе и выбросил на мелкий перекат. Проводка под уздцы. Как лошадку вдоль борозды. Но ниже переката имеется ещё участок приличной воды до самого поворота. И вновь мы усаживаемся верхом на спины катамарана и подгребаем. Это весело и ручей, изворачиваясь и петляя, поворачивает наши тела к солнцу то лицом, то спиной. Но это всё -  таки больше похоже на сплав с множеством проводок, чем на простое продирание сквозь лесную чащобу. А рыбы появляется всё больше и её стаи в ямках становятся всё более многочисленными. И настал момент, когда два переката с двух сторон подпёрли удобную впадину на дне, а в этой ямке оказалось весьма значительное количество рыбы. Стоп машина. Всем стоять. Здесь мы будем ловить пресловутые биоресурсы. Зря что - ли нам путёвку выписывали? Лучшего места не сыскать. И быстро в ход пошли снасти. Блёсны и спиннинг долго ехали на моей спине, и вот пришел их час. Для Саши, я тоже отмотал лески и прицепил ему розовую блесну №4. Дело пошло. Заброс, проводка и почти всегда поклёвка. Спиннинг оказался здесь не очень удобен. И я от него отказался. Леска запуталась окончательно, и распутывать - только тратить время. Поступали проще. У обоих по десятку метров лески и блесна. Бросаешь как донку - закидушку и тянешь к себе. И Саша почти сразу вытащил гольца. Крупная рыбина бултыхалась и билась, не желая вылезать на берег. Саша, радостно вскрикивая, выволок её в траву и от восторга никак не мог её угомонить. И отцепить блесну. Повторный заброс опять принёс ему удачу. Ну, это уже надежда на полноценный обед. Две такие рыбы - много еды. Восторгу Саши небыло предела. Это видно по его лицу. И повод имеется. У меня за это время больше десятка поклёвок, но рыба у берега срывается и уходит, пугая всю стаю. Азарт и борьба и с рыбой приводят к тому, что я леской несколько раз порезал пальцы на руках. Но так ничего и не поймал. А вот Саша вытянул ещё одну рыбину. А вот три гольца - это уже солидный улов и реальное пополнение наших не богатых пищевых запасов. Тем временем солнце стало припекать наши спины, и мы поторопились в путь. И, правда, пора бы и продолжить наше путешествие. Тем более, что оно становится всё более водное, чем пешее. Расстояния для проводки катамарана постепенно уменьшаются и мы всё большие куски проходим на вёслах. Окрестные сопки отдаляются от нас, а значит, мы выкатываемся в долину реки Вахиль. По карте речка приличная и по ней до океана можно будет просто сплавиться, любуясь красотами берегов. И теперь у нас рыба на борту и как оказалось вся рыба с икрой. А это вообще обеспечивает грядущий пир. Но пока мы петляем по руслу ручья Перевального и изгибы его становятся всё более протяжённые. Воды становится всё больше и перекаты уже не такие непроходимые. Медвежьи следы по берегам повсеместно, но наша тактика шумного движения по маршруту приносит свои плоды. Медведи заблаговременно уходят в сторону, пропуская нас. Здесь им проблемы не нужны. Незваные гости пройдут, а рыба останется. И её здесь ловить - не переловить. Только не ленись. А вот показываться на глаза таким шумным чужакам - себе дороже. Нас это устраивает. На медведей мы уже насмотрелись и задача у нас простая и выполнимая. Просто сиди на катамаране и подгребай от берега в струю. Течение само несёт вниз по ручью. Погода нас сегодня балует. Улыбки блуждают по лицам, подтверждая внутренне состояние. После очередного поворота прямо перед нами показалась водная гладь внушительных размеров. И её мощная струя быстро неслась справа, показывая нам на своём дне серую окатанную щебёнку. Мы влились в реку, и нас подхватило сильное течение. Вот теперь точно дело пошло веселее. Хотелось петь и кричать от переполнявших чувств. Как это прекрасно, что мы уже на Вахили. Мы в графике. Мы здоровы. У нас есть рыба. Солнце светит и вокруг такая красота. Большего желать нельзя. Это просто кощунство. Высокие берега густо покрыты кедровым стлаником и пожелтевшими берёзами. На крутых поворотах громоздятся великолепные скальные прижимы, и река с разгона ударяется о стену. Выворачивает из глубины свои прозрачные струи наружу, нехотя меняя направление. Зрелище завораживает своей мощью и переменчивостью цветных бликов на воде. Швартоваться не хочется, и мы просто вертим головами во все стороны. Сквозь прозрачную толщу речной воды видны проносящиеся под нами затонувшие стволы больших деревьев. И местами на них по несколько штук барахтаются потерянные разноцветные блёсны. Река используется для коммерческой рыбалки и на дне этого добра встречается в избытке. В одном месте пришлось остановиться и снять с коряги новенькую блесну №4. Снасти у нас опробованы и при любой возможности мы ими воспользуемся. Но трофейная блесна тоже пригодится нам. Говорили, что такие блёсны здесь самые ходовые и уловистые. Быстрое течение несло нас вниз, и карта в моих руках подтверждала нынешнее наше положение. На правом берегу показался высокий утёс. Вот тут бы посидеть и полюбоваться его мощью? Лехов камень - приметное место. И мы остановились на перекус. Ослепительное солнце и тёплый попутный ветер. Гладкая щебёночная коса и много сухих дров. Удобнее места не бывает. Через пару минут уже горит костёр, и чёрное полушарие котелка со всех сторон облизывают яркие языки розового пламени. Вскоре мы сидим у самой воды на толстом стволе дерева и не спеша, маленькими глотками пьём горячий чай с сухарями. Сало в кристалликах соли и чеснок. Над утёсом кружит очень крупный белоголовый орёл. Как - же хорошо на душе? Саша улыбается и явно наслаждается ситуацией. Какой отличный сегодня день. И у нас есть рыба. А за тем, после перекуса, мы подсушили верхнюю одежду горячего костра и в благостном состоянии продолжили сплав. Медведей пока не видно, хотя кромки обоих берегов явно вытоптаны ими. Ходовой день по не многу приближался к своему завершению, и пришла пора присматривать место для ночлега. И ничего подходящего пока не попадалось. Повороты реки сменяются, открывая следующие красивые берега. И наконец, у правого берега показался невысокий островок с приличным местом для швартовки и изрядным запасом дров. Решение принято, и мы высаживаемся на галечную косу. Тут всё сильно вытоптано медведями, и недоеденные тушки рыб разбросаны повсеместно. Медведи здесь сытые и людей они знают. Но уксус сразу пошёл в дело. На палатку и костёр уходят считанные минуты, и вот уже Саша режет рыбу крупными кусками. Дело у него спорится. Мы готовим пир на весь мир. В масштабах одного взятого острова в реке Вахиль. Но незваных гостей нам не надо. На сей раз, ракетница приготовлена и лежит в нагрудном кармане. Сегодня нужно обязательно просушить одежду и обувь. Но это после ужина. И наступила красота. Стол накрывали просто по царски. Рыба варёная кусками. Суп рыбный, с плавающими кусочками сублимированного лука. Изрядная горка красной гольцовой икры и кучка молотых сухарей. Крепкий чай заварен и стоит на углях. Сухо и мягко на притоптанной медведями траве. С этого берега прямо перед нашим приходом медведи прыгали в реку за рыбой. Их позиции для прыжков здесь не просто обозначены, а затёрты до блеска. А мы сидим в этом чудесном месте и запах нашей рыбы, ветерок относит далеко вниз по течению. И, всё случилось, как и предупреждал шаман. На этот запах пришёл медведь. Он вышел из прибрежных кустов и легко ступил на почти пересохшее русло протоки. Тут ему до нашего острова десять шагов и запах его влечёт. Нас он пока не видит, но это ничуть его не смущает. Принюхиваясь и поглядывая в нашу сторону, он медленно идёт к нам. Ужин отставлен, и нужно договариваться, с хозяином этих мест. Его намерения просты и понятны. Придти и отнять свою половину. А лучше и всю рыбу. Это его рыба и люди должны это знать. Так написано у него на морде. И он бесстрашно шествует к нам. А у нас уже вёсла наготове. И ракетница на взводе. Прицеливаюсь рядом с медведем и стреляю. Красная ракета огненным шаром под густым сводом из зелёных зарослей  направляется в сторону медведя и тот чуть присев на задние лапы делает не просто поворот на месте, а почти сальто и его толстый зад заколыхался от резкого движения. Щебёнка брызнула из под медвежьих лап, и он пробуксовывая сорвался с места. Красный горящий шар, пролетев на значительном расстоянии от медведя, ударился о камни сухого русла и запрыгал, разбрасывая искры. В три прыжка медведь скрылся в прибрежных кустах, и громкий треск ломающихся веток ещё долго слышался с той стороны. Он испугался и теперь явно недовольный собой вымещал свою злобу на зарослях. Ужин обещал быть не скучным, но присутствие за протокой  дорого гостя придало еде особую пикантность. Теперь мы, наслаждались горячей варёной рыбой. Поглядывая при этом, по сторонам, с удвоенным вниманием. Ароматный бульон растекался по всему рту и его великолепный вкус приятно щекотал язык. Сухарики хрустели, и вкусные запахи еды дурманили сознание. Это вкусно. Дошла очередь до крупных кусков розовой рыбы. Нежное мясо легко отставало от костей и таяло во рту. Его можно глотать, вовсе не жуя. И кушая первую пару кусков так и было. Но дальше началось наслаждение и удовольствие от трапезы. Столовой ложкой мы черпали икру и заедали её горячей рыбой нежнейшего вкуса. И в тело пошла энергия. Она прямо на глазах ощутимо наполняла организм и волнами прокатывалась в мышцы. Сытость и тепло приятной тяжестью наполнили живот, и на душе наступила благодать. Рыба - это хорошо. Тут громкий всплеск раздался на другой стороне острова. Похоже, у нас опять гости. Ракетница на взводе. Вдоль берега по воде бредёт крупный медведь, и привычно осматриваем реку. Он перешёл протоку отделяющую остров от берега в том месте, где мы его не видим, и уверено идёт своей дорогой. Но и этому хозяину тайги сегодня не повезло. Мы стоим на его пути. И уступать захваченное место не желаем. Вскакиваем со своих кочек и, размахивая вёслами, бросаемся вперёд на медведя. Он нас ещё не видит, но уже слышит. И не дожидаясь, срывается с места. В туче брызг медведь бежит по мелководью вдоль острова в обратную дорогу. Его мохнатая спина временами видна над вытоптанной травой. Он не ревёт и не оборачивается. Просто убегает подальше. Предупреждён, значит спасён. Все приличия соблюдены. Но вечер только начинается, а наш общий счёт медведей уверенно перевалил за полсотни. Вероятно, ночь сегодня будет неспокойная. Но раз уж мы выбрали себе такое место, то нужно обозначить наше присутствие на самых дальних подходах к острову. Иначе медведи так и будут забредать сюда и нас беспокоить. Одну футболку обрызгали уксусом и повесили на самом дальнем мысу острова, а вторую выше по течению. Прямо посреди галечной косы. На виду у всех блуждающих в этих краях. Собственной мочой окропили ближние подходы к палатке в добром десятке мест. Дров у нас в избытки и это позволило всё просушить. И никто к нам больше не пришёл. Рядом шумит река. Плеск воды заглушает другие звуки и настороженность обстановки передаётся. Но явной опасности нет, и мы уснули почти спокойно. Под палаткой толстый слой мягкой травы и листьев. Пахнет прелью и немного рыбой. Славный день. И он хорошо заканчивается. Вероятно, мы за ходовой день прилично сбросили высоту. И ночью мороза небыло. Утро оказалось тихое и тёплое. Вчерашняя пища придала нам сил, и уверенности. На завтраке мы закрепили результат. Наступивший день обещал нам много интересного, и хотелось быстрее встать на воду. Река нас приняла, и быстрое течение понесло катамаран к океану. Мы вчера изрядно просолились и теперь утоляя жажду, черпали веслом речную воду. Отхлёбывали прямо с лопасти, и это было чудесно. Прямо под нами стремительно проносились многочисленные  стаи рыб, и чистая вода позволяла их рассмотреть. Вчерашний рыболовный успех хотелось закрепить, и мы внимательно искали подходящее место. И оно нашлось. Излучина реки круто поворачивает, и под скальным прижимом явно имеется глубокое место. Ниже по течению сквозь прозрачную воду виден перекат. Для  ловли рыбы очень удобное место. И мы вылезли на берег. Поклёвки следовали часто, но рыба срывалась у берега после непродолжительной борьбы. Первым я вытащил кижуча и эта приличная рыбина порадовала своим весом. Вторым был весьма крупный голец. А вот у Саши, сегодня сплошные неудачи. Рыба постоянно срывается и леска окончательно запуталась. Мы здраво оценили размеры добычи и решили больше этим не заниматься. На еду нам точно хватит и тратить время на это уже нет нужды. На перекус решили не тратить время и, похрустев сухариками, просто напились водой из реки. А к вечеру солнышко светило нам прямо в лицо. И слух уловил ровный гул впереди. Громкий однообразный низкий звук стелился над водой, и его происхождение было не очень понятно. Река тем временем замедлила свой бег, и стала растекаться на несколько рукавов. Появились острова и весьма глубокие места. Мы уже много часов гребём, не переставая и опять устья реки не видать. Сопки по обоим берегам все остались далеко позади и, похоже, что у нас есть шанс сегодня заночевать на берегу Тихого океана. Правда, гул с той стороны напоминает издалека работу дизельной электростанции. Так, что очень тихими эти места назвать сложно. Опять заболела шея от долгой работы на вёслах. Но выбора нет. Нужно дойти да намеченного берега пока солнце не село. Берега здесь заболочены, и кусты свисают к самой воде. Тут швартоваться неудобно, и не очень хочется. И вот когда стало ясно, что терпеть боль в шее уже нет возможности, то тут за поворотом показались домики завода по переработке рыбы. На спутниковых картах при прокладке маршрута было видно, что здесь и должны быть синие прямоугольники крыш. Это значит, что мы дошли, до самого устья реки Вахиль и перед нами узкий перешеек. За ним Тихий океан. Здесь река уходила далеко налево, а наш путь должен пролегать направо по берегу океана. К устью реки Озёрная. Последние метры пути на вёслах были достаточно болезненны. Подсвеченный вечерним солнцем берег приближался медленно. Наконец мы забрались на высокий берег и попали в густые заросли брусники. Её тут просто несметное множество. Но при этом полное отсутствие дров. Прибрежная тундра - ягодный ковёр. Катамаран вытащили, и пошла разгрузка. Реку мы прошли, и это радует. Но место для ночлега здесь не очень подходящее. Раскалённый гвоздь в шее не даёт полноценно насладиться красотой момента. Поросший ягодником песчаный вал закрывает вид на океан, но его присутствие слышно. Вероятно, океанская зыбь бьёт в берег с такой силой, что волны ударяя, сливаются в единый грохот. Низкий и грозный гул разносится на километры вокруг. Со стороны завода прибежала собака и, не приближаясь, внимательно смотрела на нас. Следом на маленьком японском грузовичке  подъехали двое мужиков. Их медленная машинка остановилась чуть поодаль, а они подошли к нам. Одетые в тёплые куртки и сапоги. С обветренными лицами и явным интересом в глазах. И мы разговорились с ними. Узнав наш маршрут, они переглянулись между собой и понимающе покачали головами.
- Ну, мужики, если так. То это сурово! На нашей памяти от туда ещё никто не приходил. А для ночёвки Вам может пригодиться покинутая база в шести километрах отсюда. Но скоро ночь, а тут рядом бродят два очень крупных медведя. Если хотите, то можем Вас туда отвезти на машине.
 На разбор и упаковку катамарана ушли минуты и в лучах заходящего солнца мы оказались в кузове грузовичка. Охранники рыбозавода неожиданно проявили интерес к жердям от рамы катамарана и забрали их с собой. С высоты кузова японского грузовичка открылся вид на океан. Громадные волны с белыми гребнями виднелись до горизонта, и с океанского побережья ветер срывал мелкую водную пыль, разнося её шлейфом далеко в тундру. С боковой подсветкой на фоне сопок и не растаявших снежников - это было сказочное  зрелище. Слева из океана возвышался остров Крашенинникова. Громадная тёмная скала. В километре от берега. Оплот дикой красоты и мощи. А вот медведи и вправду паслись рядом с дорогой, по которой мы медленно ехали. И они только подняли свои головы и проводили нас взглядом. Один своим видом напоминал скорее гигантского хомяка, чем медведя. Там вес наверняка перевалил за тонну и такого крупного медведя мы ещё не встречали. Разъелся до форменного безобразия. Вдоль дороги высились скальные столбы - останцы в вечернем сумраке напоминавшие окаменевших сказочных богатырей или чудовищ. Но до заброшенной рыбацкой базы мы добрались благополучно. Машина сразу уехала, а нам надлежало здесь, устроиться на ночлег. Ночь надвигалась стремительно и времени рассуждать нет. Брошенные остовы автомашин и обломки строительного мусора. Но у помещения есть крыша и печка вполне рабочая. Внутри полный беспорядок, и на полу толстый слой чёрного песка. Ветра с океана его надули сквозь дыры в стенах за много лет запустения. Решаем палатку поставить внутри помещения, но сначала приборка везде. Восстановили остекление окон и починили крышу. Всё лишнее из мусора выбросили вон. И подмели пол дочиста. Печка охотно разгорелась, и в избушке вскоре стало тепло. Фонарик на потолок и у нас есть свет. Весь периметр внутри помещения обвешали верёвками и развесили всю одежду и оболочки  катамарана. Входную дверь подпёрли и соорудили умывальник. За окном гудит океан, а в печи потрескивают обломки ящиков от рыбы. В помещении поднялась температура, и мы разделись до белья. Саша разделал рыбу и на печи начал готовить ужин. Мы сейчас вблизи устья реки Озёрная и по карте сюда ведёт уверенный тракторный след. Дорогой это назвать нельзя, но вдруг Андрей сможет сюда добраться на своём вездеходе. Как ему сообщить о том, что мы дошли сюда? Наличие двух громадных медведей в непосредственной близости от нашего ночлега снова вносит в нашу жизнь остроты. Запах варёной рыбы ветер уносит в их сторону. И для  них зайти в нашу избушку не составит никакого труда. Но они нас видели на кузове автомашины и точно знают, что от людей хорошего ждать нельзя. Так, что не придут. Даже если мы их будем звать на ужин. И соблазнять свежей рыбой. А тем временем в помещении сохнет множество одежды и снаряжения. Варится рыба и дымит печка. Запах висит такой, что можно его руками потрогать. Наше обоняние теперь тоже вышло на новый уровень и оттенки запахов сами лезут в нос. При всём при этом настроение прекрасное и пора готовить место для приёма пищи. Нас ждут уже в кипящих котелках деликатесы. Варёная красная рыба большими кусками и бульон от неё. Густой и ароматный. Вчерашняя икра в изобилии и ржаные сухари, насыпанные горкой. И тут произошло событие, которого мы меньше всего ожидали. Саша решил напоить нас вкусным чаем и вскрыл последнюю пачку с листовым чаем, и вдруг из неё выпала потерянная зажигалка. Полная жизни и готовая к работе. Как она попала внутрь пачки чая? Мы в полном недоумении её осмотрели и признали её подлинность. Наша потеря. И наша находка. Ужин состоялся и прошёл в непринуждённой обстановке. Конечно, мы прислушивались к звукам за стенами избушки, и ночная тьма не раз оглашалась странными звуками, но нам было тепло и сухо. Подходы к избушке обрызганы уксусом и в известном смысле это работает. В кромешной тьме за окном, на другом берегу реки мелькнул далёкий огонёк. А  раз загорелся свет, значит, там есть люди. Вот туда мы завтра и попробуем попасть, перейдя речку вброд. Возможно, у них есть спутниковый телефон, а это  значит, что у нас появился шанс сообщить Андрею о нашем появлении здесь. Но это будет завтра с рассветом. А пока за стенами избушки монотонно гудит океанский прибой, а у нас тепло и сухо. Боль в шее отпустила и снова жизнь обретает краски и смысл. Но это будет завтра, а сегодня мы влезли в палатку и закрыли её вход на молнию. Отгородились тонкой  жёлтой тканью от всего мира и почти мгновенно уснули.
 Сознание вернулось, едва рассвет решил осветлить ночное небо. Остров Крашенинникова перекрывал нам восход солнца из океана и гул прибоя всё также доносился до нас. Печка опять пошла в работу. А нам пора нагреть воды и хорошенько умыться и побриться. Скоро выход в люди, а вид у нас аховый. И работа закипела с утроенной силой. Завтрак, чай, помывка и разведка брода. А его и не оказалось. А значит, чтобы нам добраться на другой берег, нужен рабочий катамаран. А раму для него нам сделать невозможно. Тут леса рядом нет. Кустов приличных и то нет. И начался поиск подходящего материала. Да неужели среди этих развалин мы ничего подходящего не отыщем. И мы нашли в соляном сарае стеллаж для хранения ящиков с рыбой. Его удачно разобрали и из обрывков сетей сделали необходимые верёвки. Рама получилась превосходная. Катамаран оказался  весьма прочен, и даже элегантен по - своему. Крашеные деревянные бруски способствовали этому. Гладко выбритые и умытые. В непривычно просохшей одежде мы встали на воду реки Озёрная. Протока и здесь оказалась не одна, и изрядно поплутав, мы всё же вышли в русло, которое вело к рыбацкой избе. А тем временем нас оттуда заметили, и к нам на встречу пошёл быстроходный катер. Двое мужиков потёртой, но  тёплой одежде  подскочили к нам с видом аборигенов и хозяев этой реки. Им тут пришельцы не нужны. У них тут место работы. Они на этом кордоне ловят рыбу на заказ. Настороженность в голосе и нотки любопытства смешались в одно. А мы им поулыбались, и повторили свою историю. Мужики выслушали и не поверили ни единому нашему слову. Перед ними свежие на вид, румяные, бритые и на таком странном катамаране. Пришлось и это им объяснить и попросить спутниковый телефон. И к счастью он у них нашёлся. И лёд в общении растаял. Нас взяли на буксир и оттащили к избушке. Там у берега стояли ещё несколько катеров с сильнейшими моторами. На берегу в ремонте ещё парочка. Но изба добротная и изрядно обжитая. Пара сараев и навесы. Тут много лет на весь сезон остаются люди и в промысловых объёмах ловят рыбу. У сарая валяется позвонок от скелета голубого кита. Такой большой, что я его едва поднял от земли. Это для меня экзотика. А они на нём рыбу разделывают. Тут это нормально. Мужик, весьма угрюмого вида. В засаленной телогрейке и болотных сапогах сходил в избушку и принёс аппарат. А мне пришлось порыться в снаряжении и вытащить нужную бумажку с телефонным номером Андрея. Один только вид спутникового телефона после пережитого нами в этих местах - это что-то нереальное и невероятное. Удивительное и почти сказочное явление. Когда ты столько времени на краю мира. В условиях реальной и близкой опасности, а тебе вдруг запросто дают в руки красивый прибор для связи с внешним миром. И вот антенна откинута, нужный номер набран. Я жду голоса в трубке. Понимаю всем своим мозгом, что мы в этот момент не просто у чёрта на куличках, а пожалуй ещё дальше. И сигнал проходит. И тем невероятнее, что почти сразу Андрей берёт трубку.
- Ну, как Вы там боровичане?  Где вы?
 - Здравствуй Андрей. Мы сейчас в устье реки Озёрная. Сможешь ли ты сюда доехать?
 - Нет, ребята не смогу. Ураган прошёл и все дороги подтоплены. Мне туда не пробиться. Я буду Вас ждать в устье реки Налычева завтра в 15.00. Ближе мне не подъехать.
- Всё понял Андрей. Сейчас уточню с ребятами, смогут ли они нас на катере добросить поближе, и тогда я тебе перезвоню.
 Устье реки Налычевой примерно в 35 км отсюда. И путь нам преграждает разлившаяся пойма реки Озёрная, и два серьёзных перевала. Ну и в завершении, второй заповедник на нашем пути. И времени на весь путь у нас до завтра. Ровно в 15.00. Срок и дата определена. И пора что-то начинать делать. И я прошу рыбаков подвести нас на катере как можно ближе к первому перевалу. В море они категорически отказались выходить, сославшись на высокий прибой и последствия шторма. На их моторе через прибойку не выйти. Они смогут нас добросить до озера Перевального и не дальше. Мы загрузили катамаран в катер и на всех парах рванули по извилистому руслу реки Озёрная. Катер долго петлял по протокам и наконец, нас привезли в маленькое озеро, где со дна постоянно поднимались пузырьки, и было ощущение, что озеро кипит. И запах был весьма не вкусный. Мы высадились на берег, и не успел я попросить ещё раз уточнить по телефону время встречи, как мужики отошли и их мотор взревел. Выбросив сноп чёрного ила из под гребного винта, они умчались к себе. Спасибо Вам добрые мужики. Вот ещё бы знать, куда Вы нас привезли? Но тут приходит понимание. Что завтра в 15.00 мы должны быть в точке встречи, а до неё три перевала и очень далеко. Но время наше тает. Нужно срочно уменьшить вес рюкзаков. Иначе нам просто не успеть. И вот тогда мы беспощадно бросаем катамаран и комбинезоны. Резиновые сапоги и штатив от видеокамеры. И прочую мелочь, без которой можно выжить в этих местах. И Саша многое бросил, но и в этом случае у нас за плечами оставался весьма, изрядный вес. Запас пресной воды минимальный и мы выдвигаемся. Нам под ноги легла очередная медвежья тропа и справа высится крутой склон сопки. Нам нужно эту сопку обогнуть и добраться до перевала высотой в 213метров. Штурмовать его и по возможности спустившись обратно на берег океана добраться до следующего перевала. Выбор у нас не велик и мы начали движение. Трава нам по плечи и наклонённые ветрами с океана кусты преграждают наш путь. Тропа уверенно выводит нас к океану. Прибой силён и волны просто с грохотом вваливаются на берег, но в бессилии откатываются обратно. Такой принцип для нас не подходит. Нам надо набрав скорость добраться до перевала и не откатываясь назад его преодолеть. А какой ценой это получится, видно будет на месте. И мы довольно быстро преодолели небольшой  первый перевал у подножия высокой сопки, и вышли на берег океана. На его песчаный пляж накатываются высокие волны. Взгляд только скользит по ним и снова устремляется на гребень открывшегося перевала. Но ведь по карте здесь один раз точно проходит гусеничный тягач. Значит должна остаться колея. И не только колея. Тягач не мог штурмовать стену. Ему нужна малейшая наклонная плоскость. И там были не дураки. Топографы должны были выбрать самый подходящий для тягача путь. Но перед нами почти везде вертикальная скальная стена и сплошь заросший ольховым стлаником крутой склон. У нас лимит времени и воды питьевой литр на двоих. Прибрежный песок набился в ботинки, когда мы подошли вплотную к стене. На размышления у нас нет времени. Устало присели на длинную травянистую кочку, и я сбросил свой рюкзак с плеч. Разулись и вытряхнули песок из ботинок. Мы сидим на берегу океана, вытянув усталые, босые ноги. Лица обращены к водному горизонту, и слева от меня Саша расположился, не снимая с плеч рюкзак. Он просто устало прислонился к песчаной круче и переводит дух. За его профилем виднеются потрясающие скалы, торчащие из океанской воды. В какой-то момент, присмотревшись, понимаю, что свет и тени в камнях сложились в узнаваемую картину. На самой крайней к океану скале сидит человек на камне. Его лицо сурово и оно обращено в океан. У человека за спиной правильной формы рюкзак и даже правая рука в локте согнута. И вся эта статуя около 25 метров высотой. Пока разглядывал и всматривался в скалы, не веря своим глазам, свет изменился и реальная картинка пропала. Тогда я перевёл взгляд на склон сопки и мысленно понял, что нам его сегодня взять не удастся. Это сплошная наклонённая к нам стена ольхового стланика и очень крутой подъём. И тогда штурм вертикали начался. Глазами ищу впереди по склону проход проще и не столь безнадёжно непроходимый. А где его найдёшь, когда за зелёной листвой ничего невидно. И тут просто лезешь вверх. Уже не очень разбирая. Что там впереди. За шагом следующий шаг. Просовываешь посох под левую лямку рюкзака и опираешь её в точку их крепления к рюкзаку. Наклоняешься вперёд и снимаешь нагрузки с плеч на посох. Поясной ремень не расстёгиваешь. И наступает облегчение. Дыхание восстанавливается, и цветные круги перестают идти перед глазами. Океан постепенно уходит вниз. Зелёное покрывало сопок начинает его закрывать от нашего взора  плотным саваном. Вернее - это мы влезаем всё выше и преодолеваем очень сложный подъём.  Воду нужно экономить. Её у нас очень мало, а здесь совсем нет ручьёв. Дозаправка просто невозможна. Саша идёт по моим следам и молча, тяжело дышит. Видно, что ему невероятно тяжело. Но он терпит. Наверняка в эти минуты он не раз вспоминал своих друзей воевавших в Афганистане. И тот вопрос, что не раз задавал себе после разговора с ними:
 -А ты бы смог там?
И он идёт за мной вверх и, стиснув зубы, терпит боли в своих переломанных в юности ногах. Как - же ему сейчас тяжело? Но набор высоты продолжается. Склон становится всё круче и сквозь густую зелень невозможно разглядеть, где есть проще проход. Просто вперёд. И вверх. Просто шаг за шагом и потом посох под лямки. Восстановить дыхание и за тем снова вверх. И так до бесконечности. Привал здесь невозможен. Значит, терпим и поднимаемся. Шаг за шагом и только вверх. Проходят долгие часы восхождения и, кажется, что конца этому не будет. Пот заливает глаза, и шея болит уже нестерпимо. В какой-то момент со склона открывается чудесный вид вниз. А там океан и остров Крашенинникова уже далёкий и величественный. А перевала всё нет. Склон сопки стал ещё круче и теперь можно подниматься, только цепляясь руками за наклонившиеся стволы кустов или за камни. Справа похоже на просвет и даже виден гребень перевала. А у нас по курсу сплошная стена ольшаника. Трудно его преодолевать, но у нас нет вариантов. Стволы кустов наклонены нам в лицо, и просто откровенно препятствуют движению, отталкивая нас от себя. А мы упорно карабкаемся наверх. Воды осталось по глотку, а перевал ещё не взят. А что там за ним нам лучше и не знать. Сейчас нужно взять этот склон, и другого ничего нет в мире. Мы и этот почти вертикальный склон лицом к лицу, глаза в глаза. Карабкаемся прямо по стволам кустов и, обдирая ладони в кровь, неожиданно оказываемся на гребне. Здесь большие и очень кривые берёзы стоят на самом верху, и с их толстых ветвей становится видно, что приличного спуска здесь нет. Может быть, есть шанс, не снижая высоты пройти по гребню и выйти сразу наверх второго перевала? Но там местами просматриваются откровенные пропасти и скальные вертикали. Значит, нам нужно спускаться вниз и снова выйти к океану. Внизу проблёскивает озеро, а это вода. И на раздумье у нас почти нет времени. Солнце уже давно перевалило зенит и упорно ползёт к горизонту. А за озером стоит перевал высотой повыше этого. 332 метра над океаном. И его тоже нужно взять. Сквозь стланик и непролазные дебри мы почти бежим. Впрочем, бежим - здесь не очень подходит. Куда бежать, когда дебри просто густой стеной перед тобой. Правда вершины кустов здесь смотрят вниз и от этого проще. Но корявых кустов не просто много. Их - легион. Просто тьма. И мы ломимся, и на ругань уже нет сил. Какой тут тракторный след? Да кто его тут будет искать? Да и был ли он на самом деле? Пока мы не встретили ни одного подтверждения его наличия. Тут всё заросло первозданным лесом и намёка не осталось. Но нам нужно спешить вниз. Светлое время дня уходит, и оставаться на ночь без воды на крутом склоне сопки, хорошего мало. Бег по сложной кривой траектории по крутому склону с тяжёлым рюкзаком. В обход зарослей и упавших деревьев. А позади меня только хруст ломающихся деревьев и мат. В три этажа. Но это помогает. И мы быстро сбрасываем с таким трудом набранную высоту. Неожиданно крутой склон сопки становится отлогим, и сквозь сплошные заросли мелькает гладь озера. Быстро мы его достигли!  Сумерки только вступают в свои права и у нас ещё есть пара часов сумеречного времени. Проломив непроходимый подлесок, мы выходим к воде. Озёрная гладь безукоризненно ровная и манящая. Слюны во рту давно нет и пить хочется нестерпимо. И спустившись к хрустальной глади, пробую на вкус озёрную воду. Она горько солёная. И пить её нельзя. А у нас нет питьевой воды совсем. Последний глоток израсходован около часа назад. Сумерки надвигаются, и мы ещё не вышли к берегу океана. Уже совершенно неважно проваливаешься ли ты в топкую солёную грязь. Или быстрыми шагами ломишься сквозь кусты к океану. Но и этот кусок пути нами пройден. Мы вышли на берег и просто упали в прибрежный песок. Закат в океане был безупречен. Крупные камни на скалах отбрасывали светотени, и художественные образы  рисовались на склонах сопок далеко уходящих в океан. А слюна давно закончилась и язык во рту уже ворочаться не хочет. Он просто цепляется за сухие зубы и просто больно от этого. Остальному телу тоже больно. Но в разных его частях живёт своя отдельная боль. И пока они все вместе не сошлись в одну кучу и не сказали своё громкое СТОП. А значит, ещё есть силы и нужно идти. Мы встаём с песка, помогая друг другу, и идём снова вдоль океана. Он чудесен и великолепно красив в своей бесконечности. Но нам бы жажду утолить и успеть к сроку. Но у нас нет воды, и время нашего путешествия тает и уменьшается на глазах. А вот перевал 332 заслонил для нас всё небо. Для меня он в этот момент неожиданно загородил всю жизнь. Мы дошли до крайних скал и дальше путь только вертикально вверх. Пресной воды нет, и лишь сырой мох местами роняет свои слезы, на скалы делясь накопленной после дождей сыростью. Удалось собрать в бутылку пару коричневых глотков. Но расходовать их сейчас нельзя. И мы, стиснув зубы, устремляемся на штурм перевала. Успеть бы, подняться, по склону, как можно выше. Уже темнеет и скоро ночь накроет нас непроницаемым мраком. Только вперёд. Пресная вода есть только там за перевалом.  Здесь все русла ручьёв сухие. Опять ольховый стланик преграждает проход и вновь мы его преодолеваем. Выбора нет. Нужно набирать высоту. И идти к воде. Сумерки сгущаются, и становится ясно, что сегодня нам перевал не взять. У нас нет воды. Здесь нет ровной площадки для палатки и совсем нет сил, идти дальше. Опыт подсказывает, что утром у нас силы появятся в любом случае, и тогда мы рванёмся к перевалу и точно его возьмём. А сейчас нужен только сон. Саша щедро выдаёт зубик чеснока и кусочек сала. Последнюю ириску гематогена мы ломаем пополам. Пол глотка воды и спать. Палатку пришлось поставить так, чтобы ноги наши сквозь ткань упёрлись в корень берёзы. В таком положении мы и уснули  почти стоя в своих спальниках. Последним осмысленным движением брызнули уксус во все стороны и забылись в тяжёлом сне.
 Рассвет пришёл вовремя. И тело болит везде, но у него нет выбора. До воды далеко и нужно идти вверх. Даже если ноги не идут вовсе. В рот по кусочку сала и последние пол глотка воды. На сборы ушло совсем мало времени ведь еду готовить не нужно. В путь собрались, и крутой склон показал нам дорогу. Идти только вверх, к перевалу, и другого пути тут нет. Спали в пропотевшей одежде, сил на переодевание не тратили. И теперь очень некомфортное состояние. Во всём потном и сыром мы поднимаемся на почти не проходной склон и гребня его даже не видно. Переходы стали короче и всё чаще подпираю рюкзак посохом и перевожу дух. Всё чаще накланяюсь вперёд и опираюсь ладонями в колени. Силы уходят быстро. Саша упорно идёт следом и молча, терпит. Упорства ему не занимать. В одном из просветов в кронах деревьев снова виден океан и он действительно уже далеко внизу. Это мы вчера удачно рванули перед наступлением ночи, да так, что сегодня нам осталось до вершины совсем немного по высоте. Сон и, правда, помог. Неожиданно легко мы взобрались на гребень перевала. Даже поверить в это сложно. Факт остаётся фактом. Сбросив рюкзаки на землю, мы просто легли на листву. Сердце бешено стучит в груди и просит пощады. Слюны нет и пота нет тоже. Мы потеряли почти всю воду из организма. Тело перешло на внутренние резервы и терпит. А потом с высоты кривой берёзы я высматриваю наш маршрут дальше. Впереди показался горный массив хребет Налычево. Это и есть заповедник. А далеко внизу блеснуло одноимённое озеро. Вот это мы дали с утра! Сам себе не верю. Саша лежит под берёзой и глаза его закрыты. Рюкзак его доконал. Оденет - не снять. А как снимет, то не возможно, надеть на плечи. Но сейчас Саша просто лежит и переводит дух. Я тоже завалился рядом, и сердце неистово молотит в груди. Перегруз явный на недосыпе и без еды. Это сурово.
- Мы его взяли. Саша! Ты давай держись! Теперь только вниз к воде, а там дальше проще простого.
 -Да, всё нормально Яковлевич. Я в порядке. Рука, правда, немеет и отнимается.  Рюкзак что - то в плече пережимает. И вообще он меня достал уже.
Саша ругается, и с явно преодолевая боль и усталость, встаёт. Наш путь вниз по крутому склону до каменноберёзового леса. А, уж там наверняка есть вода. Ручьи, может даже реки, и все они текут в озёра. И там воды просто не меряно. Пей - не хочу. А вот тут её нет и нечего тут делать нормальным людям. Значит, встаём и быстро спускаемся к воде. Или ещё быстрее. Ну, тут ведь как пойдёт. И нам повезло. Довольно быстро закончился противный ольшаник и рябинник. Мы бежали вниз зигзагами, но не давали себе сильно разогнаться. Ноги подворачивать нельзя. Рельеф склона говорит, что тут точно скоро будет ручей. И он на наше счастье, вдруг появился. Вот уж чего мы так сильно ждали, так это родник. Не очень большой. Даже можно сказать, что он крошечный, и слабый. Но он чистый, прохладный и в нём текла воистину живая вода. Саша упал на землю на склоне и переводил дыхание. А я скинул рюкзак и метнулся в распадок. Наполнил бутылку и отнёс Саше наверх. А сам обратно спустился и припал к воде губами. Зубы ломит от ледяной влаги. И вдруг из кожи лица пот просто брызнул наружу. Тонкими струями, как у плачущего клоуна в цирке. Так не бывает, но в этот раз получилось. Лежим и просто отпиваемся водой. Глоток за глотком. И вкус хорош и как она сейчас уместна. Испарина по всему телу и под одеждой сыро и тепло. Вот уж точно, что вода - это жизнь. И вновь в путь. Тропы тут нет и быть не может. Медведь не дурак, и сюда не пойдёт. Он красоту в другом месте ищет. И к нашей радости склон стал ровнее и вскоре мы оказались в долине. Трава в рост опять усложнила наш путь. Но наличие близкой воды придавало нам уверенности. И у подножья Налычевской сопки нам открылась удивительная полянка. Скорее это уютный склон над ручьём. Кривые берёзы здесь давно растут и умершие ветви на них создают причудливые формы. Тут и диковинные птицы, и звери и разные корявые страшилища. А мы развели маленький костёр и решили сварить последнюю рыбу и доесть последнюю нашу еду. Нужны силы на переход до реки Налычевой. А это около 20 км по лесу и берегу моря. А до 15.00 уже остаётся совсем мало часов. Кушать красную рыбу и сидеть у костра в заповеднике, с видом на спуск в долину. Это просто сладкая мечта любого путешественника. И вскоре мы сидим и наслаждаемся едой. Саша быстро сварил рыбу с сухим луком, и мы её всю съели. Приятно ощущать, как вновь энергия густыми волнами втекает в жилы и тело оживает. Наливается силами и готово к переходу. Удивительно быстрое превращение рыбы в силу человеческую. Но часики тикают, и путь короче не становится. Значит, нужно нам поторопиться и шустрее ногами передвигать. Здесь нет медвежьих троп, и мы просто бредём по густой траве и пытаемся выйти к берегу озера. И выйдя из долины с протекающим по ней ручьём, мы опять попадаем в берёзовый лес. А по нему идти просто и легко. И в какой-то момент понимаю, что правильные канавки в траве - это и есть остатки тракторного следа. Значит, он тут точно был, и мы его просто плохо искали. Я такой след видел на Гаванском перевале. Так что тут точно до нас люди были. Очень давно, картографы в этих краях бывали. Честь им и слава. Мы здесь прошли праздношатающимися, а они тут работали. Ползали тут с теодолитами и рейками. И ведь нарисованная ими местность совпадает в деталях. Значит, они хорошо работали. И тут странная птица с пёстрым опереньем и жёлтыми когтями пролетела мимо нас. Реакция сработала мгновенно и на лету птица оказалась схвачена и зажата в моём кулаке. Жёлтый, хищный клюв и когти говорили о том, что это хищник. Но вероятно это молодая особь и мы её просто отпустили. Ловить хищных птиц на лету не входит в задачу. А вскоре мы добрались и до края озера, и наконец, вышли на песчаный берег. Остро запахло водой и гниющими водорослями. Свежий медвежий помёт у самой воды ещё не облепили мухи. Вот теперь дай нам Бог ноги. Здесь нужно просто идти вперёд, пока мы не обогнём мыс Налычева. А там нас ждёт уже третий выход на побережье Тихого океана. Опять нам на пути стали попадаться многочисленные медвежьи следы. Причём явно свежие и некоторые прямо на наших глазах заполняются прибрежной чёрной грязью. Берег озера не очень изрезан заливами, и мы довольно быстро его прошли. И ещё продвигаясь в средней части озера нам стало видно, что у подножья  Налычевской сопки, стоит маленький домик смотрителя заповедника. И какие - то странные антенны торчат рядом с ним. Вот уж тут точно должен быть спутниковый телефон. Мы подошли к тропочке, ведущей к домику, и в моём мозгу появляется чёткое осознание того, что я не верю в его реальность. Несколько часов назад мы просто умирали от жажды и силы были на исходе, а тут живёт человек и у него во дворе прибрано и даже уютно. Деревянные скульптуры, вырезанные из брёвен и столик с клеёнкой. На крыльцо, нам на встречу, вышел бородатый человек в выгоревшей брезентовой штормовке и мы поздоровались. Он поглядел на нас и поняв ситуацию просто пригласил к столу.
 - Не надо ничего говорить. Просто кушайте. Если Вы пришли с Вахили, то я Вас могу понять. Просто кушайте. Все разговоры после.
И запросто, от души  накормил варёной рыбой и свежим хлебом и сыром. И объяснил, что тут до устья реки Налычевой 15 км и туда ведёт вдоль океана заросшая дорога. По ней никто не ездит уже давно. Там бродят в ягодниках шесть очень крупных медведей, но вы их не бойтесь. Ну да, а чего их бояться? В чистом поле, да на их ягодниках. А на вопрос о связи мужик сказал что там, за его сараем на холме ловит обычный мобильник. Саша обрадовался удаче и быстро выкопал в своём рюкзаке телефон. Мужик послал его по тропочке за дом и за сарай. Там и, правда, был виден небольшой холмик с антеннами. Саша начал тыкать кнопки, на своём телефоне надеясь быстро привести его в чувство. Шёл, уткнувшись в дисплей, и уже ничего вокруг не видел. Ведь у него скоро будет сеанс связи. А там за сараем в густых ягодниках пасётся медведь. И их пути пересеклись. Медведь, увидев приближающегося к нему человека, просто сел и молча, смотрел на Сашу. А тот просто смотрел на свой телефон и шёл на медведя и тут они сошлись. Медведь встал от изумления на задние лапы и поглядел на Сашу сверху вниз, не проявляя видимых признаков агрессии. А вот Саша, почти уткнувшись медведю головой в живот, подняв на него глаза, явно опешил. И заорал во всё горло:
-  Стоять!
 А медведь и так стоял как вкопанный. Молча, смотрел на гостя, мирно пережёвывая ягоды. Его передние лапы свисали вниз, и он был явно удивлён такой бесцеремонностью гостя. А Саша, отступая, продолжал кричать на медведя, пока не вернулся за дом. Я видел только, как Саша с ошарашенным лицом выбежал из-за дома и, размахивая телефоном, возбуждённо произнёс:
 - Вот пошёл позвонить, а там медведь в ягодах сидит. Чуть не съел меня.
 На что мужик, ничуть не удивившись, произнёс, даже не оглянувшись в сторону своего огорода.
 -  Да там у меня в огороде медведь трёхлеток ягоды ест. Он не страшный. Я к нему вчера подходил с фотоаппаратом. Так он меня подпустил совсем близко. Ну, правда, я фотоаппарат на карабин положил, и медведь позволил себя заснять. Мы от души отблагодарили гостеприимного человека, и пошли своим путём по заросшей дороге дальше. Слева шумит океан. Справа в зарослях шиповника бродит очередной медведь. И совсем не верится, что где-то там впереди может нас кто - то ждать. И снова медведь поднимается на задние лапы из ближайшего куста шиповника и разглядывает нас откровенно. И лишь потом нехотя отбегает недалеко в тундру. Когда вдали показались домики у переправы через реку Налычеву, общий счёт медведям достигал 65 штук. Удивительное дело, но мы вышли точно в 15.00 к реке. Речка широкая и разлилась достаточно, чтобы мы не смогли  её форсировать вброд. Но из домика вышел человек и сказал, что его предупредили на счёт нас. И он перевезёт нас на другой берег. Чёрный и мокрый прибрежный песок отгораживал реку от океана не широкой косой и в её самой узкой части океанские волны перекатывались в речное русло. И очень далеко, на самом краю просохшей части песчаного пляжа виднелся автомобиль «КамАЗ». Это было просто невероятно. По словам перевозчика здесь недавно был шторм, и все катера и лодки волнами забросило далеко в тундру. И все причалы переломало. Так, что катера у него нет, и он может дать нам только простую гребную лодку. В такой ситуации нас устраивала любая посудина. Нам лишь бы переплыть этот мутный поток на чём угодно. Мы спустили металлическую лодку на воду и загрузили свои рюкзаки. Я сел на вёсла и в охотку начал грести на другой берег. Перевозчик сидел в корме и направлял меня, а Саша с рюкзаками разместился в носу. Лодка по стоячей воде шла ровно и вскоре мы почти полностью пересекли русло. Но в последний момент лодка вошла в мощный речной поток, и нас быстро понесло в океан. А там большие прибойные волны с пенными гребнями набегали на песок, и только солёные брызги ветер доносил до нас. И мне пришлось навалиться на вёсла. А всё равно, сильно снесло к самому устью. Швартовались в зыбучий песок. После высадки на землю ботинки сразу засосало почти по колено и пришлось, быстро передвигая ногами отбежать от береговой кромки. Перевозчик отошёл от берега, и мы его благодарили уже на ходу. А нам на встречу от «КамАЗа» шёл Андрей. Сердце стучало громко и часто. Это было так невероятно и очень приятно.
- Привет боровичане! Ну, как Вы? Живы?
 - Да после такого перехода мы будем жить ещё сто лет. Спасибо тебе за встречу.
И мы обнялись. Мы идём к машине, а я не верю в происходящее. Этого не может быть. Просто невероятно. Утром мы умирали от жажды, и нас ждал такой тяжёлый переход и вот мы уже у самой машины и нас сейчас Андрей повезёт в цивилизацию. Мы успели точно к назначенному часу с точностью до минуты. Это невероятно. Восторг и удивление не покидало меня и в тот момент, когда мы забрались в кабину и начали движение. Большая и сильная машина мягко пошла по зыбучему песку и стало видно, что водитель далеко не новичок в своём деле. Мы переезжали затопленные болотистые участки и пересекали песчаные дюны и ехали по прибрежной тундре. От рёва мотора  66 й медведь  метнулся в сторону от колеи. И улепётывал, как заяц. Андрей остановил машину и достал сумку с едой. Вытащил большой термос и предложил перекусить прямо с видом на океан. Мы стояли с бутербродами в руках, и Тихий океан перед нами лежал ровной серой гладью до самого горизонта. Прибойные волны бились о песчаный берег Авачинской бухты. А за нашими спинами громоздились три вулкана в белоснежных одеждах. Горячий чай и бутерброды на вкус показались невероятно ароматными. Очень своевременно и вкусно. А потом мы собирали ягоды шиповника. Не зря медведи его едят с таким аппетитом. Он здесь особенный. Семечек в плодах мало, а вот мякоти почти как в сливах. А какой запах? Бидончик набрали быстро и поехали через Радыгинский полигон в город. Мне были удивительны все встречные машины и люди. Они здесь были и их здесь много. Как это всё непривычно и немного дико видеть? Вид из кабины завораживает, и я неотрывно смотрю по сторонам. В какой - то момент появляется солнце и машина выезжает на хорошую дорогу. Прямо перед нами высится величественная Корякская сопка и только на самой её вершине зацепилось маленькое белёсое облачко. Чёткий профиль вулкана виден во всех мелких деталях и прожилках. И тут, в какой - то момент я увидел в каменных складках и причудливых снежниках лицо человека. Женское лицо с кудрявой чёлкой на лбу. Светотени сложились в гармоничную картину, и вся композиция длилась совсем недолго.  Дорога чуточку повернула в сторону, и солнышко прикрылось облаком и лицо исчезло. Просто камни и снег на склоне.  Друзья просто посмеялись надо мной:
- Лица мерещатся уже. Устал ты паря! Поехали в баню. Но сначала заедем в штаб МЧС. Надо доложить о прибытии группы.
 Это было как раз по пути, и мы заехали в нужное место. Дежурный поставил отметку у себя в журнале, и поздравил с удачным возвращением. И Андрей повёз нас на свою дачу. Там уже для нас была готова баня и накрыт стол. Ну, это просто чудо, какое - то. Очень к месту и от всей души. А потом мы поехали на квартиру к Андрею.
-Ну, раз Вы такие бывалые путешественники, то предлагаю завтра поехать и посмотреть на вулкан Мутновская сопка. И подняться на его вершину и в кратер спустится. Как Вам такое предложение? До самолёта ровно сутки и у нас точно хватит времени.
Предложение Андрея не было неожиданным. Я мечтал об этом. И переглянувшись с Сашей, мы дружно кивнули в знак согласия. Утром погода нас побаловала солнцем и теплом. На сборы ушло совсем мало времени, и чтобы не тащить с собой спальники и палатки Андрей предложил поехать на большой машине и ночевать прямо в фургоне вахтовки. Там у него всё приспособлено. И под колёса машины опять легла дорога. И неожиданно это оказалась приличная дорога. Я же помню, что тут было с дорогами ещё десять лет назад. Мы мягко покачивались в удобных креслах кабины, и машина ровно шла вперёд.  И вдруг Андрей остановился. Со склона высокой сопки стекал шумный ручей. И было удобное место для набора воды в канистры. Заячий ключ - гласила красивая надпись. Мы напились и умыли лица. И Андрей рассказал об этом месте недавнюю историю.
- В прошлом году вот тут мужик с дочерью остановился на машине воды набрать домой.  Стоит, наливает в канистру, а девочка пошла в ближайшие кустики. Дорога дальняя. И сделав свои дела, возвращается и позвонила маме, что уже скоро они с папой приедут. Выходит на дорогу, разговаривая с мамой по телефону, а её папу медведь уже загрыз и разрывает на части. Девочка об этом говорит маме по телефону, а медведь перестаёт рвать отца и набрасывается на дочь, а та и телефон не отключила. Так, что мама по телефону услыхала всё. В деталях.
Да, за прошлый год в пригородах Петропавловка медведи загрызли пять человек, а Вы мне после этого рассказываете про 66 медведей и отсутствие оружия.
 Тем временем мы проехали  речку Паратунку с её чистой водой и шумными перекатами, и вот уже Вилючинская сопка загородила почти всё лобовое стекло машины. Невероятная мощь и красота. Андрей завёз нас на перевал и вывел на смотровую площадку. Как - же нам повезло с погодой. Видимость полнейшая и красота просто необыкновенная. Солнышко светит с нужной стороны. И видимость до самого горизонта. Но дорога у нас сегодня длинная и едем мы в удивительное место. В глаза бросаются высокие железные трубы, вкопанные вдоль дороги. И непонятные белые полоски очень высоко над землёй что-то означают. И Андрей охотно рассказал об этом.
- Здесь на этом перевале зимой толщина снега достигает девяти метров. А на склонах бывают места, где его и до двадцати метров наметает. Здесь бульдозера зимой вообще не заглушают.  И вот тогда эти вешки только и выручают. Машины идут в снежных траншеях с высотой стенок по десять метров. Зимой в этих местах это нормально. Этот перевал очень сложный и у любого водителя всегда с собой имеется запас на все случаи жизни. И еда недели на две. И одежда и дрова, и обогреватель и термос, и трос для буксировки.  Это сейчас здесь сухо и светло. А представь, что ты едешь на бензовозе и у тебя за спиной 40 тонн горючего. Пурга и видимости нет вовсе. И колея давно заметена. А как тут на спуске увидеть поворот и не уйти в пропасть?
Я сижу и слушаю. Воображение рисует на этих склонах толстый слой снега и груженый бензовоз. И не доехать вовремя нельзя. Там люди без топлива просто замёрзнут. И Андрей многие годы колесит по Камчатке и ему это нравится.
- Это ещё не самое интересное. Тут дежурят бульдозера, и есть связь. А вот когда зимой по прибойке на Север мы идём караваном вот это сурово. Вдоль побережья Охотского моря. Там в прибойной зоне сплошные ледяные торосы и тундра. Снегу метра 2-3 и ночь. Идём в целину. Дорог там нет и летом. И самое противное и сложное - это впадающие в море реки. Устья меняют своё русло постоянно и глубины чередуются с мелями. На дне рек может быть и зыбучий песок, и скользкий щебень, и всё это вперемешку с битым льдом на поверхности воды. Включаешь пониженную передачу, и машина уходит в реку до лобового стекла. А местами вместе с крышей. И остановиться нельзя. «КамАЗ» идёт под водой, и только выхлопная труба торчит из воды высоко над крышей. А на берегу стоят другие водители и выпускают толстый трос тебе в след. Тогда у тебя ещё есть шанс, что вытащат обратно. Льдины бьются о лобовое стекло и кабина машины должна быть герметичная. А за тобой идёт вторая машина и третья. Идёт весь караван. А дальше на пути вторая река и третья и ещё добрый десяток рек и ручьёв. А караван идёт на Север. Бывает что неделю в пути. А бывает и две. И это в один конец. Машины все покрыты льдом и намёрзшим снегом так, что торчат только фары и лобовые стёкла. Приедем в Козыревск  и привезём вертолётчикам керосин. А в магазин  продукты и мандарины замёрзшие. А тебя встречают как инопланетянина. Толпа на улице стоит. Караван пришёл - это праздник. Это продолжение жизни.
Андрей об этом говорит легко и просто. Это его обычная жизнь. Он так ходил с караванами десятки раз и видел всякое. Они тут так живут. А между тем дорожный серпантин привёл нас в горы. И укатанный грейдер закончился. Мы свернули в сторону, и в дикой россыпи крупных камней только немного угадывалась наезженная колея. Вскоре и эта колея пропала. Тогда машина пошла прямо по валунам. По тихоньку перебираясь с камня на камень. Мы начали спуск вниз, с крутого склона медленно и нам в кабине пришлось упереться ногами в дно. Машина встала почти вертикально и медленно спустилась со склона. Тут нет дороги. Тут пешком ходить невозможно. Сплошная россыпь крупных валунов разного размера и даже травы нет. По сторонам картины просто неземные. Это обратная сторона Луны. Базальтовый хаос и безжизненная каменная пустыня. Машина преодолевает этот участок и начинает взбираться на почти вертикальный склон. И в лобовое стекло теперь видно только голубое небо и мы спиной просто лежим в креслах. А для Андрея это нормально. Он привычно ведёт свою машину вперёд. При этом продолжает рассказывать разные истории.  Я же чувствую себя космонавтом - первопроходцем. Таких картинок за окном я не видел.
- Тут ещё недавно дорог небыло. Мы первыми проложили сюда путь и за нами пробились ребята на Джипах. Местами камешками подсыпали, а местами лишнее убрали и теперь проезжают в кальдеру древнего вулкана с гостями. Это раньше здесь никого быть просто не могло. А теперь их можно встретить, в самых невероятных местах.
 Наша машина опять медленно подъехала к каменному обрыву и начала ошеломляющий спуск вниз. Мы видим перед собой только дно каньона, покрытое крупными валунами. Тут нет дороги. Тут нет ничего её напоминающее. Мы едем в целину. За окном просто жуткий пейзаж из острых каменных глыб. Мы, вцепившись в ручки, просто стоим вертикально в кабине и смотрим вперёд. На лице Андрея не дрогнул ни один мускул. Он сидит пристёгнутый ремнем и спокойно ведёт машину.  И пусть теперь мне какой ни будь, водитель скажет дома, что он застрял и дороги у нас плохие. Вы не видели, что может «КамАЗ» в умелых руках. Тем временем пейзаж сменился, и мы выехали на ровное песчаное плато. Чистый ровный сероватый песок со следами автомашин. Скорость предельная и мы просто летим, вперёд оставляя за собой облака пыли. В средней части кальдеры древнего вулкана образовалось ровное песчаное плато, и здесь нет даже мелких камешков. Впереди показались небольшие кучи камней и за ними начали выглядывать пока непонятные серые склоны. Неожиданно мы свернули в сторону и оказались на краю ледяного тороса. Из под него вытекал небольшой ручей, и часть льда висела в воздухе образуя козырёк. Мы въехали на лёд, и машина медленно пересекла опасный участок. Мотор работает ровно и просто урчит под нашими ногами. Наша машина сделала ещё один поворот и неожиданно встала на месте. Перед нами оказались многометровые глыбы льда, присыпанные серой пылью. Машина показалась игрушечной рядом этим великолепием. Это нужно смотреть, трогать руками и снимать. Солнечный свет освещал толщу ледника и с него капали многочисленные хрустальные слёзы.
- Ну, Андрей ты даёшь! Я же за этим и хотел забраться на сопку Зубчатую. Там точно имеются ледяные пещеры. И ты исполнил мою мечту.
 А за поворотом ледника открылся вход в ледяную пещеру. Дух захватило от неожиданного открытия, и оставаться у входа уже небыло сил. Придерживаясь руками за плачущие ледяные стенки, мы дружно пробрались внутрь. Взору нашему открылось большое пространство пещеры со сводчатыми потолками. Ледяные своды, подсвеченные солнцем,  переходили из одного зала в другой. Крупные капли падали нам на лица и плечи. А толстый лёд над головой светился невероятным светом. Эхо гуляло под ледяными сводами, и мы кинулись обследовать все закутки этого природного сооружения. Саша ловко юркнул в идеально круглое отверстие в потолке и оказался на поверхности ледника. Снизу это выглядело, как выход человека в голубое небо сквозь толщу льда. Под ногами громоздился промытый водой каменный хаос. Озираясь по сторонам, постоянно приходится смотреть и под ноги. За первым залом обнаружились и другие. И в каждом зале толщина ледяного свода была разная. И на просвет лёд давал разные оттенки. Местами почти прозрачный свод переходил в темно-серый и грязный. Но от этого пещера становилась только более загадочной и невероятной. А ведь, по сути, мы находились под многометровым снежником. Под основанием, которого талые воды, бегущие со склона вулкана, промыли пустоты. За долгие годы снег превратился в лёд и теперь висит у нас над головами невероятными по красоте сводами и не падает. Мы резвились как дети и попробовали протиснуться, куда только возможно. При этом Андрей, с видом щедрого хозяина великодушно делился этим чудом и наблюдал за нами. И только выбравшись наружу нам, удалось увидеть масштабы этого ледника. Мы могли под ним уйти очень далеко вверх по склону. Но нас ждали другие чудеса. Машина приняла нас в кабину и опять за окном быстро начали меняться пейзажи. Ледники с пещерами остались позади, и мы поехали прямо по руслу горного ручья к подножью Мутновской сопки. Над самой вершиной клубился пар, и вечернее солнышко подсвечивало ледники и снежники на её склонах. Зрелище достойное кисти художника. А уж фотографу тут работы не початый край.  Андрей привычно выруливает на ровную площадку и предлагает тут заночевать. Место подходящее и вид отсюда просто завораживает. Хочется тут-же бежать на вершину вулкана и заглянуть в кипящее жерло. Но мы идём на ближайший ледник и просто катаемся по нему как с горки. Для восхождения на сопку светлого времени суток уже не осталось. И мы решили это путешествие оставить на утро. В последних лучах заходящего солнца забрались на скалу у ручья Освистанного. Отсюда наша машина выглядела маленькой коробочкой далеко внизу. Какие виды вокруг? Первозданная красота и размах. Дикость и нетронутость. И погода нас просто балует. Но мы возвращаемся к машине и пора подумать о ночлеге. И оказалось, что Андрей уже обо всём подумал. Спать мы будем в салоне. На такой высоте ночью будем минус, но у него есть хитрый обогреватель. А пока нам нужен костёр. И для этого у Андрея всё запасено. Он достаёт из салона дрова и топор и вскоре костёр уже потрескивает. Лиственница горит жарко и ровно. Вокруг высокогорная тундра. Что привёз с собой, вот то и будешь жечь. И в салоне нашлась гитара. А вокруг уже только звёзды и ночь. А термос полон кипятка и только ледяной ветер вдруг пригнал снежинки. Они залетали в огонь и гасли. Вокруг чернильная тьма, под ногами не потухший вулкан. Мы в его кратере остановились на всю ночь, и что тут остаётся делать? И я запел. Сначала осторожно и вкрадчиво, а потом во весь голос и от всей души. А потом ещё и ещё. И это было к месту. И это было всласть. Мы в кратере древнего вулкана. Рядом действующий кратер и завтра мы туда пойдём. А сегодня песни. И пришёл эмоциональный подъём. И не надо думать о текстах и смысле песен. Мозги сами подбирают, и ты только бери и пой. Ах, как слушали ребята? И как хотелось петь для них. Чтобы прямо от сердца к сердцу. Из души в душу. Мне этого хочется, а они этого заслуживают. Вот такая минута единения. И в песнях всё есть. Только пой. Лучше сказать невозможно. Потом пришёл мороз, и мы перешли от костра в салон вахтовки. Ну, а там комфорт и просторно. Тепло и крепкий кофе. Еда и глаза ребят. И ничего вспоминать не нужно. Песни сами льются из сознания. Просто бери гитару и пой. И я брал и пел. И было - хорошо. Просто шикарный вечер получился. А когда ночь уже готовилась встречать утро - мы легли спать. В тепле и сухости. Сытые и довольные. Кресла разложили, и каждый лёг как человек. Душа пела, и радужные пятна в закрытых глазах мелькали перед сном. Это было хорошо.
 А утром за окном всё поменялось. Не зря Андрей сказал, что погода  ломается. И она сломалась. Причём очень сильно. Мы проснулись в густом облаке. В молочно белом и почти непрозрачном. Вулкана не то что бы ни видно. Его просто не существует. А мы, в молоке стоим и таращим глаза, не понимая, куда нам идти теперь. Какая разительная перемена за ночные часы. Андрей расстроился, но не смутился. Мы вскипятили чай, и после завтрака он завёл машину. Для него тут всё знакомо даже в такой непроницаемый туман. И машина тронулась в молоко. Видимость не более десяти метров. А, машина карабкается на скалы. Ни какой колеи здесь нет. Из кабины ничего не видно. Только телом чувствуешь, что машина откровенно лезет вверх. А там повороты и вдруг появляющиеся из тумана скалы. А за ними бездонные обрывы. Причём рядом с колёсами. А машина упорно идёт вверх. Мы едем почти час и оказываемся на плато. Вокруг почти плоская каменистая равнина. И дальше точно нет возможности ехать. Тут мы выбрались из кабины, и пошли вверх. Пошли, по сути дела в, никуда. Там впереди откровенное молоко. Кратер действующего вулкана. Андрей повёл нас вверх по склону. Вдоль тропочки лежат вулканические бомбы и полу рассыпавшиеся глыбы шлака. Пока я возился с фотоаппаратом ребята ушли выше по тропе и растаяли в молочной пелене.  Нужно догонять их. Иначе я тут просто потеряюсь в пространстве. А тропочка упрямо ползла наверх. Мы вступили на ледник, и его протаявшая поверхность почти не скользила под ногами. Я догнал ребят и вместе мы оказались на красно-коричневых шлаковых полях. Причём на довольно крутом склоне. Это и понятно мы набираем высоту и пытаемся подняться по склону до кромки кратера. Склоны достаточно крутые, но тут водят людей  на экскурсии, и тропка читается и прочная на вид. Хотя местами сырая глина превращает склон в скользкую грязь. Тут выручает посох и дело идёт. Андрей тут часто бывает и уверенно в тумане ведёт нас куда нужно. Мы неожиданно повернули в сторону, и стало понятно, что внешнюю стену мы преодолели. И теперь пойдём по внутреннему склону прямо в жерло вулкана. Жаль, что ничего не видно. Густой туман медленно движется вокруг и понятно, что это ветер сдувает облако с вершины вулкана. Дальше мы идём по льду и снегу. Пока он мокрый и перепачканный скатившимися со склона комками грязи. Вскоре мы вступили на снег, и склон стал круто подниматься вверх.
- Скоро будет первая фумарольная площадка, и мы увидим вулканическую деятельность в, живую. Идите за мной точно в след. Там тонкая корка застывшего грунта, а под ней кипящая грязь и перегретый пар в 300 градусов. Провалиться нельзя. Ноги обварятся мгновенно.  Идём след в след.
 И мы продолжили восхождение. Ребята впереди временами пропадали из вида в густом шевелящемся тумане и вокруг холодный ветер начал завывать в невидимых скальных трещинах. Мы уже поднялись довольно высоко, и пропотевшая одежда стала холодить тело. Довольно долго мы шли по скользкому льду куда-то вверх. Тропинка не очень крутая, но посох временами очень выручал. И вдруг ледяной склон резко оборвался, и перед глазами открылась глубокая пропасть. Глубоко внизу протекал шумный ручей и нес свои мутные воды в огромный  ледяной тоннель. Выходит, что мы всё это время шли по льду вверх, а под нашими ногами были десятки метров пустоты, да ещё и шумный ручей.   
- Это ручей Вулканный. И он течёт в ущелье Страха. А нам выше подниматься.
 Ветер уже посвистывает в ушах и вдруг нанесло сероводородом. Ну, значит мы точно уже рядом. И тут тропочка просто встала на дыбы. И пришлось подниматься почти на четвереньках. И вдруг подъём закончился.  В непроглядной пелене послышалось шипение и резко запахло серой.  Андрей достал повязку и прикрыл ею своё лицо. А мы приготовились фотографировать. Земля под ногами дрожала мелкой дрожью, и из трещин в камнях со свистом вырывался перегретый пар. На камнях ярко жёлтой коркой лежала сера. И её было много. Вот они открытые окошечки в самые горячие глубины Земли. Рядом булькали и кипели грязевые котлы, наполненные серой грязью, и сменившийся ветер направил на нас горячее облако ядовитого газа. Пришлось опрометью отбежать в сторону. Вот тут шутки уже не проходят. А поглядеть вблизи очень хочется. И мы опять подходим ближе и даже совсем близко. Даже пытаемся заглянуть в клокочущее отверстие в надежде увидеть что-то невероятное. Но там темно и пахнет не вкусно. А вокруг кипят несколько грязевых котлов. А мы бродим между ними, стараясь, не провалится.
- И не вздумайте эти жёлтые кристаллы в карманы класть. Это чистая сера. Проест любую ткань насквозь. И будут ожоги. Мы внизу и подошвы ботинок помоем. С собой отсюда лучше ничего не брать.
 Но Андрей повёл нас выше. Там где - то есть вторая фумарольная площадка и там всё круче и красивее. Но тут облако стало ещё гуще. Видимость упала почти до нуля. И стало всем ясно и понятно, что даже если мы поднимемся ещё выше. То ничего мы там не увидим. А значит, пора вниз и быстро. Слёзы текут, и дышать откровенно нечем. Мы вошли в газовый шлейф от кипящих грязевых котлов и выбросов перегретого пара. А тут уже нужен простой противогаз. Значит только вниз и опять точно по следам. И это очень правильно. Вскоре после восхождения, я узнал, что вся эта площадка превратилась в сплошное кипящее грязевое озеро. Мы успели пройти, увидеть и вернуться очень вовремя.  Дорога вниз была проще и быстрее. И видимо ветер не просто так дул снизу вверх по склону. Он немного разогнал нижнюю границу облака и дал нам возможность разглядеть склоны вулкана лучше. Андрей со спокойным лицом пригласил нас в кабину, и предложил нам какой - то бонус. И мы поехали по горным кручам, опять почти вслепую и вскоре машина остановилась, и мы вышли. С первых шагов у меня захватило дух. Вот это да! Машина остановилась на самом краю гигантского обрыва, и нашему взору открылось уникальное зрелище. Огромный провал в склоне вулкана глубиной больше двухсот метров. И по дну его течёт ручей Вулканный. Обрываясь вниз со склона сопки восьмидесяти метровым водопадом. При виде этой картины сердце замерло и облака, как специально просветлели, давая нам возможность всё рассмотреть в деталях. Вот это мощь! Саша нашёл себе место, где можно просто посидеть, глядя на всё это великолепие. И слова тут неуместны. Они ничего не предают. Тут не надо говорить. Просто стой и смотри. Что ты из себя представляешь? В сравнении со всем этим? Но ты всё равно сюда пришёл и увидел. Мы, молча, стояли и смотрели на эту мощь. Я положил Саше руку за плечо и тут он тихо произнёс:
- Сам бы я сюда никогда в жизни не попал. Спасибо тебе Яковлевич! Это просто сказка какая-то. На парусах в море было здорово. А вот здесь - просто восторг. Куда только подводники - североморцы не забираются? Какие мы молодцы!
Вот он заключительный аккорд Камчатской пьесы. Слова все кончились при виде этой красоты. Но Андрей умело всё просчитал и на этот раз. Рассказал нам сказку, как привозил сюда внучку президента Рузвельта, и как она реагировала на эту красоту, а затем и мы начали обратный путь. Туман мешал увидеть склоны вулканов, но мы вернулись на хорошую дорогу точно в нужное место. А по пути нас ждал ещё один неожиданный сюрприз. Мы свернули на новую базу отдыха в ущелье реки Паратунки и получили возможность выкупаться в горячих источниках. А они действительно горячие. И хозяева базы оборудовали купальни просто чудесными подходами и убранством из дикого камня. Мы погрузили свои уставшие тела в благословенную лечебную воду, и усталость по не многу отступила, и все порезы и ссадины пошли на поправку. Мы вальяжно плавали в бассейне и в купальнях с горячей водой прямо под открытым небом. Со всех сторон нас окружали пожелтевшие от осени сопки. Блаженное состояние тела и радость в душе на контрасте после пережитого. Мы это смогли сделать. Какой получился красивый заключительный аккорд? Просто чудесный. Как оказалось впоследствии, на редкость вовремя. И был вечер прощальный и торжественный. На квартиру Андрея приехал Главный геолог Камчатки, и мы пели песни под гитару и долго говорили. Наши обострённые чувства реагировали на запахи и цвета вокруг, на вкус еды и питья. Но витавшее в воздухе единение и понимание людей было куда как дороже всего остального. Мы были среди своих. Они нас понимали. А это сравнивать не с чем. Это можно только прочувствовать самому. Утром Андрей посадил нас на самолёт, и мы покинули Камчатку. А через сутки в тех местах уже выпало 200 миллиметров снега, и Камчатка 13 погрузилась в зиму.