Дуб

Из окна моего дома хорошо виден смешанный лес, на отшибе
которого стоит в одиночестве засохший оголённый дуб, своим
видом напоминая мне, что жизнь прожита. Я смотрю на него и
вспоминаю, каким он был богатырём, красавцем в прочной одеж-
де коры, в зелёной шапке листвы, украшенной золотыми подвес-
ками желудей, гостеприимно зазывавшим под свою сень меня и
мою любимую девушку. Наверное теперь в его вечном сне пере-
плетаются его и наши жизни в одно прекрасное чарующее собы-
тие Вселенной. И видит он, как я садился у его подножия подле
своей любимой и, указывая ей на одну из ярких звёзд, говорил:
— Смотри, вон из того бокала наш ангел пьёт за наше здоро-
вье светоносное вино любви.
— А когда это случается? — спрашивала она.
Я отвечал ласково:
— Когда наши губы бывают в поцелуе.
— Так давай же целоваться, чтоб у ангела не было передыш-
ки в питье, — предлагала она и быстро спохватившись, прята-
лась за могучее дерево и не давалась поймать себя, но я ловил
её за руки, так что красавец дуб оказывался между нами в на-
шем объятии.
— Так целуемся же, — смеялась она.
И мы с двух сторон целовали наше любимое дерево. Но по-
том, отстранившись от него, я брал свою любимую на руки, го-
воря:
— О, ангел, теперь бери свой бокал.
И долго нежно целовал губы чудесной девушки. А в это вре-
мя дуб начинал шелестеть и я, обращая на это внимание, делал
научное открытие:
— Знаешь, моя любимая, наш любимец шепчет мне, чтоб я
тебя, как цветок вложил в его, раскинутый для нас, ковер цве-
тов.
И я её, смущённую, клал у подножия красавца природы, ко-
торый до утра, как свадебной лентой, украшался поясом деви-
чьего платья. Рассвет нас находил в объятиях друг друга, а мы
же находили, что мир прекрасен и клялись, что снова будем здесь
ночью.
А сколько их было потом, подобных и других ночей, здесь,
под дубом, уже после того, как мы поженились. Всех уж и не
вспомню, но помню, что потом мы приводили к нему своих де-
тей и рассказывали им добрые красивые сказки о нём, и дети
полюбили его. Незаметно, став взрослыми, они разъехались из
родимого дома, и дерево, под которым они любили играть, заг-
рустило и перестало плодоносить.
А после того, как умерла моя жена, оно в этот же год и засох-
ло. Я сейчас смотрю из окна моего дома и вижу его, одинокого
среди цветов, и слеза о прошедшем скатывается на мои стар-
ческие руки.