Дональд Фрей. Тезис о протестантской этике

ТЕЗИС О ПРОТЕСТАНТСКОЙ ЭТИКЕ
Дональд Фрей
В сокращении

Адекватное резюме идей Вебера требует следующих моментов. Во-первых, Вебер практически игнорирует вопрос о ростовщичестве. Это контрастирует с некоторыми писателями, которые принимают доктрину церкви о росте как основной показатель ее симпатии к капитализму. Во-вторых, Вебер явно преувеличивает степень влияния собственно протестантской этики, утверждая, что он нашел кальвинистские экономические черты у позднейших совершенно не кальвинистских протестантских движений. Он вспомнил аскетические практики сторонников моравского пиетиста XVIII в. Николаса фон Цинцендорфа (1700-1760) или слова методиста Джона Уэсли (1703-1791): "Заработайте все, что можете, сохраните все, что можете, дайте все, что можете". В-третьих, Вебер решил, что, однажды возникнув, дух современного капитализма сможет сохранить свои ценности и без религии, ссылаясь на Бенджамина Франклина, чья этика покоилась уже на утилитарных основах. В-четвертых, книга Вебера никак не сочувствовала кальвинизму, который он оценивал как "духовную аристократию святых", равно как и  капитализму, который целиком построен на стремлении к прибыли ради собственного блага. Наконец, хотя тезис   Вебера можно рассматривать как возражение против К.Маркса, Вебер утверждал, что его целью не было заменить односторонний материализм Маркса "также односторонней спиритуалистической причинной интерпретацией капитализма".

Критики Вебера

Критику Вебера можно разделить на три категории. Во-первых, Вебер, возможно, был неправ фактически: современный капитализм явно мог возникать раньше реформатского протестантизма или в таких местах, где реформатское влияние было гораздо меньше, чем считал Вебер. Во-вторых, Вебер мог неправильно понять кальвинизм или более узко, пуританство; если реформатские учения реально  были не тем, что думал о них Вебер, то, по логике вещей, они, возможно, не поддержали капитализм. В-третьих, Вебер мог завышать потребность капитализма в аскетических практиках, характерных для реформатского учения.
В первом отношении Вебер был раскритикован очень многими. В начале ХХ века историки активно изучали сроки появления капитализма и кальвинизма в Европе. Еще в 1944 г. Э.Фишофф (Fischoff 1958, 113) выполнил обзор литературы на эту тему и пришел к выводу, что банальная хронология " покажет, что кальвинизм возник позже, чем капитализм, даже там, где тот решительно окреп" - что явно свидетельствует об отсутствии причинно-следственной связи. Роланд Бейнтон также предполагает, что реформатской вклад в развитие капитализма "был лишь случайным", а "Нидерланды стали рынком Европы задолго до того, как кальвинисты вообще вступили на эту землю" (Bainton 1952, 254). Наконец, Курт Самуэльсон признает, что "протестантские страны, и особенно те, кто придерживается реформатской церкви, особенно энергичным экономически" (Samuelson 1957, 102). Тем не менее, он считает, что здесь есть много оснований для дискредитации причинно-следственного отношения. Иногда капитализм предшествует кальвинизму (Нидерланды), а иногда кальвинизм отстает от него на слишком долгий период, чтобы можно было даже предположить причинность (Швейцария). Иногда католические страны (Бельгия) создали капитализм примерно в то же время, что и протестантские. Даже в Америке капиталистическая Новая Англия была долго теснима Югом, вопреки Самуэльсону не принявшим пуританского мировоззрения.
Вебер сам, возможно, стремился обойти такие доказательства, создав различие между традиционным и современным капитализмом. Мнение, что традиционный капитализм мог бы существовать и прежде, но что кальвинизм в каком-то значимом смысле создал современный капитализм, зависит от слишком тонкой грани, по крайней мере по мнению критиков - таких как Самуэльсон. Тем не менее, из-за невозможности контролируемых экспериментов, чтобы твердо решить этот вопрос, он вряд ли будет полностью закрыт.
Второй тип критики касается того, что Вебер неправильно понял кальвинизм или пуританство. Британский ученый Р.Тоуни в книге "Религия и подъем капитализма" отметил, что Вебер трактовал многогранное реформатское христианство, как если бы оно было эквивалентно поздней эпохе английского пуританизма - периоду, из которого были надерганы наиболее красноречивые цитаты Вебера. Тоуни отметил, что "железный коллективизм" Женевы Кальвина развился задолго до того, как кальвинизм стал хоть как-то гармонировать с капитализмом. Тем не менее, Тоуни подтвердил точку зрения Вебера, что пуританство во многом подготовило буржуазную энергию и укрепило соответствующий настрой" (Tawney 1962, 226).
Роланд Бейнтон в своей "Истории Реформации" оспаривал психологические выводы Вебера. Несмотря на ту психологическую неопределенность, которую Вебер вменял пуританам, их деятельность "не была психологической и эгоцентричной, но теоцентричной" (Bainton 1952,252-253). Если Бог повелел изменить всю жизнь и общество, то пуритане чувствовали себя обязанными действовать от Его воли. И если некоторые пуритане тщательно исследовали себя для доказательства своего избрания, "это не имело отношения к экономической деятельности как таковой, но лишь к праведному характеру". Он заключает, что кальвинисты не имели особого сродства с капитализмом, но что они принесли "жизненность и серьезность... во все области, где они были, будь то покорение природы, свержение монархии, управление бизнесом или укрепление порядка, который они пытались создать" (Ibid.255).
Самуэльсон в свою очередь (Р.27-48) утверждал, что пуританские лидеры на самом деле никак не поддерживали капиталистическую деятельность. Скорее, их позиция была двойственной. Учитывая, что пуританские общины часто состояли из деловых людей и членов их семей (которые входили в союз с пуританскими церквами, будучи не в состоянии находиться дальше под королевским контролем) проповедники вряд ли могли осуждать капитализм. Вместо этого, они уточнили "моральные условия, при которых процветающий, даже богатый предприниматель может, несмотря на успех и богатство, стать хорошим христианином" (38). Но это никак нельзя назвать четким одобрением капитализма.
Критика Вебера за то, что он ошибочно описал пуританство или кальвинизм в целом, менее значима, чем предыдущий момент, но, как правило, она по делу. Пуританские лидеры действительно осудили исключительную преданность мирским делам, ибо это несовместимо со служением Богу и общему благу. Таким образом, протестантская этика, как описал ее Вебер, явно была бы отклонением от чистоты учения. Можно предположить, что подобные ошибки существовали среди паствы, но даже будучи достаточно широко распространены, они не могли бы способствовать формированию капиталистического духа. Кроме того, любая неправильная интерпретация пуританской ортодоксии - это не совсем вина пуританских "мирян". Пуританские теологи и проповедники могли бы поставить более серьезный акцент на добродетельный труд, посредством которого достигается успех, чем готовы признать такие критики, как Самуэльсон. Так, американский проповедник Джон Коттон (1582-1652) дал понять, что Бог "раздает Свои наилучшие дары через наилучшее усердие". Почтенный богослов Уильям Эймс (1576-1633) говорил о "поиске и использовании достойных возможностей". Говоря о праздных людях, Коттон Мезер четко требовал "найти для них работу и сделать так, чтобы они не потеряли ее". Вряд ли эти богословы требовали от своих слушателей меньшего. Хотя эти увещевания, как правило, сбалансированы с наставлениями использовать богатства для общего блага, а не быть мотивированными жадностью, они, тем не менее ясно требовали энергичного экономического поведения. Пуританские лидеры твердо требовали деятельной жизни, хотя всегда ставили вокруг нее этические границы.
Фрей (1998) утверждал, что пуританство выявило неотъемлемое напряжение между утверждением экономической деятельности и акцентом на множество моральных границ, которые определяют приемлемое в этой сфере. Призвание не было предназначено для обслуживания только себя, но прежде всего для служения Богу и общему благу. Иначе говоря, пуританские мыслители всегда смотрели на экономическую деятельность на фоне социальных и моральных обязанностей. Фактором, которым пуритане отчасти способствовали капитализму, было чувство экономического призвания, ограниченного моральной ответственностью. В эпоху наибольшей популярности пуританского богословия Уильям Эймс определил суть делового контракта как "искреннее намерение обязать самих себя". Ничто не поможет бизнесу встать на ноги и не сделает его эффективным, если в окружении не будет честности и доверия.
Наконец, ошибочная трактовка Вебером пуританства ставит вопрос: преувеличивал ли он роль аскезы для капитализма? Любимый пример капитализма у Вебера Бенджамин Франклин неустанно подчеркивал важность бережливости и дисциплины. Нет сомнения, что там, где все это настолько подчеркивалось, иногда треб+овалось идти на определенные лишения. Самуэльсон (Р.83-87)  поднимает тем не менее серьезный вопрос: насколько бережливость могла хотя бы в какой-то мере способствовать созданию крупных состояний? Скорее всего, гораздо большее значение здесь имели не личные состояния, а финансовая дисциплина. Нераспределенная прибыль от успешных начинаний, а не личные сбережения, вероятно, обеспечила основной источник средств для финансирования коммерческих предприятий с самого начала капитализма. И успешные капиталисты, даже в пуританской Новой Англии, были готовы наслаждаться по крайней мере некоторыми из плодов своих трудов. Дух капитализма как такового меньше всего был аскетическим.

Связь между ценностями

Несмотря на эту критику, некоторые считают протестантскую этику одной из основных и необходимых причин развития капитализма. В 1947 г. социолог К.Йонассен, рассматривая развитие капитализма уже XIX в., а не эпохи пуритан, предпринимает попытку разрешить некоторые неопределенности в изучении более ранних периодов, утверждая, что капитализм возник в Норвегии только после того, как движения реформатского происхождения бросили вызов лютеранству, доминировавшему в стране. Капитализм не возник здесь за века католического и лютеранского влияния, но появился только через два поколения после того, как в стране возникли группы, близкие к кальвинизму (Jonassen 684). Этот аргумент по сути сбрасывает со счетов     другие часто приводимые причины капитализма, такие как становление науки, Ренессанс или развитие католицизма после Реформации;  эти факторы существовали в течение многих столетий и почему-то оставляли Норвегию в стороне как докапиталистическое общество, пока якобы с немногочисленными кальвинистами капитализм начал там развиваться в XIX в.!
Выполненный С.Энгерманом обзор экономических историков, показывает, что они явно не оказали Веберу большого внимания в последние годы. Тем не менее существует интерес к воздействию культурных ценностей на экономический рост в более широком смысле. Модифицированная версия идей Вебера также нашла некоторую поддержку  эмпирических экономических исследований. Гранато, Инглхарт и Лебланг в 1996 г. включили культурные ценности в модели роста  на том основании, что тезис Вебера учитывает исторические свидетельства в Европе и Америке. Они не сосредоточились на протестантских ценностях, но приняли "более общее понятие Вебера, что некоторые культурные факторы влияют на экономический рост". В частности они включили в свою модель меру "достижительной мотивации" и пришли к выводу, что такая мотивация "является весьма актуальной для экономического роста (Р.625). Напротив, "постматериалистические" смыслы коррелируют с более медленным экономическим ростом. Барроу (1997,27) также обнаружил, что "индекс правопорядка" связан с более быстрым экономическим ростом. Этот показатель значим для таких вещей, как «эффективность правоприменения, нерушимость договоров и безопасность собственности". Ссылаясь на определение договора у Эймса, можно сделать вывод, что религия, такая, как пуританство, может создать именно культурные ценности, которые Барро нашел связанными с экономическим ростом.
Тезис Макса Вебера так или иначе привлек внимание большинства ученых-гуманитариев ХХ века. Некоторые из них (в том числе сам Вебера) отрицают, что протестантская этика должна пониматься как причина капитализма, допуская лишь, что есть определенная корреляция между религией, культурой и экономической системой. Тем не менее, Вебер, несмотря на протесты своих коллег, пишет так, как будто он считал, что традиционный капитализм никогда бы не превратился в современный без протестантизма - что подразумевает определенного рода причинность. Исторические свидетельства эпохи Реформации не обеспечивают достаточной поддержки сильной (причинной) интерпретации протестантской этики. Тем не менее, появление энергичного капитализма в пуританской Англии и ее американских колониях (и случай Норвегии) по крайней мере не позволяют закрыть вопрос. Более поздние количественные данные подтверждают гипотезу о том, что культурные ценности, не будучи сами по себе ценностями религиозными, способны влиять на экономическое развитие. Скорее всего, такие предположительно светские ценности, как необходимость достижений, нетерпимость к коррупции, уважение прав собственности - все они коррелируют с экономическим ростом. Тем не менее, в свое время пуританство подготовило социальную и экономическую этику, оправдавшую именно такого рода ценности.

Bainton, Roland. The Reformation of the Sixteenth Century. Boston: Beacon Press, 1952.
Barro, Robert. Determinants of Economic Growth: A Cross-country Empirical Study. Cambridge, MA: MIT Press, 1997.
Engerman, Stanley. “Capitalism, Protestantism, and Economic Development.” EH.NET, 2000.
Fischoff, Ephraim. “The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism: The History of a Controversy.” Social Research (1944). Reprinted in R. W. Green (ed.), Protestantism and Capitalism: The Weber Thesis and Its Critics. Boston: D.C. Heath, 1958.
Frey, Donald E. “Individualist Economic Values and Self-Interest: The Problem in the Protestant Ethic.” Journal of Business Ethics (Oct. 1998).
Granato, Jim, R. Inglehart and D. Leblang. “The Effect of Cultural Values on Economic Development: Theory, Hypotheses and Some Empirical Tests.” American Journal of Political Science (Aug. 1996).
Green, Robert W. (ed.), Protestantism and Capitalism: The Weber Thesis and Its Critics. Boston: D.C. Heath, 1959.
Jonassen, Christen. “The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism in Norway.” American Sociological Review (Dec. 1947).
Samuelsson, Kurt. Religion and Economic Action. Toronto: University of Toronto Press, 1993
Tawney, R. H. Religion and the Rise of Capitalism. Gloucester, MA: Peter Smith, 1962
Weber, Max, The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism. New York: Charles Scribner’s Sons, 1958 [orig. 1930].

Дональд Фрей - американский социолог (Университет Уэйк Форест)

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn