Послесловие

(Записки журналиста)

Сказать точно, сколько времени прошло от  начала Перестройки до того момента, когда  я в ней разочаровался, не возьмусь, Может быть, год  или чуть больше. Прозу и стихи я начал  писать  (или возобновил) незадолго до этого.  Вскоре пришло понимание, что я напрасно трачу своё  время. Гражданам, заворожённым  заклинаниями Горбачёва, Кашпировского, пассами Чумака и разочарованными  видом пустых прилавков, было не до чтения.


Особых иллюзий на публикации в период реформ  я тоже не питал. Тогда нужны были другие авторы. Это была эпоха «отказников», которые всеми правдами и неправдами открещивались от своего прошлого,  и  «засранцев», которые чуть не плача рассказывали,   об очередях за  колбасой и  туалетной бумагой.  Этот бурный поток  неожиданного просветления лился на беззащитных граждан изо всех  СМИ. Причём все перестроечные, постперестроечные неудачи и даже ответственность за  сорванные сроки построения коммунизма  вменялись в вину народу, который и должен был оплачивать все издержки. Это вроде как в сексе, где  участвуют всегда двое, а ответственность за результат возлагают  на одного. 


Была зима. В деревне Запрудье я сидел у печки и смотрел телевизор. Телевизионную  антенну в форме большой буквы «т»,  прикреплённую к длинному  деревянному шесту,  раскачивало ветром. На экране то появлялись, то исчезали  Ельцин, Чубайс,  Гайдар, откуда-то из  эфирной ряби выплывали люди, которые сжигали свои партбилеты.  Почти каждому гражданину России  хотелось в ближайший понедельник проснуться миллионером.  Настоящее понимание  напрасно потерянного  на свою писанину  времени вернулось ко мне. 


Я растапливал печку и смотрел на эту телевизионную свистопляску,  изредка прикладываясь к бутылке самогона, изготовленного почти легальным путём в соседней деревне Домкино. Разгореться отсыревшим дровам помогали листочки моих рукописей, которые ярко вспыхивали и корчились в огне.  Последним стал листочек из повести «Дедушка».    Не знаю даже лучшее или худшее из всего, что было  в моей жизни,  в этот день вылетело  в трубу.  Но то,  что осталось в прошлом – это навсегда, и  мы, как это ни печально, являемся соавторами строк в собственном  некрологе. 

Фото автора
1999г

P.S. Повесть  «Дедушка» удалось восстановить  в кастрированном памятью  виде только вначале 2000-х,  во время моей работы в редакции газеты «Вести Дубны».
Позже была проза, стихи, были книги...