гл. 15 Нилачала Перезагрузка

Гл. 15
Обогнать Колумба
Джимми был с детства не самым славны малым. На родине в Шотландии из-за низкого роста и жульнических манер Джим получал довольно тумаков от ровесников и старших. Родителей мелкого постреленыша господь забрал на небо ещё тогда, когда Джим был в пеленках. Его дед, бывалый моряк, рассказывал внуку страшные истории о пиратах и морских сражениях, о теплых странах и несметных богатствах. И малорослик твердо решил стать пиратом и найти для деда сундук золота. Тем более, что он терпеть не мог шотландский горный холод и жили они с закладывающим дедом, мягко говоря, не ахти. Поэтому  в возрасте 30 с небольшим лет, прожженный пират Джим уже избороздил моря и океаны на украденном у мелкого торгаша средненьком судне, которое переназвал «Мадлен», был в розыске в Барселоне и предпочитал скрываться от ищеек в тавернах Мадрида.
Сундук золота Джим так и не нашел, в схватках с жадными торгашами в море обрел небольшой капиталец, потерял глаз, но желание исполнить мечту о несметных сокровищах пират с шотландским упорством терять не желал. Именно в Мадриде за пинтой рома он услыхал, что некий Христофор Колумб вскоре выезжает из Палоса в путешествие в Индию. И целью его поездки был некий объявившийся в Индии Золотой Бог. Так же Джим не без удовольствия узнал, что простофиля Колумб взял какой-то дурацкий кругосветный курс.   
Ха! У Джима и «Мадлен» была прекрасная возможность заполучить индийское золотишко вперед Колумба! Карамба!  Не вдаваясь в подробности, Джим решил, что золотой божок – это какая-нибудь из откопанных индусами большая статуя, отлитая из чистого куска золота. Вот она-то и заменит Джимми желанный сундук…
Недолго мешкая, Джим взял курс на Индию. Благо, мудрить он не хотел,- курс держал по старому проверенному пиратскому фарватеру и был уверен, что прибудет в страну диких обезьян намного раньше Колумба. Добравшись до ближайшего обезьяннего порта, Джим на пальцах выяснил, что золотая статуя прибудет скоро в Нилачалу и решил подкараулить караван, засев в тихой безлюдной бухте, откуда были прекрасно видны море и пролегающая вдоль него дорога, по которой в злополучный час и ехала Дашка. А так как в закатном солнце её золотые латы и оружие блестели весьма призывно, то Джим не смог удержаться от соблазна, чтоб не пальнуть из мушкета в богато обмундированного наездника… после он помнит только, как его засосало в какую-то холодную воронку, несло и крутило…и Джим оказался на мусорном ведре в квартире Дашки в городке М…То, что он заговорил на неизвестном гавкающем наречии, Джима мало смутило – с кем не бывает с перепою. Что его забрали в каталажку – тоже. Он просто решил, что за свои грехи оставил тело и попал на одну из адских планет, куда ему, как разбойнику и убийце, и была дорога. Ну и Джим решил гульнуть напоследок – набить пузо и попугать обитателей чертова стоила…

- Малой, ты не дури, - грозно поводя бычьей шеей, наступая на ряженного угрожал лейтенант полиции Троекуров: - Говори по делу: откуда такой марафет, где стырил коллекционные деньги и с какого перепугу навел бучу на рынке?! Понесешь околесицу – церемониться не будем, два пинка в рыло – и в кунтсткамеру! И сними ты уже эту шляпку, тьфу – глаза б мои не смотрели!

На столе у офигевшего от такого великолепия лейтенанта лежали вещдоки малого: три кривых ножа с инкрустированными драгоценными камнями рукоятками, немалая горсть испанских песо и пиастров, немного генуэзских и голландских дукатов и индийских мухр аж 16 века! Остальное рваньё не поддавалось описанию – то ли там кистет, то ли кисет, какая-то коробочка со стрелками типа компаса и прочая белиберда. Оценщик дрожащими руками брал все эти безделушки и говорил, что продав на аукционе одну такую вещь, можно припеваючи жить до старости, нигде не работая, и какая грандиозная сохранность! Любой музей и коллекционер мира душу продаст за такие изыски!…

- Выражайтесь почтительнее с высокопоставленной особой – что за деградация нравов! – ерничал Джим: - Я ж вам говорю – это лишь малая толика нажитого мной добра, отпустите меня в Мадрид, и я вам привезу еще столько же и больше того!

- Да какого фига мы тебя отпустим! Ты бабу покалечил – раз, на рынке набурагозил – два, тебе за это светит тридцатник в строгого режима (лейтенант загнул, но надо ж было постращать малого. Того, что одной монеткой из коллекции можно б было откупиться от всей полиции города, идиот-малой, видимо, не подозревал)! Говори, гад такой, откуда взялся и чего коллекционным оружием пальнул в тетку, и куда дел ружьишко!

-Во-первых, не ружьишко, а мушкет. Во-вторых, повторяю ж – из Шотландии я, 1560 года рождения, выехал из Барселоны в Нилачалу…

Сапог с железной нашивкой больно прилетел Джиму в живот. Пират харкнул кровью, ойкнул и упал в обморок. Лейт самолично, чтоб не показывать посторонним вещдоки (с оценщиком он уже поделился), утащил малого в карцер. – Пусть померзнет, сволочуга. Может, станет посговорчивей – перестанет врать и выёживаться.

Выгоднее всего Троекурову было обстряпать дельце так: позвонить в психушку, объявив «пирата» невменяемым, недоуменно развести руками, когда б тот вспомнил о вещдоках, и… поехать с женой и детьми в кругосветку, купить дом в Сочи и личную яхту. На большее пока у Троекурова фантазии не хватало… Но лихорадка освобождения от муторной мусоряцкой службы и жизни в убогом городке трясла лейта по полной и сладко сосала под ложечкой….